Стефан Эллиотт Стефан Эллиотт

«ЧАС СИДЕЛ НА АРЕНЕ И ЖДАЛ РЕШЕНИЯ ПО ОБМЕНУ»

— Стефан, в Казани холодает, но вы из Канады и наверняка привыкли к такому.

— Вообще, нет, я ведь из Ванкувера, там зимой около нуля. Но вот по юниорам я играл в Саскатуне, там очень холодно — до минус 30 доходит.

— В «Википедии», кстати, есть уточнение, что вы родились в Ванкувере, но выросли в Северном Ванкувере. В чем разница?

— Никакой разницы, это тот же самый город, меньше 20 минут ехать по мосту. Наверное, имелся в виду роддом — больница в самом Ванкувере была.

— Вас не удивило в детстве, что Ванкувер выбрали для зимней Олимпиады?

— Да нет, у нас там есть гора Уистлер, самая большая на побережье, она всегда была лыжным курортом. Поэтому выбор был вполне оправданным — город большой, места много, все удобно. И в Сочи ведь тоже провели зимние Игры (улыбается).

— У мальчика из Канады была возможность не играть в хоккей?

— Я начинал играть просто для удовольствия, довольно поздно понял, что могу сделать это работой. Но при этом все равно не знаю, чем хотел бы заниматься, сейчас путь ведет меня по хоккейной карьере.

— В прошлом сезоне вас дважды обменяли. В НХЛ объясняют игрокам такие решения?

— Что касается перехода из «Колорадо» в «Аризону», то я знал, что обмен случится, был готов к такому. А вот второй обмен в «Нэшвилл» сбил с толку, я его совсем не ожидал.

— Обменяли без разговоров?

— Как было: я собирался домой после тренировки, ко мне подходит генменеджер «Аризоны» и говорит: «Подожди, у нас есть вариант для твоего обмена». Я час просидел на арене, просто ждал, ничего не знал. Потом уже все быстро пошло — через 24 часа я был игроком «Нэшвилла».

— А почему обменяли из «Колорадо»? В АХЛ вы набрали 40 очков в последний сезон.

— Наверное, я сам уже не хотел... Скажем так, смена обстановки была выгодна обеим сторонам.

— Вы попросили обмен?

— Это было обоюдное решение. Просто нужны были перемены, я с самого драфта играл в системе «Колорадо».

— Не видели будущего в системе клуба?

— Мне казалось, что у них нет той уверенности во мне, которую хотелось бы чувствовать. Я понимал, что уже не получу хорошей возможности закрепиться в НХЛ.

«Я ОБЫЧНЫЙ ПАРЕНЬ, И СЕМЬЯ У МЕНЯ ОБЫЧНАЯ»

— Каково было играть в Аризоне? Нехоккейное место совсем...

— Там ужасно жарко, конечно. Когда я приехал в тренировочный лагерь, лето уже заканчивалось, но все равно на улице было невыносимо. Выходишь из дома, сидишь в тени, не двигаешься и через 30 секунд уже весь мокрый. А зимой там ноль, даже приятно.

— Не странно там быть хоккеистом?

— Играть-то нормально, но Рождество встречать без снега и с теплым солнцем действительно странно. На хоккее не сказывается, может быть, конечно, мышцы чуть более расслабленны, когда на улице жарко.

— Вы видели, что месяц назад сделал ваш бывший партнер Макс Доми с Райаном Кеслером?

— Да, конечно. Макс — классный пацан, довольно задиристый, всегда за партнеров заступается.

— Много в нем от отца-тафгая?

— Отец все же был совсем энфорсером, постоянно дрался. А Макс больше на скорость полагается, у него мастерства много.

— А кто ваш отец? Он явно большой фанат спорта...

— Обычный парень, бухгалтер. Он всегда меня поддерживал, с самого начала карьеры, я ему очень благодарен.

— Он вас не подталкивал к жизни спортсмена?

— Скорее, наоборот! Мама хотела, чтобы я в школе лучше учился, поступил в университет, нашел работу, а я все склонялся к хоккею, убеждал их.

— Ваша семья вся сидит в соцсетях, и при этом она выглядит совершенно обычной, нормальной. Сын играл в НХЛ, а родители ведут себя как обычные люди.

— Да я и сам обычный человек, если меня узнать поближе. Мы все такие — у меня две сестры и брат, семья довольно дружная, много времени проводим вместе. Действительно мы обычные (улыбается).

— Вы старший ребенок в семье?

— Нет, сестра старшая. Младшая еще учится в школе, брат тоже пока не окончил.

«РОДИТЕЛИ МНОГИМ РАДИ МЕНЯ ПОЖЕРТВОВАЛИ»

— Ваша девушка Кэти приедет в Казань?

