Иван Грачев — депутат Госдумы РФ, председатель комитета по энергетике:

— Я думаю, что, к сожалению, наш рубль из-за неразумного регулирования железно привязан к нефти. Соответственно, нужно более четко дать прогноз по ценам на нефть. Я абсолютно уверен, что до следующего кризиса монотонно в среднем должны расти цены на нефть и газ. То, что они падают, это чисто политическая операция. Дальше, на мой взгляд, страны, которые это затеяли, вероятно, США и Саудовская Аравия, сами не смогут выдержать падения в срочной перспективе. Следовательно, не будет долго и упорно нефть падать в цене. То есть у дальнейшего снижения рубля нет объективных оснований. Я думаю, что цифры, которых мы достигли, близки к этому нефтяному равновесному состоянию.

Что касается прогнозирования, то тут надо учитывать, как я говорил в начале, что у нас абсолютно бездарное регулирование рубля. Его укреплять никаких оснований не было. То есть его укрепляли, потому что росли цены на нефть, при этом губили всю остальную промышленность страны. Его надо было оставить на этом уровне и не заниматься его укреплением. Но, я думаю, что рациональные решения вряд ли в этой ситуации свойственны нашему Центробанку и минфину. Какие они примут решения, какие они начнут валютные интервенции или что-то еще, предсказать довольно трудно. Я считаю, что на своем нынешнем уровне рубль и должен остаться.

Рафгат Алтынбаев — председатель наблюдательного совета банка «Камский горизонт», экс-мэр Набережных Челнов:

— Поскольку Саудовская Аравия и другие страны достаточно серьезно привязаны к доллару, американцы на сегодняшний день имеют на них определенное влияние. За счет этого цена держится. Пока все не стабилизируется, угроза падения рубля так и будет сохраняться. Это международная заявка, от одной страны России тут ничего не зависит. Мы особо не можем ни на что повлиять, мы на мировом рынке цены не устанавливаем. Есть определенные соглашения, договоренности, с которых и начинается посыл к падению или подъему цены на валюты.

Падение рубля ощущают все в большей или меньшей степени. Люди сетуют на то, что темпы развития бизнеса снижаются. Может, сегодня это еще не так сильно заметно, но заметно. Мое твердое убеждение: ниже 40 рублей к доллару курс не будет.

Вячеслав Зубарев — председатель совета директоров ООО «УК» «ТрансТехСервис»:

— В данном случае это мнение такого же человека, которому остается только предполагать и догадываться. И хоть я по натуре оптимист, к сожалению, сейчас поводов для оптимизма я не вижу, думаю, падение будет продолжаться.
Я думаю, что это более сложно, чем найти виноватого, это целый комплекс причин. Какие-то не зависят от нашей страны, какие-то зависят очень сильно, другие зависят от ситуации на международной арене. Я не сторонник того, чтобы искать кого-то крайнего. Здесь много виноватых.

Конечно, ощущается падение рубля. Я думаю, это ощущается на всех сферах бизнеса. В краткосрочной перспективе в связи с падением курса рубля в четвертом квартале на автомобильном рынке мы ждем оживления, потому что люди боятся грядущего повышения цен и будут покупать автомобили. А в перспективе, пройдет буквально пару месяцев, и мы ощутим состояние рубля уже со знаком минус. Рублевые цены на автомобили возрастут, а это сопровождается снижением покупательской способности.

Прогнозы делать не берусь, я не специалист в этих вопросах. Но, думаю, это зависит от многих факторов. Если Центробанку поставят задачу поддержать курс рубля, то он как-то будет удерживаться, но это будет сопровождаться тратой валютных запасов, которые есть у него. Если же рубль будет в свободном плавании, то его падение продолжится.

Айрат Хайруллин — депутат Госдумы РФ, первый заместитель председателя комитета Госдумы по аграрным вопросам:

— Сейчас нефть продолжает дешеветь и на нефтяном рынке тенденции такие, что крупный капитал заинтересован в том, чтобы цена слетела до 70 долларов за баррель или еще меньше. И если события будут таким образом развиваться, то рубль продолжит дальнейшее падение, хотя ситуация может и резко измениться. Вспомните кризис в 2008 году, когда нефть упала до 46 долларов за баррель, а 34 рубля за доллар тогда казались трагедией. Но прошло не так много времени, буквально полгода, и все нормализовалось. В долгосрочной перспективе кто бы что ни говорил, и насчет альтернативных источников топлива, нефть все равно подорожает. Чем сильнее ее сегодня опускают, тем сильнее потом вырастет. Я думаю, что мы увидим через какое-то время и 150 долларов за баррель, что приведет к укреплению рубля. Все дело в том, что это произойдет не быстро, скорее всего, это будет не ранее чем через полтора года.

