Марсель Вагизов: «Татар жыры» – это бизнес, это не татарская песня»

Марсель Вагизов: «У меня есть свой девиз: «Я поднимаюсь долго, но я поднимаюсь для того, чтобы остаться»

«ТЫ ВСЕ РАВНО НЕ ПОСТУПИШЬ В МУЗЫКАЛЬНОЕ, ТЕБЕ НАДО ИДТИ В КГУ НА ФИЗФАК»

— Накануне своего юбилея замечательная певица и педагог Венера Ганеева в интервью «БИЗНЕС Online» рассказала о вас, назвав любимым певцом Рустама Минниханова. В комментариях тут же появились вопросы о том, кто же такой Марсель Вагизов.

— Начнем по порядку. Я из деревни Айдарово Тюлячинского района. В Казань переехал в 2000 году, сразу как закончил 11 класс и поступил в Казанский университет культуры и искусств. Закончил его по специальности «Исполнитель народных песен и преподаватель». Получается, профессионально пением занимаюсь уже 15 лет. А Венера Ахатовна тот человек, который вывел меня на этот творческий путь, поделился профессиональными навыками, дал свое напутствие. Все пошло от этого.

Что касается любимого певца президента… Я выступал перед Рустамом Нургалиевичем, когда он был еще премьер-министром. Я бы не сказал, конечно, что я его любимый певец, но он любит народные песни. И так как основной мой репертуар составляют именно такие произведения — старые народные песни, ретро, возможно, поэтому президенту Татарстана нравится мое творчество.

— Вы занимаетесь пением 15 лет. Что можете отнести к своим успехам за эти годы?

— Если озвучить мои достижения в хронологическом порядке, то в 2003 году я стал лауреатом конкурса исполнителей татарской песни имени Ильхама Шакирова, правда, он уже не проводится. В 2004 году одержал победу на конкурсе имени Салиха Сайдашева, в 2007 году стал лауреатом Вагаповского фестиваля, в 2010 году был «Татар моны».

Во время учебы Венера Ахатовна всегда говорила, что в конкурсах нужно участвовать, потому что это дает очень большой опыт. Через это надо пройти каждому певцу, уважающему себя. Психологически это, конечно, очень нелегко. Одно дело выступать на концерте и совсем другое — на конкурсах. И даже если сейчас мне бы предстояло принять участие в каком-то состязании, я бы все равно волновался, несмотря на то, что через многое прошел.

— В класс Венеры Ганеевой как вы попали?

— Она моя землячка. Отец нашел ее номер телефона, позвонил и договорился о встрече.

— И каков был ее вердикт после прослушивания?

— Она ничего не сказала. Наверное, у нее были свои какие-то мысли, но она их не озвучила. Хотя она человек прямолинейный и может высказаться довольно категорично. Так что если бы у меня не было таланта, она бы, наверное, сразу сказала: «Езжай обратно в деревню» (смеется).

Кстати, когда я поступал, Венера Ахатовна говорила, что я копировал Салавата. Ну, может быть, но это было невольное копирование. В то время других пластинок-то не было. Хайдара Бигичева, Ильхама Шакирова я начал слушать только когда в Казань приехал. А кассеты Салавата тогда каждый год выходили. Слушая, волей-неволей начинаешь подражать, но с этим далеко не уйдешь, надо найти свое лицо, свой репертуар.

«Венера Ахатовна тот человек, который вывел меня на этот творческий путь, поделился профессиональными навыками, дал свое напутствие. Все пошло от этого»

— Чему вы научились у Ганеевой?

— Я очень любил заниматься вокалом. Помню даже, когда учился на первом-втором курсах, постоянно ругался со старшекурсниками, в основном с женской половиной, чтобы попасть на дополнительные занятие к ней. Я старался не пропускать уроки, потому что для меня они были важны.

Знаете, учиться там было очень трудно. Некоторые говорят: «Ну что там сложного? Вышел, спел». Это не так. Венера Ахатовна говорила: «Сколько лет пою, столько лет учусь». Она также говорила, что даже если есть голос, есть талант, но нет головы, то бесполезно что-то делать. Если голова не работает, ничего не получится. Я окончил университет 10 лет назад, но до сих пор продолжаю к ней приходить, чтобы повторить пройденное, и каждый раз при этом открываю что-то новое для себя.

— А запасного варианта не было на случай, если не поступите?

— Не было такого. Помню в школе учитель по физике мне говорил: «Ты все равно не поступишь в музыкальное, тебе надо идти в КГУ на физфак». И несмотря на то, что я успевал по всем предметам, очень любил алгебру, геометрию, ездил на районные олимпиады, занимал призовые места, закончил школу с серебряной медалью, в душе понимал, что это все не мое. Я хотел быть именно певцом.

