СТАРЫЕ ЛЕКАЛА

В Татарстане в последнее время часто говорят о месте и роли религии в современном обществе. Однако в данном контексте очень много шаблонных рассуждений, наследующих устаревшую методологию и взгляд на мир, которые не схватывают текущую действительность, а лишний раз заставляют нас топтаться на месте. Взять, к примеру, евроислам Рафаэля Хакимова. Он хоть и содержит ряд здравых и актуальных идей, но на самом деле представляет собой запоздалую идеологическую интенцию, продиктованную старыми концептами, а не внимательным анализом того, что происходит с нами здесь и сейчас. Собственно Рафаэль Сибгатович признает это по сути и сам, позиционируя свою концепцию как современную версию джадидзма, то есть движения, возникшего у татар в XIX веке.

Как известно, любая религия, в том числе и ислам, несет в себе отражение своей эпохи. Можно долго спорить, что первично — курица или яйцо, материальный базис ли определят духовную надстройку или надстройка — базис. Но для темы настоящего разговора важно просто зафиксировать общеизвестную истину о том, что религия всегда является зеркалом того общества, в котором она функционирует. Поэтому, рассуждая о том, каким суждено быть исламу в контексте XXI века, мы должны прежде всего понимать, в чем особенность нашей эпохи, осознавать, какие процессы и изменения происходят с нами сегодня.

Институт религии возник в эпоху традиционного общества, прошел сквозь модерн и дожил до наших дней. Сейчас мы переживаем вхождение в новый этап развития общества, специфические черты которого уже обозначились, но еще не раскрылись в полной мере. Новая эпоха предполагает и новые вызовы, отвечать на которые по старым лекалам уже не получится. С этой точки зрения евроислам — всего лишь ретушированный под наше время атавизм давно минувших дней.

ЕВРОИСЛАМ ЗАПОЗДАЛ

Что такое евроислам по своей сути? Это проект, как говорит сам автор, реформы ислама. Но насколько животрепещуща актуальность реформирования ислама сейчас — большой вопрос. Потребность в подобных мировоззренческих изменениях у татар была тогда, когда они из традиционного типа общества вступали в эпоху модерна. Джадидизм был важным инструментом модернизации татарского народа, с которой мы, надо сказать, успешно (или относительно успешно) справились. Сегодня татары — одна из самых модернизированных мусульманских наций мира. Мы современные люди не в меньшей степени, чем многие другие народы. Зачем тогда ставить повторно вопрос о модернизационной реформе, определяющей базовые векторы развития общества? Максимум о чем еще можно вести речь в данном контексте — это корректировка и калибровка некоторых аспектов модернистского проекта, но не более.

Джадидизм в широком смысле слова олицетворяет собой переход на рельсы рационализма, являющегося основой мировоззрения современного типа общества. И в этом смысле его идеи не устарели. Однако призывать в наши дни татарский народ к неодждадизму, то есть учить их мыслить не схоластически, а рационально — не самая новаторская идея. Безусловно, мы должны поддерживать собственный рационализм на должном уровне. И здесь просвещенческий пафос Хакимова не лишен смысла. Однако нагружать сейчас данной задачей религию — это значит прилагать усилия, которые бьют мимо цели. Сегодня мы имеем массу других социальных институтов, которые обладают намного большим влиянием, чем религия, и справятся с этой задачей намного лучше нас, мулл в чалмах.

Современные татары в большинстве своем — светские люди, которым для своего дальнейшего развития не нужна религиозная санкция. Это в традиционном обществе без переформатирования религиозно-традиционалистской ментальности нельзя двигаться дальше. Поэтому реформа религии становится там в какой-то момент неизбежной. Однако в условиях, когда традиционная религия давно перестала быть мейнстримом и занимает в нашем светском обществе далеко не самое центральное место, ее реформа — пустая интеллектуальная забава.

Проект евроислама запоздал как минимум на полтора-два столетия. Данный концепт, конечно же, можно эффектно использовать в качестве идейной витрины перед гостями Республики, ради чего он, видимо, и задумывался. Особенно если делать это, используя для сравнительного фона арабские общества, являющиеся во многом еще традиционалистскими. Однако опираться на данную идею в рамках реальной повестки нынешнего дня — дело малоактуальное. Это как клинописью пытаться писать язык компьютерного программирования. Сегодня важно ваять не современные версии идей, хранящиеся в архивах музея истории, а улавливать последние социальные тенденции, которые происходят в текущий момент времени.

ИЗБАВЛЕНИЕ ОТ ДЕСПОТИИ

Наше общество стремительно меняется во многих отношениях. И генеральной осью, вокруг которой выстраивается значительная часть нынешних социальных изменений, выступает идея индивидуализма, которая и задает нынешний вектор общественного развития. Индивидуализм предполагает такой тип мироощущения, где сам человек становится единственным конструктором своего личного мира. Я, а не кто-то другой, определяю, как мне строить свою жизнь, в какие ценности верить, на какие убеждения опираться и к чему, в итоге, стремиться.

В традиционном обществе подобной привилегии у человека, по большому счету, не было. Традиция в значительной степени определяла мировоззрение людей и их социальный статус. За человека выбор часто делали другие. Даже в брак нередко вступали тогда по воле родителей.

