Эльмира Калимуллина: «Я поняла, что нахожусь в безвыходной ситуации, что я ничего не умею, кроме как петь»

Эльмира Калимуллина: «У нас невероятно талантливая страна, у нас невероятно талантливые дети»

«Я ДАЖЕ НЕ СПРОСИЛА ЧТО ЭТО ЗА ПРОЕКТ, В КАКОМ ФОРМАТЕ, ЧТО МНЕ НУЖНО БУДЕТ ДЕЛАТЬ, Я СРАЗУ ОТВЕТИЛА: «ДА»

— Эльмира, в июне в Казани состоится премьера музыкальной постановки «Поколение Маугли», художественным руководителем которой является Константин Хабенский. Вы исполните в ней роль Багиры. Расскажите подробнее об этом проекте?

— «Поколение Маугли» — это описание жизни подростка, который из благополучной семьи сбегает в совершенно другие жизненные условия — в «каменные» джунгли, где ему приходится преодолевать различные препятствия, трудности. И он ищет во всем этом свою правду. Я не хочу раскрывать все секреты, хотя об этом спектакле можно рассказывать очень долго.

Вообще, этот проект — логическое продолжение большого дела, которое делает Константин Юрьевич. Во-первых, у него есть благотворительный фонд. Во-вторых, в 8 городах России у него имеются творческие студии для детей, где они собственно творчеством и занимаются. А это на данный момент, я считаю, архиважно. И так как эти школы существуют уже четыре года, дети созрели к тому, чтобы выступать в большом проекте.

— Изначально роль Багиры в спектакле была предложена именно вам?

— Да. Кстати, получилась довольно забавная история. Спустя пару месяцев после завершения первого сезона проекта «Голос», помню, еще лежал снег, я сидела дома, пила чай, мне позвонили ребята, одни из организаторов Универсиады. И вот мне говорят: «С тобой хочет встретиться Константин Хабенский». Я отвечаю «Ага, конечно. Ребят, отдыхайте, сегодня пятница. Всего хорошего», — вообще не поверила. А мне говорят: «Бери машину и приезжай». Ну я быстро-быстро собралась и приехала. Захожу в зал, смотрю, сидит Константин Юрьевич и очень бурно рассказывает о том, как проходили съемки фильма «Адмиралъ».

Я присела, а он спросил: «Мы делаем большой проект, хотели бы вы в нем поучаствовать?» Я даже не спросила, что это за проект, в каком формате, что мне нужно будет делать, я сразу ответила: «Да». Потому что понимаю, что, общаясь с этим человеком, я получу колоссальный профессиональный опыт, жизненный опыт и что элементарно нахождение с этим человеком — это уже некое духовное обогащение. Когда он присутствует на репетиции, я внимаю каждому его слову. И уже сейчас полученный опыт я начинаю применять в своей певческой работе.

Участие в этом спектакле очень волнительно, очень ответственно. Я понимаю, что мне нужно соответствовать некому уровню, это огромная работа, хотя у меня нет той театральной закалки, которую студенты получают во время обучения.

— Кто еще задействован в этом проекте?

— В каждом регионе в постановке спектакля будут задействованы дети-участники местных студий и звезды российского театра и кино. Причем в каждом новом городе актерский состав будет обновляться. На счет других городов сказать не могу, но в Казани роль Шерхана исполнит Гоша Куценко. Музыкальное сопровождение подготовят участники группы «Несчастный случай» Алексей Кортнев и Сергей Чекрыжов.

— Почему для премьеры спектакля выбрана Казань?

— И правда, почему Казань? Вот вы спросили, и я сама сейчас первый раза задалась этим вопросом. Может быть, у нас другая готовность, может быть, дети у нас более доготовлены? Точного ответа я не знаю.

«Понимаю, что, общаясь с этим человеком, я получу колоссальный профессиональный опыт, жизненный опыт и что элементарно нахождение с этим человеком — это уже некое духовное обогащение» (о Константине Хабенском)

— А в каких проектах вы еще сейчас заняты?

— Сейчас у меня жизнь на два города — Казань и Москва. В Москве протекает моя творческая работа с записью песен, а здесь она больше сконцентрирована именно на спектакле.