— Откуда же взялась такая тяга к музыке?

— Я с пяти лет самостоятельно научился играть на гармошке. Тогда, наверное, у меня не было желания стать певцом, оно появилось в классе 9 - 10. Хотя я только что вспомнил, когда ходил в детский сад, там организовывали концерты, я брал гармошку, играл на ней, а рядом со мной пели другие дети. Они пели, а я играл. А так, помню, в 11 классе меня папа спросил, куда я хочу пойти учиться. Но в то время ведь не был популярным вопрос: «Кем ты хочешь быть?» Тогда вопрос стоял иначе: «Куда я могу тебя устроить?» Не знаю, как обстоят дела сейчас, но тогда было так. И когда такой вопрос задали мне, я ответил, что хочу быть певцом. Он отреагировал хорошо. У него у самого было огромное желание уехать в Казань и поступить в музыкальное училище, попасть в класс игры на баяне. Так что свою мечту отец реализовал во мне.

Ну и, конечно, не последнюю роль сыграли гены. У меня ведь и со стороны матери все пели. У меня дед, еще живой, ветеран войны, помню, у него был сарайчик, где было огромное количество музыкальных инструментов. Там стоял такой запах древесины, там он мастерил курай, кубыз, на стене висела скрипка, гармошки, тальянка, баян. И на всем этом он играл, хотя у него не было музыкального образования. Кстати, когда я еще учился в школе, мы с семьей участвовали в конкурсе «Папа, мама, я — музыкальная семья». Я с папой играл на гармони, мама и две сестренки пели. Так что со всех сторон меня окружали музыкальные люди. Правда, несмотря на это, музыкальную школу я не посещал, мое упущение. Тогда просто не хватало времени. Я 5 километров пешком ходил в школу, 5 километров обратно.

«ТАТАР ЖЫРЫ» — ЭТО БИЗНЕС, ЭТО НЕ ТАТАРСКАЯ ПЕСНЯ

— Марсель, вас редко можно увидеть на сборных концертах, в «Татар жыры» вы не участвуете…

— Это же «Барс Медиа». У них своя тусовка, там выступают люди, с которыми «Барс Медиа» заключает контракты, это ни для кого не секрет. И «Татар жыры» — это бизнес, это не татарская песня. Много было споров по этому поводу и до сих пор они идут, я думаю.

К тому же сейчас я очень часто выступаю на мероприятиях государственной важности, последние 4 - 5 лет бывал, пожалуй, на всех. Езжу на такие большие выступления, как федеральный Сабантуй, выступаю здесь на различных приемах. И во время Универсиады выступал на многих мероприятиях. Как раз в марте получил медаль президента России «За вклад в проведении Универсиады-2013». Артисты в последнюю очередь получают награды (улыбается). Все равно приятно.

— Какие еще мероприятия из подобных запомнились?

— Как я уже говорил, это сабантуи, причем не только в России. Например, выступал на подобном в Австралии. Концерты в честь каких-то знаменательных дат. Несколько лет подряд выступал на днях культуры в Москве. В министерстве иностранных дел в декабре прошлого года представлял Татарстан перед 130 странами и многое другое. Например, 7 мая выступал в оперном театре — поздравил ветеранов Татарстана, а 9 мая выступил в Ратуше перед руководством нашей республики.

— Несмотря на это, о вашей творческой деятельности слышно не так много, а певцы «Барс Медиа» всегда на слуху.

— На самом деле, иногда мы с ними пересекаемся, но не на государственных мероприятиях. Кто их туда позовет? Мы же представляем Татарстан. Народные песни пою я, кто-то из консерватории — классику. Эстраде там места выделяют очень мало. Иногда ее вообще может не быть. Для певцов «Барс Медиа» музыка — это ведь заработок. У них есть контракт, а по истечении его они и сами пропадают. Кто их помнит?

— Вам «Барс Медиа» контракт не предлагали?

— Я с ними выпустил первый альбом «Килерсенме иркэ» («Придешь ли, милая?»), но контракта не было, они его не предлагали. Наверное, чего-то во мне не увидели.

— А если бы предложили, согласились бы?

«Артисты в последнюю очередь получают награды»

— В то время, конечно, да. Сейчас — нет. Зачем мне это надо? Я доволен тем, что у меня есть свое имя. Я всегда говорю, что прошел «школу президента», так как приходилось достаточно много выступать перед первыми лицами республики. Это всегда волнительный момент, когда выступаешь перед такими людьми. А они всегда внимательно слушают. Могут даже сами заказать песню.

— Основное поле деятельности у вас — это государственные мероприятия?

— Да, а также корпоративы, но и это ни для кого не секрет. Все певцы так работают. Некоторые даже несколько корректируют свое ремесло и добавляют, что они не только певцы, но и ведущие. Ну, у кого язык более или менее подвешен. С сольной программой я, конечно, выступал, а вот на гастроли выезжал редко и только в составе с другими певцами. Сольное выступление требует очень больших средств.

