«ОТДАЙТЕ ОБРАТНО ЛЮДЯМ ЭКОНОМИЧЕСКИЙ СУВЕРЕНИТЕТ, ЧТОБЫ ОНИ МОГЛИ РАБОТАТЬ И ЗАРАБАТЫВАТЬ»

— Ростислав, на днях в Уфе состоялась презентация вашей второй книги «Бабай всея Руси, или Операция «Осень патриарха». Где-то еще прошли презентации? В Москве, к примеру?

— В Москве презентации второй части «Бабая всея Руси» пока не было, потому что в столице продажи толком еще не начались. Книга только начинает поступать в сеть распространения «Комсомольской правды». Эта сеть сама по себе довольно большая, но она еще не задействована нами в полной мере. Если сейчас провести презентацию и заинтересовать читателей книгой, которую потом будет не найти в магазинах, то люди расстроятся. Поэтому раз продаж еще нет, то и презентации нет. Однако буквально на днях я еду в «Комсомолку», чтобы набросать план мероприятий по книге и двигаться дальше.

Я очень надеюсь, что на этот раз московских продаж будет больше — хотя бы потому, что в «Осени патриарха» немало событий, которые происходят именно в Москве, а не в Уфе.

— В Казани мы книгу увидим?

— Конечно, тем более что по опыту реализации первой книги могу сказать, что она вызвала большой интерес в профессиональной среде Москвы, Казани и других крупных городов. Другое дело, передастся ли этот интерес остальной читательской массе. По крайней мере, в этом заинтересованы продавцы и издатели книги. Но это уже зависит, наверное, от маркетинга. Что касается самого повествования, то, надеюсь, само по себе оно тоже может привлечь.

— Пытались ли персонажи вашей книги каким-то образом влиять на ее содержание? После того как вышла первая часть «Бабая» и стало известно, что вы готовите вторую, неужели никто не позвонил вам с просьбой или требованием: «Этого не пиши и этого не пиши»?

— Да, конечно, они пытались, и у них, в принципе, это нередко получалось. Ко мне не единожды поступали сигналы от разных политиков, которые говорили, что они не хотят, чтобы в моей книжке прозвучала та или иная история. Как правило, я шел навстречу, но следующим образом: саму ситуацию я все равно описывал и деталей при этом не прятал, но старался максимально убрать ассоциации с конкретным человеком. Я считаю, что каждый человек имеет право на тайну. Поэтому я, к примеру, менял отрасль, в которой работает мой персонаж, или переименовывал регион до полной неузнаваемости. Все персонажи «Бабая», безусловно, себя узнали — об этом они мне пишут и говорят. Сильно разобиженных пока не было. Но возникали диалоги вроде: «Все-таки ты об этом рассказал!» Отвечаю: «Да, рассказал. Но вас же там не видно?» — «Да, не видно. И все-таки зря ты, зря....»

— Таким образом, вы изъясняетесь языком «сигналов» и намеков, которые понятны очень узкому кругу людей. Тем не менее для массового читателя книга благодаря полудетективному сюжету — это просто интересное чтиво, а не кроссворд, который надо обязательно разгадать.

— Кроссвордв основном пытаются разгадать журналисты. А когда сами они не в силах этого сделать, то звонят мне и спрашивают: «Ну скажи, вот этот вот тип в твоей книге — это же Иван Петров, не иначе?!» Я на это отвечаю: «Я не могу тебе этого подтвердить, но ты и сам человек опытный».

— Но при этом в вашей книге есть несколько героев, которые почти не зашифрованы. Скажем, Владислав Юрьевич назван настоящим именем, только фамилия не указана. Милый Митя тоже вполне узнаваем. Что касается Михал Иваныча, то, кажется, все уже знают, кого так величают в Кремле...

— Слава богу, в России еще нет ситуации, при которой такая книга с узнаваемыми героями стала бы совсем невозможна. У нас же нет цензуры, совсем не позволяющей обсуждать политическую ситуацию и ее недостатки. Мы, к примеру, дружно, всем хором, от власти до народа, признаем, что коррупция в стране есть. И в моей книге можно найти примеры коррупции. Но думаю, что это повод не на зеркало пенять, а задуматься, как такие ситуации искоренить в будущем.

