«Девятилетний мальчик сломал нос – три дня ему не могли оказать качественную помощь»

В Челнах начался суд над 85-летним Мисбахом Сахабутдиновым, застрелившим врача

«В ОТНОШЕНИЯХ ВРАЧЕЙ И ПАЦИЕНТОВ МЫ ВИДИМ ТОЛЬКО ВЕРХУШКУ АЙСБЕРГА»

Олег Морозов — член Совета Федерации от Татарстана:

— Помню, когда пришло время рожать моей жене, в роддоме не оказалось свободных мест, этот процесс начался в коридоре. Это было много лет назад в нашем славном городе Казани. А так, по жизни, мне чаще приходилось сталкиваться с врачами, которые были настоящими профессионалами своего дела и людьми с большой буквы, потому что иногда обращали внимание даже на то, о чем их и не спрашивали. Им действительно было важно выполнить свой профессиональный долг. Думаю, что такого рода случаи, когда возникает конфликт между пациентом и врачом, единичны. Что касается трагедии в Челнах, трудно сказать, чего там больше — врачебного равнодушия или неадекватной реакции с другой стороны.

Если речь идет об отношениях врача и пациента — это вопрос и врачебной этики, и культуры поведения всех нас, пациентов. Мы должны понимать, что находимся в соответствующем учреждении, там свои правила, которые необходимо соблюдать. Хотя по большому счету пациент всегда прав. Врач должен реагировать на его проблемы, иногда даже на нестандартное поведение. В первую очередь он врач и должен быть хорошим психологом и даже психотерапевтом, находить такой способ разрешения конфликта, который бы не приводил к подобным трагедиям.

Сергей Фургал — председатель комитета Госдумы РФ по охране здоровья:

— В отношениях врачей и пациентов мы видим только верхушку айсберга. Я ничего не хочу сказать против национальных республик, но статистика по ним тревожная. Помните грандиозный скандал в Дагестане, где погибла роженица (в начале февраля этого года — прим. ред.) и где 600 родственников женщины и их друзей вышли на митинг протеста против врачей? Били окна в роддоме, так что медикам пришлось затыкать дыры одеялами, чуть не устроили самосуд. Аналогичные события ранее происходили в Туве. Да и за пределами крупных городов давно не новость, когда и врачи плохо относятся к пациентам, и пациенты — к врачам. Это вопрос общей культуры. Но надо помнить, что врач имеет дело с человеком, который приходит к нему с улицы и может быть носителем психического или хотя бы психоэмоционального расстройства. Он может быть в алкогольном или наркотическом опьянении. При этом органа, который бы занимался урегулированием конфликтов врачей и пациентов, на сегодня не существует.

Очень большие проблемы сейчас у станций скорой помощи, чьи врачи и медперсонал постоянно попадают в конфликтные ситуации. С них требуют наркотики, на них нападают, их берут в заложники. Конечно, это все нуждается как в воспитании, так и в законодательном урегулировании. В Госдуме даже лежит законопроект, предлагающий приравнять нападение на медицинского работника к нападению на полицейского. Много ли у нас нападают на полицейских? Нет, побаиваются. Ударить сотрудника полиции или сорвать погон — это 5 - 7 лет тюрьмы, а врача ударить можно. Поэтому это требует регулировки, но проблем в медицине сегодня столько, что мы уже не знаем, что первично, а что вторично.

Алексей Созинов — ректор Казанского государственного медицинского университета:

— Если говорить в общем, то, конечно, решать конфликты необходимо самым цивилизованным образом. Если говорить о механизмах решения, то они, безусловно, существуют. В принципе, спектр инструментов, которые могут быть использованы для разрешения споров, достаточно широкий. От беседы и общечеловеческого примирения без использования третьих лиц до судебного порядка... В конечном итоге это тоже вполне цивилизованный, принятый законом путь. Кроме того, существует третейский суд, существует процедура медиации, которая сейчас рассматривается как определенное направление для развития здравоохранения. Плюс, когда мы говорим о конфликтах, мы должны понимать, что очень часто в такой деликатной сфере, как здравоохранение, предметом основы являются не фактические нарушения, а проблемы эмоционально-психологического порядка. А эмоции — это призма, через которую все видится по-другому.

