Зифа Кадырова: «Я признаю, что члены союза писателей и начитаннее, и культурнее, и знают намного больше, чем я. Но я радуюсь тому, что и мои книги народ с удовольствием раскупает»

«ДА, ГОВОРЯТ, ЧТО КАДЫРОВА НЕ ПИСАТЕЛЬНИЦА. МОЖЕТ, ЭТО И ТАК...»

— Зифа ханум, поздравляем вас с победой в конкурсе «Книга года»! Сообщалось, что в голосовании принимали участие читатели 1541 библиотеки, которые среди 219 книг назвали лучшей вашу «Бәхеткә юл кайдан?» («Как найти дорогу к счастью?»). Однако председатель комитета Госсовета РТ по образованию, культуре, науке и национальным вопросам РТ Разиль Валеев, подводя итоги конкурса, произнес странные слова, что конкурсов нынче много, а этот основан на народном голосовании, на статистике и такую оценку никак нельзя назвать идеальной, что она ни в коем случае не является объективной, если вести речь о содержании книги, художественной ценности и т. д.

— Большое спасибо! Да, есть те, кто говорит, что Зифа Кадырова вовсе не является писательницей. Может, это и на самом деле так, я ни с кем не хочу спорить. В то же время есть и другие, которые взахлеб читают мои книги, в библиотеках записываются в очередь, чтобы их получить, у меня самой тоже спрашивают, но у меня сейчас почти ничего нет — все распродала.

— Для вас это бизнес?

— Не-е-ет, ну что вы?! Просто я хочу отбить те личные, семейные средства, которые я потратила на издание этих книг, а это, я вам скажу, немалые деньги. Всем же надо заплатить: и редактору, и корректору, и художнику, и дизайнеру, и за бумагу, и типографии. Немалые расходы уходят на поездки по Татарстану и Башкортостану.

— Сколько стоит издание одной книги?

— Ну вот, скажем, в 2013 году я на свои средства напечатала книгу тиражом 30 тысяч экземпляров и отдала за это почти 1,2 миллиона рублей. Я никогда ни у кого не просила помощи. Сначала на книги уходили все мои заработанные деньги и средства семьи. К тому же пришлось еще взять кредит. Без этого книгу никак не издашь. Я продаю книги, затем отношу деньги в банк. На водке-то можно быстро заработать, а вот продавать книги — это непросто.

— Сколько книг у вас на сегодня уже издано и какой у них общий тираж?

— Четыре книги на татарском языке и одна — на русском. Если считать все вместе, все переиздания и дополнительные тиражи, то общий тираж получается 63 400 экземпляров. С каждым годом расходы на выпуск книг увеличиваются. Сейчас вот раздумываю над оптимальным тиражом нового выпуска последней книги. Она у меня вышла в апреле, а к октябрю уже все разобрали.

В конкурсе «Книга года» среди 219 книг лучшей была названа «Бәхеткә юл кайдан?» («Как найти дорогу к счастью?»)

«ТАТМЕДИА» ЗАРАБАТЫВАЕТ ДЕНЬГИ НА МОИХ КНИГАХ»

— 63 400 экземпляров — не такой уж и большой тираж, в общем-то?..

— Эту цифру смело можно умножить на пять или даже на десять! Во-первых, одну книгу читают несколько человек. Некоторые мои книги уже объехали весь земной шар. Мне однажды показали книгу, которая вернулась на родину из Китая. В другой раз — ту, которую привезли из Египта. Одни везут туда, чтобы почитать во время отдыха, а другие покупают их там и привозят обратно.

Во-вторых, многие мои романы перепечатывают газеты и журналы. Скажем, газета «Челнинские известия» из номера в номер печатает отрывки из романа «Сумбуль», и это во многом помогает редакции собирать 12 тысяч подписчиков. Я сама как-то стояла в очереди на почте и услышала, как женщины между собой разговаривали: «Из-за этой Кадыровой только и подписываемся». Считается, что в одной семье газету читают в среднем три человека — вот вам еще 36 тысяч читателей. Нужно отметить и заслугу редакции, они хорошо работают над рекламой.

Прошлой зимой печатала газета «Акчарлак», например, у которой тираж более 30 тысяч. Уфимский журнал «Агыйдел» дал на своих страницах один из моих романов на башкирском языке, то есть меня читают уже на трех языках. Кроме того, меня печатали татарские газеты Оренбурга, Магнитогорска, других городов. Я уж не говорю о районных газетах, сотрудники которых даже не считают нужным ставить меня в известность. К примеру, когда я приехала в Бугульму, подошел редактор тамошней районки и, извиняясь, сообщил, что они немного печатали мой роман. Выяснилось, что «немного» — это был целый год. Тут речь даже не столько о гонорарах...

— А как же закон об авторских правах? Если вам отовсюду хотя бы по чуть-чуть выплачивали, собралась бы существенная сумма.

