«Морально, конечно, я чувствую вину, хотя были приказы, были ответственные люди!»

Вадим Фахрутдинов: «Я виноват, наверное, в том, что доверил управление безопасности не тем людям» Фото: Регина Макасина

«МЫ ПРИГЛАСИЛИ АУДИТОРА, И В МОМЕНТ ПРОВЕРКИ ПРОИЗОШЕЛ ВЗРЫВ»

Накануне в Нижнекамске прошли предварительные слушания по делу о взрыве на предприятии «Интехпром», который в буквальном смысле потряс пригород в прошлом году. Напомним, 11 декабря 2016 года на производственной базе предприятия, расположенной на окраине Нижнекамска, в поселке Строителей, примерно в 5 утра произошел взрыв грузовой «Газели», стоявшей внутри помещения базы, за ним последовал пожар. ЧП унесло жизни пятерых сотрудников компании. Тяжкий вред здоровью получили четверо сотрудников, средней тяжести — двое. Директора компании Вадима Фахрутдинова задержали через два дня. Сначала мужчину заключили под стражу, а позже отправили домой под подписку о невыезде. Также подозреваемыми по делу проходят заместитель директора Марсель Ахунов и начальник одного из цехов Владимир Сорокин. Подозреваемые своей вины не признают. Изначально дело возбудили по ст. 217 («Нарушение правил безопасности на взрывоопасных объектах, повлекшее по неосторожности смерть двух и более лиц»), но позже переквалифицировали на ст. 219 («Нарушение требований пожарной безопасности, повлекшее по неосторожности причинение тяжкого вреда здоровью человека, а также смерть двух и более лиц»»).

На заседание прессу не пустили, поэтому наблюдать за происходящим пришлось в коридоре. Несмотря на количество жертв, все проходило довольно миролюбиво. Обвиняемый Фахрутдинов подошел к дверями зала, когда уже собрались все работники и родственники погибших. Все мирно поздоровались, никто не бросался друг в друга обвинениями. Сам Фахрутдинов отвечал на все вопросы прессы. Однако несмотря на кажущееся спокойствие, процесс ожидается затяжным и скандальным. Судя по всему, каждый подозреваемый сейчас сам за себя, а адвокаты строят защиту, не согласуя действия с коллегами. В ходе слушания подозреваемые забросали судью различными ходатайствами в попытках уменьшить свою ответственность за произошедшее. Например, Ахунов заявил, что не проходил обучение по санитарному минимуму. Вполне вероятно, что каждый будет пытаться выставить виновным своего соседа по скамье подсудимых.  

Фахрутдинов в разговоре с корреспондентом «БИЗНЕС Online» заявил, что «как директор предпринимал все, чтобы обеспечивать безопасность на предприятии». «Я виноват, наверное, в том, что доверил управление безопасности не тем людям», — сокрушался директор. Причину трагедии он видит в нарушении его приказов и внутреннего распорядка. В то же время 59-летний предприниматель пообещал помогать пострадавшим: «Жалко людей. Люди пострадали. Я приношу еще раз соболезнования семьям погибших и пострадавшим. Мы поможем всем, чем можем. Я, как руководитель, буду помогать. Морально, конечно, я чувствую вину, хотя были приказы, были ответственные люди». В частности, Фахрутдинов в разговоре упомянул инженера по технике безопасности. По его словам, специалист по ТБ даже не упоминается в деле. «Он не проходит по делу, а ведь я платил, обучал людей. Я заставлял всех заниматься вопросами безопасности, а получилось, что отвечаю я, зам и начальник цеха. Есть еще инженер, специалист по технике безопасности. Вряд ли его теперь уже привлекут. Как его привлекут, если в ходе следствия ему не задавали вопросы, которые могли бы пролить свет и сделать его хотя бы частично виновным? А получается, что он совсем не виноват», — рассудил Фахрутдинов.