Что касается качества обслуживания в государственных и частных клиниках, я испытываю некоторое замешательство. Есть медицинские организации — как государственные, так и частные, где качество оказания медпомощи высокое. Есть организации, где, к сожалению, недостатков много. Связано это как с субъективными факторами, руководителем, так и с объективными. Например, когда поликлиника находится в ветхом учреждении, конечно, трудно быть на уровне, в том числе даже в плане этических требований, предъявляемых врачам.

Наиль Маганов — генеральный директор ПАО «Татнефть»:

— Сложно сказать, в чем корни этой трагедии. Думаю, у пациента были проблемы с психикой. Как можно это предсказать, как можно отрегулировать на законодательном уровне? Мы не можем управлять землетрясениями, ураганами, наводнениями. Сам я не пользуюсь услугами частных клиник, поэтому не могу сравнить их с государственными.

Азат Хаким — председатель совета директоров группы компаний «Тулпар»:

— Сталкиваться приходилось с грубым отношением не самих врачей, а обслуживающего персонала. Что касается конфликтов, то в крайнем случае они должны решаться в судебном порядке. А так для этого есть законные методы, есть главврач, есть надзорные органы, министерство здравоохранения. В конкретной же ситуации совершенное подозреваемым — это просто беспредел, он совершил преступление.

Опрос союза общественных объединений пациентов показал: около 80% жалоб поступает на работников регистратуры (фото: kardymovo.ru)

«МОЛОДОЙ ВРАЧ С СЕМЬЕЙ И ДЕТЬМИ ПОЛУЧАЕТ 18 - 20 ТЫСЯЧ, А ГЛАВВРАЧ — 500 ТЫСЯЧ»

Геннадий Малахов — телеведущий, автор книг о здоровом образе жизни и нетрадиционной медицине:

— Больница сейчас представляет собой своеобразное предприятие, практически фабрику, куда люди поступают в приемное отделение со своими никому не нужными мыслями, эмоциями и болячками. И врачи, которые их там встречают, ко всему этому — эмоциям и болезням — давно очерствели, особенно если работают по специальности много лет. И человек, попавший в беду, который ждет к себе какого-то особого отношения, помощи, не получает ничего из ожидаемого. «Ложитесь сюда, мы вас сейчас послушаем. Когда вы в последний раз выпивали?» — вот стандартный набор реплик, который его ждет. Врач, который все это говорит, работает на своем месте только потому, что ему надо где-то работать, но на самом деле его сердце к врачебному труду не лежит. И получается такое отстраненное отношение, которое и приводит к конфликтам.

На русский слово «пациент» переводится как «страдалец». Вступить на путь выздоровления «страдалец» может лишь в том случае, если между ним и врачом возникло доверие. Об этом пишут и в древних, и в современных медицинских трактатах. Профессионализм врача и воля больного к исцелению, если они идут рука об руку, способны творить чудеса. А у нас что? Больному назначают процедуры, анализы. Причем анализы, сданные в одной больнице, зачастую бесполезны в другой, приходится заново их сдавать и снова тратить на это деньги. Вот эти товарно-денежные отношения врача и больного, которые вытеснили доверие между ними, и приводят к конфликтам, иногда даже к дракам и убийствам. Это психологические вещи. Вот в Белгороде врач убил обратившегося к нему больного. Это насколько надо не любить свою работу и людей! На врачебную специальность людей надо тщательно отбирать. И больницы должны быть другими — вся эта больничная аура уже заранее пропитана страданием и сама по себе способна сделать человека больным. Получается, что ни врач, ни сама по себе система здравоохранения не выполняют главной своей функции — они не стоят на страже здоровья нации.

Рустам Батров — первый заместитель муфтия РТ:

— Я думаю, разрешаться конфликтные ситуации между пациентом и врачом должны на взаимном уважении. В данном случае, мне кажется, это абсолютная нелепица. Из-за ерунды произошел совершенно страшный случай. И если честно, его довольно сложно комментировать. Вроде бы все на поверхности, но в то же время произошла гибель человека.