Кстати, недавно я участвовала в отборе на конкурс «Новая волна», но я не прошла. Тем не менее все отлично. Это такой же опыт, который дает некий профессиональный рост. Мне нужен был адреналин, и я его получила. Еще много над чем надо работать, пахать и пахать. Но главное — не перепахать (смеется).

«МЕНЯ ВОСПИТЫВАЛИ ТАК: РАЗ ТЫ НАЧАЛА ДЕЛО, ДОВОДИ ЕГО ДО КОНЦА»

— Ваши родители — строители. Бабушка с дедушкой у вас также не были музыкантами. Как же вы заинтересовались миром музыки?

— На самом деле музыка в моей жизни присутствует с самого детства, несмотря на то что мои родители, бабушка с дедушкой работали в совершенно других сферах. Например, моя бабушка замечательно пела, мой дэу эти (дедушка — прим. ред.) великолепно танцевал вальс.

«У меня не было такого, мол, девочка, ты идешь в музыкальную школу, ты будешь певицей. Мои родители ставили целью мое творческое развитие как личности»

Хотя моя музыкальная история началась с другого. Первые музыкальные шаги я начала благодаря своей тете. Помню, она пришла к маме и сказала, чтобы нас с братом отдали в музыкальную школу, чтобы у нас было творческое развитие. Мама, правда, тогда не согласилась, потому что нас бы пришлось возить на другой конец города. И вот в тот же год мы переезжаем, и... музыкальная школа оказывается в пяти минутах ходьбы.

— И вы стали ее посещать?

— И не только. Мама меня водила и на гимнастику, и на танцы, но концентрация, конечно, была больше на музыкальной школе. Точнее, на детской музыкально-хоровой школе, она направлена была не на специальность «фортепиано», хотя изначально я хотела поступать в музыкальное училище именно как пианистка.

— Равнялись в детстве на какого-нибудь исполнителя? Восхищались кем-то?

— Да, конечно. Я помню, у меня были плакаты Бритни Спирс, Натальи Орейро. Но нельзя сказать, что они были для меня примером для подражания. Мне, наверное, хотелось добиться такого же уровня. Тем не менее с течением времени я поняла, что каждая из них занимает свою определенную нишу. У меня, к сожалению, на тот момент не было доступа к джазу, не было доступа к таким исполнителям, как Элла Фицджеральд или сумасшедший Мик Джаггер, Элтон Джон. Мне это досталось намного позже, в отличие от современных детей, которые имеют гораздо больше возможностей для развития. Сейчас есть свободный доступ к самой разнообразной музыке. Я же воспитывалась немного на другой музыке и поэтому в свои 26 лет имею какой-то свой определенный опыт, хотя, возможно, порой его немного не хватает.

— На какой музыке вы воспитывались?

— Естественно, это классическая музыка, хоровая музыка. Помню, у моей подруги показывал музыкальный телеканал МТV, тогда для меня это был просто какой-то космос. Я давала ей видеокассеты, чтобы она записывала мне премии «Грэмми» (престижная музыкальная премия Американской академии звукозаписи — прим. ред.), какие-то клипы, и именно по ним я училась. Я смотрела, как это все проходит, какие у них шоу, как они все это делают. Я тогда очень полюбила Кристину Агилеру. Тогда для меня она была эталоном, наверное.

С корифеями Ренатом Ибрагимовым и Александром Градским

— В целом родители вас поддержали в желании заниматься музыкой?

— Безусловно. Конечно, у меня не было такого, мол, девочка, ты идешь в музыкальную школу, ты будешь певицей. Мои родители ставили целью мое творческое развитие как личности и говорили, что независимо от того, чем я буду заниматься по жизни, мне это обязательно поможет. Меня воспитывали так: раз ты начала дело, доводи его до конца. Если ты поступила в музыкальную школу, если ты выбрала для себя этот путь, то будь добра не бросай. Иначе потом в жизни так и будет, загоришься чем-то, немного позанимаешься и бросишь, начнешь — бросишь. В итоге в жизни ты себя так и не найдешь.