— Сейчас многие научились зарабатывать на моих книгах, перепродают в 2 - 2,5 раза дороже той цены, которую я выставляю! Из-за этого люди думают, что я богатая. Кто-то, помню, мне однажды подсчитал: «У тебя вышло 63 тысячи книг, доход с которых должен быть 12 миллионов рублей». А я задумалась: «Действительно, а где, интересно, эти деньги?» Справедливости ради надо сказать, что не все внаглую воруют. Например, редакция газеты «Якты юл» Тукаевского района обратилась ко мне за разрешением. Я сначала передала им две книги и денег не стала просить. Но когда вышла третья книга, то я уже не согласилась у них печатать, поскольку это мешает продаже книг.

— Подождите, но ведь есть, в конце концов, российское авторское общество, которое и создано для того, чтобы бороться со всеми этими безобразиями?

— Я зарегистрирована там. Но мне сказали, что они с этим ничего не могут сделать. Руководство того же «Татмедиа», под крылом которого находятся все районные газеты, зарабатывающие деньги на моих произведениях, не оказывает мне никакой поддержки.

«ЭТО УЖЕ БЕСПРЕДЕЛ КАКОЙ-ТО!»

— Ваши книги можно заказать по почте?

— Полгода мы это практиковали, но услуги почты подорожали, и мы это дело прекратили. Но сумели реализовать около 2 тысяч книг. И это в то время, когда даже в соцсетях теперь уже есть группы, вступив в которые можно бесплатно скачать мои произведения. И с каждым днем в них все больше и больше людей регистрируются. А однажды я наткнулась на объявление в интернете: «Переведите на счет моего мобильного телефона 30 рублей и сможете скачать любую книгу Зифы Кадыровой». Это уже беспредел какой-то! Говорю вам, многие зарабатывают на моих книгах — кто как хочет. Сначала я стеснялась поднимать шум по этому поводу, боялась, что народ подумает, что Кадырова разбогатела, разжирела, а ей все мало. А сейчас уже не в силах все это остановить.

— Не задумывались открыть собственный сайт?

— Я обращалась к Данилу Сафарову (известный журналист, разработчик татарских сайтов — прим. ред.) Но он сказал, что собственный сайт вряд ли поможет, поскольку в интернете уже есть возможность свободно скачивать мои книги. А народ же любит халяву. Когда вышла моя четвертая книга, буквально на следующий день она уже была выложена в интернете.

— Может, следовало обратиться в суд?

— Нет, я не занималась этим, юриста опять же нанимать... С другой стороны, народу хочется иметь на руках настоящую книгу. В той же Уфе за каждую поездку по тысяче экземпляров оставляем на продажу. Из Москвы спрашивали, но пока у меня нет возможности туда поехать. Кстати, в этом году звали на встречу с читателями в Ямало-Ненецкий округ, приезжайте, говорят, со своими книгами. Как я туда поеду? Вот где людям покупать книги? Допустим, в тех же Сабах нет книжного магазина, во всем районе! В Балтасях и Кукморе тоже нет. Я точно не знаю, может, есть магазины, где продаются книги на русском языке. Я вот уже третий год работаю в 105-м универсаме с магазином «Мир книг». Хозяева этого магазина сами меня нашли и начали со мной сотрудничать. «Давайте, если новая книга выйдет, у нас проведем презентацию!» — говорят. До этого я провела презентацию в доме 6/01, и они поняли, что это интересная вещь, нельзя этого бояться и не надо этого стесняться.

«В общей сложности у меня прошло уже 93 встречи с читателями»
«В общей сложности у меня прошло уже 93 встречи с читателями»

«ВСТРЕЧИ С ЧИТАТЕЛЯМИ РАСПРЕДЕЛЕНЫ НА ГОД ВПЕРЕД»

— Насколько нам известно, вы еще рекордсменка по количеству проведенных творческих встреч с читателями? В одной из газет была информация, что за 4 года вы провели 78 встреч...

— Встречи я начала проводить с января 2010 года, с тех пор у меня они распределены на год вперед. Правда, в 2013 году, после смерти мужа, не смогла найти в себе силы на творческие встречи. На сегодня в общей сложности их набралось уже 93. Районы республики, в которых я еще не побывала, можно сосчитать на пальцах одной руки. В прошлом году я решила собрать на свой юбилей в родной деревне наших знаменитых земляков. Приехали народный артист Башкортостана Алмас Амиров, заслуженная артистка Татарстана Назифа Кадырова, писатель Карим Кара. Все они известные люди, в родной деревне об их творчестве знают, но мало. Встреча растянулась на четыре часа.