— Но неужели не хочется быть раскрученным певцом среди массового зрителя, чтобы ваши песни постоянно крутились на радио?

— У меня есть такой свой девиз: «Я поднимаюсь долго, но я поднимаюсь для того, чтобы остаться». Я всегда говорю «Аллага шокер», нет того, что мне чего-то не хватает. К тому же, если просить большего, Аллах может решить, что ты обнаглел (смеется). Я пою, что хочу, а не под заказ...

— Но раз вы поете на корпоративах, значит как раз под заказ и поете.

— А я на них пою только свои любимые песни. Тем более что они же и любимые песни народа. Мои зрители — это не молодежь, это средний возраст, я не пою дискотечные песни. Я очень люблю петь народные композиции под баян или аккомпанируя себе на гармони.

«ЭТО БИЗНЕС: ПЕРЕВОДИШЬ ДЕНЬГИ, А ОН ТЕБЕ ПИШЕТ ПЕСНЮ ИЛИ ПРОДАЕТ ГОТОВУЮ»

— В начале интервью вы сказали, что сами пишете песни.

— Да, но только музыку. Тексты тоже пытался, но у меня не получается. Это же все от Аллаха идет. Например, иногда я могу написать песню за пять минут. И дело даже не в том, есть вдохновение или нет, просто она крутится в голове. Конечно их пою, как без этого? На моих концертах в Казани обязательно звучат песни собственного сочинения, но акцент все же делаю на композициях, которые исполнялись много лет назад. Делаю новую аранжировку и в несколько обновленном виде преподношу слушателям.

— И какие из вашего репертуара написаны вами?

— Знаменитых нет, но если перечислить, то «Яшисе килэ» («Хочется жить»), так же я назвал и свою концертную программу в прошлом году. Еще есть «Жырларымда уйларым» («В песнях мысли»), «Жырларымда дэштем» («Зову в песнях»). Сейчас, правда, я мало пишу. Нет нормальных стихов.

«Кассеты Салавата тогда каждый год выходили. Слушая, волей-неволей начинаешь подражать, но с этим далеко не уйдешь, надо найти свое лицо, свой репертуар»

Вот некоторые спрашивают: «Почему ты свои песни не пишешь, почему поешь чужие?» Но если композиции исполнялись 10 - 15 лет назад, разве это все, разве ее никто больше не должен петь? Если в то время народ любил эти песни, если заново их преподать, то почему нет? Их же как-то нужно передавать будущему поколению. То же самое и с классикой: Рустам Яхин, Сара Садыкова. У нее я, кстати, переделал песню «Дусларыма» («Друзьям»). С очень глубоким смыслом композиция.

И почему еще я не готовлю новые песни, потому что от них нет толка. Они бессмысленные, все они повторяются. Например, написал ты песню, отдал в ротацию, месяца два она будет на ТV, на радио, а что дальше? Все, потом она забудется. Мне же хочется делать что-то стоящее, что-то запоминающееся. У татарского народа очень много багажа, его надо вытаскивать. Очень многое можно найти даже в интернете, вытащить из радиофонда. Я сам лично хожу на радио и ищу такие песни.

— Но раз вы сами пишете музыку, неужели нет человека, который бы написал на нее стихи?

— Есть. В интернете полно таких, но это все пустое. Сейчас же каждый второй композитор, каждый второй певец, каждый второй стихи пишет. Это бизнес: переводишь деньги, а он тебе пишет песню или продает готовую. Мы живем в товарно-денежное время, но для меня это не самоцель.

Сейчас, например, я хочу сделать песню «Рекрутлар жыры» («Песня рекрутов»), которая имеет свою историю. При Петре I были рекруты, люди, уходившие на военную службу на 25 лет. И вот эта песня на татарском языке осталась с того времени. Это же удивительно. Я также пою песню «Кун авылы кие». Это песня исполнялась в Первую мировую войну.

— Это уже даже не ретро-песни, они исторические.

— Да, и это же интересно. Мы их переделываем под более современный лад, чтобы они были более заводными, и исполняем. Татары, уходя на службу, уходили с песней, пели под гармошку. Эти песни хоть и были грустными, но в то же время ободряли.

— Сейчас не пишут таких песен, которые останутся на времена?

— А вы можете назвать песню, которая года три назад звучала?