Если честно, какой отметки достигнет рубль к концу года — этого не знает никто, и я этого не знаю. Те, кто говорят уверенно, например, что будет и 45 рублей за доллар, в действительности этого не знают. У таких людей могут быть определенные интересы, определенные заказы, почему они так говорят. Но видя то, как формируется бюджет Российской Федерации, зная то, как обстоят дела в экономике, я не вижу никаких объективных причин для укрепления рубля.

Марат Сафиуллин — проректор по вопросам экономического и стратегического развития К(П)ФУ, экс-министр экономики РТ:

— Наши пессимистические прогнозы, которые мы делали в конце года, к сожалению, реализуются. Как мы уже неоднократно отмечали, у нас в стране сформировался гипертрофированный, не соответствующий реальной производительности и качеству экономики валютный курс. Причиной этого стал мощный приток нефтедолларов, как следствие благоприятной внешней конъюнктуры. И, соответственно, когда подобный поток иссякает, заканчиваются и ресурсы для поддержания искусственного курса. Вновь повторяется ошибка кризиса 1998 года. Государству изначально, еще в начале 2000-х, нужно было отслеживать и контролировать этот стратегически важный процесс и не допускать катастрофического укрепления рубля. Однако был выбран более удобный и социально популярный, популистский путь. В результате мы не только в угоду создания иллюзии благополучия экономики разрушили основы для развития внутренней промышленности, но и «подсадили» на нефтяную иглу социальную политику. Осложнившаяся внешнеполитическая обстановка, растущие риски и неопределенность еще больше разогрели спрос на относительно более стабильные и надежные валютные вложения. Поэтому резко возрос вывоз капитала, что также повлияло на снижение курса. Учитывая все это, и, кроме того, существенное влияние «человеческого фактора», прогнозировать эти процессы вряд ли возможно. Все зависит от политического решения. Теоретически пока еще есть ресурсы для поддержания искусственного курса, но для экономики это крайне вредно.

Виноват тот, кто проводил экономическую политику вкупе с финансовыми регуляторами. Это федеральное министерство финансов. Нужно было проводить более гибкую политику. На крайний случай копировать китайскую модель, которая вообще специально занижает курс юаня для стимулирования экономического роста.

Алексей Кучеренко — директор финансового управления ОАО «Звезда-энергетика» (Санкт-Петербург):

— Любое падение рано или поздно прекращается, прекратится и это. С начала года рубль обесценился к бивалютной корзине на 25 процентов. Это уже довольно приличный уровень падения. Думаю, что скоро эта тенденция должна прекратиться. В противном случае положительные последствия данного снижения для экономики будут нивелироваться общей неуверенностью в завтрашнем дне, ускорением инфляции и так далее.

За денежно-кредитную политику в нашей стране отвечает Банк России. Виноват ли он в падении национальной валюты? Скорее нет. Это рыночная тенденция, вызванная в основном политическими событиями последнего времени.
Виноваты ли финансовые власти (не только ЦБ) в том, что не слишком сопротивлялись этой тенденции? Скорее да. Девальвация национальной валюты, в принципе, выгодна национальной экономике в целом, но это в теории. На практике отдельные отрасли от такой девальвации могут очень серьезно пострадать. Прежде всего высокотехнологичные, завязанные на импорт современного оборудования и комплектующих. Девальвация выгодна экспортерам, их продукция становится более конкурентоспособной. Но наш экспорт — это прежде всего сырье и продукты его неглубокой переработки. Вряд ли улучшение финансового положения сырьевого сектора при кризисе в более технологичных секторах переработки — это то, что нужно нашей стране и отвечает ее национальным интересам.