Что касается собственного опыта негативного общения, то все люди разные, разные и врачи. Есть масса примеров самоотверженных врачей, которые за копейки спасают жизнь, по сути, жертвуют своим личным благополучием ради нашего здоровья. И таких примеров очень много, их держит не какая-то корысть, а действительно высокие мотивы служить людям. Но в то же время, конечно, есть примеры и черствых врачей, которые устали от безденежья, от тяжелой жизни и которые выплескивают это порой на своих пациентов. С таким тоже приходилось сталкиваться, и в этом смысле для меня врачи не отличаются от других. Это такой же срез общества, как и в любой другой сфере. Поэтому на основе одного случая делать какие-то обобщения будет абсолютно неправильно.

Безусловно, есть разница в обслуживании в государственной клинике и в частной. Например, в частной стоматологии тебе и чай предложат, и весь сервис, и встречу перенесут, если не можешь прийти в назначенное время. Но, конечно, это стоит совершенно других денег.

Очень большие проблемы сейчас у скорой помощи, чьи врачи и медперсонал постоянно попадают в конфликтные ситуации

Ян Власов — сопредседатель всероссийского союза общественных объединений пациентов, активист ОНФ:

— Жалобы пациентов на грубость медицинского персонала, конечно же, не являются сегодня чем-то редким и исключительным. Но чаще жалуются не на грубость врача или медсестры, а на грубость младшего и среднего персонала. Наш союз даже проводил опрос по этому поводу, который показал: около 80 процентов жалоб поступает на работников регистратуры. Но последние вопиющие факты (не только в Татарстане рассматривают дело о конфликте, закончившемся убийством, — аналогичный судебный процесс идет в Белгороде, где врач-хирург Илья Зелендинов до смерти забил пациента) говорят о накале страстей и общем падении нравов.

Причин этому множество. Но еще более удручает то, что определенные административные группы, в том числе чиновники, едва ли не умышленно натравливают врачей и пациентов друг на друга. Медикам нередко запрещают выписывать тот или иной дорогостоящий препарат, а пациенту, когда он возмущается отсутствием лекарств, говорят, что во всем виноват врач. Вспомните безобразную ситуацию с запретом на выписку обезболивающих лекарственных средств, которая привела к волне самоубийств больных раком? А ведь это было вызвано тем, что в чисто медицинскую тематику влезла ФСКН, благодаря чему завели огромное количество уголовных дел, связанных с выпиской наркотических анальгетиков, после чего врачи, естественно, перестали их выписывать. Правда, врачей в результате оправдали, но представьте себе два-три года унижений и судов! В итоге у нас случился коллапс с обезболивающими препаратами.

Если возникают такие проблемы с качеством обслуживания, то на 85 процентов (по международным законам, тому же «правилу Джурана») виноваты управленцы. Пока здоровье в нашей стране останется товаром, который не протухает и который всегда можно обменять на деньги, ситуация останется прежней. Если же медицина из субъекта товарно-денежных отношений снова станет служением (человеку, Отечеству), как это было 25 лет назад, тогда можно надеяться на перемены.

У нас медицина, в принципе, недофинансирована. Чиновники сознательно ограничивают действия врачей по оказанию медуслуги, по закупке лекарственных средств. Не секрет, что даже в крупные стационары люди до сих пор приходят со своими лекарствами, а в некоторых регионах — еще и со своим постельным бельем. Что касается повышения заработной платы... Есть указ президента по этому поводу, а на практике в медучреждениях сокращают специалистов, оставшиеся зарплатные деньги делят между собой. Но поток пациентов от этого не уменьшается, и специалист, в прежнее время принимавший за 8 рабочих часов 50 пациентов, теперь за двойную ставку будет обязан принять 100. Улучшается ли от этого качество обслуживания, говорить, наверное, не надо. Возмущает и разрыв в заработной плате, существующий в медучреждениях. Молодой врач с семьей и детьми получает 18 - 20 тысяч (без каких-либо социальных пакетов), а главврач — 500 тысяч. Вот когда такие вещи начнут хоть как-то регулироваться, мы перестанем разрушать собственную систему здравоохранения.