Я очень люблю танцевать, очень люблю рисовать, даже когда, например, сидишь, ждешь чего-то, то могу порисовать. До седьмого класса у меня был профилирующий предмет изобразительное искусство. Мы постоянно чем-то занимались с братом. Кстати, мой брат сейчас, несмотря на то что он является кандидатом технических наук, очень творческий человек. Когда он начал ходить в музыкальную школу, он параллельно посещал занятия карате, ходил также и на другие спортивные мероприятия. Он начал рисовать картины, писать стихи. Хотя он не является поэтом, у него есть свой «багаж» со стихами.

«Я ПРИШЛА ДОМОЙ И СКАЗАЛА: «ВСЕ, Я БОЛЬШЕ НЕ БУДУ ЗАНИМАТЬСЯ МУЗЫКОЙ»

— Насколько я знаю, после 7-го класса вы учились в юридическом лицее. Там, наверное, царила железная дисциплина?

— Да, у меня был профилирующий класс, где я носила милицейскую форму, приходила в 7 часов утра на построение. Дополнительными предметами были криминалистика, боевые приемы борьбы, огневая подготовка. А если провинился, не отреагировал на приказ капитана, то наряд вне очереди — моешь полы.

— Вам наряды не выпадали?

— Ой, еще как доставались. Я только так мыла полы и оставалась до четырех часов вечера в школе со слезами на глазах, ведь мне надо было бежать в музыкалку.

— А боевые приемы еще помните? Сможете за себя постоять?

— Ой, я помню еще потому, что когда брат ходил на карате, то он постоянно на мне какие-то приемы отрабатывал. Хотя это было все, конечно, в игровой форме (смеется).

Но вообще-то я считаю, что за меня должен постоять мужчина, который рядом. Ну а так, в крайнем случае, пожалуй, смогу за себя постоять, да.

— Правда, что вместо юридического лицея вы хотели поступить в музыкальное училище, но вас не приняли, сказав, что недостаточно способностей?

— Да, мне сказали, что не стоит этого делать: «У вас, девочка, нет слуха». Но вы знаете, я думаю, что это все не просто так. Возможно, тогда моя готовность к миру музыки была немного другой.

— Не было после этого желания совсем с музыкой завязать?

— Было. Я пришла домой и сказала: «Все, я больше не буду заниматься музыкой». Тогда мою мечту просто отрезали. Если, как мне казалось на тот момент, компетентные люди говорят, что не стоит пробовать, естественно, я прислушалась к мнению старших.

«Я не росла во вседозволенности, но я росла в любви. Мои родители, бабушка с дедушкой, особенно с маминой стороны, являются для меня эталоном семейной жизни» (с мамой)

— А кто помог пережить это, взять себя в руки?

— Мама. Она сказала: «Не горячись. Давай ты точно так же будешь продолжать ходить занятия на фортепиано, будешь заниматься вокалом, сольфеджио, петь в хоре, чтобы твоя жизнь в одночасье не поменялась. Потом жизнь сама расставит все на свои места, ты выберешь то, что посчитаешь нужным». И действительно, так и случилось. Я очень тщательно готовилась к поступлению на экономический факультет в химико-технологический институт, я сдала апрельское тестирование.

Круто поменял мою жизнь конкурс «Страна поющего соловья» в 2003 году. На гала-концерт меня пригласили в КРК «Пирамида», где я познакомилась с замечательнейшей женщиной Зилей Рахимьяновной Валеевой. На тот момент она являлась министром культуры и вице-премьером. Она начала задействовать меня на творческих мероприятиях в Казани, благодаря чему я не оставляла сцену.

— Это подтолкнуло вас к поступлению в казанскую консерваторию?

— Собственно на одном из таких мероприятий меня спросили, куда я буду поступать, я сказала, что сдала апрельское тестирование, это было тогда что-то вроде ЕГЭ. А мне говорят: «Ты что, с ума сошла, почему не в консерваторию?» Я ответила, что раз меня не взяли в училище, в консерваторию меня и подавно не возьмут. Тогда мне предложили попробовать поступить на подготовительное отделение Казанской консерватории.

И вот я пришла поступать в консерваторию 2005 году со своим аттестатом, где в графе дополнительные предметы было написано: криминалистика, боевые приемы борьбы, огневая подготовка. На меня удивленно смотрят и говорят: «Вы точно сюда?» Я говорю: «Да, сюда. Я не перепутала, я пришла по адресу» (смеется). И я поступила на подготовительное отделение консерватории и начинала свое более тесное знакомство с классической музыкой.