Я знаю, что мои книги — и первая, и вторая — уже гуляют на Старой площади (здесь расположена администрация президента РФ — прим. ред.). Знаю, что ряд политиков и журналистов уже обратили на нее внимание. Недавно я был на большой журналистской тусовке в Москве и видел, что книга обсуждается. Причем обсуждается в позитивном ключе не только теми журналистами, которых принято именовать либеральными, но и их оппонентами — политиками и журналистами консервативного блока. Никто, слава богу, пока не запрещает высвечивать в публикациях закулисную сторону событий, которые в стране происходят. И это очень хорошо. Вот когда начнут запрещать такие книжки и говорить при этом: «Ай-яй, какой негодяй этот автор, который всех опорочил! У нас все чиновники — кристально чистые!» — тогда действительно будет пора валить. А пока вот не пора!

— Уфимская «Комсомольская правда» недавно сообщила, что вам снова предлагали пост в правительстве Башкортостана. Это правда?

— У меня был ряд предложений... У меня ведь закончился «творческий отпуск», в ходе которого я написал кандидатскую диссертацию. И сейчас я, что называется, ищу работу. У меня был ряд предложений, в том числе из Башкирии. Но я выбрал другой вариант — в ближайшие дни я всем расскажу, какой именно.

— У вас нет ностальгии по временам того патриарха, об осени которого вы написали? Суверенитета и свободы тогда все-таки было больше.

— Я буквально каждый второй день сейчас разговариваю с журналистами и не скрываю своей позиции. Думаю, что наша современная суперцентрализация — это ошибка российского руководства и что нам нужно возвращаться к большей самостоятельности регионов. Я никакой не сепаратист и не националист, просто полагаю, что в экономическом плане регионы сами могут управлять своими территориями. В значительной степени сами. Я в сотый раз повторю слова Рахимова: то, что Путин назначает директора Бурзянского лесхоза, — это глупость. Мы в Башкирии лучше знаем, кто будет эффективнее справляться с обязанностями нашего районного лесхоза! И таких «перекосов» очень много.

Какое-то время централизация была оправданна: после «парада суверенитетов» страну нужно было приводить к единому законодательному полю. Ок, привели. Отдайте обратно людям экономический суверенитет, чтобы они могли работать и зарабатывать!

«ШАРИП ШАЙМИЕВИЧ ЗАКРЫЛ ГЛАЗА. ИЗ НИХ ЗАСТРУИЛИСЬ СЛЕЗЫ»

Дмитрий Зайцев, госсекретарь и правая рука Михал Иваныча, старых губернаторов не любил. Сам он был молод, и ему комфортнее работалось со сверстниками. К тому же губернаторы, хлебнувшие вольницы перестроечных времен, всегда держали фигу в кармане, пытаясь манипулировать столичным руководством и торпедировать его планы.

В один прекрасный день очередь дошла и до Шарипа Минтимерова, главы соседней с Бабаестаном области — Шаймиевской.

Область эта была во всех отношениях примечательная.

В ней не совсем действовали законы великой страны. А были времена, когда, как и в Бабаестане, законы великой страны в области не действовали вообще.

Эти области, вообще, близнецы-братья и похожи очень многим. Про людей, которых в них жили, обычно в округе говорят, что бабаестанцы — они как шаймиевцы, только дикие. Это сравнение сполна перенеслось и на политику.

Усмирял две области Михал Иваныч одинаково. Приезжали из столицы визири, начинали прижимать всех к ногтю.

В одной области грозный большой Бабай начинал в ответ ругаться, обещал показать всем кузькину мать, про визирей говорил, что они «и тремя курицами не командовали», грозил народным бунтом, кричал, что вверенный ему народ ничего федералам не отдаст.

А в другой — маленький интеллигентный Минтимеров любил повторять:

— У нас тактика мягкого вхождения в состав Федерации.

Имел он в виду, что регион, мол, не слишком требователен к федеральному центру и даже где-то скромен, самодостаточен.

Но на практике вскрывался второй смысл фразы — что шаймиевцы, как бы это помягче сказать, овладевают всем, что может дать федеральный центр, но без шума, криков и насилия, а так, что дающим вроде бы даже все нравится.

