Заур Смирнов
©Михаил Климентьев, РИА «Новости»

«ВСЯ МОЩЬ КИЕВСКОЙ ВЛАСТИ — В ЕЕ СЛОВОБЛУДИИ»

— Заур Русланович, вы были заметным крымским политиком еще в то время, когда Крым считался украинским. Что, на ваш взгляд, теперь изменилось, в том числе и в вашем самоощущении?

— Пришло ощущение стабильности и уверенность в завтрашнем дне. Это не пустые слова для тех, кто жил здесь в девяностые и нулевые годы. И, конечно же, это ощущение напрямую связано с тем, что Крым теперь является составной частью России, одного из крупнейших государств мира. Раньше Крым интересовал некоторые международные силы, как, знаете, кусок пирога. Теперь этого нет. Сегодня совершенно очевидно, что Крым — российский и другим быть не может. Это дает уверенность и мне как политику, и тем крымчанам, которым небезразлична судьба республики.

Мы понимаем, какая участь ждала бы Крымский полуостров, если бы он по-прежнему находился в составе Украины. Нас ждала бы судьба Донецкой и Луганской народных республик, и по-другому быть не могло, если бы события продолжали развиваться по киевскому сценарию. Все планы, о которых сегодня уже вслух, не стесняясь, говорят украинские политики, сводятся к развязыванию в Крыму полномасштабной войны с привлечением всех мыслимых сторон. И прежде всего в интересах НАТО, чьи «уши» легко просматриваются за антигосударственным переворотом в Киеве в феврале 2014 года. Мы этой ситуации избежали, мы благодаря России не допустили войны, и это, я считаю, основное достижение минувших двух лет.

Вы представляете себе, что такое война здесь, в Крыму, на Черном море, где сосредоточены интересы и вооруженные силы такого количества держав? Это была бы Третья мировая — с гораздо большей вероятностью, чем конфликт на Востоке Украины или на Ближнем Востоке.

— Да, сегодня Крым — российский. Но в адрес крымчан все чаще звучат угрозы не только со стороны Киева, Вашингтона или Брюсселя, но даже со стороны Анкары, нового-старого недоброжелателя России.

— Мы привыкли к популизму киевских властей. Этот популизм имеет долгую историю, которая тянется еще с 2004 - 2005 годов, со времен первой «оранжевой революции». Вся мощь киевской власти — в ее словоблудии. С другой стороны, нельзя недооценивать другой фактор. Своим поведением Киев дает повод и возможность другим внешнеполитическим игрокам открыто участвовать в обсуждении крымского вопроса. Да, сегодня уже явственно бросается в глаза деятельность Турции, которая благодаря политическому популизму киевских политиков стала полноправным игроком внутри Украины.

— Каким образом?

— Через крымско-татарский вопрос. Сегодня мы уже можем констатировать в Херсонской области Украины фактически военное присутствие Турции в виде добровольцев. Украина открыла двери для иностранных легионеров и напичкана непонятными вооруженными, бандитскими формированиями. Активисты блокады Крыма и лидеры меджлиса не скрывают того, что Турция помогает им обмундированием. Но мы с вами прекрасно понимаем, что обмундирование — понятие растяжимое: там, где обмундирование, там и оружие. Я, к примеру, совершенно не исключаю, что такие поставки осуществляются. И когда сегодня власти Турции говорят о том, что они намерены помогать Киеву и поддерживать крымских татар, нетрудно догадаться, что вся эта помощь, скорее всего, будет направлена на военные нужды.

По моим данным, представители Турции персонально участвуют в создании незаконных формирований в Херсонской области. Речь, к примеру, идет о группировке «Серые волки» (Bozkurtkar). Об их появлении на Украине сообщил в Facebook один из организаторов акции по блокаде полуострова Ленур Ислямов.