На следующий день провели еще одну встречу, уже в районном масштабе. Там меня попросили: «Зифа ханым, пожалуйста, не более полутора часов». И снова зал был полный, люди приехали со всего района, разобрали все книги, просили автографы. Кое-как завершили встречу спустя три часа. То есть я хочу сказать, что народу это интересно, им не хватает таких мероприятий. Я по наивности полагала, что после этого у нас подхватят эстафету и проведут такие же встречи с творческими людьми и в других селах района, но увы — отчитались перед республикой, что в Год культуры провели юбилей Кадыровой — и все на этом.

— А народ о чем спрашивает больше? Какие вопросы задают наиболее часто?

— Народ больше интересуется тем, что происходит сегодня, люди не совсем понимают происходящие процессы. Я имею в виду то, что, например, к истории интерес очень маленький. Исходя из общения с людьми, могу сказать, что одной из наиболее острых проблем стали взаимоотношения родителей и детей. Мы живем в век телевидения, компьютеров, чуть ли не каждый день появляются новомодные игрушки, новое поколение телефонов и т. д. Молодежи это нравится, они с головой уходят туда, в мир интернета, а старшее поколение ведь воспитано на других ценностях, происходит недопонимание. Родители удивляются, куда катится эта молодежь, куда девались такие вечные принципы, как уважение к старшим, безусловное послушание и т. д. И когда я во время встреч рассуждаю на эту тему, всегда стоит гробовая тишина.

Однако бывают и забавные моменты. В Сабах на встречу собралось много народа, люди приехали из деревень, машины парковать было некуда. И вот идет встреча, вдруг с места вскакивает немолодой мужчина, скорее всего уже пенсионер, и говорит: «Я тебе не верю! Ты пишешь, что Булат зашел в баню, где мылась Сумбуль, и, ничего не сделав, вышел обратно. Разве так бывает?! Неправильно ты пишешь! Да если бы я оказался в такой ситуации, черта с два бы меня оттуда кто выгнал! Я сегодня специально проехал из деревни 60 верст, чтобы лично сказать тебе об этом в лицо!»

— То есть на встречи приходят и те читатели, которые хотят вас покритиковать?

— Конечно! Это нормально, так и должно быть. Скажем, вот в Бугульме вышел на сцену дед в тюбетейке и вдруг начал говорить о том, что я не ношу платок, длинное закрытое платье и пишу не про то, все, в общем, делаю не так. Я сижу, молчу. Дедушка говорил долго, народ от него устал, и в итоге дело кончилось тем, что зрители попросили его со сцены. Люди же пришли послушать меня, а не его. Конечно, по окончании встречи мы с ним поговорили. Я говорю: «Послушай, какое твое дело, ношу я платок или нет?! Это мое дело. Моя вера нужна только мне». Короче говоря, общий язык мы с ним не нашли, каждый остался при своем мнении. Но он, оказывается, затаил обиду. За месяц в газетах вышло три статьи, в которых он писал, что я с неуважением отношусь к исламу. Уже на следующее утро мне позвонили Фаузия Байрамова и Айдар Халим и сообщили, что дед этот накатал на меня жалобы. Я не стала вступать с ним в публичный спор.

На встречах очень часто спрашивают, почему в моих произведениях все старики — очень добрые люди. Наверное, я хочу, чтобы они были такими, чтобы старшее поколение проявляло мудрость и не ругало молодежь за каждую мелочь. Часто говорят, что в моих романах финалы всегда как сказка. Возможно и так. Но ведь у любого бывает шанс исправить свои ошибки, так почему бы своим героям не дать такой возможности?

«Я в детстве не умела играть с другими детьми, убегала в горы, в лес, бродила там целыми днями, мечтала...»
«Я в детстве не умела играть с другими детьми, убегала в горы, в лес, бродила там целыми днями, мечтала...»

«У СЕГОДНЯШНЕЙ МОЛОДЕЖИ НЕПРАВИЛЬНОЕ ПОНИМАНИЕ ЛЮБВИ»

— Вы ведь проводите много встреч и со школьниками, о чем больше спрашивают они?

— (Улыбается.) Как-то позвонили мне из челнинской татарской гимназии. Говорят, что на день рождения Габдуллы Тукая на встречу с их ребятами приезжает целая группа писателей, меня позвали. Я сначала отказывалась, но они так настойчиво приглашали, что я решила поехать. Думаю, ну ладно, посижу тихонько, притаившись за спинами живых классиков. А я же живу на даче, пока водитель такси нашел мой дом, пока мы доехали до гимназии... В общем, опоздала я. Меня встретили прямо у входа и завели в класс. А там, кроме детей, учительницы и меня, никого нет. Меня представили ученикам, и вот я стою перед ними и не знаю, что делать. Я очень мало знаю о Тукае, наверное, намного меньше, чем эти детишки.