Есть вина финансовых властей и в том, что допустили формирование существенной зависимости экономики от внешних рынков капитала. Это прежде всего касается финансового сектора и «коротких денег». Но банки и крупные промышленные заемщики не просто так заимствовали за рубежом. Это делалось по той простой причине, что там заимствования элементарно дешевле. Стоимость денег в России дороже, и «длинных денег» практически нет. А причина этого — инфляция, которая стабильно выше, чем в развитых странах. Глупо одалживать кому-то рубли под, скажем, 3 - 4 процента годовых (нормальный уровень для Европы), когда за счет инфляции они обесцениваются на 7 - 9 процентов за год. Борьба с инфляцией и ее главной причиной — монополизацией рынков — и доведение ее до европейского уровня должна была быть главной задачей финансовых властей в последние несколько лет. С этой задачей они не справились.

На самом деле любому бизнесу нужны не столько вдруг возникающие конкурентные преимущества, сколько стабильность и предсказуемость. Тогда будут и инвестиции, и рост производства, и его модернизация, и рост ВВП, и улучшение благосостояния населения. Наши люди очень умны и гибки. Бизнес может подстроиться под любые условия, лишь бы они были стабильны и легко прогнозируемы. Должны ли не справившиеся со своей задачей ведомства нести ответственность? Конечно, да! В противном случае непонятен смысл их работы: руководитель всегда должен нести ответственность за неправильно принятые решения, так как за ним стоят люди со своими семьями, надеждами, проблемами.

Месяц — слишком короткий промежуток для производственного предприятия, чтобы за этот период произошли какие-то серьезные изменения. Для фондового рынка это почти временная пропасть, в которой может произойти все что угодно. Да оно и происходит... Мы же продолжаем работать в обычном режиме, но, конечно, с большей оглядкой на происходящие на финансовых рынках. А вообще, это очень печально, что промышленники вынуждены думать не том, как сделать свою продукцию лучше или как вывести на рынок новый продукт, а о том, сколько будет стоить доллар через месяц и насколько из-за этого подорожают кредиты.

Евгений Гольдфайн — генеральный директор ООО «Завод здорового питания «Мультифлор», экс-главный бухгалтер ОАО «КАМАЗ»:

— Я думаю, что ситуация с экономикой в России не такая уж плачевная — у нас всего 15 процентов госдолга, в то время как в Японии — за 200 процентов. Я вижу, что правительству в какой-то степени выгодно снижение курса рубля: во-первых, импортозамещение, во-вторых, они очень сильно перенапрягли экономику повышением зарплат за счет социальных проектов. Реальное снижение стоимости содержания бюджетников, чиновников и других социальных потребителей бюджета выгодно. При том, что пополнение бюджета в этом случае все-таки увеличивается. Но бесконечно эту девальвацию гнать нельзя. Я думаю, недели через две-три ситуация стабилизируется. Дальше падать уже некуда — сейчас больше 25 процентов девальвации. Скорее всего, эта цифра и была запланирована для коррекции кассовых разрывов в бюджете с тем, чтобы объединить проблемы «перегрева» по зарплатам, содержанию социальных проектов и реальным доходам.

Скоро произойдет какое-то изменение в политике государства, которое будет связано с уменьшением монетизации экономики. Я не говорю о каком-то милитаристском стиле, но, скорее всего, будет официально провозглашено большее влияние государства на экономику. О том, кто виноват, говорить сложно. Пока то, что делает правительство, более или менее понятно.

Основа рубля очень прочная. Я не думаю, что на него серьезно повлияют цены на нефть или санкции. Многие экономисты вообще говорят, что рубль недооценен в сравнении с другими валютами. Наши правители уже лет 10 ждут и не дождутся, когда обвалится доллар и наступит кризис долларовой системы. Но каждый раз это откладывается. Ожидания на 2015 год у властей нашей страны остались такими же. Нынешняя политика по рублю ослабляет не только сам рубль, но и курс акций, и стоимость российских активов. А экономика транснациональных компаний основана не только на долларе, но и на том, что они скупают активы — земли, акции интересных предприятий, перспективные направления в бизнесе. Постоянное ожидание краха приводит к тому, что бизнес постоянно переходит к транснациональным корпорациям. Этот процесс будет продолжаться, он видим. Можно перейти на другой стиль экономики или же прекратить девальвацию рубля.

Лично я ощущаю падение рубля прежде всего на продуктовой корзине. Думаю, в течение полугода или года будет около 25 процентов снижения потребительского уровня — это процесс необратимый.

