Андрей Марков: «Сказал агенту, что хочу снова поработать с Билялетдиновым» Фото: «БИЗНЕС Online»

«НЕ ДУМАЮ, ЧТО МОГУТ ВОЗНИКНУТЬ КАКИЕ-ТО ПРОБЛЕМЫ»

— Андрей, правда, что вы сами позвонили Зинэтуле Билялетдинову и сказали, что хотите играть в России только в «Ак Барсе»?

— Нет, я не звонил ему сам. Но не буду скрывать — сказал агенту, что хочу снова поработать с Билялетдиновым. Рад, что все так сложилось. Перед отъездом в Северную Америку я проработал с ним два года (с 1998 по 2000 год Марков играл за московское «Динамо», в котором работал Билялетдинов — прим. ред.). Я знаю, какой он тренер и как подходит к делу, мне знакомы его требования. Поэтому с нетерпением жду начала совместной работы.

— Вы понимаете, что Билялетдинов 2000-х и Билялетдинов сейчас — это два разных человека?

— Все люди меняются. Я тоже не исключение. С годами опыт только растет, а Билялетдинов такой тренер, который каждый год ставит перед собой большие задачи. Я знаю, что он будет к ним идти независимо ни от чего.

— Билялетдинов не привык подстраивать свою систему под игроков. Сможете вписаться в его хоккей?

— Я не думаю, что могут быть какие-то проблемы. Я приехал сюда играть в хоккей и получать от этого удовольствие. Я осознаю и понимаю, что хоккей — это командный вид спорта, где от одного игрока мало что зависит. И знаю, что Билялетдинов придерживается командного стиля игры.

— В чем секрет успеха Билялетдинова? Все-таки он побеждал в чемпионате еще в начале нулевых, но остается востребованным до сих пор...

– Отношение к делу. Профессионализм. Дисциплина. У него до сих пор горят глаза к работе. У него есть цель, и он идет к ней.

«Успех Билялетдинова — отношение к делу. Профессионализм. Дисциплина. У него до сих пор горят глаза к работе»Фото: «БИЗНЕС Online»

— Не потерял ли он хватку после Олимпиады в Сочи?

— Думаю, на эту тему надо разговаривать лично с ним. Олимпиада в Сочи всем далась очень нелегко. Сейчас хоккей на таком уровне, что любая команда может выиграть чемпионат мира или еще какие-то турниры. У Канады сейчас настолько много игроков высокого уровня, что они могут параллельно собрать несколько сборных. Если они в последнее время все выигрывают, то у них есть чему поучиться.

— На Кубке мира были шансы против них?

— Я считаю, на каждом турнире есть шансы. Просто нужно найти правильный подход и идти к этой цели. Не всегда это получается. Поверьте, каждый руководитель, каждый тренер, каждый игрок — все отдались по полной. Все расстраиваются из-за плохого результата, а когда есть хороший результат — радуются тоже все.

— Возвращаясь в Россию, вы понимали, что здесь реалии таковы, что фактически идет борьба за вторые места? У СКА и ЦСКА неограниченные возможности и солидный административный ресурс, который крайне сложно преодолеть.

— В хоккей играет команда. Чем более сплоченный коллектив, тем лучше ребята выполняют тренерские указания, тем больше шансов на победу. Победить может каждый.

— Вы следили за финалом Кубка Гагарина?

— Трансляции не смотрел. Читал что-то из прессы. Поэтому мне тяжело судить со стороны.

— Казань чем-нибудь похожа на Монреаль?

— Это такой же хоккейный город, где люди любят хоккей. Я чуть-чуть ознакомился с городом. Вижу, что спорт здесь очень популярен: футбол, баскетбол, волейбол, есть теннисная академия. Правда, пока еще нигде толком не был. Решаю вопрос с жильем, сейчас живу в гостинице, но ищу квартиру или дом.

— Клуб как-то помогает в этом вопросе?

— Да, мне дали риелтора, который помогает. Здесь я пока один. Семья присоединится чуть позже. Я не поехал на турнир в Нижний Новгород: все-таки акклиматизация, нужно было пройти медосмотр, да и на турнире очень плотный график был, за три дня команда сыграла три матча... Я готовился на базе, работал с тренером и катался с молодежной командой.

«Я старался себя настраивать на позитив и старался верить в то, что я могу вернуться и продолжать играть»Фото: «БИЗНЕС Online»

«Я ДО СИХ ПОР ПОЛУЧАЮ УДОВОЛЬСТВИЕ ОТ ХОККЕЯ»

— У вас был сложнейший период в карьере и жизни, с 2010 по 2012 год вы сыграли всего 20 матчей из-за травмы и рецидива, почти два года без хоккея. Как это время вас изменило?