Учительница села на свое место, а я стою перед детьми, как двоечница. Мне стыдно, я не знаю, куда спрятаться. Подошла к учительнице и спрашиваю: «А где другие писатели-то?» Она говорит, что каждый встречается с отдельным классом. Я попыталась объяснить ей, что не знаю, что рассказывать. Слава аллаху, ситуацию разрешили дети. Кто-то из них сказал: «Зифа апа, про Тукая мы и так немало знаем, вы нам лучше расскажите о своем творчестве. Мой дед читал ваш роман, утопая в собственных слезах!» В итоге встреча затянулась на 2,5 часа. Ученики, а это были старшеклассники, спрашивали про любовь, про то, как это у меня получается так красиво писать о природе. Я рассказала о том, что хорошо знаю, как пахнет тающий снег, первые весенние цветы — подснежники. Я в детстве не умела играть с другими детьми, убегала в горы, в лес, бродила там целыми днями, мечтала о чем-то своем. Ближе к ночи мама с прутиком в руках выходила меня искать. А нынешние дети видят природу только по телевизору и ничего, кроме остриженных газонов, не знают. А я с малых лет растворялась в природе. С 4-го класса мы начали учиться в школе соседней деревни, которая была расположена в 8 километрах. Я все время ходила пешком, прячась от проезжающих мимо машин или повозок. И мне кажется, что все свои бестселлеры я начала писать уже тогда в своих мечтах.

Во время той встречи некоторые ребята сказали, что любви нет. Как же нет?! Есть! Мне кажется, такие настроения у юношей возникают из-за неправильного восприятия любви, понимания, что это такое. Вот они смотрят фильм по телевизору. Молодые люди познакомились, сходили на дискотеку и в тот же день оказались в постели. Дети смотрят это и думают, что это правильно, что так и должно быть. А ведь мы в школе любили только взглядами, на расстоянии. Если он случайно заденет твое платьишко, это было целое событие! Такая любовь самая чистая, самая красивая! Душа полна чувствами, вопросами, догадками. Вот смотрите, весной на ветках деревьев распускаются почки. Красиво? Пока не очень, еще ничего не понятно, нужно подождать, пока эти почки откроются до конца и превратятся в цветы. А если парень и девушка в день знакомства оказались в постели, это же равносильно тому, что они сорвали почку с ветки, не дали ей превратиться в цветок. Из-за того, что нет выдержки, из-за бешеной скорости нашей сегодняшней жизни дети считают, что любви нет. Обо всем этом я разговаривала с детьми. Другие писатели уже давно уехали, а меня все никак не хотели отпускать. Когда встреча в классе окончилась, повели в столовую, где мы устроили чаепитие и еще долго с удовольствием общались.

«Мой муж Марсель мне не сразу понравился, тем не менее мы через год поженились и прожили вместе 33 года»

— А вы помните свою первую любовь?

— Как же не помнить?! Я влюбилась в одноклассника в 7-м классе. Я ему тоже нравилась. Но у нас в классе был уговор: никто не должен ни в кого влюбляться, иначе разрушится общая дружба в классе. Мы часто переглядывались с тем мальчиком, наблюдали друг за другом со стороны, после вечеринок он провожал меня домой, но мы даже за руки не держались. Нет ничего лучше безгрешной любви. У нас даже случайное касание расценивалось как нечто неземное, так бурно фантазия играла, что не передать словами.

А сегодняшние дети извращены иностранными фильмами. Вот честное слово, когда первый и последний раз в жизни посмотрела порнофильм, у меня не просто появилось чувство отвращения, а как будто бы я потеряла нечто очень красивое, чистое и светлое в своей жизни. А с тем парнем мы объяснились только спустя 10 лет на встрече одноклассников. Тогда у нас уже были свои семьи, но теплые чувства друг к другу все же остались. Мой муж заметил это, но не стал скандалить, а, наоборот, сдружился с ним. В нашей семье никогда не было шума из-за ревности...

— Вы выходили замуж по любви?

— Со своим мужем Марселем я познакомилась на танцах в общежитии. Мне тогда было 20 лет. Позже я узнала, что это было трудное время для него, да и для меня, в общем-то, тоже. Мы встретились как раз в то время, когда оба пережили измену. Признаюсь, он мне не сразу понравился, тем не менее мы через год поженились и прожили вместе 33 года. Если даже в семье все в порядке, все спокойно, измена, которая была когда-то в твоей жизни, все равно пугает. Надо все это пережить, перетерпеть, пройти этот путь. Мы с Марселем проходили его достаточно долго. В семье не бывает без сложностей. Но если хватит выдержки, то любовь сохранится надолго. Когда подавали в загсе заявление, нам сказали: «Чтобы сохранить семью, нужно перетерпеть четыре года». Я тогда подумала, как же это долго! Сейчас, оборачиваясь назад, понимаю, что любовь нужно беречь всю жизнь! Человек может быть сильным, полноценным только благодаря своей семье. В молодости, конечно, ничего этого не понимаешь, роешься у себя в душе, сама себе задаешь миллион вопросов. Но когда тебе 40 - 50 лет, нет ничего лучше, чем сидеть рядом с любимым человеком и пить с ним чай. Сейчас, после ухода Марселя, мне этого очень не хватает...