Украина сегодня — это бесприданница, не защищенная никем и ничем, поэтому несложно предположить, что процесс в Херсонской области только начинается. Я уже не говорю об интересах западных держав и тихоокеанских игроков к «незалежной» — это уже глобальная геополитика. Их представительство на украинском полигоне и без того ярко выражено. Все это в совокупности не может не представлять угрозы для Крыма и для России.

Мустафа Джемилев
©Макс Ветров, РИА «Новости»


«ЭРДОГАН САМ НЕ ЗНАЕТ, ЧЕГО ОН ХОЧЕТ В КРЫМУ»

— Какие шансы у «Серых волков» на территории Крымской Республики? Меджлис благодаря судебному процессу в Симферополе могут запретить к действию в Крыму, в то время как украинская Рада готова предоставить этой организации статус госоргана. Но у пропаганды нет границ, и один из меджлисовских активистов, Мустафа Джемилев, предрекает, что все равно продолжит работу на полуострове.

— Крымские татары — невоинственный народ. Возвращение крымских татар на полуостров, начинавшееся еще во времена Советского Союза, имело ненасильственный характер. И на протяжении 23-летнего «украинского периода» мы никогда не протестовали против присутствия в республике других народов — наши протесты всегда были адресованы власти, а не национальностям. Поэтому могу определенно сказать: та воинственность, к которой сегодня апеллируют лидеры меджлиса, крымским татарам чужда. Создание отрядов, партизанская война — все это нам чуждо.

Но такими заявлениями открывается прямая дорога в Херсонскую область тем, кто бежит сюда с Ближнего Востока, с территории Сирии, где не утихает война с ДАИШ (арабское название запрещенной в РФ группировки «ИГИЛ» — прим. ред.). Все это создает напряжение не у нас, а в той же Херсонской области, вплоть до вооруженных конфликтов и перестрелок. Мы знаем, что в Винницкой области, которая в настоящее время является форпостом радикальных группировок (в том числе религиозных), СБУ пытается проводить зачистку, чтобы уравновесить ситуацию в регионе. Но, здраво оценивая возможности киевских властей, я сомневаюсь, что у них это получится. Мы четко знаем этнический состав батальона, которому попытались придать имя Номана Челебиджихана (фактически это очередная попытка дискредитации истории крымских татар и их символов): турки, некоторые выходцы с Кавказа, которые находятся в федеральном розыске, иностранные наемники из стран Западной Европы, а также те, кто покинул районы боевых действий сирийского конфликта. Ничего крымско-татарского в этом батальоне нет, как, собственно, ничего крымско-татарского нет сегодня и в политике меджлиса.

— Но вы же сами в прежнее время входили в руководство меджлиса.

— Да, но пути крымско-татарского народа и меджлиса разошлись с того момента, как меджлис вышел на экстремистскую и откровенно террористическую деятельность. Подрыв электроопор, обесточивание Крыма, участие в продовольственной блокаде, использование вооружения — все это квалифицируется не иначе как преступления. Так их, кстати, оценили и в ООН. Но хуже всего для меджлиса, что эти действия отдалили его от крымско-татарского народа.

— Без электричества «благодаря» меджлису осталось и огромное число крымских татар. Получается, они ведут партизанскую войну против своих же.

— Конечно, и по этой причине меджлис утратил нравственное право называться крымско-татарским. А когда Джемилев и Чубаров (Рефат Чубаров, глава меджлиса — прим. ред.) и действующий у них на подтанцовке Ленур Ислямов начали формировать экстремистские отряды и другие незаконные вооруженные формирования, они полностью порвали со своим народом. Теперь это просто украинская радикальная группировка, которая и действует преимущественно на территории Украины. Мы ее сравниваем с запрещенным в России «Правым сектором», который своими заявлениями и действиями угрожает безопасности россиян. Также мы можем говорить теперь и о меджлисе. Все, что транслирует сегодня меджлис, делается в интересах киевской хунты и ее хозяев, но только не в интересах крымско-татарского или даже украинского народов.

— Понятно, чего хочет Украина — реванша и возвращения полуострова в свой состав. А чего хочет Турция? Какие у нее виды на Крым?