— Да, совсем скоро. Клуб помог с визой — оформили приглашение и все остальное, что было очень заботливо с их стороны. Наверное, мою визу было даже сложнее сделать, потому что сроки были сжатые. Сейчас еще и родителям делаем документы, они очень хотят приехать в Россию.

— Вы помогаете им в финансовом плане или они независимы?

— Они самостоятельны. Я благодарен родителям за то, что они сделали для меня в жизни и карьере, помогали стать хоккеистом. Они отправляли меня на турниры, покупали экипировку, очень многим пожертвовали ради меня. Но сейчас они спокойно могут жить в свое удовольствие.

— Дорого в Канаде вырастить хоккеиста?

— Недешево. Экипировка всегда за счет игрока, и чем старше становишься, тем больше турниров. На них нужно ездить, оплачивать самому.

— Почему ваша девушка не живет с вами? Она и в США только на время приезжала.

— Раньше училась, потом начала работать.

— Зачем?

— Ей хочется чем-то заниматься, не сидеть без дела. Сейчас работает в больнице, в обучающей, при университете. Она не врач, не сестра, просто принимает больных на стойке регистрации, занимается бумагами.

— Сейчас она приедет надолго?

— Насколько это будет возможно. Сколько виза действует, месяца три? Вот до конца разрешенного срока.

— Вы давно знакомы?

— Мы учились вместе, но встречаться начали только через четыре года после выпуска.

— Что вы делали-то четыре года?

— В смысле «Что делал?» (улыбается) Играл, потом сошлись через общего друга, так вот получилось.

«ДЕЛАЮ ПАС, А ПОТОМ МЕНЯ БЬЮТ ПО ЛИЦУ»

— Самое эффектное видео из юниорской лиги в вашим участием — это драка с Джошем Коэном. Помните тот момент?

— Это был матч с «Ред Дир Ребелз», у «Саскатуна» с ними большое противостояние, так что игры всегда напряженно проходят. В тот раз по ходу матча кто-то из наших задел их ключевого игрока — Райана Нюджента-Хопкинса, и случилась драка. Мне потом парни на скамейке говорили, чтобы я голову не опускал, но я думал, что силовых нужно опасаться.

— Коэн как-то совсем грязно на вас налетел, сразу ударил.

— Я собирался пас делать, а следующее, что помню — меня бьют в лицо. Видимо, так сказалось напряжение матча.

— Вы там травму не получили?

— По-моему, я даже матч тот доиграл, но было неожиданно, конечно.

— Коэна наказали?

— Вроде пару матчей дисквалификации выписали.

— А почему он на вас набросился-то? Это вы Нюджента-Хопкинса побили?

— Да нет, нет. Лучше у него спросить. Может быть, размен хотел сделать.

— Вы в курсе, что он с 2012 года не играет в хоккей?

— Да? Не слышал об этом. Но я и тогда-то мало о нем что знал.

«ЗАЩИТНИКИ В „АК БАРСЕ“ ДОЛЖНЫ ОТДАВАТЬ ШАЙБУ НАПАДАЮЩИМ»

— На большом льду КХЛ защитник может забить такой же красивый гол, как вы забили «Сан-Хосе»? Пройти-то так можно, а вот найти точку для броска, чтобы вратарь не взял?

— Мне кажется, да. Только здесь игра другая, большинство команд используют «ловушку», перекрывая среднюю зону. Пройти можно, потому что все соперники стоят к тебе лицом, их можно обыграть. Но просто наша система в «Ак Барсе» не такая, она заточена под другое — защитники должны отдавать шайбу нападающим и оказывать им поддержку на скорости. Мы играем всей пятеркой.

— Атакующему защитнику не грустно от этого?

— Да нет, мы же побеждали много, играя по такой системе. Когда выигрываешь, весело, когда проигрываешь уже не так приятно, это понятно. Мне нравится вести шайбу, вообще любой хоккеист может сказать, что ему нравится контроль клюшкой. Просто на большом льду нужно правильно использовать пространство — шайба двигается быстрее, чем хоккеисты, поэтому через перепас можно создать больше моментов.

— Но в «Ак Барсе» ведь не запрещают защитникам вести шайбу хоть до красной линии, даже наоборот.

— Да-да, если есть время и свободное пространство, тренеры просят двигаться вперед с шайбой. Но даже если мы сделали передачу, нельзя останавливаться и сбавлять скорость, нужно оказывать поддержку форварду сзади. Потому что шайба всегда может отскочить, лучше быть рядом, чтобы не дать атаке закончиться.

— Что все-таки самое непривычное для вас в КХЛ?