Мой муж Марсель был очень начитанным человеком, мог переводить стихи Омара Хаяма
Марсель был очень начитанным человеком, мог переводить стихи Омара Хайяма

«ЛЮДИ ДУМАЮТ: «НУ ВОТ КАДЫРОВА ВЫЛЕЧИЛАСЬ ЖЕ ОТ РАКА...»

— Вы ведь и сами серьезно болели. Это правда, что вам удалось вылечиться от рака?

— У меня был не рак, но у врачей были подозрения, я лежала в больнице в одной палате с онкобольными. Поэтому эта болезнь знакома мне не понаслышке. Недавно звонила одна девушка, говорит, что у ее тети четвертая стадия рака. Прочитав роман «Көтеп узган гомер» («Жизнь в ожидании»), который касается этой темы, решила со мной посоветоваться. Люди, столкнувшись с этой страшной болезнью, думают: ну вот Кадырова же вылечилась, звонят, спрашивают, что и как. Во время встречи с читателями в Балтасинском районе ко мне подходила женщина, больная раком. Она уже была лысая. Говорит: ваш роман дает мне силы жить дальше. Для многих больных эта книга превратилась в настольную. Поэтому начинаешь чувствовать, что выпуск книги — это еще и большая ответственность перед своими читателями.

Приходит и много писем с вопросами: «Как быть, если тебе осталось так мало? Что делать в первую очередь?» А в одном из писем девушка поделилась, что их мать все время приводит им в пример героев этой книги и просит быть похожими на них. То есть она стала воспитывать своих детей по моей книге. Иногда это пугает. Я тоже не ангел, могу ошибаться. В то же время в своих произведениях стараюсь излишне не философствовать, пусть каждый выводит философию сам для себя.

У меня хранится две-три папки писем, написанных от руки. В Сабинском районе мне их передали, в Кукморском, еще где-то. Некоторые библиотеки собирают письма людей, адресованные мне, и они являются для меня опорой для дальнейшей работы. По-моему, это настоящее чудо, когда в компьютерный век люди пишут письма от руки. Это удивительно! Я считаю, что эти письма — мое самое большое богатство! Одна женщина написала, что ей осточертела жизнь. «Думала, может, махнуть на все рукой и начать гулять, но прочитала вашу книгу и решила, что нужно перетерпеть», — написала она. Еще письмо пришло, я так поняла, от одного певца. «Зифа апа, вы сохранили мою семью! У меня двое детей, вы мне очень помогли», — признался он. Много пишут в интернете. «Зифа апа, у меня такая-то ситуация. Что мне делать? Как мне быть?» Чаще, конечно, пишут девушки, но и мужчины обращаются. Они ведь не могут громко сказать о своих проблемах, поэтому подходят после встреч и тихо, шепотом рассказывают свои истории, спрашивают советы. Я считаю, что мои книги интересны не только женщинам, они предназначены для всей семьи. В позапрошлом году в Ижевске на Сабантуе ко мне подошел молодой человек и со слезами на глазах сказал, что я написала книгу про него.

— «Быть знаменитым некрасиво», — писал Пастернак. А вам нравится популярность?

— Нисколько! Популярность — это тяжелая вещь, большая ответственность, она меня вообще никак не радует. Как-то раз зашли в кафе. Только сели за стол, и к нам начали подходить разные люди и расспрашивать: «Вы же Зифа Кадырова? А когда выйдет новая книга?» А уж звонков сколько! Даже на даче не спрятаться от поклонников. Некоторые прохожие поглядывают через забор, мол, как там Кадырова поживает. Узнают и на концертах, и на рынке — везде! И знаете, что сразу бросается в глаза во время общения с людьми? К сожалению, молодое поколение татар, особенно в городах, в частности за пределами Татарстана, плохо знают татарский язык. Например, в Оренбурге или Магнитогорске старшее поколение еще говорит на татарском, но дети уже обрусели. Поэтому они просят книги на русском языке.

— У вас ведь вышла книга на русском?

— Да, роман «Сагынырсың, мин булмам» («Меня уже не будет» или «Сумбуль») переводили дважды, но знаете, в чем дело... Эта книга же сперва вышла на татарском и широко распространилась среди читателей. Те, кто не читал роман на татарском, принимают его взахлеб, но те, кто прочел оригинал, русскую версию читать уже не могут. Я тоже не могу принять ее. Мне не нравится перевод. Сначала один переводчик поработал, потом другой. А это, скажем так, не так уж и дешево. Потом уже решила, что будь что будет. Примут — хорошо, нет — так нет.