Судебный процесс идет в Белгороде, где врач-хирург Илья Зелендинов до смерти забил пациента (фото: скриншот)

Венера Иванова — председатель финансового комитета ТПП Набережных Челнов и региона «Закамье»:

— Сколько ходила по поликлиникам с детьми, теперь — с внуками, всегда встречала только корректное к себе отношение. Наверное, потому что мы очень редко обращаемся к врачам, а больше занимаемся профилактикой. Но я могу привести два примера, которые на днях озвучивала широкой публике при обсуждении стратегии развития Челнов в целом и развития здравоохранения в частности. При ТПП есть союз деловых женщин, у которого в WhatsApp есть группа. В эту группу 8 марта пишет женщина и просит помочь девятилетнему мальчику, который три дня назад сломал нос. Ему никак не могли оказать качественную медицинскую помощь. Пришлось подключаться, чтобы мальчик эту помощь получил.

Второй случай был с моим знакомым из Казани. Два месяца человеку не могли поставить диагноз. Здоровый мужчина стал терять зрение, не смог глотать, говорить, перестал ходить. И его выписали из больницы с температурой. Хорошо, что он работает на предприятии, которое может финансово помочь. Его отправили в Германию, и он оттуда вернулся говорящим, видящим и ходячим. Гражданин России смог получить квалифицированную помощь только за границей. Конечно, тут вопрос не плохого отношения медиков, а качества медобслуживания в стране. Выяснилось, что это была инфекция, которую не смогли определить в России. Видимо, не так глубоко изучают болезни, как в других странах. У нас зачастую лечат симптомы, а не причину. У нас слабая исследовательская база. В Германии каждый день анализы делают по 10 параметрам, а у нас при поступлении в стационар кровь возьмут и при выписке. Не врачи или медсестры виноваты, а система.

Что касается примера с убийством врача... Когда работаешь в коммерческой организации, там первое условие — клиент всегда прав. И при возникновении конфликта задача сотрудника заключается в том, чтобы урегулировать его любыми путями. Бывают, конечно, неординарные клиенты. А у врача, тем более высококвалифицированного, весь день расписан по минутам. Но клиент всегда прав, потому что он обеспечивает тебя работой — хоть в коммерческом, хоть в государственном учреждении.

«На врачебную специальность людей надо тщательно отбирать»

«Я НЕ ЗНАЮ, ДЛЯ ЧЕГО ВРАЧ ПРОСИЛ ПАЦИЕНТА СНЯТЬ ТЮБЕТЕЙКУ, МОЖЕТ БЫТЬ, ХОТЕЛ ГОЛОВУ ОСМОТРЕТЬ»

Римма Ратникова — заместитель председателя Госсовета РТ:

— В последнее время, конечно, мы увлеклись созданием больших медицинских центров — это очень здорово. Но мне все-таки кажется, что у нас просела первичная медицинская помощь. Чтобы сегодня прийти в больницу, сдать анализы, попасть к врачу, можно оформить заявку в электронном формате и т. д. Казалось бы, человек должен приблизиться к этим медицинским услугам, соответственно, уже можно говорить о качестве, но люди с большим трудом попадают к специалистам, а это уже запускает свои болезни. Например, я своего ребенка на протяжении полугода не могу отвести к офтальмологу. Причем в поликлинике он то есть, то нет, попасть невозможно, записаться невозможно, никакие электронные очереди не действуют. Я как зампредседателя Госсовета республики, как депутат могу позвонить и договориться, но не каждый человек это может сделать.

Что касается качества обслуживания в частных или государственных медучреждениях, этот вопрос тоже стоит рассматривать на конкретных примерах. И развивать частную помощь также необходимо. Хотя сама к ней стараюсь не обращаться, и мои близкие, родные неоднократно сталкивались с тем, что человек попадает на крючок к какому-либо частному врачу, а он дальше начинает заставлять пациента сдавать ненужные анализы, делать какие-то ненужные процедуры, что называется, раскручивает на деньги. Если мы говорим о создании частной медицины, необходимо рассмотреть этические моменты порядочности, честности врачей. Понимаю, что они тоже в сложной ситуации, сегодня у людей не так много денег. И конечно, если они зацепились за какого-то клиента, это для них бизнес, они должны развиваться, как-то держаться на плаву. В общем, вопросов очень много.