— Думаю, что Турция, а точнее, ее президент Реджеп Эрдоган еще сам не знает, чего он хочет. Эрдогану надо чаще оглядываться в историю. Во времена величайшего турка — Ататюрка, отца турок — советская Россия поддерживала Турцию, даже дарила целые эсминцы, чтобы упрочить власть Мустафы Кемаля. А что сегодня делает Эрдоган? Поддаются ли его шаги какому-то объяснению? Его политика на Украине не притягивает крымских татар, а, наоборот, отталкивает от братского турецкого народа. Даже та многочисленная крымско-татарская диаспора, которая проживает в Турции, никак не связывает себя с Украиной — она связывает себя только с Крымом и своими братьями, живущими сегодня на полуострове. Поэтому политика Эрдогана, на мой взгляд, выглядит абсолютно неуклюжей.


«КРЫМСКО-ТАТАРСКИЙ ТЕАТР В СИМФЕРОПОЛЕ СВОИМ ХОРОШИМ СОСТОЯНИЕМ ОБЯЗАН РУСТАМУ МИННИХАНОВУ»

— Какую помощь оказывает в настоящее время Крыму Татарстан? Удается ли Рустаму Минниханову по-прежнему выступать модератором отношений между крымско-татарским народом и «большой Россией»?

— Лично я с огромным уважением отношусь к Рустаму Нургалиевичу и к тому, что он делает. Я участвовал практически во всех межреспубликанских контактах с ним, даже еще до референдума, в первые дни «русской весны». Да и потом неоднократно встречался с ним и с другими видными людьми из Татарстана на совместных мероприятиях, где также были представители Самарской, Пензенской и некоторых других российских областей. Многих из них я знал гораздо ранее 2014 года, и от этого наше общение было еще более плодотворным. Я знаю, что и глава нашей республики Сергей Аксенов с огромным уважением относится к Рустаму Минниханову. То, что Владимир Путин именно ему в свое время доверил выстроить отношения между российским политикумом и крымскими татарами, оказалось очень дальновидно. И это оправдало себя.

Вклад Татарстана в развитие Крыма на самом деле огромен. Особенно много делается в Бахчисарайском районе — в социальной, жилищной сфере, в сельском хозяйстве. Это действительно братская помощь, а братьев мы ценим и уважаем.

— В какой приблизительно сумме выразилась братская помощь?

— На конец 2015 года, по моим данным, это было около 300 миллионов рублей. Это и благотворительная помощь, и вклад в бюджет республики. Но нельзя же все исчислять финансово. Я, к примеру, очень благодарен Казани, что наши крымские специалисты постоянно проходят подготовку и переподготовку в вузах РТ. У нас очень широкий спектр по культурному обмену. Между прочим, сегодняшним хорошим состоянием крымско-татарский театр в Симферополе обязан помощи Рустама Нургалиевича. Зрительный зал оснастили новыми креслами, сделали высокопрофессиональную сцену, освещение, звук. Даже закупили большой автобус для театра.

Пару недель назад у нас проходил съезд ассоциации крымско-татарских предпринимателей, и в качестве почетного гостя был приглашен наш большой друг, руководитель ассоциации предпринимателей-мусульман (АПМ) России Марат Кабаев. Мы подписали соглашение между ассоциациями. У этого проекта большое будущее — в Крыму очень развита предпринимательская среда, в том числе благодаря высокому уровню предприимчивости крымских татар, которые сегодня стремятся выйти на российский рынок. Ассоциация Марата Кабаева будет им в этом способствовать. Тем более что АПМ РФ работает в Крыму уже больше года, а руководитель здешнего представительства Рамиль Ахмеров по совместительству является моим советником. Так что результат не заставит себя долго ждать.

— Есть ли у крымских татар свои СМИ?