Минтимеров всегда был хитрее своих политических оппонентов. Он почти никогда не грубил им в ответ на просьбы и тем более не отвечал прямыми угрозами, однако обволакивал требующего такими многослойными восточными «но» и «однако», что тот уже и сам был не рад, что требовал чего-то.

А еще шаймиевцы были и остаются непревзойденными мастерами схематоза. Они никогда не приезжали в федеральный центр с пустыми руками и никогда не отправляли интересных им гостей обратно в столицу ни с чем. В итоге почти у каждого, кто хоть что-то решал в федеральном центре, в минтимеровской губернии был свой интерес.

Речь вовсе не идет о банальных взятках, хотя, когда надо, успешно решались и подобные вопросы. Шаймиевцы всегда охотно делали бизнес с коммерсантами, связанными пуповинами с заметными представителями власти страны. Минтимеров поощрял любые схемы, ведущие к росту. Формальное соблюдение законов его, как и многих других фигурантов этого повествования, при этом абсолютно не волновало. «Воруйте не с убытков, воруйте с прибылей!» — этот лозунг вполне мог бы красоваться на гербе региона, жаль, не принято на таковых писать столь правдивые тексты.

Директор шведской ИДЕИ до сих пор пребывает в состоянии когнитивного диссонанса от того, что с момента его встречи с областным главой до открытия мегамагазина в областном центре прошли жалкие 8 месяцев. В любой другой стране мира это было бы невозможно.

В «цивилизованной» стране до сих пор шли бы общественные слушания: где строить, как строить; сколько нужно парковочных мест, не навредит ли кому-то такое скопление машин в этой части города.

В стране третьего мира чиновники еще только приступили бы к вымогательству взяток у менеджеров ИДЕИ за выделение земли, а впереди еще было бы проектирование, подведение инфраструктуры, выдача всевозможных разрешений на деятельность и тому подобное.

Здесь же все сработало как часы. Все выделения и отведения случились за считанные недели, разрешения стремительно выписались уже в процессе строительства. Чиновникам во главе с губернатором нужна была новая точка роста. И они ее получили.

Инвариативно, не забыв при этом себя и свои семейные и клановые интересы.

Естественно, при всем этом у передовой во всех смыслах области были возможности в чем-то отказывать и федеральной власти, и даже самому Михал Иванычу. Того поначалу смущало это некоторое выпадание области из правового поля страны, но потом он решил, что, если бы у нас все регионы были такими, насколько меньше головной боли было бы лично у него. Экономика области растет как на дрожжах, за власть голосуют чуть ли не сто процентов населения на любых выборах, дисциплина и порядок...

Да Бог с ним, с этим правовым полем...

В соседнем Бабаестане все было не совсем так. Уровень жизни населения тоже был выше среднего по стране, но не благодаря коммерческой жилке всех и вся, начиная с чиновников, а благодаря все той же бабайской нефтянке, каждый рубль с которой распределял лично Бабай, внимательно следя за уровнем воровства при освоении. Дисциплина у Бабая тоже была, но лишь до тех пор, пока все силовики были у него в руках.

А шаймиевские силовики, кстати, до сих пор все как один — выходцы из этой же самой области, то есть те самые люди с ПОНЯТИЕМ о том, что есть закон, а есть польза для региона и для разных групп людей, нечего одно с другим путать.

Однако госсекретарь тем не менее все же решил объявить Минтимерову, что им пора вместе, со всеми ритуальными танцами, уважением и почетом, начать подбирать бессменному главе преемника. Тут же, в кабинете Зайцева, состоялось единственное и неповторимое представление в жанре театра одного актера.

Шарип Шаймиевич закрыл глаза. Из них заструились слезы. Зайцев смущенно смотрел на плачущего старика. Человеческое из него власть пока не выхолостила окончательно, ему было неудобно так расстраивать старших. Минтимеров это прекрасно понимал. Глаза он не открывал, на Зайцева никак не реагировал, на его вопрос не отвечал, лишь схватился еще за левую сторону грудной клетки, как при начале сердечного приступа.

Госсекретарь уже жалел, что затеял этот разговор:

— Так... Вам... Воды, может? Врача?..

— Нет, все в порядке.

Было видно, что губернатор титаническим усилием воли подавил в секунды и слезы, и сердечный приступ, и эмоции.