Ильяс Нуриев — генеральный директор Клиники Нуриевых:

— Во всей этой ситуации, честно говоря, очень много вопросов, и ответы на них могут поменять всю картину происходящего фактически наоборот.

Во-первых, пациент — это человек, имеющий проблемы со здоровьем. Он может быть в любом состоянии, он может не отдавать отчета своим действиям в силу болезни, а в данном случае еще и в силу возраста. И если мы так будем относиться ко всем пациентам, которые, скажем, несколько недееспособны, то нас, врачей, просто не поймут.

Во-вторых, поскольку я сам врач и веду прием, понимаю, насколько важен порядок. Несоблюдение порядка может отразиться на приеме, и другие пациенты, которые в это время сидят в очереди или просто оказались рядом, могут понести ущерб или быть обижены. Здесь важно найти золотую середину, но предусмотреть все возможные случаи развития ситуации не получится.

Я представляю себе врача, который был зажат в рамках времени, а его выделяется очень мало, ведь есть масса документов для оформления, при этом он должен вести качественный прием. Возможно, пациент спровоцировал какую-то ситуацию, которая была не совсем удобна врачу.

Другой вопрос: может быть, с этим пациентом неправильно общались? Разговаривали ли с ним, как разговаривали, убеждали ли или сразу попросили покинуть стены медицинского учреждения?

Больница — общественное место, и если кто-то, например, в нетрезвом состоянии начинает себя неадекватно вести, не реагировать на многократные предупреждения, то, конечно, иногда сотрудники медицинского учреждения вынуждены вызывать стражей порядка. Редко, но с этим приходится сталкиваться. И с этой позиции врач ничего не нарушил, он предпринял меры, которые предписаны законом.

«Когда мы говорим о конфликтах в сфере здравоохранения, мы должны понимать, что очень часто предметом основы являются не фактические нарушения, а проблемы эмоционально-психологического порядка» (фото: кадр из сериала «Интерны»)

Артур Уразманов — генеральный директор аптечной сети «36,6»:

— Я не знаю, для чего врач просил пациента снять тюбетейку, может быть, хотел голову осмотреть. Каждый реагирует по-разному, но когда пациент идет на прием к врачу, то он должен понимать, что врачу могут мешать какие-то предметы одежды. Женщина-мусульманка, если необходимо, тоже должна снимать свои религиозные наряды. Другой вопрос — если ей необходима женщина-врач, с этим я могу согласиться.

Может быть, врач действительно был не прав — кажется, он был русский? Может быть, это сыграло роль. Тем не менее врач не сделал ему ничего плохого, даже если и оскорбил его национальные чувства, то, наверное, не специально, а по незнанию... Если пациент совершил убийство через несколько лет, затаив злобу, то это ужасно.

Во многих частных учреждениях работают врачи из государственных клиник. Когда человек сам оплачивает свое здоровье, он понимает, что за эти деньги получает определенное качество. Задача коммерческих центров — сделать так, чтобы пациент к нам вернулся. У государственных поликлиник такой задачи нет, к ним и так придут.

Голсирин Ямалеева — начальник управления социальной защиты Нижнекамского муниципального района:

— В медицинских учреждениях ни меня, ни близких, ни знакомых мне людей никогда не обижали. Конечно, я слышала о трагедии в Набережных Челнах. Более того, я знала погибшего доктора лично — замечательный был человек! А убийца, видимо, душевнобольной. И пусть теперь он носит свою тюбетейку не снимая, но в камере... Все-таки медицинские работники остаются незащищенными от подобного рода нападений. Ведь это уже не первый такой случай... Как их защитить? Мне кажется, об этом должен позаботиться работодатель — нужно страховать жизни медиков. Возможно, хоть это в какой-то мере решит проблему. А самих медиков за недостойное отношение к пациентам, думаю, нужно наказывать рублем.