Пострадавшие работники уже не спешат обвинять своего работодателя. Как выяснилось, большинство пострадавших продолжают работать на предприятии, которое теперь называется «Интехпром-НК» Фото: Регина Макасина

Что касается переоборудования овощебазы, которое вменяют в вину следователи, то, по словам директора, его не было и за базой сохранилось первоначальное назначение. «Я покупал помещение на торгах. У меня в договоре купли-продажи обозначено назначение помещения — «под производство товаров народного потребления». Сочтет ли суд договор легитимным? Назначение здания как было, так и осталось. Мы здание не переоборудовали, перепланировки не было, ничего с ним не делали, как было, так и есть», — уверяет директор «Интехпрома», расходясь в своем мнении со следствием. А вот что касается злополучной «Газели», то здесь Фахрутдинов с себя снимает ответственность полностью: «Я не занимался транспортом, этим занимались подчиненные и поэтому ничего не могу сказать по этому вопросу».

Также Фахрутдинов намекнул, что не исключает — взрыв был кому-то выгоден. Предприятие 2015 год завершило с убытком, поэтому в компании решили пригласить специалиста выявить проблему. «Было упущение какое-то, мы пригласили аудитора, и как раз в момент проверки произошел взрыв. Аудитор до конца не доработал», — поясняет предприниматель и добавляет, что температура в помещении для газового оборудования на «Газели» была некритическая, в противном случае «автомобили бы все взрывались, через одного».  Слова Фахрутдинова частично подтверждаются данными финансовой отчетности. В 2015 году компания действительно сработала с убытком в 5,2 млн при общей выручке в 31,6 миллиона, причем по сравнению с предыдущим финансовым периодом выручка уменьшилась на 25%.

Родственники погибших активно идут на контакт с прессой. Известно, что в деле есть иски на возмещение морального ущерба. В них фигурируют суммы по 2 млн рублей Фото: Регина Макасина

«Я СВОЮ МАТЬ ПОХОРОНИЛА БЕЗ ОДНОЙ НОГИ, МНЕ ОЧЕНЬ ТЯЖЕЛО»

Что касается другой стороны, пострадавших и родственников погибших, то здесь намечается раскол. Если родственники погибших хотят идти до конца, чтобы выяснить, кто же все-таки виноват, то пострадавшие работники уже не спешат обвинять своего работодателя. Как выяснилось, большинство пострадавших продолжают работать на предприятии, которое теперь называется «Интехпром-НК». Одна из потерпевших в коридоре суда даже интересовалась, как бы ей изменить свои показания. Свое желание она объясняла тем, что сразу же после взрыва была зла на виновных, но затем запал прошел. При этом работники, получившие травмы во время взрыва, не хотят разговаривать с прессой. А вот родственники погибших наоборот активно идут на контакт.

Пенсионерка Любовь потеряла во время взрыва взрослого сына, у которого осталась жена и трое детей. «Хочу справедливости, но наказания я не хочу. Хочу, чтобы помогали его семье, у него жена, трое детей остались, все еще школьники» — со слезами на глазах рассказывает пенсионерка.

«А у меня погибла мать, в 24 года я осталась без матери, мне тяжело. Я буду настаивать на компенсации, просто так это тоже не должно оставаться. Мне кажется, есть всевышний суд. У них тоже есть свои дети. И не дай бог им ощутить то, что ощутила я на своей шкуре, вот это все увидеть. Потому что я увидела свою мать в таком состоянии... Я никому это не пожелаю. Я ее похоронила без одной ноги, мне очень тяжело. Мне каждый день снится», — со слезами на глазах рассказала Анастасия, чья мать Ольга проработала оператором на предприятии 10 лет. Все последние годы женщина поговаривала об уходе, но все никак не решалась написать заявление. Ей было 48 лет, а найти новую работу в таком возрасте сложно.

Другая собеседница корреспондента — Клара, которая потеряла во время трагедии племянницу. По ее словам, девушка работала на предприятии 8 лет, но при этом не была официально оформлена. У родственников погибших немало вопросов к условиям труда и оплаты. «Мама рассказывала, что они вообще не должны были работать в ночные смены, у них должна была быть дневная работа, не по 12 часов. У них как-то была проверка, и их просили говорить, что в ночные смены они не выходят», — рассказывает Анастасия. Также, по ее словам, работникам приходилось выходить в выходные, чтобы получить премию: «У них было правило — если 21 смену не отработаешь, то у тебя не будет премии. Если в месяце не было этих 21 дней, то им приходилось еще выходить в выходные. Двойная бухгалтерия была — например, писали одну сумму, а платили другую. Карты им сделали, но на эти карты им так ничего и не поступало. Просто наличкой отдавали».