Владислав Гинько — экономист, преподаватель Института экономики естественных монополий РАНХиГС (Москва):

— Обращу внимание, что я еще месяц назад и более предсказывал, что рубль может снизиться по отношению к иностранным валютам и может дойти до пиков, которые были зафиксированы в начале марта. Напомню, в начале марта евро стоил дороже 51 рубля 50 копеек, сейчас мы видим 54 рубля — был достигнут пик. Получается, по сравнению с началом марта евро вырос на 2,5 рубля в продаже, то есть не такая большая разница. Я хотел бы подчеркнуть, что обесценение рубля, которое мы наблюдаем, не является каким-то необычным, то есть на фоне обострения геополитической напряженности мы видели то же значительное снижение курса рубля в марте, но свойство психологии — забывать об этом. Также мы забыли, что как раз в июле-августе рубль укреплялся и был момент, когда он полностью отыгрывал свое обесценение с начала года, то есть в ноль выходило обесценение — стоил столько, сколько в декабре прошлого года. Сейчас ситуация схожа. Мы как раз видим, что рубль нащупывает, как говорят, дно.

Сможет ли рубль и дальше падать? Он может падать, но это может быть не вопрос завтрашнего дня и не полугодия. Есть объективные вещи, когда национальная валюта может корректироваться по отношению к иностранной на темп инфляции, но есть понятный момент: когда национальная валюта падает, то иностранную покупать не стоит, потому что ты приобретаешь ее на максимуме. Напомню, что у России один из самых низких уровней именно госзадолженности, понятно, что должны корпорации, банки физические лица, но само государство находится в практически неуязвимой финансовой ситуации, потому что уровень задолженности составляет 3,3 процента ВВП. Соответственно, в ситуации, когда есть профицит бюджета, подушки безопасности, золотовалютные резервы, когда низок уровень госдолга, вопрос о дефолте, как в 1998 году, снят с повестки. Фундаментально рубль крепок. Даже снижение цены на нефть не может всегда играть на снижение рубля. Надо понимать, что рубль — это рыночный товар, его курс формируется благодаря спросу-предложению, поскольку финрынки достаточно открыты, есть возможный приток спекулятивных капиталов, давление на цену этого товара в ту или иную сторону вне зависимости от реального положения дел в экономике. Я имею в виду, что падение цен на нефть — очень удобный аргумент для того, чтобы произвести определенные курсовые изменения, сыграть на разницах курса, поиграть в цикличность. Цены на нефть реально повлияли бы на курс рубля только в том случае, если бы был дефицит бюджета и не было бы подушек безопасности и был бы высокий уровень госдолга. А сейчас мы видим, что игроки придерживают часть валютной выручки, создается искусственный дефицит евро и доллара на рынке, а по законам рынка, когда есть повышенный спрос, а предложение не растет, то товар дорожает в цене, это сиюминутное ничего не отражает.

Артур Абдульзянов — генеральный директор производственного объединения «Зарница», депутат Госсовета РТ:

— Я думаю, что доллар расти больше не будет. Рано или поздно Центробанк вмешается и будет регулировать этот вопрос. Не думаю, что мы увидим 45 рублей за доллар. Что касается вины, то, думаю, это прежде всего политический фактор, не экономический. И роль здесь главную играет не нефть и доллар, а политика. Мы вступили в некую конфронтацию с Западом, в фазу, когда Запад нас принимал как сырьевой придаток, а мы вдруг показали свое лицо. И, видя в нас конкурентов, нас пытаются убрать. Поэтому они пытаются добывать в Америке сланцевую нефть и цена на нефть падает, чтобы американцам было невыгодно ее добывать, она дорогая. Саудовская Аравия, не знаю, в сговоре она с Америкой или нет, но похоже на то. Возможно, в будущем для нас все будет хорошо, наступит пора, когда баррель нефти будет стоить 86 - 87 долларов. Но это продлится полгода-год. Я уверен, что американцы умерят свой аппетит по добыче сланцевой нефти.

Наше предприятие занимается инновационным оборудованием, и мы, конечно, попадем в некоторый пресс импортозамещения. Но благодаря электронному каталогу продукции республиканских предприятий, на котором будет строиться политика по закупкам, мы надеемся избежать трудностей. Что касается прогнозов, я думаю, что рубль все же снизится до 40 рублей за доллар.