— Как раз умение использовать большой лед как преимущество. Мы не делаем много диагональных передач, например, нужно привыкать к такой системе. Думаю, со временем все будет нормально, я уже ощущаю, что здесь больше времени для принятия решений. Получив шайбу, ты можешь подумать, выбрать вариант, сыграть правильно.

— В связи с этим можно сказать, что КХЛ более тактическая лига, чем НХЛ?

— Я бы так не сказал, в НХЛ тоже очень много внимания уделяют системе игры, постоянно показывают видео, рассказывают, что ты плохо сделал, что хорошо. Безусловно, в КХЛ очень важна тактика, но я бы не стал выделять, обе лиги такие.

«ВСЕ ЗНАЮТ, КАКОЕ МНЕНИЕ О РОССИИ В АМЕРИКЕ»

— Какое у вас было мнение о России до того, как вы узнали о возможности переезда сюда?

— А никакого, я стараюсь не забивать себе голову предрассудками. Наверное, все знают, какое общее мнение сложилось в Северной Америке о России, да? Но оно совершенно неверное, я даже не знаю, откуда оно взялось. Я здесь вообще ничего плохого не встретил, только хорошее могу сказать. И команда приняла хорошо, и город отличный. Единственная проблема — далеко очень от Ванкувера, 10 часов лететь (улыбается).

— Так ведь вы багаж потеряли, пока летели.

— Да, такое со мной было в первый раз, но его быстро вернули, никаких проблем.

— Что удивило в России?

— Я не думал, что здесь снег выпадает так рано, и я знал, что язык будет сложным, но не ожидал, что настолько. Я понимаю основные слова, но языковой барьер — это самое сложное пока для привыкания.

— А еда?

— Вообще не проблема. Конечно, есть отличия. Салаты, например, другие совсем.

— С майонезом.

— Очень много майонеза! Но мне нравится он, кстати. Овощи по-другому приготовлены, вкус другой. И пирожки треугольные мне очень нравятся.

— Каково вообще впервые в жизни покидать Северную Америку и ехать сразу в Россию?

— Конечно, я нервничал. Впервые еду в чужую страну, вообще без понятия, чего ожидать и что будет со мной здесь. Первые пару дней я был немножко потерян, не знал, куда идти, во сколько, что делать.

— Джастин Азеведо помогал?

— Да, очень много. Я с ним говорил еще до перелета, он мне все рассказал про команду и город и потом здесь помог достать все, что мне было нужно.

— А с Томашем Винцоуром вы не говорили? Наверняка помните его по «Колорадо».

— Звонил, да.

— У него не очень хороший опыт получился в Казани.

— Я спросил, но мне никто так и не сказал, что на самом деле случилось, так что я не в курсе.

— Вы не смотрели, как канадские защитники выступали за «Ак Барс» в последние годы? Шона Хешку обменяли, Шелдон Брукбэнк и Райан Уилсон не прижились.

— Нет, о таком я точно не думал. Можно ведь то же самое сказать и про российских игроков, они тоже уходили после года-двух. Мне кажется, тут от гражданства ничего не зависит. Просто важно иметь контакт с тренером и понимать, чего он хочет от тебя.

— Вас не звали в сборную Канады на Кубок Германии в перерыве?

— Звонили, но я был травмирован.

— Поехали бы, не будь травмы?

— Не знаю, это сложное решение. Я не так много времени провел в команде, мне еще нужно привыкать, тренироваться с командой.

«В АРИЗОНЕ МОЖНО НАЙТИ ГРЕМУЧНИКА ВО ДВОРЕ»

— В Star Trek еще играете?

— Нет, это еще в юниорах мы с соседом по комнате брали себе, чтобы время убивать. Мы и в Call of Duty играли, и в НХЛ.

— Играли за себя на приставке?

— Почему-то нет. Раньше я всегда создавал своего игрока, выставлял ему все на 99 и был суперзвездой. Просто на себя всегда пасуешь и все.

— А личный профиль, который внесен в игру, не нравится?

— Да не знаю, я правда за свои команды не играл никогда и за себя тоже.

— Что у вас за дела с пауками?

— Пауками? Я их очень не люблю! Откуда вы про это узнали вообще?!

— В интернете можно найти все.

— Серьезно? Не люблю я их, они меня сильно пугают.

— Правда, что вы сестер и девушку заставляете пауков убивать в доме?

— Я не заставляю (смеется). Просто сам стараюсь не подходить.

— И чего еще боится хоккеист?

— Я не большой фанат змей.

— Как же вы жили в Аризоне?

— Там, кстати, гремучие змеи водятся.

— Видели когда-нибудь их?

— Сам не видел, но парни в команде рассказывали, что с утра во дворе дома можно найти гремучника.