— Не спорю, был сложный период. Вся эта история дала мне пищу для размышлений. Я изменил свое отношение к тому, как готовиться и чего ждать. По-человечески эта ситуация сделала меня сильнее. Было много людей, которые помогали мне пройти все эти травмы. Это нелегко не только физически, но и просто морально. Я рад, что я все это прошел, и даже не хочу сейчас смотреть назад. Хочу смотреть вперед.

— Сейчас вы понимаете, почему это произошло? Сколько процентов здесь случая, а сколько — закономерности?

— Я не знаю. Возможно, в этом есть и доля моей вины. После первой травмы я поспешил выйти на лед. Сейчас как-то не хочется все это анализировать. Все это уже в прошлом. Почему так случилось? Наверное, так должно было произойти.

— Как вы нашли в себе силы, чтобы вернуться обратно?

— Вся наша жизнь — игра. Помню, когда только начинал в шесть лет играть, уже подумал, что посвящу хоккею всю жизнь. Это очень большая часть моей жизни. Я до сих пор получаю удовольствие от хоккея, поэтому я сейчас здесь. В то время у меня преобладали позитивные эмоции. Я старался себя настраивать на позитив и старался верить в то, что я могу вернуться и продолжать играть.

— Как себя не запустить в такой период?

— Каждый человек ставит перед собой какую-то цель. Он к ней идет осознанно. В то же время надо придерживаться какого-то графика, особенно если ты спортсмен, тренировочного, восстановительного, питания — все это должно идти в одном целом.

— Не возникало чувства вины перед командой?

— Я же не упал просто так на улице. Это спорт. Бывают разные травмы.

— Как клуб помогал в этой ситуации?

— Я считаю, что мне повезло с клубом. В «Монреале» настолько профессиональная команда, что они меня поддержали. Мы совместно прошли этот путь: строили какие-то планы на восстановление, проводили первые тренировки. Поэтому у меня нет ни малейшей претензии к клубу. Могу только сказать спасибо.

— Сильно поменялась программа подготовки к сезону с учетом подобного опыта?

— Наверное, поменялась. После сезона стараюсь не брать большую паузу. Стараюсь просто начинать потихоньку тренироваться: играть в теннис, бегать, кататься на велосипеде. Есть много разных занятий, с помощью которых можно поддержать физическую форму. Конечно, я стараюсь придерживаться и летнего плана. Он не очень отличается, просто есть какие-то коррективы.

2002/03: Андрей Марков (№79) и Александр МогильныйФото: Dave Sandford / gettyimages.com

«СОВЕТЫ БИЛЯЛЕТДИНОВА МНЕ ОЧЕНЬ ПОМОГЛИ В СЕВЕРНОЙ АМЕРИКЕ»

— В КХЛ очень рваный сезон, много перерывов, нет единого ритма чемпионата. Не будет ли для вас этот момент дополнительной сложностью?

— В командах в России стараются следить за физической формой. Это не то, что в Америке, где всех распускают и ты сам по себе, и полностью уповают на твой профессионализм. Поэтому я думаю, что у тренерского штаба есть план на время пауз в лиге, у них уже накоплен опыт за годы работы.

— При вашем опыте в спорте вам лично вообще нужен ли тренер по физподготовке?

— Конечно, нужен человек, который тебе где-то подскажет и поможет. С другой стороны, тренироваться с командой и тренироваться одному — это две разные вещи. Даже в зале. С командой ты смотришь на партнеров, ориентируешься на кого-то, смотришь, кто как делает упражнения.

— Сейчас многие ребята, особенно молодые, будут смотреть, сколько и как все делает Марков. Готовы к этому?

— Я бы не хотел становиться таким человеком. Нам нужно быть командой, единым целым.

— Кто-то всегда идет впереди.

— Вы сейчас забегаете вперед. Я всегда открытый человек для общения. Если нужен совет, нужна помощь – пожалуйста. Но я не тот человек, который будет подходить и говорить: «Ты должен делать так». Если есть необходимость — подходи спрашивай. К тому же сейчас много молодых игроков, у которых я сам могу чему-то научиться.

— Чему можно научиться у молодежи?

— Всегда есть чему. Всегда найдется человек, у которого можно что-то подсмотреть.

— У кого вы что-то подсматривали в последний раз?

— Не могу вам назвать определенного игрока. Если вернуться назад, в «Динамо», Билялетдинов объяснял множество деталей, например как нужно разворачиваться к шайбе, и много чего еще. Его советы мне очень помогли в Северной Америке.


«Я ДУМАЛ, ЧТО В АМЕРИКЕ КАКОЙ-ТО ДРУГОЙ МИР»

— Вам приходилось играть в хоккей в стране, которая только что развалилась на мелкие части и была на пороге еще большего краха. Что было самым сложным в тот период?