— Да, сегодня у крымских татар есть в Крыму свой рупор, который позволяет нам озвучивать свою позицию. В ведении нашего комитета по делам национальностей находится телеканал «Миллет» (в статусе АНО «Общественная крымскотатарская телерадиокомпания»), 24-часовой. Буквально с недели на неделю выйдет в эфир крымско-татарское FM-радио «Голос Родины». У нас работают редакции трех газет, четырех журналов... Я говорю сейчас только о крымско-татарских национальных СМИ. Так что никакого дефицита информации у нас нет.

«НЕ МОГУ БЕЗ ИРОНИИ ГОВОРИТЬ О ТОМ, ЧТО ЭСТОНИЯ ВЫДЕЛИЛА 100 ТЫСЯЧ ЕВРО НА ЗАЩИТУ ПРАВ КРЫМСКИХ ТАТАР»

— Сколько этносов в настоящее время проживает в Крыму?

— По данным переписи, 175 национальностей. Основные этносы, формирующие национальную и культурную политику Крыма — это русские, крымские татары, украинцы, армяне, болгары, греки, немцы, татары — выходцы из Казани и других регионов Поволжья, Урала и Сибири. На территории республики действует большая община «Идель» (средневековый топоним Волги, принятый в тюркском мире — прим. ред.). Есть большая азербайджанская и грузинская диаспора. Так что здесь очень крупный плавильный котел для множества наций, и выстроить отношения между ними непросто. Но у нас теперь есть возможность начать все с нуля. Может быть, когда-то наш опыт пригодится и братскому Татарстану — мы с удовольствием приедем, поделимся (улыбается).

— В Крыму, насколько я знаю, также проживают эстонцы. Они не являются манипулируемым этносом со стороны Прибалтики?

— Да, у нас достаточно активная и большая по численности эстонская диаспора. Ранее на территории полуострова были отдельные эстонские поселения. Мы сейчас, кстати, планируем заняться республиканской топонимикой и реализовать проект возвращения исторических названий. По этим названиям вы можете судить, насколько пестрым является национальный состав республики. Наши оппоненты, кстати, полагают, что вернутся исключительно крымско-татарские топонимы. Зачитываю: поселок Розовка — исторический топоним Розенфельд, Майское — Майфельд, Артезианское — Барын Армянский, Пшеничное — Октябрьдорф, Лобаново — Богемка, Колоски — Шолом Алейхем, Межевое — Чуча Немецкая и т. д. Много ли здесь крымско-татарского?

В том, что мы в 2014 году смогли сохранить мир на полуострове, сказался исторический опыт Крыма. Опыт совместного сосуществования множества национальностей и религий. Если Херсонес у нас считается колыбелью русского православия, то и у иудаизма, и у армянской церкви в Крыму тоже найдутся свои святыни. Я уже не говорю об исламских древностях с тысячелетней историей. Если бы наши предки не умели мирно жить бок о бок друг с другом, эти памятники до наших дней просто бы не сохранились. Их бы поочередно разрушили, как это делают сегодня варвары в Сирии. Но наши предки были настолько цивилизованны и мудры, что сохранили для нас это наследие.

Лично я не могу без иронии говорить о том, что Эстония решила выделить 100 тысяч евро на некий проект по защите прав крымских татар, а на самом деле — на поддержку Джемилева и Чубарова. При этом в Крыму живет эстонская диаспора, которая уже два года не финансируется со стороны официальных эстонских властей. Мы их, конечно, не оставляем в беде, и наша помощь им превышает упомянутые 100 тысяч евро. Но нельзя не заметить политики двойных стандартов и особого политического цинизма Запада: свои соотечественники брошены, зато немалые средства выделяются украинской группировке, прикрывающейся именем крымских татар.

— Праздновать двухлетие возвращения Крыма в состав России планируете с размахом?

— Конечно, программа объемная. Только на моем столе — полтора десятка пригласительных. Как участникам событий двухлетней давности, мне и моим друзьям приятно, что Крым поднял в России патриотический дух. Думаю, что общая судьба России и Крыма не позволит этому порыву пропасть втуне.