КОММУНИЗМ — политическое учение о равенстве состояний, общности владений и о правах каждого на чужое имущество.

Толковый словарь живаго великорускаго языка В.И.Даля

ФИДЕЛЬ И КОММУНИЗМ

Исторический лидер кубинской революции Фидель Кастро за четыре месяца до своего 90-летия выступил с трибуны седьмого съезда Коммунистической партии Кубы, говоря о смерти и будущем коммунистических идеалов.

«Скоро мне исполнится 90 лет, никогда не подумал бы об этом, и никогда это не было результатом каких-то усилий, а лишь капризом слепого случая, но скоро я буду, как все, всем нам приходит свой черед», — заявил Кастро, вместе с тем указав, что после его смерти в мире идеи кубинских коммунистов останутся. «Это будет как доказательство, что на этой планете, если работать с усердием и достоинством, можно производить материальные и культурные блага, нужные людям», — передает слова Фиделя Кастро РИА «Новости» со ссылкой на портал Noticias RSN.

Политик отметил, что возможно, это один из последних разов, когда он выступает в этом зале. Свою речь он произносил сидя, а тысяча делегатов съезда приветствовала его слова бурными аплодисментами и криками «Фидель, Фидель!».

Комментирует Сергей Черняховский:

— Модель коммунистического развития прописывалась, как известно, начиная с XVI века. Это определённый интеллектуальный ответ на вызов приближавшегося в тот момент индустриального общества. Общая идея заключалась в том, что индустриальное общество несло частную собственность, разрушающую традиционные отношения, а здесь была попытка представить альтернативу — индустриальное общество, но без разъедающих частно-собственнических отношений, оно же оказалось попыткой заглянуть на шаг вперёд. В этом отношении век коммунизма в эпоху перехода от индустриального к постиндустриальному обществу — это ситуация, когда приближается общество, связанное не с индустрией, в первую очередь, оно оборачивается в странное общество потребления. Это стало ясно ещё в середине ХХ века, и альтернативные модели были связаны не с потреблением, но с познанием, что и было представлено в советской художественной футурологии 50-60-х годов.

Фидель Кастро воспроизвёл в новых условиях те же постулаты. Во-первых, поскольку идея живёт, это доказывает, что она рождена чем-то сущностным. Во-вторых, мы можем видеть, что все общие прогнозы, которые делал Маркс, в той или иной форме сбываются, и капитализм последние десятки лет сохраняется именно потому, что в целях самосохранения насыщает себя теми или иными социалистическими элементами. Другой вопрос, что идеал — это не социализм, который является переходной фазой, идеал — это коммунизм. В обществе познания человек выведен из непосредственного процесса производства и поставлен над ним, как организатор, контролёр. Материальные блага могут литься широким потоком как из рога изобилия, но непосредственной производительной силой становится наука, и человек получает возможность полной реализации своих способностей. Это идея, чтобы каждый, кто потенциально способен стать Рафаэлем, имел реальную возможность стать Рафаэлем.

Незадолго до смерти Бориса Стругацкого мне довелось поздравить его с днём рождения. В беседе он заметил, что не сомневается в будущем «Мире Полудня», который наступит в XXII веке, и похоже, что с братом они очень точно угадали в отношении спада XXI века. Стругацкий неоднократно подчёркивал, что идеалы, которые они с братом провозглашали в 60-е годы, для него остаются не менее значимыми, чем тогда. Но он проводил разделение между тем, как сам воспринимает коммунизм, и как его понимают некоторые медийные персонажи, формально имеющие отношение к коммунистическому мировоззрению. Стругацкий понимал коммунизм как общество, где каждый человек имеет возможность заниматься своей любимой работой и ни от чего не получает большего удовольствия и наслаждения, нежели от своей любимой работы. Что соответствует, с одной стороны, пониманию Маркса, а с другой, известным строчкам Маяковского: «Социализм — это свободный труд свободно собравшихся людей».

Очень часто Стругацких разделяют на ранних и поздних. Считают, что ранние рисовали утопии, а поздние во всём разочаровались и всё ниспровергли. Это абсолютно не так. У нас нет времени и возможности это детально развить, хотя специально я могу эту тему при случае затронуть. Ситуация была следующая. Сначала Стругацкие нарисовали близкий к идеалу «Мир Полудня», отвечающий запросам зарождающейся социально-профессиональной группы научно-технических творцов. Потом как марксисты, как диалектики, они встали перед проблемой: не может общество не иметь противоречий; если нет противоречий, нет источника развития: общество обречено на вымирание. И они попытались сформулировать какие-то противоречия. Когда они эту тему развили, то задались вопросом: является ли множество противоречий основанием не идти к этому обществу? И вот тогда Стругацкие нарисовали то, что будет, если не идти к идеалу, они нарисовали мир своих антиутопий — это и планета Саракш, и «Град обреченный». Недаром эпиграфом к одному из произведений становятся строки японской поэтессы Акико Ёсано:

Сказали мне, что эта дорога

Меня приведет к океану смерти,

И я с полпути повернула вспять.

С тех пор все тянутся предо мною

Кривые, глухие окольные тропы...