— Когда я начинал в воскресенском «Химике», очень радовался, что попал в команду. Помню, как 31 августа ко мне подошел тренер и сказал, что 1 сентября в 11:00 надо прийти на тренировку с командой мастеров. Я ответил, что мне нужно в школу. Он предложил выбрать, что для меня важнее. На следующее утро я думал о том, куда пойти — в школу или на тренировку. Помню, что сначала собрался в школу, потом передумал и поехал на тренировку. Буквально две недели я тренировался с командой. Уроки были пропущены. Позже я просто перевелся в вечернюю школу. Даже, наверное, не понимал в то время, что происходило. Я, мальчишка, тренировался со взрослыми и опытными игроками. Это было примерно в 1996 году. Потом я влился в эту жизнь. Попал в юниорскую сборную, молодежную сборную. Позже попал в «Динамо», и все закрутилось. Не могу припомнить ничего плохо, что происходило в ту пору в том же Воскресенске.

— У вас не было времени на улицу?

— В тот момент было много тренировок с утра до вечера. Поэтому свободного времени было мало. Особенно когда ты молодой, надо тренироваться ещё больше.

— Никто не обращался к вам, молодому пацану, с предложением: «Давай ты нам будешь часть денег от зарплаты отдавать, будешь спокойно жить»?

— Я слышал такие истории, но это, судя по всему, было до меня.

— В каждой команде есть мастера, которые помогают молодым. Кто для вас был таким наставником?

— Когда играл в «Химике», меня поставили в пару с Владимиром Толоконниковым. Мы играли в первой паре, и он мне помогал в игровом плане, поэтому мне было с ним легко. Потом я перешел в «Динамо» и Зинэтула Хайдарович собрал пятерку, с которой мы играли вместе и в сборной, и в «Динамо». Было легко играть и тут и там, потому что были постоянно вместе. Когда я уехал в Монреаль, там уже были российские игроки, которые помогали и в бытовом плане, и в игровом, что-то объясняли.

— Кто больше всех помогал?

— Олег Петров, например. Дайнюс Зубрус, Сергей Жолток. В этом плане мне повезло, что в команде были российские игроки и прошло все именно так гладко.

— Москва-2000 и Монреаль-2000. Насколько это был разный мир?

— Я думал, что там какой-то другой мир, но ничего там сверхъестественного нет. Даже больше скажу: если взять Москву, я считаю, что это один из лучших городов мира. Каждый человек адаптируется к тем условиям, которые есть. Бо́льшую часть времени я проводил в Монреале. Первые три-четыре года приезжал на все лето в Москву и Воскресенск — там спокойнее. В Москве бешеный ритм жизни. Но я бы не сказал, что в Монреале есть что-то сверхъестественное, чем можно удивить. Нам давали свободное время, когда мы принадлежали сами себе. Что хочешь, то и делаешь. На базе не закрывали.

Марков в сезоне 2003/04Фото: Charles Laberge / gettyimages.com

«В МОНРЕАЛЕ НУЖНО БЫТЬ ГОТОВЫМ К ДАВЛЕНИЮ ПРЕССЫ»

— Насколько хоккеисту тяжело жить в Монреале? Болельщики везде узнавали?

— Монреаль — хоккейный город. Куда бы ты ни пошел — везде узнают. Особенно сейчас, когда активно появились социальные сети, интернет, все развито. Рестораны, магазины — к тебе подойдут сфотографироваться, попросят расписаться. Но я бы не сказал, что болельщики прыгали на меня или еще что-то подобное. Только не очень приятно, когда тебя снимают со спины.

— Такое количество внимания не утомляет?

— Знаете, нужно получать от этого удовольствие, потому что в один прекрасный момент всего этого не будет.

— Насколько сильное давление в Канаде со стороны прессы?

— Это есть. Опять же, много примеров, когда игроки переходили в «Монреаль» и у них не получалось. Все уже знают про прессу в Монреале. Когда игрок туда едет, он должен быть готов морально к этому. Если ты не готов, тебе будет тяжело. Весь сезон провести на одном уровне невозможно, бывают не только взлеты, но и спады: в такие моменты, конечно, нужно терпеть.

— Вот вы с таким огромным опытом, но все равно на Кубке мира у вас случился конфликт с хоккейный журналистом Алексеем Шевченко. Он в свойственной ему манере пошутил, а вы не смогли сдержаться, почему так вышло?

— Я помню этот момент, но не хочу его обсуждать. Отношусь к этому нормально, это работа прессы.

— Вам теперь придется теперь постоянно контактировать с Шевченко.

— Я же не обязан этого делать... Я нормально отношусь к прессе. Понимаю, что есть негатив, есть позитив, и про все это нужно журналистам писать.

— Какую оценку вы сами себе поставите за выступление на сентябрьском Кубке мира?

