Камиль Самигуллин Камиль Самигуллин: «Татарская богословская школа и раньше была всемирно известной, но сегодня ее предстоит реанимировать. Задача возродить этот центр отвечает вызовам времени Фото: Сергей Елагин

«НАЙТИ ДОКТОРА ШАРИАТСКИХ НАУК, КОТОРЫЙ НИКОМУ НЕ НУЖНЫМ БРОДИТ ПО УЛИЦАМ, НЕМЫСЛИМО»

— Камиль хазрат, что станет памятным камнем, который сегодня будет заложен в основание Болгарской исламской академии? Это в буквальном смысле камень или что-либо иное?

— Мы закладываем капсулу времени, адресованную потомкам, — это и есть некое основание нашей академии. В капсуле будет содержаться послание на четырех языках: русском, татарском, арабском и английском, а также свежая газета от 21 мая. Пока думаем положить туда свою газету, издаваемую при ДУМ РТ, но посмотрим, кто и что напишет...

— Не исключено, что кто-то еще из газетчиков удостоится такой чести?

— Конечно. Думаем также положить туда и деньги, которыми сейчас пользуемся: к примеру, 1, 5 и 100 рублей. После этого прочтем молитвы и выслушаем слова наставления от наших гостей и участников церемонии. В программу обязательно войдет и коллективный намаз на фундаменте будущей академии.

— Насколько большую площадь в Болгаре будет занимать исламская академия?

— Само учебное заведение будет размещаться на площади в 10 тысяч квадратных метров, юго-восточнее Белой мечети. Общая же площадь всего комплекса — 1,71 гектара. Сюда входят не только учебные, но и жилые корпуса, рассчитанные в целом на 200 - 300 преподавателей и студентов. В жилом блоке, к примеру, будет 96 комнат. Между Белой мечетью и академией планируем разбить парк.

— Ректор Российского исламского института (РИИ) Рафик Мухаметшин недавно заявил, что на строительство мусульманской духовной организации высшего образования «Болгарская исламская академия» будет потрачено не менее 1 миллиарда рублей. Вы рассчитываете уложиться в эту сумму?

— Строим все-таки не мы, не духовное управление мусульман Татарстана. Мы вместе с верховным муфтием России Талгатом хазратом Таджуддином и председателем Совета муфтиев РФ Равилем хазратом Гайнутдином отвечаем за духовное и интеллектуальное наполнение. У нас голова болит о том, кого пригласить, куда пригласить и что мы будем преподавать по программным учебникам. Что касается внешнего наполнения академии, то здесь, как говорится, кесарю — кесарево. Проект готовил ГУП «Татинвестгражданпроект», генподрядчиком выступит ООО «Грань». Материальные вопросы — в их компетенции. Понятно, что построить будет непросто. Если было бы просто, сделали бы другие.

— Сколько времени пройдет от закладки капсулы до окончания строительства академии?

— Надеемся успеть в течение года. Если есть одобрение руководства страны и нашего президента Рустама Минниханова, то эти надежды обоснованы. Минниханов обязательно сделает, а пока идет строительство, мы рассчитываем набрать первую группу. Впрочем, многое зависит от того, сколько ученых на первых порах мы сможем пригласить к себе на работу. Ведь придется решать и такие важные вопросы, как, например, где разместить ученых, многие из которых приедут с семьями. Смогут ли они оперативно вырваться из учебного процесса в своих странах? Найти международного доктора шариатских наук, который никому не нужным бродит по улицам, не просто трудно — немыслимо, поэтому придется решать множество проблем.

Нажмите, чтобы увеличить

«ОБРАЗОВАНИЕ В АКАДЕМИИ БУДЕТ ВЫШЕ ВЫСШЕГО»

— Не определились пока с ректором?

— Пока нет. Но в рамках нынешних праздничных дней у нас пройдет учредительное собрание, будет сформирован попечительский совет исламской академии, который определит учебную программу и кандидатуры ученых, которых мы будем привлекать к сотрудничеству. Мы уже переговорили с большим количеством ученых мужей, которых мы хотели бы видеть среди наших соратников и помощников.

— С кем, например?

— Например, с шейхом Усамой Махмудом аль Азхари, звездой университета Аль-Азхара, с Мухаммадом Тауфиком Рамазаном аль Бути (Буты), сыном известного богослова и деканом шариатского факультета в Дамасском университете. Кстати, на торжество в Казань приехал и сам ректор Дамасского университета Хасан аль Курди. Также мы принимаем у себя директора фонда «Закят» Сирии, доктора Бадига аль Саида аль Ляхама — с ним мы тоже намереваемся подписать договор.