Качество нижнекамских медицинских учреждений хотелось бы отметить как удовлетворительное. А что касается разницы между частными и государственными клиниками — она же колоссальная! Ну сравните: либо ты платишь деньги, тебя обслуживают по полной, либо ты идешь на общих основаниях. А значит, достаешь талон, выстаиваешь очередь и попадаешь к врачу, загруженному по самое не могу. А все потому, что в Нижнекамске, как и в других городах, сегодня катастрофически не хватает кадров. Только у нас — дефицит больше 100 человек! И при такой большой нагрузке врачам нужно принять, выслушать и обслужить всех пациентов. Естественно, качество медицинских услуг при этом оставляет желать лучшего...

Раис Сулейманов — депутат Госсовета РТ:

— Лично я не сталкивался с грубым отношением со стороны врачей, но считаю, что в этом случае травматолог был не прав: бабай пришел в тюбетейке — это совершенно нормально, точно так же как бабушка в платочке. Конечно, в общественных местах требуется снимать головной убор, но нужно учитывать нашу татарстанскую специфику. Думаю, этот вопрос нужно отрегулировать на законодательном уровне. На врачей иногда жалуются и в госучреждениях, и в частных клиниках. Наверное, в большей степени это зависит от руководителя поликлиники или больницы. Все-таки за последние годы наметился определенный прогресс в оказании медицинских услуг, потому что в республике этому уделяется большое внимание.

«Когда больница первые полдня работает для платников, причем в первую очередь, а потом полдня — для остальных, это ненормально»

«Я ПЛАТНЫЕ УСЛУГИ В БОЛЬНИЦАХ НЕ ВОСПРИНИМАЮ, ИХ ТАМ БЫТЬ НЕ ДОЛЖНО»

Зульфат Хаким — поэт, драматург, композитор, певец:

— Люди все разные, пациенты тоже разные. И произошедшее — это не повальное явление, а единичный случай, конфликтные ситуации всегда были и всегда будут, избежать их невозможно. И зависят они от психического состояния пациента. Да, многое зависит и от подхода врача, ведь пациент есть пациент, он болен, а любая болезнь сопровождается физическим, пусть и незначительным, расстройством. Даже при зубной боли, если она продлилась всю ночь, физическое состояние человека становится несколько другим. Ну а в конкретной ситуации криминальный случай, вина может быть двусторонней. Кто, кому и что сказал, как врач встретил пациента, в каком состоянии пришел пациент и т. д. — все это сыграло свою роль.

Все мы сталкиваемся с грубым отношением. Мне хочется сказать про наши государственные поликлиники: в советские времена такое было постоянно, если обращаешься в регистратуру, особенно если это пенсионеры, а некоторые плохо слышат, то тебя обязательно начинают ругать... В общем, обслуживание оставляет желать лучшего. И частные больницы тоже есть разные. Есть невнимательные, есть очень внимательные врачи с очень хорошим обслуживанием. И это зависит от того, видят ли они свою перспективу. Если они знают, что дальше смогут работать с этим пациентом, если они будут знать, что вот эта частная клиника будет работать с его детьми и внуками, то обслуживание будет качественным. Они уже работают на перспективу, держат свою марку. Но посмотрите, какое экономическое положение у нас в стране, какая нестабильность! Многие частные клиники испытывают мандраж, и какого-то хорошего отношения к клиентам от клиник, у которых дела идут не очень хорошо, ждать, по-моему, не стоит. Это же все взаимосвязано. Ведь самый сильный гнет — экономический.

Разиль Валеев — председатель комитета Госсовета РТ по образованию, культуре, науке и национальным вопросам:

— Очень редко обращаюсь к медикам — только раз в год прохожу диспансеризацию в обычных государственных клиниках, как и все госслужащие. Обращался в больницу в 1986 году — было очень хорошее отношение, значит, тогда врачи работали добросовестно. Вообще, у меня свой домашний врач — моя жена, и она ко мне очень хорошо относится, но я стараюсь не болеть.