Ян Арт — вице-президент ассоциации региональных банков России (Москва):

— Я думаю, что будут интервенции, которые на краткосрочный период дестабилизируют курс и даже будут колебания небольшие в другую сторону, в сторону роста рубля по отношению к доллару. В том-то и дело, что здесь нет категории «кто виноват». Если считать, что «жесткий» рубль, искусственно подпитываемый, — это благо, тогда виновата Эльвира Набиуллина. Если же относиться все-таки нормально к тому, что рубль входит в систему свободной валюты, а значит, свободно конвертируем, то есть плюс огромный, то, на мой взгляд, это вопрос не вины, а блага. Кроме того, для бюджета это плюс, потому что понятно, что сырьевые поступления, выручка в валюте и конвертируется теперь в большую сторону и бюджет исполняет свои обязательства.

Для экономики в целом, на мой взгляд, это тоже благо. Оно просто неприятное, как горькое лекарство. Тут благо в том, что, во-первых, повышается конкурентоспособность тех немногих отраслей, которые экспортные у нас, по понятным причинам. Это как в Японии, они специально опускают курс йены. А второе благо — психологическое. Нам всем полезно встрянуть жирок, так как у нас очень низкий КПД труда, любого труда: интеллектуального, физического. Подумать, что чисто психологически наше общество привыкло жить, скажем так, по не очень адекватному образу жизни по сравнению с эффективностью своего труда. И небольшая такая встряска, на мой взгляд, полезна.

Я однажды уже давал свой прогноз на телевидении, и глупо сейчас отказываться от своих слов. Я думаю, что это 42 - 43 рубля за доллар. Я понимаю, что рубль уже достиг этой отметки. Хотя я говорил то же самое и в мае, но тогда мне говорили, что я сею панику. А сейчас говорят, что я высказываю неоправданный оптимизм. Мне кажется, что, как ни странно к концу года мы увидим отметку в 42 - 43. Если же сценарий будет развиваться по самому либеральному пути и Центробанк совсем откажется от валютных интервенций в поддержку рубля, тогда 45 - 46 рублей за доллар.

Владимир Назаров — директор научно-исследовательского финансового института минфина РФ (Москва):

— Я думаю, что финансовые власти РФ — последние, к кому можно предъявлять претензии, потому что на самом деле их политика абсолютно оправдана, она направлена прежде всего на сохранение резервов и стабильность финансовой системы. Если бы финансовые власти любой ценой старались удержать рубль от ослабления, то мы бы получили очень быструю растрату золотовалютных резервов, еще больший спад производства и тяжелейший бюджетный кризис, то есть вместо профицита, хоть и маленького в этом году, у нас был бы неплохой дефицит бюджета. Поэтому финансовые власти, на мой взгляд, сработали правильно, чуть-чуть смягчая ослабление рубля, но не противясь основному тренду, который имеет объективные причины — падение цен на энергоносители и геополитическая ситуация, которая сложилась вокруг нашей страны, которая, в свою очередь, приводит к тому, что капитал из страны утекает, а обратно не притекает. Поэтому эти две тенденции плюс падение цен на нефть обуславливают объективное ослабление рубля. В общем, финансовые власти ведут себя грамотно.

Прогноз по курсу зависит исключительно от цены на нефть в данной ситуации и от динамики по нашим геополитическим рискам. По рискам до конца года точно лучше не станет, есть надежда, что не станет хуже. Поэтому в консервативном сценарии нас не ждет ни усиление оттока капитала, ни дополнительные санкции, ни снижение рейтинга. Мы, конечно, висим на волоске, но есть надежда, что до конца года этот волосок не будет перерезан, поэтому рейтинги нам не будут снижены, наоборот, они подтверждаются, недавно агентство Standard&Poor’s подтвердило наш рейтинг на уровне еще инвестиционного пока. Поэтому все эти новости приведут к тому, что отток капитала будет примерно такой, как прогнозировался — в районе 100 миллиардов долларов, и все будет зависеть от цены на нефть: пойдет цена вверх — рубль будет укрепляться, пойдет вниз — продолжит падение.