Нам в первую очередь нужны будут профессора и доктора. У нас нет своих шариатских докторов, поэтому будем привлекать международных. Профессор Иорданского (Амманского) университета, шейх Абдурраззак ас-Саади уже находится в Казани и активно помогает в составлении учебных программ. Также приехал профессор Высшей школы экономики Леонид Сюкияйнен.

— А кто-нибудь из отечественных богословов и ученых все-таки будет представлен в академии?

— Если у нас откроется кафедра татарского языка, то, разумеется, все преподаватели окажутся из числа местных. Конечно, на кафедру арабского языка будем привлекать международных арабоязычных преподавателей, которые смогут на хорошем уровне передать нам свои знания. Преподавание тоже будет вестись на арабском языке — мы хотим, чтобы наши выпускники могли конкурировать с выпускниками крупных международных центров. И наша программа должна быть не хуже, чем в этих центрах. Если наш студент напишет магистерскую или докторскую работу, она должна быть понятной любому арабскому шейху. На русском языке она вряд ли будет прочитана — соответственно, студент должен владеть языком источников и написать свой труд на арабском, научном языке ислама. Будет ведь смешно, если он доктор по изучению Корана, но не способен прочитать Коран в оригинале.

— Какова кузница кадров для создания отечественной школы? РИИ, ДУМ РТ?

— ДУМ РТ — это ведь не только известное здание на улице Лобачевского. Это и все мечети, все имамы, Российский исламский институт, а также 9 наших медресе, самое известное — Мухаммадия. Высшее теологическое образование можно получить в РИИ, а также, например, в Дагестане — в Махачкалинском исламском университете или в Москве, Грозном, Уфе, Нальчике... Выпускники этих вузов, достигшие степени бакалавра, имеют право поступить в Болгарскую исламскую академию, где студенты будут выполнять магистерскую программу. У нас образование в академии будет «выше высшего» — именно поэтому все преподаватели должны иметь докторскую степень.

— Кого еще из гостей ожидаете сегодня в Болгаре?

— Ожидаем председателя координационного центра мусульман Северного Кавказа, муфтия Исмаила Бердиева, муфтия Чечни Салаха Межиева (но он сейчас в Дубаях), советника главы ЧР Кадырова Адама Шахидова. В августе, кстати, в Грозном пройдет большая конференция, и мы тоже помогаем им в подготовке (нас попросили поспособствовать, порекомендовать кого-то из ученых с ханафитской стороны). Пока под вопросом приезд Межиева, но если мы с ним здесь не увидимся, то встретимся потом в Москве или Грозном. Среди гостей также должны быть министры вакуфов различных стран — ждем из Бахрейна, Саудовский Аравии. Список огромный, всех не перечислишь. Достаточно вспомнить о 900 имамах, которые приняли участие в форуме татарских религиозных деятелей. Ну и, само собой, мы не обойдемся без Талгата хазрата Таджуддина и Равиля хазрата Гайнутдина — это центральные фигуры торжества.

Немало гостей и среди тех, кто прибыл на конференцию по инновационным возможностям индустрии «Халяль» в рамках KazanSummit-2016. Благодаря связям, наработанным в ходе этого мероприятия, мы собираемся выводить татарстанскую продукцию на внешние рынки, в страны Персидского залива, а это дорогого стоит.

Конечно, сегодняшний съезд мусульман «Изге Болгар Жыены» в Булгаре для нас волнительное событие: как бы мы к нему ни готовились, мы главным образом надеемся на помощь Всевышнего.

«Татарская богословская школа обязательно будет представлена и станет стержнем и основой Болгарской исламской академии»

«КОНЦЕПЦИЯ «ПЛАВИЛЬНОГО КОТЛА» В ЕВРОПЕ НЕ ОПРАВДАЛА СЕБЯ»

— Полугодовые курсы по чтению Корана, с которых и стартовал прошлой осенью проект академии, будут вами продолжены?

— Эти курсы мы уже завершили и сертификаты раздали. Всего у нас было 25 слушателей. Но это не магистерская и не докторская программа. Сейчас думаем о том, чтобы открыть при нашем Российском исламском институте курсы арабского языка. Даже если человек не мусульманин, но хочет изучать арабский язык, эти курсы будут ему доступны. Различные курсы будут у нас и в рамках академии. Конечно, в ближайшее время академия будет находиться в процессе строительства, но курсы мы намерены запустить. Площадь при Белой мечети позволяет уже сейчас вести образовательную деятельность, чем мы, в принципе, уже занимаемся.