— А для чего тогда было получать экономическое образование?

— На тот момент я уже год обучалась на подготовительном отделении консерватории, в какой-то момент я вышла с занятия и вдруг у меня пропал голос. Не помню, по какой причине, то ли от нервов, то ли еще что, но я не смогла издать ни звука, не могла даже ничего сказать. Я поняла, что нахожусь в безвыходной ситуации, что я ничего не умею, кроме как петь. Мне это положение вещей не понравилось, и я решила, что все-таки нужно пойти и получить еще одно образование как некий фундамент. Вот я строю дом, а у меня рядом еще будет пристройка.

И я поступила на заочное отделение в академию государственной службы при президенте Республики Татарстан, это потом уже произошло расформирование и она стала частью КФУ. Так что я одновременно училась и там и там.

После участия в проекте «Голос» Эльмира Калимуллина и Дина Гарипова получили звание «Заслуженный артист Республики Татарстан» и по квартире от президента

За два года я экстерном прошла четырехлетнюю программу музыкального училища. Хотя сейчас я все же жалею, что не поступила в казанское музыкальное училище, и я понимаю, какая это была бы огромная школа. Тем не менее ничего страшного, это все наверстается, более того, некий этап я уже наверстала. Это тоже трудности, которые я должна была пройти.

— Экономическое образование пригодилось?

— У меня была специальность «государственное и муниципальное управление». Вообще умение читать документы, разбираться в них, особенно в наше время, совсем не лишнее. Например, когда мне предложили контракт, я поняла, что один пункт не соответствует другому, что есть запятая, которая, как в случае «казнить нельзя помиловать», играет очень большую роль. У меня один в один была такая же ситуация.

— Что это был за контракт?

— После проекта «Голос» мне предложили контракт с одним продюсерским центром, но мне не подошли их условия. Он не был удобен для меня, и я отказалась. Сейчас я наконец-то нашла свою команду, чему я безумно рада. Хотя это был очень непростой момент.

— У вас есть своя музыкальная команда?

— Да. Туда входят и мой директор, и те, кто занимается пиаром, мой музыкальный продюсер. Мы скоро подпишем контракт, и я вам все подробно расскажу (улыбается).

«Кроме вот этой эйфории от камер, от сцены есть обычная жизнь, где приходится сталкиваться с трудностями»

«СЦЕНА — ЭТО ДЕЙСТВИТЕЛЬНО НАРКОТИК, К СЦЕНЕ НУЖНО ПРИЙТИ ПОДГОТОВЛЕННЫМ»

— После проекта «Голос» прошло уже два года. Поддерживаете ли вы связь со своей наставницей, с другими участниками?

— Конечно, общаемся, да еще как! Пусть мы общаемся не каждый день, но мы всегда знаем, кто чем занимается. Я очень дружу с Диной Гариповой, дружу с дуэтом Sugar Mamas. Благодаря Насте Спиридоновой и Маргарите Позоян я познакомилась с замечательным артистом Александром Панайотовым. Мы общаемся с Машей Гойя. Она тоже, кстати, участвовала в «Новой волне» от Украины и тоже не прошла. Мы после с ней очень долго смеялись по этому поводу.

— Второй «Голос» смотрели? На ваш взгляд, чем участники второго сезона отличаются от участников первого?

— Да, я старалась смотреть хотя бы оnline. Я думаю, что все понимают и видят, что отличие есть. Во втором сезоне участвовали совсем другие артисты, это артисты уже готовые, со своим музыкальным материалом, со своими проектами.

Мы были своего рода первооткрывателями. Для всех этот проект тогда был в новинку: и для наставников, и для участников. На нашем опыте участники второго сезона прекрасно понимали и знали, как нужно действовать и с чем надо идти. Естественно, и возрастной контингент там был другой, более зрелый.

Я считаю, что этот проект — такая площадка, где люди могут сказать заявить о себе, рассказать: «Вот такой я артист». Несмотря на то что кто-то из участников телешоу работает на сцене уже 10 - 15 лет, у них только сейчас появилась возможность заявить о своем таланте на всю страну.

— Кстати, а как вам проект «Голос. Дети»?