Людмила Китайцева — председатель совета банковской ассоциации РТ:

— Я думаю, Центральный банк все-таки начеку, и даже в самый сложный момент интервенции идут. С себя ЦБ свои функции не снимает, поэтому я не думаю, что будут какие-то резкие колебания. ЦБ не отпустит совсем курс, они его контролируют, как и раньше он устанавливает коридор, передвигает его то в одну сторону, то в другую, в основном увеличивает бивалютную корзину, но, повторюсь, резких колебаний не будет.

Что касается прогноза курса рубля, я недавно читала статью одного академика, в которой он писал, что у нас кризис, у нас все плохо, и все в этом духе. В общем, дал очень мрачную картину. И если верить нашим академикам, то наша валюта достигнет и 60 рублей за доллар. Я в это не верю. Наверняка не может знать никто. Начнись где-либо какие-то перевороты, нефть может застрять в стоимости или резко подскочить. Это политика. Даже Обама с Евросоюзом не смогут ответить на этот вопрос.

Владислав Жуковский — экономист-консультант, биржевой эксперт (Москва):

— Если мы говорим про действия социально-экономического блока, в частности ЦБ РФ как мегарегулятора на денежном рынке, то эти действия не просто безграмотны, неверны и вредны, а я бы сказал, что это откровенный саботаж и откровенное вредительство. Во многом тот кризис, который и в экономике мы сегодня имеем и который начался еще полтора года назад при цене на нефть в 106 долларов за баррель, и тот обвал на валютном рынке, который мы видим, когда рубль буквально с начала года потерял 30 процентов и, соответственно, та хаотизация финансового рынка и тот паралич кредитования реального сектора, который происходит, — это в чистом виде рукотворный кризис. Мы сейчас видим бардак на валютном рынке, хаотизацию системы, паралич действий кредитных организаций, которые превратились в основной канал вывоза капитала, в основных бенефициаров удешевления рубля и главных участников спекулятивных атак на российский рубль, это, конечно, результат той деятельности, которую проводит ЦБ РФ, это в чистом виде результат отживших, невменяемых догм Вашингтонского консенсуса, которые пропагандируются Центробанком. Другими словами, мы продолжаем жить по учебникам экономики, написанным еще в 70 - 80 годы прошлого века, живем по каким-то схоластическим, оторванным от реалий моделям макроэкономического равновесия, которые в Америке и не применяли, а в Европе, Японии, Великобритании и во всех нормальных странах мира отказались. Всю эту болтовню воспринимает только российский Центробанк и живет по этим книжкам, которыми пора печку в сельской бане топить, и доводит экономику до ручки.

Почему падает российский рубль? Да, нефть упала на 30 долларов — была 117 в июне, а сейчас 85 - 86 долларов за баррель. Да, это неприятно, это плохо, практически 2,5 триллиона рублей выпадающих доходов федерального бюджета. При падении цены на нефть на 3 доллара это полностью компенсируется удешевлением рубля на 1 рубль, что дает дополнительные доходы в бюджет. Вроде бы, тоже правильно. Но я напомню, что мы видели падение цен на нефть и в 2011 году, и в 2012-м, и в начале текущего, но такого обвала рубля не было. Санкции — это пока капля в море. Мы, конечно, ощутим их в виде роста цен, торможения реализации инвестиционных проектов в ряде отраслей промышленности, прежде всего в нефтегазовом комплексе на шельфе, но это не есть катастрофа, не есть критический урон, исчисляемый даже не в полпроцента ВВП, а гораздо меньше.

ЦБ делает все, чтобы сдохло все производство, погиб реальный сектор экономики, чтобы было вообще ничего не выгодно производить и созидать, чтобы в стране не было никаких прямых инвестиций в производство, чтобы в России был исключительно финансово-паразитический, спекулятивный, олигархический, низкопередельный капитализм, в котором было бы выгодно заниматься только спекуляцией и только работать против российского рубля, занимая деньги у государства, и чтобы было невыгодно заниматься любой созидательной деятельностью. Это на самом деле гениальная заслуга. Если западные журналисты будут присуждать премию «Лучшая санкция против России», то смело можно с отрывом в 100 очков дать эту премию, с одной стороны, ЦБ РФ, а с другой стороны, минфину России, которые вместе против нас ввели такие монетарные фискальные санкции, умудрились держать настолько завышенные процентные ставки, проводить настолько невменяемую валютную политику, настолько прикармливать и защищать спекулянтов, настолько ужесточать фискальную политику, бюджетное правило, настолько сокращать расходы на научно-технический потенциал, поддержку производства и бизнеса, поддержку развития инфраструктуры, что по большому счету странам Запада потребовалось бы лет 200, чтобы что-то сопоставимое для России изобразить.