Что до академических дисциплин, то определить количество факультетов и преподаваемых предметов предстоит попечительскому совету академии. Пока идет речь о кафедрах исламской экономики и права; Корана, сунны и вероучения; менеджмента и государственно-конфессиональных отношений, а также о двух филологических кафедрах — арабского языка и литературы и татарского языка и литературы. Кроме этого, совет решит вопрос открытия сайта Болгарской исламской академии, чтобы можно было подать заявку и документы. Он же определит правила приема студентов, в частности, будем ли мы принимать заочников, либо только очников.

— Как будет представлена в Болгаре татарская богословская школа?

— Она обязательно будет представлена и станет стержнем и основой Болгарской исламской академии. И сейчас в Российском исламском институте дипломы нередко защищаются на основе наших богословских трудов. От татарской богословской школы нам досталось огромное наследие, но многое — в рукописи. Поэтому мы пользуемся возможностью и привлекаем к работе студентов РИИ: они и рукопись переведут и проанализируют ее — это же шикарный опыт.

— Таким образом, ожидается, что Болгарская академия станет популяризатором татарской богословской мысли?

— Это первоочередная задача! Наше видение, нашу модель, наших ученых надо презентовать всему миру. Татарская богословская школа и раньше была всемирно известной, но сегодня ее предстоит реанимировать. В Болгаре и в прежние времена, как известно, находился центр знаний — говоря современным языком, университет «Даруль Улюм», открытый в 1080 году ученым Якубом ибн Нугманом. Задача возродить этот центр отвечает вызовам времени.

В свое время труднодоступность научных трудов по исламу побудила наших ученых заняться самостоятельным творчеством. Благодаря этому буквально по каждой науке у нас есть труд, написанный татарским ученым. Так что прежняя изолированность Татарстана от большого исламского мира в какой-то степени сыграла нам на руку. И теперь мы можем составить учебную программу, основанную только на татарских трудах.

Наша татарская богословская модель уникальна и, как мне кажется, нужна сейчас всему миру. Возьмем Ближний Восток или ту же Европу, где концепция «плавильного котла» не оправдала себя, ничего у европейцев не получилось. Теперь они приезжают к нам и спрашивают: «А как вам это удается?» Но в двух словах ведь не расскажешь. Нельзя ничего изменить директивно — не скажешь же человеку: «Давай, люби своего соседа!» И в Татарстане общность народов сложилась не благодаря приказам и директивам.

— А благодаря чему?

— В Татарстане чувство общности — в крови. Каждый здесь найдет свой ответ. Может быть, потому, что большинство понимает: мы живем в одном доме. Но квартиры-то у всех разные. Не надо лезть на территорию соседа. Если человек православный, вполне естественно, что он будет любить свою религию больше. Если же я мусульманин, то мой православный сосед, в свою очередь, должен понять, почему я люблю свою религию больше. В конфессиональные и религиозные вопросы друг друга мы не должны соваться.

— Как бы вы определили основные положения татарской богословской школы?

— У этой школы всегда были три фундамента. Первое — это ханафитский мазхаб. Он не отвергает традиции, которые не противоречат исламу, но запрещает то, что нарушает каноны. К примеру, люди пили по-черному, потом пришли в умму и объясняют, что у них, дескать, такая традиция. Нет, извините, ислам это запрещает. Однако большинство традиций, которые были в нашем народе и других национальностях, принявших ислам, никуда не делись. Посмотрите, даже тюбетейки у всех разные. На свадьбах и похоронах у каждого мусульманского народа свои национальные традиции. Если они не противоречат исламу, их нужно хранить.

Второе — это вероубеждение. Известный богослов X века Абу Мансур аль Матуриди боролся пером против различных сект и отстоял идеологию Абу-Ханифы. Все это в книгах есть, и мы можем от этих источников питаться. И третье — это суфийская традиция, которая всегда была у татар. Взять наших ученых: Мухаммад-Закир Чистави был шейхом. У него учился кто? Сайфулла-кади Башларов — первый муфтий Дагестана. Он был его мюридом, обучался в Чистополе. Это великие люди, и, вспоминая про них, мы можем сказать, что Дагестан пошел от нас.

Взять Шигабуддина аль Марджани. Достоверно неизвестно, были ли у него мюриды — последователи, но в Средней Азии он получил иджазу, то есть вошел в цепочку, был настоящим шейхом. Это можно подтвердить — у меня есть книга самого Марджани, в предисловии к которой рассказывается об этом.

Вспомним нашего первого муфтия Галимджана хазрата Баруди — он тоже принадлежал к числу мюридов Чистави и тоже был шейхом. Какого бы великого татарского богослова вы бы ни назвали, они все были шейхами. Все они придерживались суфийской традиции.