В нулевые Бориса Стругацкого спросили: как вы могли предугадать в «Обитаемом острове» образы нынешней России? Он ответил: «Мы ничего не угадывали, мы нарисовали образ страны, которая потерпела поражение. Мы показали, что будет с Советским Союзом, если он откажется от той борьбы, которую вёл с остальным миром, начиная с 1917-го года». То есть их идея, когда они писали свои якобы антиутопии, — вот чем всё кончится, если отказаться от пути.

Хочу отметить, что до 1980 года элита США рассматривала противостояние с Советским Союзом и коммунистическим проектом как исторически проигранное, и видело свою задачу в том, чтобы максимально оттянуть момент полного поражения. Летом 1979 года президент Картер, выступая по телевидению, напрямую сказал, что национальная идея утратила смысл; по сути, он признал цивилизационное поражение их варианта развития и сказал, что следующие годы будут хуже, чем предыдущие. Другой вопрос, почему Рейгану удалось переломить ситуацию и добиться определённого успеха во второй половине 80-х годов — это отдельная большая тема. Но и Рейган-то всё это предпринимал потому, что рассматривал США как проигрывающую, отстающую сторону и пытался что-то противопоставить превосходству Советского Союза. Дело в том, что хотя Америка была богаче, её экономическая модель была значительно слабее. 200 миллионов человек, которые работали в Советском Союзе, могли и кормить чуть ли не половину человечества, ещё и вооружая его, при этом обеспечивать достаточно высокий уровень для себя и своих семей. Американская экономика, будучи значительно богаче, могла жить только за счёт того, что питалась внешними источниками. Если СССР кормил полмира, то другие полмира кормили США. То есть было обратное соотношение. И Рейган был предельно изумлён ситуацией, когда Горбачёв в Рейкьявике предложил ему уступки со стороны Советского Союза. Ситуация конца 80-х годов вообще напоминает историю Семилетней войны, когда русские войска уже взяли Берлин, а взошедший на престол Пётр III решил всё отдать и заключить мир с Фридрихом II.

А если говорить не в таком историко-событийном ключе, то что такое коммунизм? — Это действительно и создание такого производства, когда материальный недостаток снимается, поскольку резко возрастает производительность труда, но одновременно с этим, это создание цивилизации таких отношений, в котором единственная потребность человека — самореализация в разных сферах, — в первую очередь, как бы подтвердить себе самому факт своего существования. Потому что если человек не чувствует своего воздействия на окружающий мир, не чувствует границу, он постепенно сходит с ума. А кроме того — реализовать свою потребность в самоутверждении, ощущая изменения по своей воле окружающего мира. Кто-то это реализует в разрушении, кто-то в созидании, а кто-то и в потреблении. Почему людям подчас нужно больше, больше и больше новых товаров, которые с точки зрения реального обеспечения потребления для жизни и не нужны? Им нужен психологический фактор подтверждения своего существования в мире, постоянное ощущение новых точек соприкосновения.

Здесь проблема заключается в том, что нужно создание такого типа производства, в котором каждый человек получает возможность реализации себя через эвристический труд, через труд, требующий самостоятельных творческих решений. Причём остальные сферы труда, где он действует как машина, передаются машине. На самом деле это было глубинным противоречием развитого социализма, когда уже создали людей, которые готовы и потенциально испытывают потребность в творческом труде, но развитие производительных сил ещё не позволяет такой труд всем предоставить. Вообще, справедливость — не лучшее основание для создания нового мира, потому что на разных этапах развития абсолютно разные вещи могут казаться справедливыми абсолютно разным классам и группам. В частности, поэтому ограничена идея православного социализма — это попытка создать идеальное общество, детерминируемое определёнными, пусть и неплохими представлениями о справедливости. А представления о справедливости меняются со временем. Нужно обеспечивать это на уровне базовых, сущностных антропологических потребностей и ценностей человека.

Поэтому Кастро абсолютно прав. Кстати, недавно вышла книга его внука об исчерпанности американской экономической модели. В США самая успешная капиталистическая модель, но она может существовать только за счёт постоянной экспансии, за счёт расширения новых ареалов, рынков. Американская модель была на грани катастрофы во второй половине 80-х годов, но освоение рынков бывшего Восточного блока позволило и спасти её, и резко двинуть вперёд. Сейчас эти потенциалы в значительной степени исчерпаны. Они пытаются включить регионы исламского мира в большей мере, чем сейчас, и в идеале Китай. Но на каждом этапе возрастает сопротивление.

Ещё раз хочу подчеркнуть, что есть две фазы создания нового мира: первая — это создание эффективной системы с мощным производством, организованным в интересах всего общества на антирыночных началах; вторая фаза — это создание такого уровня отношений, когда главным является не потребление, когда человек начинает творить не для того, чтобы потреблять, а для того чтобы реализовывать себя, впечатывать себя в окружающий мир. Это общество познания и созидания. Это то, о чём писал Маркс, это то, что рисовали Стругацкие, Ефремов и другие авторы великих советских утопий. И это то, что имеет в виду Фидель Кастро.

«Завтра», 20.04.2016