Рустам Курчаков — экономист:

— Тут есть разные мнения экспертов, и оценки они дают, конечно, противоречивые. Потому что, во-первых, конъюнктура противоречива, а во-вторых, интересы у экспертов разные. Поэтому по поводу динамики рубля можно только гадать, и пусть этим занимаются те, кто занят валютными спекуляциями. Это незначительное меньшинство, и это их проблемы.
Важнее другое. Ослабление рубля показывает зависимость российской экономики от внешних факторов: экономических, политических и других. По большому счету у нас нет своей национальной валюты, а нынешний рубль — это просто фантик от американского доллара. И наша банковская система — особое подразделение ФРС США. И правила валютного регулирования определяются не нашими финансовыми властями. Так сложилось 20 лет назад, и до сих пор почти всех устраивало. Но теперь вялотекущий кризис мировых финансов перерос в острую военную фазу. И бывшие партнеры становятся противниками по принципу «кто не за нас, тот против нас».

Что-то прогнозировать можно в мирное время, а в обстановке войны (финансовой, информационной, горячей и тому подобного) надо быть готовым к любому форс-мажору. Помимо внешних факторов, надо готовиться к серьезным переменам в нашей финансовой власти. Надо строить не конъюнктурные прогнозы, а трезвые хозяйственные планы. Крепкое хозяйство — основа крепкого рубля. Все остальное — спекуляции, которые в конечном счете не стоят внимания. Чем быстрее начнется этот поворот в сознании, тем меньше издержек потребуется. Тонкость в том, чтобы определить точку, в которой произойдет перехват управления хозяйственной, экономической и финансовой властью.

Сергей Майоров — председатель совета директоров ГК «Магнолия» (Набережные Челны):

— Падение национальной валюты для реального сектора экономики — это очень даже неплохо. Руководство некоторых стран, например, Японии, в свое время специально совершило обвал валюты, и это поддержало экспортоориентированные отрасли экономики. При падении национальной валюты часть товаров на мировом рынке становится дешевле, больше потенциала для их продажи. Безусловно, наши власти специально не рушили рубль, он у нас рушится из-за других факторов. Безусловно, сказываются санкции, цены на нефть.

Все-таки нам нужно срочно что-то решать, чтобы развить реальный сектор экономики до нужного уровня. Чтобы наша продукция была конкурентоспособной, нашим предприятиям нужно модернизироваться. Я смотрю, министерства уже готовят 16 миллиардов рублей на эти цели, но пока это только на словах. Впрочем, на это нужны сотни миллиардов долларов — где их сейчас взять? В любом случае мы должны менять модель экономики, иначе у нас всегда так будет.

Мы, конечно, ощущаем на себе падение рубля. Во-первых, к нам пришло огромное количество заказчиков. У нас такого в жизни не было. Общаюсь с коллегами — у всех аналогично: где-то импортозамещение, где-то санкции. Все это положительно сказывается на отечественных товаропроизводителях — мы могли бы воспользоваться сейчас этим моментом, если бы не одно «но». Цены на сырье начали расти еще быстрее! Спрашиваем поставщиков алюминиевых сплавов: что у вас случилось? Они отвечают, что и они на экспорт отправляют. А курс-то нынче какой! Говорят, что с удовольствием продают за рубеж. Цены за октябрь месяц на алюминиевые сплавы менялись четыре раза в сторону увеличения — такого никогда не было. Должно быть какое-то государственное регулирование этого вопроса. Дайте отечественным товаропроизводителям вздохнуть и наработать те деньги, которые сегодня нужны на модернизацию. Нет, положительный эффект от падения национальной валюты мы опять нивелируем тем, что цены на сырье никто не регулирует. Это ненормально, государство где-то должно включаться.

Сегодня курс валют, безусловно завышен. Недавно проезжал мимо обменного пункта в Набережных Челнах — там очередь стоит, это ненормально. Нельзя допустить, чтобы все ринулись рубли на доллары менять. Чем больше сделок на международном уровне мы будем делать в национальной валюте, тем меньше будет зависимость от американского доллара и от евро в том числе.