Суннитский суфизм ни в чем не противоречит исламу. Когда показывают каких-то индийских факиров и говорят: посмотрите, вот это суфии, они мало похожи на наших ученых. Шейх Гарифулла хазрат, похороненный в Ново-Татарской слободе... Его дочь до сих пор жива и рассказывает, как отец и его мюриды скрыто исповедовали ислам, скрыто поминали Господа. Но это ни в чем не противоречило постулатам шариата и постулатам религии — суфизм тоже ведь может быть разным.

«Среди участников конференции по противодействию ДАИШ ученые из Сирии и Египта, которые своими глазами увидели вред, который несут миру люди, выступающие под черными знаменами»

«В СТОЛЕТИЕ, В КОТОРОЕ ПРИДЕТ МАХДИ, ДРУГОГО ОБНОВИТЕЛЯ НЕ БУДЕТ»

— Почему вы начали экономический KazanSummit-2016 с политического разговора о ДАИШ?

— Это наша обязанность — выступать против зла. Среди участников конференции, о которой вы говорите, ученые из Сирии и Египта, которые своими глазами увидели вред, который несут миру люди, выступающие под черными знаменами. То, что мы видим в телевизоре, — это одно. А то, с чем ты сам столкнулся лицом к лицу, — совсем другое. И журналисты должны понять, как нельзя писать о ДАИШ (арабское название запрещенной в РФ группировки «ИГИЛ» — прим. ред.). Я говорил на конференции, что когда журналист пишет о так называемом Исламском государстве, он все-таки закладывает в это понятие некий маркер, что государство все-таки исламское и что речь идет о мусульманах, представителях одной из традиционных религий, последователи которой в огромном количестве живут в нашей стране. Поэтому лучше писать псевдоисламское государство или использовать аббревиатуру ДАИШ: в России она не несет столько разрушительных смыслов, это на арабском, и просто не все понимают.

У меня вот язык не поворачивается назвать это государство исламским. Мы понимаем, что последователи этой террористической группировки преследуют интересы Сатаны, Иблиса, здесь нет никаких благих намерений. Пророк Мухаммед о таких людях говорил, что это «адские собаки», «псы ада». Это хариджиты, отщепенцы, с которыми пророк призывал бороться. Наибольший вред эти люди приносят именно мусульманским странам, которые горят в огне войны. При этом на всех мусульман в мире начинают смотреть косо, поэтому мы и хотим найти современные инновационные рецепты, как можно бороться с ДАИШ совместно со СМИ.

Книга аль Азхари «Явная истина», который, как я уже упоминал, тоже приехал к нам в эти дни, направлена против этого зла. Быть может, она написана немного сложным языком, но она дает ответ на все идеологические провокации, которые исходят не только от ДАИШ, но и от террористов вообще. Книга лишает террористов возможности прикрываться Кораном, объясняет, к примеру, почему мусульманин может жить в немусульманском государстве.

— Если ДАИШ — это псевдохалифат, то когда-нибудь должен возникнуть и истинный халифат с новым праведным халифом во главе.

— Мусульманская умма ждет прихода Махди и второго пришествия Исы (Иисуса Христа — прим. ред.). Они вместе уничтожат Даджаля, того, кого в православии называют Антихристом, после чего наступит справедливость. Но до прихода Махди ничего этого не случится. То, о чем говорил пророк, невозможно отменить, и мы верим в это.

— Скрытый имам Махди еще не пришел?

— Был такой богослов Ахмад аль Фаруки Сирхинди (его называют также имамом Раббани), он написал книгу Мактубат. Во втором томе, в 68 письме он говорит, будто бы к нему пришли и сказали, что Махди уже должен выйти. Почему? Потому, дескать, что эти люди видели хвостатую звезду и еще какие-то знаки пустыне. По всем признакам, это он, уверяют они Сирхинди. Но имам Раббани отвечает, что это невозможно. И объясняет: в начале века Господь должен послать обновителя религии. Но начало века — это первые 25 лет по хиджре. А разговор происходил в 1028 году — следовательно, в том столетии Махди прийти уже не мог.

Не может прийти он и в настоящее время. Сейчас, как мы помним, уже 1437 год по хиджре (2016 по григорианскому календарю — прим. ред.). Если в начале века Махди не вышел, то сейчас это уже невозможно. В столетие, в которое придет Махди, другого обновителя не будет. Он сам станет обновителем своего времени, поэтому в этом веке его уже не может быть, если судить по словам имама Раббани.