— Конечно, задумка очень хорошая, потому что у нас невероятно талантливая страна, у нас невероятно талантливые дети, да и вообще у нас все талантливые, способные. Дети на этом проекте показывают какие-то невероятные результаты, я смотрю и думаю: им 10 - 12 лет, и они так поют, а что будет дальше?

Но я могу сказать честно, своего бы ребенка я на этот конкурс не отдала бы. Объясню почему. Это только название «Голос. Дети», но на самом деле это очень взрослый конкурс.

Я очень переживаю за психологический настрой ребенка. И очень многое зависит от родителей, от того, как они поддержат ребенка, как настроят его. Если родители говорят: «Давай, малыш, попробуй. Это будет некое твое приключение в жизни!» — это одно дело. А когда родители настраивают своего ребенка, мол, вот это твой последний шанс, в 9 лет, это вся твоя жизнь, камеры, СМИ, стилисты... И ребенок, выходя на сцену, если к нему никто не оборачивается, получает психологическую травму. Потом он ничем не хочет заниматься, его ничего не радует, либо он начинает переключаться на то, чего ему не хватает.

Взрослому-то человеку сложно справиться с тем, что какое-то время у него нет выступлений. И сцена — это действительно наркотик, к сцене нужно прийти подготовленным. То же самое детские конкурсы «Страна поющего соловья», «Созвездие», какие-то городские конкурсы — это все некая подготовка к взрослой жизни.

Сейчас я очень надеюсь, что родители будут мудрыми и смогут своего ребенка направить в нужное русло, чтобы он понимал, что кроме вот этой эйфории от камер, от сцены есть обычная жизнь, где приходится сталкиваться с трудностями. Нужно объяснить ребенку, что на этом жизнь не заканчивается, а только начинается. Я знаю столько детей, которые так усердно готовятся к этому «Голосу». Пусть. Но цель у них должна быть немного иная — не победить в «Голосе», а победить самого себя и понять, сколько у тебя есть способностей, чтобы еще больше развиваться, чтобы у тебя постоянно был некий рост. Я считаю, что это совместная работа и родителей, и детей.

«ПОСМОТРИТЕ, В ЧЕМ САМА КАЛИМУЛЛИНА ВЫСТУПАЕТ, А ЕЩЕ КОГО-ТО УЧИТ»

— В декабре прошлого года в своем Twitter вы весьма эмоционально высказались о представителях татарской эстрады. Ваше мнение с тех пор изменилось?

— Не то чтобы кардинально, но изменилось. У меня есть определенный круг артистов, которые мне безумно нравятся, но о них почему-то не говорят. Конечно, высказываясь в Twitter, я не имела в виду наших мэтров. Уверена, они и не восприняли это на свой счет. Я ведь говорю о том, что каждый человек должен быть ответственным за то, что он делает. И если ты что-то делаешь, ты должен делать ну хотя бы хорошо. В идеале ты должен это делать на тысячи процентов круто.

Я, например, преклоняюсь перед талантом Алины Шарипжановой. Во-первых, это невероятно светлый человек, она очень добрая, она очень отзывчивая. Во-вторых, это просто кладезь таланта, она может петь просто все. Вот о ком нужно говорить. И несмотря на то что у нее такой маленький ребенок, она ведет активную концертную деятельность, а это ведь очень непросто.

— Ожидали ли вы такой острой реакции на свою запись в микроблоге?

— Нет, конечно. В одной социальной сети выложили мою фотографию, где я пою в дуэтном баттле композицию Lady Marmalade, и написали, мол, посмотрите, в чем сама Калимуллина выступает, а еще кого-то учит. Естественно, я не собираюсь ни с кем спорить, не собираюсь никому ничего доказывать. Это было мое личное суждение на тот момент. Меня огорчило то, что я увидела тогда по телевизору. Я знаю, насколько у нас богатая культура, знаю певцов, которые сами пишут песни, сидят кропотливо в студии, выбирают один дубль за другим, как лучше, что лучше, ночами не спят. То, что я увидела на экране телевизора, не соответствует тому уровню, что есть в действительности на татарской эстраде.

— Почему же?