«Если смотреть частные клиники — они лучше укомплектованы кадрами, материально и технически. Но суть в другом: этой разницы вообще не должно быть!»

Рустем Гайфутдинов — доцент кафедры неврологии и нейрохирургии КГМУ:

— Ношение платков мусульманками или головных уборов — это атрибут религиозной принадлежности. Может быть, врачу нужно к каждому пациенту искать индивидуальный подход: есть разница — забыл человек снять головной убор или для него это действительно важный атрибут. В госклиниках у врачей из-за объема работы идет эффект истощения, изнашивания. Бывает, что и население настроено достаточно агрессивно. Низкая оплата, низкая мотивация, низкая заинтересованность докторов в работе — этот клубок проблем успешно решается в частных клиниках. Там меньше пациентов, с порога их встречает улыбающаяся медсестра, предлагает надеть бахилы — пациенту комфортно, это своего рода идеал, к которому государственным поликлиникам стоит стремиться. Конечно, низкие зарплаты ни в коем случае не должны оправдывать медработников. Тем не менее работа на износ может привести к трагедии. Кстати, у меня в группе учится дочка этого погибшего врача. Буквально вчера с ней разговаривал — ее вызывали в суд.

По статистике, средняя зарплата врача у нас в республике — 30 - 40 тысяч рублей. Но, к сожалению, статистика — это как средняя температура по больнице: главврачи, которые получают миллионы, и санитарка с зарплатой в 10 тысяч. Проводился опрос медиков в регионах — самая низкая средняя зарплата была в Астрахани — 27 тысяч. Но только 45 процентов опрошенных врачей могли рассчитывать на такую зарплату — реальные цифры в три раза меньше. У медиков порой зарплата составляет 12 - 14 тысяч — у нас пенсионеры больше получают. Врач грубеет, твердеет, иногда может высказать не те слова. Лучшие клиники города — РКБ, МКДЦ — указывают зарплату в 16 - 20 тысяч как издевательство, при том что средняя зарплата по региону — 34 тысячи. Это большая и очень сложная проблема.

Руслан Юсупов — депутат Госсовета РТ:

— Вообще, такое ощущение, что бесплатную медицину специально доводят до такого уровня, чтобы люди обращались к платным врачам. Скорая помощь едет долго, в больницах очереди. Буквально недавно в РКБ пришлось сдавать анализы — платно, но очереди чуть ли не больше, чем на бесплатные. Сделали два окна, очень неудобно. Нужно переходить из здания в здание. При мне произошел конфликт девушки, которая принимала оплату, с пациентом — он обратился к главврачу. Думаю, проблемы нужно решать на уровне Госсовета РТ, постоянно контролировать ситуацию в здравоохранении.

«У медиков порой зарплата составляет 12 - 14 тысяч — у нас пенсионеры больше получают. Врач грубеет, твердеет, иногда может высказать не те слова»

Энже Ахметшина — декан факультета психологии нижнекамского филиала Института экономики, управления и права:

— Проблема недопонимания между медиком и пациентом зачастую так и остается между ними. Нужно создать и утвердить Кодекс медицинского работника, где должны быть четко прописаны все возможные отношения между медицинскими работниками и пациентами, причем не в целом, а как раз именно с учетом региональных особенностей.

В целом у меня позитивное отношение к нашей медицине, но медицинская система нуждается, конечно же, в очень большой доработке. Если смотреть частные клиники — они лучше укомплектованы кадрами, материально и технически. Но суть в другом: этой разницы вообще не должно быть! Медицина — она всегда и везде медицина — частная ли, государственная ли. Все врачи дают клятву Гиппократа: не навредить, а помочь. И если частная клиника будет работать в одном акценте, а государственное медицинское учреждение — в другом, то это совершенно неприемлемо, такого вопроса вообще не должно стоять. Медицина всегда должна быть повернута лицом к людям, к пациентам. Какая разница, частное учреждение или государственное?