Рустам Нургалиевич как-то спросил, почему таких больше не пишут? Например, таких, как «Олы юлнын тузаны», «Шахта», «Сагынм илкэем»… Это ведь писали татары, которые уезжали в Сибирь, на шахту в Донбасс, еще куда-то. Они же не от хорошей жизни это писали. У них оставались жены, любимые. Вот там рождались эти песни, это крик души, тяготы жизни, а сейчас что? Сейчас все хорошо. А ведь в каждой песне должна быть своя история. Сейчас же и певцов много стало, и песен огромное количество. И, наверное, если покопаться, можно найти хорошие, ведь что-то же должно оставаться после нас.

Например, до сих пор я иногда пою песню «Кунеленэ авар алма» («Не бери горести на душу»), на которую у меня есть даже клип. Ее когда-то Салават абый тоже перепевал. Это композиция Рината Губайдуллина, которую впервые исполнил Хайдар Бигичев. Изначально она состояла из двух куплетов, а третий придумал сам Хайдар абый Бигичев. После этого в 1996 году ее перепел Салават абый. И все. Получается, столько лет ее никто не пел. И как-то я исполнил эту песню под баян для Рустама Нургалиевича, ему понравилось. И я подумал, почему не сделать аранжировку?

«СЕЙЧАС ВРЕМЯ ИНТЕРНЕТА. ЕСЛИ ТЫ ВЫКЛАДЫВАЕШЬ ПЕСНЮ В СЕТЬ, ТО ПРОДАВАТЬ ДИСК СМЫСЛА УЖЕ НЕТ»

— Кстати, изучая ваше творчество, для меня было открытием, что песню «Исэнлектэ саулыкты» исполняете вы. Одно время она была весьма популярна и звучала на всех татарских свадьбах, юбилеях.

— Это перепевка, изначально ее исполняла узбекская группа «Ялла». На самом деле, я ее забавы ради записал и выложил «ВКонтакте», а там пошло-поехало. Она потом действительно, как песня «Кубэлэгем тугэрэгем» когда-то, играла на всех свадьбах.

— Какими еще достижениями за время вашего творчества можете похвастаться?

— У меня вышло три альбома. Правда, третий — это MP3-сборник, на котором было 53 песни. Как я уже говорил, первый мой альбом вышел в 2005 году «Килерсенме иркэ» («Придешь ли, милая?»). Потом, в 2008 году, был «Жырларымда дэштем» («Зову в песнях»). И третий MP3-сборник, который вышел в 2013 году, там лучшие песни, которые я исполнял на протяжении 12 лет, и новые композиции. А на следующий год, то есть в 2014-м, мне дали звание заслуженного артиста Татарстана.

— Не так часто выходили альбомы.

— Потому что сейчас время интернета. Если ты выкладываешь песню в сеть, то продавать диск смысла уже нет. На этом денег не заработаешь. Зашел в интернет, набрал в поиске песню/исполнителя и скачал. Зачем покупать альбом?

— Как тогда певцу зарабатывать?

— Остаются корпоративы, а когда их нет, я отдыхаю или записываю песни.

— Спонсоры находятся?

— Аллага шокер, они находятся. Разные люди, конечно, встречались, и плохие, и хорошие. Но последних все равно больше.

— У вас не очень интенсивная творческая жизнь?

— Если интенсивно что-то делать, получается некачественно. Поэтому лучше подождать. Нужно тщательно подобрать аранжировку, очень важно, чтобы она была хорошая.

«У татарского народа очень много [песенного] багажа, его надо вытаскивать»

— Чем вы занимаетесь в свободное от поисков песен время?

— Я занимаюсь плаванием на протяжении уже двух лет. Плаваю почти каждый день по возможности. И народу там немало, есть и маленькие дети, и средний возраст, и пенсионеры. Знаете, Универсиада все-таки положительно сказалась на Казани, я заметил, что народ больше стал заниматься спортом, замечаю это и по себе. Раньше меня очень тяжело было даже заставить что-то делать, а сейчас я и сына приобщил к спорту, поставил его зимой на лыжи. Ему 4,5 года. Тесть, я и сын — втроем катаемся на лыжах.

Помню, когда я первый раз пришел в бассейн, я тогда про себя подумал: «Сейчас я покажу класс» (смеется). Но я сделал пару кругов и все. А взрослые люди лет по 40 - 50 плавают только так. И мне стало так стыдно, думаю: «Я такой молодой, а не могу и половины сделать из того, что делают они».

Теперь за 45 минут я проплываю где-то 1,8 километра. Если напрячься, можно округлить и до двух километров. И весь день потом я чувствую себя бодрым. Сейчас же есть все возможности. Я, например, живу в Авиастроительном районе, и вокруг моего дома в радиусе километра три бассейна. Фитнес, спортзалы везде все есть, было бы желание.

— Летом состоится открытие чемпионата по водным видам спорта. Там будете выступать?

— Пока не знаю. Но я слышал, что телеканал ТНВ хочет организовать соревнование по плаванию между певцами. Мне было бы интересно принять в этом участие (смеется).