«Я дико стеснялась, когда писала первый роман, даже от домашних пряталась, было стыдно»

«МУЖ БЫЛ ОЧЕНЬ НАЧИТАННЫМ, ПЕРЕВОДИЛ СТИХИ ОМАРА ХАЙЯМА»

— Зифа ханум, не обижайтесь, пожалуйста, на этот вопрос, но не задать мы его не можем. Вот, смотрите, прежде чем взяться за какое-либо дело, нужно же сначала научиться. Скажем, чтобы начать штукатурку стены, необходимо знать, как подготовить смесь, сколько там должно быть песка, цемента и т. д. А вы до 49 лет не написали ни одной строчки и вдруг решили написать роман?

— Так ведь я написала не для того, чтобы издать книгу, а затем продавать ее, а исключительно для себя. Я дико стеснялась, когда писала первый роман, даже от домашних пряталась, было стыдно. «Сагынырсың, мин булмам» я закончила за два месяца и попросила мужа прочесть. Он у меня был очень начитанным человеком, мог переводить стихи Омара Хайяма. И вот Марсель приехал из командировки, прочитал, ему понравилось. Затем рукопись увидела соседка и тоже попросила почитать. От нее она перешла к другой соседке, еще к одной и т. д. Все были в восторге! Я вообще не ожидала, не планировала, что мою рукопись кто-то будет читать. Кстати, одной из первых роман прочитала Фаузия Байрамова и дала свой положительный отзыв, можно сказать, благословила меня, сказала: пиши, у тебя будут свои читатели. Хотя как человек религиозный она не очень одобряет любовные романы. А вообще, прежде чем печатать роман, я даю прочитать его корифеям прозы и получаю их добро.

В молодости, когда пришла на стройку, я не знала, что это такое. Деревенская девчонка, которая не видела ничего, кроме фермы, конечно, не знает ничего ни о штукатурке, ни о чем-либо другом. Нас научили разрисовывать стены красками под дерево. Я этому научилась. Когда совсем перестали платить деньги, я этим начала зарабатывать на шабашках. В городе только несколько человек этим занимались. У меня в квартире стены кухни и коридора до сих пор такие, хотя я это сделала еще в 91-м году. Я попробовала сделать это, у меня получилось. Если бы не бросила, то могла бы развиваться, еще не знаю, до чего дошло бы. Но тогда я устала от этих шабашек, потому что и потолки приходилось разрисовывать, шея особенно сильно уставала. Я попробовала это нарисовать, оно сохраняется в течение более 20 лет. А когда думала о том, чтобы написать книгу, решила: у меня получилось освоить ту деятельность, значит, и это получится. Но сначала я вообще, конечно, не представляла, что напишу книгу и кому-то ее покажу.

— Но ведь что-то подвигло вас начать писать именно в 49 лет? Что это было? Какая-то стрессовая ситуация, шок, депрессия?

— Мечта была всегда... А в тот момент действительно был сложный период в моей жизни. Мы не понимали, что происходит с нашим сыном, хотя и догадывались, что у него большие неприятности. Я не спала ночами, терялась в догадках, куда же он тратит столько денег. Думала, может, он пристрастился к наркотикам? Проверяла его руки: они вроде чистые, не знала, что делать. А сам он нам долго ничего не объяснял. Намного позже мы узнали, что, оказывается, он в течение месяца трижды попал в ДТП. Дело в том, что мы купили ему машину в кредит, выплачивал он его сам. А еще нужно было выплачивать ущерб от ДТП, поэтому он взял еще один или два кредита, вот на них-то, оказывается, и уходили все деньги... Когда все выяснилось, я сказала сыну, что он мог и сразу все рассказать, ведь мои душевные раны, стресс и потерянные нервы не стоят этих денег.

Но правильно говорят, нет худа без добра. Та стрессовая ситуация заставила меня взяться за перо. Честно говоря, меня всю жизнь преследовало чувство, будто я что-то еще не сделала. Вот как бывало? Возвращаюсь с работы, деньги зарабатываю, работаю на стройке. Последние 12 лет я вообще работала электромонтажником среди одних мужчин. Вроде все есть, все хорошо, но такое ощущение, что ты жизнь проводишь зря. Что-то надо делать, нельзя так жить! Ты после себя ничего не оставляешь. Вот эта вещь душу гложет. Я ведь зря живу, что-то надо менять, нельзя так жить! Чтобы дети гордились, чтобы мама гордилась, чтобы ты стала примером... Что-то надо менять, а не знаешь, что делать. Видимо, в это время Бог ко мне повернулся. Я ночью встала и начала писать. Утром иду на работу и чувствую, что что-то меняется. Так и пошло: вечером посидишь, попишешь и, успокоившись, идешь спать. Тогда я поняла, что стала ответственна за судьбу человека. Я ввела в свое произведение главную героиню Сумбуль, и мне надо было взять ее за руки, провести через ее судьбу и как можно красиво устроить ее жизнь. На работе копаешь траншею, кидаешь землю и думаешь, что вместе с ней улетело и то красивое предложение, которое ты только что придумала. Хоть садись и плачь!..