— Дмитрий Александрович! Я должен Вам признаться...

Зайцев насторожился, ожидая каких-то обычных в таких случаях отмазок а-ля «позвольте довершить начатые реформы» и прочую чушь, но таковой не последовало:

— Это правильное решение. Как государственник и патриот я Вас категорически поддерживаю!

Госсекретарь, уже пребывая в шоке, все ожидал какого-нибудь подвоха, потому как никто вот так просто, как сейчас этот мастодонт, съевший стаю собак на таких делах, не соглашался, что «да, мы старые, нас надо менять, работать должна молодежь, такие люди, как Вы, которые знают современные реалии, технологии и т. д.».

От волнения у старика появился сильный региональный акцент:

— Одним словом, я готов любой динь и щяс написат заявлиний!

Но тут подвох все-таки последовал:

— Но снащала дурака этого уберите!

Дмитрий Александрович осекся, не сразу поняв, о ком речь.

Минтимеров говорил про соседа, главу Бабаестана. У него с ним были свои счеты. Он считал, что своим демаршем последних лет Бабай навлек гнев федерального центра на всех старожилов губернаторского корпуса. К тому же Бабай потерял свою нефтянку, что автоматически ставило вопрос о передаче и шаймиевского нефтехимического комплекса, хоть и поменьше, но тоже неплохого генератора прибылей, под контроль федерального центра. А ведь он говорил Бабаю сто раз: давай скоординируем защиту вместе, давай сольем два нефтехимкомплекса в один и притащим иностранных или федеральных партнеров, чтобы ни одна собака не понимала, как к этому всему подкопаться, не взбудоражив сразу два мощных региона и не устроив скандал на весь мир.

Бабай отказался, и сосед считал его по этому поводу ревнивым и глупым.

Разумеется, в объяснении сказанного Дмитрию Александровичу слово «нефть» не прозвучало:

— Прошу Вас, поймите меня правильно! — лицо Большого Актера было преисполнено мужества и раскаяния. — Я считаю, что у меня нет ни малейшего права диктовать Вам что бы то ни было о региональной политике. Вы опытный человек. Но здесь Вам просто может быть не видно из центра. Ни в Бабаестане, ни у нас не поймут ведь люди, если Вы меня уберете, а его оставите. Он ведь против Вашей власти пошел, вызов Вам бросил...

Госсекретарь на это ответил, что Вы, мол, не беспокойтесь, с соседом Вашим я разберусь. Но в целом ход мысли старого хитрого лиса ему понравился. И вплоть до ухода Бабая его соседа никто не трогал.

Отбив первую атаку с помощью небольшого спектакля, Минтимеров начал активно готовить собственную операцию «Преемник». И провел ее, надо сказать, блистательно, на зависть бабайцам, оставив и преемника — своего протеже, и силовиков — выходцев из области, и нефть — в своих руках.

Нефтянка была аккуратно припрятана между акционерами, главным из которых было, само собой, государство. А в составе владельцев долей присутствовали, как говорят злые языки, и некоторые очень серьезные люди из города-героя, столицы нашей родины. Любопытно, что, в принципе, сделано с нефтехимом было примерно то же, что в Бабаестане, — по сути, защита от недружественного поглощения с помощью контролируемой приватизации с сохранением управления в руках близких главы региона.

Но шаймиевцы все делали как бы «гласно», «открыто», под хороший пиарчик, с торгами, оценкой, внесением в план приватизации и тому подобным. В итоге основные активы и по сей день находятся под контролем у региональных, а не столичных элит.

Региональные элиты контролируют и областные представительства федеральных ведомств. Скольких бочек меда, отвезенных в город-герой, это стоило, никто теперь не подсчитает, но ни полицейский, ни прокурор не делают здесь ничего, что противоречило бы интересам региональных элит.

Автор этих строк своими глазами видел, как шаймиевцы работают с федеральным центром. Мы с Кацем ездили к ним с нашим инвестпроектом. Минтимеров, трепетно относящийся к любому прохиндею, везущему в регион живые деньги, лично приехал в аэропорт и встречал нас у трапа.