Эпоха современности/модерна значительно расширила степень личной свободы отдельного человека, вытеснив религиозную жизнь из публичной в частную сферу. Однако и здесь над ним продолжают доминировать различные коллективные «идолы разума», стандартизирующие его жизнь и задающие общие шаблоны, которые, будучи воспринятыми извне, в определенном смысле подчиняют его себе, довлеют над ним.

Модерн, конечно же, сильно отличается от традиционализма. Религиозное мировоззрение заменяется в нем научным, вера — рациональностью, идеал праведности уступает здесь место ориентации на успех. Однако какими бы разными и противоположными ни были подобные дихотомии двух эпох, их связывает между собой то, что они задают для человека некий общеобязательный формат. Формат, который он создавал не сам, а должен принять в уже готовом виде. Это как шагать едиными строем и носить единую форму, даже если она представлена мнимым многообразием общемировых брэндов. Как сказал в свое время Жан-Жак Руссо: «Человек рождается свободным, но повсюду он в оковах».

Современное общество стремится избавиться от этой утонченной деспотии, что дает возможность говорить о зарождении новой эпохи, приходящей на смену модерну. Человек наших дней, словно художник, который рисует на чистом листе бумаге ту картину мира, что пришлась ему по душе. Эта картина порой становится причудливым калейдоскопом, состоящим из разных, в том числе и казалось бы несовместимых фрагментов. Человек нашего времени может признавать теорию эволюции и верить в Бога, может быть мусульманином и ходить на йогу, уповать на прогресс и идеализировать эпоху Пророка, работать научным сотрудником и посещать пятничную молитву. Здесь нет единого шаблона. Мировоззрение становится подвижным и фрагментарным, словно лоскутное одеяло.

ПРОЦЕССЫ ДЕЦЕНТРАЦИИ

Впрочем, подвижным становится практически все, в том числе и структура общества. В традиционалистском обществе человек не мог вырваться из-под власти своего рода, вне которого его жизнь была немыслима. Во многих культурах даже наказывали изгнанием из племени, что было страшной карой для человека, ибо оно лишало его гарантий личной неприкосновенности и безопасности. Быть в те времена без роду, без племени — означало быть никем. В модерне жесткая зависимость от рода теряет свою актуальность, и как следствие возрастает социальная мобильность. Однако на смену власти рода приходит доминирование трудового коллектива (компании), который человек выбирает сам, но порой один раз и на всю жизнь.

В наше же время складывается новая ситуация, когда человек все больше и больше получает возможностей формировать свое окружение по собственному желанию и на те отрезки/фрагменты времени, которые ему удобны. Фрилансеры и дауншифтеры — это пионеры приходящего будущего, прообраз общественной структуры которого можно усмотреть в социальных сетях, где каждый сам набирает тот круг друзей и вступает только в те группы, которые он сочтет нужным, и на то время, которое сочтет для себя приемлимым.

С этим, кстати, связан сегодняшний кризис различных, в том числе религиозных, централизованных структур. Духовные учреждения предполагают не только вхождение в лоно церкви или умму верующих раз и навсегда, но и безоговорочное принятие всех тех законоуложений и догматов, которые они постулируют. В этом смысле у институтов церкви и духовного управления мусульман нет будущего. По крайней мере, в том объеме и том виде, в котором они существовали вплоть до нашего времени. Впрочем, процессы децентрации сейчас захватывают совершенно различные сферы, а не только религиозные. Сегодня человек не признает никаких монополий, о каком бы контексте жизни ни шла речь. Все, что прежде было монополией, нынче превращается в субкультуру.

НАЙТИ СВОЙ ПУТЬ

Наше время часто осуждают за разрушение шаблонов прежних эпох, обвиняя его в мировоззренческом релятивизме и тому подобном. Это вполне понятная и ожидаемая реакция. Многие из нас не готовы лишиться опеки привычных ориентиров прошлого. Нам легче пользоваться готовыми ответами, нежели искать их самому. Человек нашего времени оказывается в ситуации, которая предлагает ему взять полную ответственность за себя и свою жизнь, что требует известной доли мужества. На этом фоне многим из нас хочется вернуться в беззаботное детство или хотя бы в свою максималистскую юность.

Поэтому многие и сегодня продолжают хранить верность прежним шаблонам, как традиционалистским, так и модернистским. Общество наших дней представляет собой симбиоз всех трех типов сообществ. Такое положение вещей, наверное, останется и в будущем. Метафорой здесь может послужить образ городского движения. Традиционалисты перемещаются по туннелям метрополитена. Люди модерна движутся по городским улицам, соблюдая единые для всех правила дорожного движения. А поколение эпохи, которая рождается на наших глазах, увлечена паркуром — они нарезают городское пространство на свои собственные траектории.

Идея евроислама шире рационально-модернистской религии и не схватывает всю эту усложнившуюся пестроту сегодняшней социальной действительности. Евроислам ориентирован только лишь на одну ее часть, при чем на тех, кому религия нужна меньше всего — светских людей эпохи модерна. И это тот «идол разума», тот шаблон, которому захотят молиться далеко не все. Люди же новой эпохи ориентированы совсем на другие идеалы — на самореализацию, самоактуализацию. Найти свой путь, обрести себя — вот девиз сегодняшнего дня.

Каким в подобном контексте станут существующие религиозные институты? Каким задачам должно служить сегодня современное богословие? Об этом речь пойдет в следующих постах.

Рустам Батыр