— Я считаю, что те, кто выпускает это в эфир, не совсем ответственно относятся к своей работе. Наверное, есть некий клан, костяк, который это все контролирует. Понимаете, тут комплекс причин, одного без другого не может быть.

Конечно, музыка разная нужна, но все-таки мы говорим о татарской культуре, а она другая. Да, она развивается, и мы видим это благодаря той же Алине Шарипжановой, Раязу Фасыхову, Филюсу Кагирову. Есть группа Аlqanat, которая записывала свой альбом пять лет, они искали свое звучание. Это такой труд, но они это делают.

— А как мэтры татарской эстрады отреагировали на ваши слова? Никто из них потом не высказывал, мол, так нельзя говорить?

— Наоборот, меня поддержали. Мне сказали, что, наконец, лед тронулся, хоть кто-то осмелился сказать. Это мне говорили журналисты, артисты. Тот же самый Салават однажды тоже очень резко отозвался об этом, видно, что у него душа болит.

«ПОМИМО МОЕГО РУССКОЯЗЫЧНОГО АЛЬБОМА Я ПЛАНИРУЮ ВЫПУСТИТЬ АЛЬБОМ И НА ТАТАРСКОМ ЯЗЫКЕ»

— Планируете ли вы выпустить свой альбом?

— Да, конечно, планирую. Я со своей командой над ним работаю, есть уже и некие наработки. Он будет включать в себя 12 песен. Я так этого жду (смеется).

— Песни для него вы писали сами?

— Песни я сама, если честно, еще пока не пишу. Может, не в этом альбоме, но вообще песни, написанные мною, я думаю, будут. А пока это совместная работа с композиторами. Но помимо моего русскоязычного альбома я планирую выпустить альбом и на татарском языке. Мы очень тесно общаемся с композитором Эльмиром Низамовым, у нас некий тандем, мы уже записали порядка 6 песен. Я татарка, и я люблю свою культуру. И раз у меня есть возможность рассказать о том, чем я живу, на двух языках, то я, конечно, должна ею воспользоваться.

— Название у альбома уже есть?

— Мы пока даже не думали над этим. Хотя как корабль назовешь, так он и поплывет (улыбается).

— Когда его можно будет ожидать?

— Не могу давать пока никаких сроков. Не могу даже пока сказать, какой из альбомов выйдет первым, возможно, это произойдет параллельно.

«Я никогда не отчаиваюсь. Несмотря на самые сложные жизненные ситуации, я знаю, что все будет хорошо, что бы ни произошло»

«Я УДАЧЛИВЫЙ, СЧАСТЛИВЫЙ ЧЕЛОВЕК»

— Как вы поддерживаете себя в хорошей физической форме? Соблюдаете ли диеты?

— Ой, диеты... Я каждый раз себе говорю: «Все, сегодня я не ем сладкое, сегодня я не ем мучное». На самом деле нужно просто активно двигаться. Тренажерным залом сейчас для меня служит репетиционная студия.

— Чем любите заниматься в свободное время?

— Недавно я гуляла в Москве по Воробьевым горам. Без телефона, просто гуляла. Очень люблю гулять на природе. Я попала в другой мир. Я люблю ходить в кино, люблю общаться со своими друзьями, проводить время со своими родителями. Это обычные, наверное, банальные вещи. Иногда мне хочется просто побыть одной и почитать книжку.

— В графе «О себе» «ВКонтакте» у вас написано: ведьма. Почему?

— Ну ведьма — это, пожалуй, мистический образ. Могу сказать, что в моей жизни действительно есть моменты, когда ты о чем-то подумаешь и это происходит.

— Например?

— Например, когда мне предлагали исполнять гимн Татарстана на матче «Рубина», почему-то так получилось, что три раза подряд я пела и три раза подряд они выигрывали.

Тот же самый проект «Голос». За ночь до конкурса я легла спать, и может, это была моя некая проекция, мое сильное желание пройти, но во сне я видела, как прохожу по коридору, как я выхожу на сцену, как светят софиты и ко мне поворачивается одно кресло. Я не могу сказать, что я это предвидела, может быть, мне настолько сильно этого хотелось...

Говорят же, что мысли материальны, это действительно так. В один момент у меня в жизни все кардинально поменялось. Я нашла свою команду, тех людей, единомышленников, которые во главу угла ставят не деньги, а творчество, я нашла своего композитора. И все это произошло в один момент, и я этого очень сильно ждала.