— Что вы пишете сейчас?

— Ничего. Писать об одном и том же неинтересно, это читать уже не будут. Нужно найти новую тему.

«Последние 12 лет я работала электромонтажником среди одних мужчин»
«Последние 12 лет я работала электромонтажником среди одних мужчин»

«ЧТОБЫ НАПИСАТЬ ЧЕТВЕРТУЮ КНИГУ, РАЗГОВАРИВАЛА С БОМЖАМИ, ЛАЗИЛА В КОЛОДЦЫ, ПОДВАЛЫ»

— Не хотели бы вы попробовать себя в каком-нибудь другом жанре?

— У меня осталась одна мечта: написать нечто вроде «смех сквозь слезы», что можно было бы поставить на сцене. Я пыталась писать, но пока не вышло. Тем не менее в этом году татарский драмтеатр Набережных Челнов включил в план инсценировку романа «Язмыш сынавы» («Испытание судьбы»). Театр решил взять это произведение после моего юбилейного вечера, проведенного у них. Артисты сыграли небольшой отрывок из этого произведения, а после встречи люди высказывали пожелание увидеть роман на сцене целиком.

А еще после поездки в Магнитогорск я поняла, почему там так много татар. Они же все уехали туда из наших краев, из Татарстана, Башкортостана, в 30-х годах в поисках лучшей доли. Интересно было бы о них написать, но старшее поколение, которое было свидетелем тех событий, уже ушло, расспросить не у кого. И я не могу писать о том, чего сама не видела. Невозможно нарисовать картину, основываясь лишь на том, что ты от кого-то услышал. Очень хотела бы написать роман о войне, о тяжелой судьбе женщин, оставшихся в тылу, о том, что людям давали по 10 - 15 лет лагерей только за то, что они с поля принесли домой горсточку зерна. Но...

— А как вы изучали темы, о которых писали до этого?

— Например, чтобы узнать истории о тех, кто воевал в Чечне и Афганистане, о том, чем эти люди отличаются от ветеранов Великой Отечественной войны, я составляла вопросник и просила мужа поговорить с молодыми людьми, участниками боевых действий. Он разговаривал с ними, а затем приходил домой и пересказывал мне их истории. А чтобы написать четвертую книгу, с бомжами я разговаривала сама, по работе нам приходилось лазить в колодцы и подвалы домов, подходила к ним, когда видела, что они роются в мусоре, и, стоя чуть в сторонке, подслушивала их разговоры.

— Скажите, а у вас есть любимый автор?

— Когда мне было лет 30, в руки попала книга Алексея Черкасова (1915 - 1973, советский писатель, автор трилогии «Сказания о людях тайги» — прим. ред.). Мне так понравилось, я зачитывалась прямо от души! А перед тем как начать самой писать, читала Даниэллу Стил (родилась в 1947 году в Нью-Йорке, автор многочисленных романов-бестселлеров, еще в 2005 году она продала более 550 млн. книг, 23 ее новеллы были экранизированы — прим. ред.). Меня заинтересовало, что ее произведения переведены на 50 языков. В чем секрет ее успеха? Прочитав, я поняла, что в ее произведениях нет ничего сложного, ничего сверхудивительного и глобального. Она пишет простым языком. Вот, например, я читала Марата Кабирова. Его произведения невозможно понять с первого раза. Даже люди, которые много читают, говорят так же. То же самое можно сказать и о многих других татарских писателях, но в то же время они, конечно, признанные писатели с большой буквы.

Во время встреч народ в основном говорит: «Мы до этого читали только газеты, раньше нас книги вообще не интересовали, а сейчас мы все ваши книги прочитали». На встречи приходят не только женщины, но и мужчины. Я как себя вижу на этой площадке? Чтобы Марата Кабирова начать читать, сначала нужно, может быть... То есть газету прочитали про купи-продай, прочитали рассказы, которые в газетах выходили, а затем — мои книги. Самые простые, понятные. Но ведь после моих книг им захочется развиваться дальше, они начнут читать и больших писателей, классиков. Я так понимаю. Я лишь стартовая площадка для тех, кто хочет читать. Я так думаю, не знаю, как вы...

— А популярных ныне русских писательниц, таких как Дарья Донцова и Татьяна Устинова, а, может быть, Агату Кристи вы читали?

— Нет, и не интересовалась ими. Я несколько раз перечитывала «Унесенные ветром». Но для того, чтобы писать такие романы, нужно иметь большой запас терпения.