Рафил Нугуманов — депутат Госсовета РТ:

— Я платные услуги в больницах не воспринимаю, их там быть не должно. Частник построил себе отдельное здание, привез аппарат УЗИ и так далее, пожалуйста, за плату, если граждане идут, пусть работает. А когда больница первые полдня работает для платников, причем в первую очередь, а потом полдня — для остальных, это, я считаю, ненормально. Конечно, больнице нужны поддержка, деньги, но не таким образом, не в государственной больнице и не за счет аппаратуры, которая куплена за государственные деньги.

Я 40 лет прослужил в органах, и у нас есть неплохой госпиталь МВД, я прохожу там профилактику. Когда болею, иду в свою поликлинику в этом госпитале. Чтобы повысить качество обслуживания в госучреждениях, мы должны закреплять кадры, которых, к сожалению, не хватает. И многие сразу уходят туда, где больше денег — в платные частные медицинские учреждения. А чтобы специалистов сохранять, я думаю, надо вспомнить старое доброе советское время, когда студентов закрепляли за организацией. Получил государственное бесплатное высшее образование — будь любезен, отработай три-пять лет там, где тебе сказали. Ну и конечно, надо поднимать фонд заработной платы всех медиков, тогда они не будут из государственной в частное здравоохранение уходить.

«На русский слово «пациент» переводится как «страдалец». Вступить на путь выздоровления «страдалец» может лишь в том случае, если между ним и врачом возникло доверие»

Ильяс Ильясов — предприматель:

— Случай в Набережных Челнах, безусловно, трагичный, и по-человечески жаль погибшего врача. У него, как известно, остались семья, дети... Но не будем себя обманывать тем, что у бабая не все хорошо с головой и это, мол, исключительный случай. По своему окружению знаю, что в 9 из 10 случаев наши граждане, обращаясь за медпомощью, встречаются с непрофессионализмом, равнодушием и цинизмом. Это касается не только госучреждений. Причем речь не только о рядовых гражданах, с улицы приходящих в поликлиники и больницы. Наличие денег и высокий статус больного часто также ничего не гарантируют... Не секрет, что высшие чиновники и крупные бизнесмены летят в Германию или Израиль, если вдруг что. Я иногда думаю: а ведь могут и не успеть...

Отец моего знакомого, кстати, лечившийся в Челнах от очень сложной и фактически неизлечимой болезни, не раз в сердцах повторял, что готов на крайние меры по отношению к лечащему врачу — настолько тот был равнодушен, не скрывал от пациента, мол, чего хочешь, ты знаешь, твоя болезнь не лечится...

Главный вопрос: что делать? На уровне минздрава эта «болезнь» равнодушия и непрофессионализма не лечится. Выход, наверное, лежит в плоскости власти. Она должна выработать системные меры по отношению здравоохранения — от реформы в медвузах до внедрения правотой страховой медицины. Это должен быть нацпроект номер два (после образования).

Виталий Агапов — народный артист РТ, депутат горсовета Набережных Челнов:

— Я считаю, что Богом данную жизнь может забрать только Бог и никто другой. Если уж тебя так сильно это задело, есть же судебные органы, где можно было бы решить эту проблему и найти защиту.

В госклиниках есть нехватка квалифицированных кадров. В школах сегодня мы воспитываем учеников, которые получают фиктивные оценки, поступают в вузы по блату и потом приходят в поликлиники лечить людей. В качестве медобслуживания проявляются изъяны нашего общества. Если мы говорим, что у нас бесплатное медицинское обслуживание, то к этому нужно стремиться. А так получается, что у нас декларируется бесплатная медицина, а когда приходишь в поликлинику, то там все вдоль и поперек платное. Сейчас врачи, чтобы заработать себе на жизнь, вынуждены работать в частных клиниках, а в государственной клинике, что называется, просто отрабатывают. Это, я считаю, неправильно. В коммерческих клиниках вас, возможно, лучше вылечат, возможно, там и не возникнет аналогичных конфликтных ситуаций. Потому что если они возникнут, то вы к ним второй раз уже и не придете и еще человек пять-десять отговорите туда ходить. А что касается лечения, то там, скорее всего, будут те же самые врачи, которые работают в обычных поликлиниках.