Я был сражен наповал, когда старенький и благообразный на вид дедушка, прощаясь, долго тряс мне руку («И чего это он так растрогался?» — думал я, глупый), в конце концов проронив на местном наречии, которое я прекрасно понимаю, поскольку от нашего оно почти не отличается:

— Дрёс эшлисес! Василичка салям айт! (Правильно все делаете! Василичу привет передавай!)

Он откуда-то знал меня (маленького жулика — меня!) в лицо и знал, что я работаю с Василичем!

Естественно, привет я передал сразу по прилету, Василич и Минтимеров после этого регулярно встречались и очень сблизились. Кремлевский обитатель очень оценил моральную поддержку политического тяжеловеса, который своим авторитетом как бы убеждал Василича, что он поступил правильно, откопав топор войны с Бабаем, а сдаться.

Ну а Минтимеров — он всего лишь с помощью нехитрого рукопожатия и пары добрых слов приобрел еще одного влиятельного и надежного друга в федеральном центре.

Хозяин «минтимеровской губернии» «Шарип Шаймиевич», если верить автору, слезно угововаривал федеральный центр не увольнять его прежде главы соседнего «Бабаестана» Хозяин «минтимеровской губернии» Шарип Шаймиевич, если верить автору, слезно угововаривал федеральный центр не увольнять его прежде главы соседнего Бабаестана Фото: ©Михаил Козловский / ИТАР-ТАСС

6 МИЛЛИОНОВ ЗА ГОЛОВУ ФЕДЕРАЛА: КАК КУПЦЫ ВМЕСТО КОМФОРТА КУПИЛИ ПРОБЛЕМЫ

Современные реалии нашей чудесной страны порождают странные альянсы. Тришурупские предприниматели сходили с ума. С одной стороны, Желтый со своими архаровцами — голодными земляками, с другой — Антошин, утюжащий регион без разбора на красных и белых. Работал когда-то с Желтокнязевым — на допрос с вещами на выход. Ну а кто с ним поначалу не работал?

Раньше в области все было упорядочено. Каждый коммерсант знал, что можно делать, а чего — нельзя, за что нужно платить, за что — нет. При каждом силовике существовали некие «кассиры» в виде где фонда, где ООО «Ягодка», куда надо было регулярно делать не шибко крупные вспоможения, чтобы приличные люди не побирались и не беспределили. Время от времени и от власти «прилетали» просьбочки, в зависимости от крупноты коммерсанта: кому школу построить, кому оборудование в больницу купить, ну а кому юбилей замглавы района профинансировать или учебу дочки в МГИМО оплатить.

Все это было, так сказать, с обоюдного согласия. Не наглели одни, не отказывали другие. И все так чинно, благородно. Коммерсанты расселись кто в депутаты, кто в попечительские советы силовых структур, жизнь текла ровно и гладко, многие даже обзавелись заграничными домами и много времени проводили с семьями там.

Все изменилось в одночасье. Теперь их жизнь стала сплошным большим следственным экспериментом. Силовики крутили купцов на сдачу чиновников-коррупционеров. Чиновники же требовали не только того, чтобы их не сдавали, но и защиты от силовиков, а это тоже обходилось в круглые суммы на юристов да и на самих силовиков, чего греха таить.

Антошин так запугал всех во вверенном регионе, что назначения следующего большого федерального начальника, от которого тоже сильно зависел местный бизнес, тришурупские купцы крупного пошиба ожидали с ужасом. Вернее, в один прекрасный день они решили не ждать, а взять инициативу в свои руки.

В ходе тайной вечери в тришурупских банях родилось совместное решение всех бизнесменов обоих типов — как тех, что ездили на поклон к Василичу, так и тех, кто успешно заносил долян Желтому. Проснувшееся общественное самосознание предпринимательского класса подсказало решение — собрать здоровенную взятку и отвезти ее в столицу за назначение следующим страшным федералом «понятного» бизнесу человека, а именно хорошо всем знакомого замглавы этого ведомства, родившегося и выросшего в Тришурупе, состоявшегося при тех самых понятиях, когда так комфортно жилось и федералам, и бизнесу.

В столице только появись купец из провинции, желающий купить какую-нибудь должность! Поставят хоть муллу из твоей деревни на место Папы Римского, были б бабки. Ценник за нового тришурупского федерала объявился быстро — 6 миллионов у. е.