«Я радуюсь, когда заканчиваю новую книгу, но прячу голову, как черепаха, потому что не знаю, как ее воспримут»

«МНЕ НЕ ОБИДНО, Я НИ С КЕМ НЕ СОРЕВНУЮСЬ»

— В одном из интервью вы говорили, что учились в музыкальном училище. Почему решили бросить?

— (Улыбается.) Мучилась в музыкальном училище, так будет правильнее. Когда я училась во 2-м классе, в нашу школу из города приехала новая учительница. Ее поселили жить в нашем доме. Мы сохранили с ней дружбу на многие годы. Вот она-то и потащила меня в музыкальное училище после 10-го класса. Но сольфеджио — это явно не мое. Я там абсолютно ничего не понимала. Голос у меня, конечно, был, но через год я решила, что лучше освободить место для того, кто действительно хочет этим заниматься.

— Недавно один поэт похвастался своим новым сборником, изданным в Таткнигоиздате. Мы задали ему провокационный вопрос: «А не обидно, что сейчас любой человек за деньги может издать любую книгу?» Он ответил: «Понимаете, в чем дело. Для того чтобы понять, насколько красиво поет соловей, рядом должен чирикать воробей». Вас не задевает, что признанные писатели не воспринимают вас всерьез?

— Мне не обидно. Для них, наверное, стать членом союза писателей — большое достижение! А мне это как-то безразлично, я к этому не стремилась и не мечтала об этом. Я с ними не соревнуюсь. Моя мечта заключается в том, чтобы найти новые интересные сюжеты и писать лучше. Мне важно расти, а не лезть туда, куда не надо. Я радуюсь, когда заканчиваю новую книгу, но прячу голову, как черепаха, потому что не знаю, как ее воспримут. Да, я признаю, что члены союза писателей и начитаннее, и культурнее, и знают намного больше, чем я. Но я радуюсь тому, что и мои книги народ с удовольствием раскупает. Вот на сегодня в продаже нет ни одного экземпляра, все разобрали.

Я ездила в Таткнигоиздат, предлагала напечатать свои книги. Мне сказали: «Напечатать-то мы сможем, но как все реализовать? Не хочет народ покупать книги, все склады полные». Была я и в Башкнигоиздате в Уфе. Оттуда отправили в союз писателей. Я надеялась, что мне дадут хотя бы какую-то подсказку, укажут верное направление, по которому я должна идти в своем творчестве. Я ждала год, но ни ответа, ни привета! Там же, в Уфе, показала свой роман редактору газеты «Кызыл таң» Фаилю Фатхетдинову. Они с удовольствием напечатали, роман вышел на страницах газеты, затем у меня взяли большое интервью и спросили: «А будет ли продолжение?» Я, не особо раздумывая, ответила, что будет. Поэтому через два года пришлось писать продолжение. Через год, не дождавшись ответа от Башкнигоиздата, я выпустила книгу за свой счет. Я думаю, что просто у них нет коммерческой жилки. Или свободы. Ведь в действительности они могли заработать на моих книгах 12 миллионов рублей, но то ли не смогли предвидеть такую перспективу, то ли просто не захотели.

— Вы своим примером доказываете, что утверждение о том, что народ перестал читать книги, — полная ерунда. Как вы считаете, почему ваши книги так популярны, а другие не очень? Другие писатели не о том пишут? Или, может быть, не так пишут, слишком заумно?

— Честно говоря, я очень удивилась, когда народ проявил такой большой интерес к моим книгам. Ведь первую я сначала напечатала тиражом всего-то 100 экземпляров. Я боялась, что она никому не нужна будет, а чтобы валялась у кого-то в туалете — я так не хотела. Первую сотню я раздала просто так, хотя мне это и влетело в копеечку. Когда выпустила вторую сотню, половину я отнесла в книжный магазин. Там поставили цену 280 рублей. Я подумала, кто их купит за такие деньги, если не берут за 50 - 80 рублей?! Тем более книга была в мягкой обложке. Но их разобрали! Только потом я начала переиздавать книги в Казани по 6 - 7 раз. Их реализации, видимо, помогли и презентации, и встречи с читателями.

Вот мы как-то спорили с челнинским писателем Михаилом Гоголевым. Он мне говорит: «Зифа, ты издала две книжки и тут же стала популярной. А я 50 книг издал, но никак не могу пробиться!» Я ему говорю: «Напиши большой роман». «Как Бунин, что ли?» — спрашивает. «Я не знаю, что писал Бунин, не читала, — говорю. — Но ты же можешь написать большое красивое произведение про любовь?! Зачем ты тратишь всю свою энергию на эти коротенькие рассказы?» «Ну ты, Зифа, и нахалка! — сказал он. — Бунина не знаешь, а еще учишь, как и что надо писать!» У меня нет никакого желания учить Гоголева, я обожаю его творчество, и мне очень приятно и интересно спорить с этим умнейшим человеком.