«Очень люблю гулять на природе»

— Значит, верите в мистику?

— Я считаю, что каждый из нас — творец своей судьбы, каждый день мы творим свою жизнь. Это, конечно же, труд, вера в себя, безусловно, это еще зависит и от близких людей, которые тебя поддерживают, это очень важно. Тем более творческим личностям, у которых каждый день какой-то кризис, либо плохое настроение, либо хорошее, либо у нас все пропало, либо все отлично. Я считаю, что мы можем даже записывать на бумаге какие-то цели. Можно ставить даже глобальную цель, а мелкие цели будут реализовываться сами в процессе достижения главной цели. Очень правильно записывать то, что ты хочешь, ставить сроки. Это настолько мобилизует тебя, и ты понимаешь, в каком векторе тебе двигаться, есть определенная система координат. Сила мысли и энергия силы воли — это все в совокупности с желанием и, естественно, с удачей. Благодаря этому действительно происходят какие-то мистические вещи.

— А вы удачливый человек?

— Ну конечно. Я удачливый, счастливый человек.

— У вас наверняка есть девиз по жизни.

— Мечты сбываются, и труд, труд и еще раз труд.

— А какая ваша самая характерная черта?

— Ой, во мне столько всего намешано. Я никогда не отчаиваюсь. Несмотря на самые сложные жизненные ситуации, я знаю, что все будет хорошо, что бы ни произошло. Если тяжело, значит, это жизненный урок, жизненный этап, который нужно пройти и идти дальше. Я веселая, я очень простая, я очень люблю общение, я очень люблю вкусно поесть. Очень люблю сладкое. Я кудрявая (смеется).

«ДЕТИ ЗОМБИРОВАНЫ СТРАХОМ ЭКЗАМЕНА»

— Тем не менее вы все же производите впечатление очень рациональной девушки, которая умеет грамотно контролировать свои эмоции. Чувствуется характер, стержень.

— Это воспитание. Это все с самого детства. Нас с братом всегда приучали к труду. Допустим, в 9 лет мы окучивали 9 соток картошки на одной территории, 16 соток — на другой. Это вроде бы банальные вещи, но нынешние дети совсем другие. Если честно, то я их не понимаю.

— А какие они, по-вашему?

— Знаете, на днях у меня была встреча с детьми, и меня, как бы это высокопарно ни звучало, попросили рассказать секрет своего успеха. Я совсем не знала, с чего начать, придя к ним в школу, я начала что-то рассказывать. Затем я останавливаюсь и говорю: «Давайте просто поболтаем с вами. Мне интересно знать, чем вы сейчас живете, чем вы интересуетесь». А они отвечают: «У нас нет интересов, у нас есть ЕГЭ». «Как это? Наверное, есть вуз, куда вы хотите поступить, чем вам по жизни вообще интересно заниматься?» — удивилась я. Должно же быть некое творчество, какое-то любимое дело, от которого ты получаешь удовольствие. Это же не вечные гаджеты и постоянное нахождение оnline.

На республиканской новогодней елке в 2012 году

Конечно, есть определенные профессии, когда человек, излагая свою мысль в Twitter, должен отдавать отчет в том, что он пишет. Например, я должна освещать какую-то свою жизнь в той же сети Instagram. Это все атрибуты профессии, а это дети... Я пыталась понять, чем они живут, но я так и не поняла. Поняла лишь, что они просто зомбированы страхом экзамена. У нас все было совершенно по-другому. Уже в 9-м классе мы знали, куда хотим поступить, и цели у нас были другие, а у них цель — сдать экзамены, и только потом они посмотрят, куда они смогут поступить. Как это так? У человека всегда есть выбор. Изначально ты ставишь себе: «Я хочу быть дизайнером. Независимо от того, в каком году я поступлю, я этого хочу». А они живут... я не знаю чем.

— Почему они такие, на ваш взгляд?

— Все идет через труд и через потери. Я не росла во вседозволенности, но я росла в любви. Мои родители, бабушка с дедушкой, особенно с маминой стороны, являются для меня эталоном семейной жизни. Для меня они являлись и являются авторитетом.