Купцы крякнули, но их было много, и собрать такую сумму, зато жить потом поспокойнее им показалось не таким уж и дорогим решением в сравнении с текущими потерями.

Наши купцы сталкивались с подобными делами впервые, по крайней мере, в таком масштабе. Им предстояло узнать много нового. Например, что взятки выплачиваются не до и не после «решения вопроса». Оказывается, нужную сумму необходимо собрать заблаговременно и вместе с представителями того, кому даешь взятку, положить эти деньги в банковскую ячейку. Вскрыть ячейку можно только двумя ключами, то есть только вместе взяткодатель и взяткополучатель могут распорядиться этой здоровенной сумкой черного нала.

Соответственно, когда наступит час икс, две стороны вновь встречаются в ячейке и либо передают деньги получателю, если вопрос решен, либо возвращают давателю, если что-то не склеилось.

Час икс наступил...

Продвигаемый зам был назначен на искомую позицию...

Но в соседней области!!!

Купцы взвыли. Счастье было так близко. Было очевидно, что взаимодействовали с ними не такие уж жулики. То есть «занесли» они явно не тому в ведомстве, кто принимал окончательное решение, но явно кому-то, кто каким-то образом на решение влиял.

Повздыхали горестно и созвонились с взяткобрателями, чтобы забрать обратно свои деньги (хоть какая-то радость — экономия возникла). Но не тут-то было:

— А почему Вы считаете, что Вы должны забрать ресурс обратно? — сказали сухо на том конце радиоволны.

— Э-э-э... Дык нам надо было в нашу область!

— Значит, нужно было четко это проговаривать. Человек должен был получить назначение этого уровня — он его получил.

Какие к нам претензии? Не в той области? Работайте с ним в соседней. Хорошо, мы можем предоставить вам за это некоторое неудобство возможность забрать назад треть ресурса.

Купцы обалдели от такой наглости столичных воротил. Оставлять хоть сколько-то денег они отказались наотрез и еще долго рядились, пытаясь объяснить, что соседняя область им не нужна даже за дисконт в 95 процентов и что они будут до посинения бодаться и лучше сгноят свои бабки в ячейке, чем отдадут их за то, чего не покупали и покупать не собирались.

— А вы хорошо подумали? — спросили у них напоследок. — Как, вы думаете, после этого к вам будет относиться вновь назначенный на вашу область глава ведомства?

Купцы поняли, что вместо комфорта они купили проблемы.

Долго еще бодались с посредниками. Найденное решение в итоге так никого и не устроило. Вновь назначенный федерал трепал купцов почем зря.

Может, и совпадение, конечно.

А в выигрыше остался все-таки кое-кто. Один из незадачливых наших купцов плюнул на все, взял да и переехал-таки в соседнюю область за тамошним новым федералом. Бросил свой бизнес и устроился при федерале «кассиром», или «решалой», сами решайте, какое название этой работы вам больше нравится.

Я видел его как-то в деле (дело было в насмерть затонированном «Гелендвагене», припаркованном напротив «Макдоналдса»):

— Та-а-ак, добрый день, молодой человек, рад познакомиться!

Да не утруждайте себя длинным рассказом! Вы просто скажите мне названия конфликтующих юрлиц и скажите, за кого мы играем. Та-а-ак, ООО «Лютик» — хорошее; ЗАО «Ромашка» — плохое, записал! Расценки знаете? В ячейку когда готовы будете зайти, разгрузиться? Или Вам удобнее безналом мне за юридические услуги перечислить? Славно! Но тогда на 13 процентов больше обнал (обналичивание денег с банковского счета — прим. авт.) дорожает, сами знаете!

Купец ушел от решалы счастливым, ни больше ни меньше.

Да что там говорить — весь тамошний бизнес был в восторге от приехавших к ним неожиданно федерала и «кассира» «с понятием».

Дядьки эти проработали в соседней области много лет, прямо до пенсии федерала. Недавно я был у него на прощальном банкете.

Там был весь бомонд региона. Все как один говорили ему, что он привнес стабильности в правоохранительную систему региона в наше смутное время. Он расчувствовался, пускал слезу и благодарил за доверие. А на лицах купцов явственно читалась тревога: кто-то к ним приедет на смену?

Подготовил к публикации Валерий Береснев