— Для меня турнир вышел неудачным. Почему? Не знаю. Бывает такое, что сегодня получилось, а завтра не получится.

— Насколько сильно Канада поменялась за те 16 лет, что вы были там?

— Все страны меняются. Если взять Монреаль, то налог остался прежний, а дороги стали хуже.

— А Россия? Страна движется в правильном направлении?

— Надеюсь, Россия меняется в лучшую сторону. Я не думаю, что во главе страны стоят люди, которые желают жителям плохого.

2016-й год. Полуфинал Кубка мира Россия — КанадаФото: Bruce Bennett / gettyimages.com

 «...ЕСЛИ ОНИ ОБСУЖДАЛИ АМЕРИКУ, ТО ГОВОРИЛИ ПРО ТРАМПА И ПУТИНА»

— Канада выбрала довольно жесткую позицию по отношению к России и политике Владимира Путина. Это сказывалось на вас в последние годы? 

— Я стараюсь за политикой особо не следить. Я знаю, что в том же Монреале есть русское комьюнити, где очень много выходцев из той же Украины. Они переехали много лет назад, сейчас смотрят на всю эту ситуацию и не понимают, как так может быть.

— К вам отношение не поменялось?

— Нет, как общался, так и общаюсь. Какого-то презрения и проблем не было.

— Заметен ли конфликт Запада с Россией в канадской прессе?

— Это нужно читать газеты. Я их не читаю. Когда с утра заезжаешь на заправку и идешь оплачивать, там лежит стопка разных газет. А вчера, например, прошла игра. Смотришь на первую страницу: там фотографии с хоккейного матча. Если все это читать, во все это вникать, принимать все близко к сердцу – это может разрушить любого человека. А хоккея в газетах Монреаля, как вы понимаете, очень много.

— Обсуждают ли Путина в монреальских газетах?

— Летом я провел время во Флориде. В спортивном зале висели телевизоры и там показывали политические новости. Что меня удивило, если они обсуждали Америку, то говорили про Трампа и Путина. А в Монреале у меня дома было русское телевидение. Дети смотрели мультфильмы, я смотрел какие-то сериалы, фильмы.

— Возможно ли в Квебеке прожить без знания французского языка? Как у вас, кстати, с ним?

— С французским — никак. В Монреале можно прожить и без него. Но если ты будешь его знать, то это будет только плюсом.

— Когда вы были наиболее близки к тому, чтобы уйти из «Монреаля»?

— Перед прошлым контрактом, который был рассчитан на три года, я думал, что меня поменяют, потому что у нас были переговоры до дня обменов. И мы никак не могли прийти к соглашению. Даже генеральный менеджер спросил о пункте в контракте, где были прописаны 15 команд, куда меня нельзя менять. И перед вот этим днем генеральный менеджер попросил внести еще одну команду, которой не было в списке.

Возможно, это был ход с его стороны: мол, если ты сейчас не подпишешь, мы тебя поменяем. Я как-то не обратил на это внимание, потому что если тебя хотят поменять, то в любом случае сделают это или просто передадут как-то иначе. В тот момент я сказал: «Хорошо, если хотите, я внесу эту команду». В итоге меня не поменяли, и я снова подписал контракт.

— Тот контракт неоднозначно восприняли болельщики. Помните, какие разговоры ходили в Канаде?

— Я нормально отношусь к этому. СМИ, порою не зная ситуации на 100 процентов, начинают гадать. Те начинают писать, эти начинают писать... Я считаю, что это нормально: опять же, работа прессы.

— Давайте, чтобы никто другой не гадал: почему не смогли договориться с «Монреалем» в этот раз?

— Как такового разговора с «Монреалем» не получилось. Мне прислали контракт, сказали: «Ты либо подписываешь, либо не подписываешь». То, что прислали, меня не устроило.

— А что больше всего вас не устроило — сумма или срок?

— С их стороны о сроке не было даже и речи. Я хотел контракт на два года, но они говорили только про один год, и мы не пришли к соглашению.

— А почему один год только предлагали? Думали, что вы не справитесь?

— А я не знаю. Это опять же надо спрашивать у руководства. Я не обижен ни на кого. Я взрослый человек и понимаю, что это бизнес и у них есть какой-то план, свое видение клуба в будущем. У меня как игрока есть свой план и свои цели. Тут нечего обижаться друг на друга. «Монреаль» всегда относился ко мне хорошо.

— В 2010 году вы получили канадский паспорт. Почему так поздно?

— Потому что это занимает время. Сначала я не задумывался об этом. Потом мне предложили — вся процедура заняла достаточно большой срок. Лет пять вроде.

— После карьеры планируете остаться в России?

— Я еще не планирую заканчивать. А по поводу будущего решать не одному мне. У меня есть семья: мы сядем и решим, где будет лучше для детей.