Упомянула Анастасия и «Газель» — по ее словам, она была в плохом состоянии, иногда могла и не завестись. «Я общалась с одной женщиной, которая там работала. Она сказала, что постоянно жаловались на эту „Газель“, что она там стоит. Не положено ей там было стоять», — рассказывает девушка.

Известно, что в деле есть иски от родственников погибших на возмещение морального ущерба. В них фигурируют суммы по 2 млн рублей.

Взрыв был такой силы, что от него полностью разрушились стены, перекрытия и перегородки двух отделений цеха. Длина разрушений составила, как подсчитали следователи, 48 метров Фото: mchs.tatarstan.ru

КТО НЕ УСЛЕДИЛ ЗА РОКОВОЙ «ГАЗЕЛЬЮ»

ООО «Интехпром» — небольшая компания, производящая пластмассовые трубы, профили, тары. Фахрутдинов создал ее в 1997 году. К слову, за 7 лет до того он был осужден за грабеж и мошенничество на 3 года условно с конфискацией имущества. В качестве основного производственного здания под бизнес он решил использовать бывшую овощебазу мелкооптового магазина.

Спустя четыре года Фахрутдинов взял себе в замы Ахунова. О том, какие конкретно сферы были определены за Ахуновым, неизвестно, однако следствие уверено, что соблюдение требований пожарной безопасности в «Интехпроме» был обязан контролировать именно замдиректора наряду со своим шефом. Оба, к слову, прошли начальные курсы противопожарной безопасности и знали требования охраны труда, то есть с точки зрения законодательства придраться невозможно.

Вдвоем напарники решили реконструировать бывшую овощебазу в производственный цех размером 72 на 18 метров и высотой 7,2 метра. Стены здания состояли из керамзитных плит, которые были закреплены на железобетонных колоннах. Из тех же железобетонных плит была сделана и крыша. Плиты же покрывал профнастил. По версии следствия, для этого им не потребовалось никакой разрешительной документации. В итоге в новоиспеченном цехе по производству полимерных материалов не было ни системы пожаротушения, ни сигнализации, ни системы оповещения и управления эвакуацией. Почему это на протяжении 15 лет оставалось незамеченным для сотрудников надзорных органов — остается загадкой. По информации «БИЗНЕС Online», у следствия накопилось достаточно вопросов и претензий к ряду нижнекамских должностных лиц. Однако на пути привлечения чиновников к уголовной ответственности встали банальные бюрократические проволочки: подобное разгильдяйство должностных лиц оценили как «халатность», но по данному преступлению срок давно уже прошел.

Несмотря на это, цех после реконструкции продолжал функционировать, пусть и с переменным успехом. В феврале 2011 года на должность начальника цеха вторсырья был назначен Сорокин. Следствие установило, что он был обязан обеспечивать соблюдение требований пожарной безопасности на объекте. «Сорокин фактически являлся начальником производственного цеха и заместителем директора „Интехпрома“, — отмечает близкий к правоохранительным органам собеседник нашего издания, добавляя, что Сорокин лишь номинально являлся начальником цеха, по факту же он имел право давать указания любому сотруднику. Он же был обязан следить за трудовой дисциплиной и правилами внутреннего распорядка. Что касается транспорта, то, как установило следствие, он также был полностью подконтролен Сорокину: он должен был проверять техническое состояние автомобилей, следить за водителями.

Ту злополучную грузовую «Газель» предприниматели переоборудовали на частичную работу от газа, чтобы сэкономить на бензине. Машина использовалась для транспортировки сырья в цех и вывоза готовой продукции на склад. Однако должного ухода за ней не было: как позже установило следствие, газовая система автомобиля долгое время была неисправна. Речь, в частности, идет о так называемом мультиклапане, который не соответствовал требования. В самом газовом баллоне отсутствовал предохранительный клапан, а клапан отсечки был неисправен. Естественно, уверены следователи, никто за этим не проследил.

Злополучную грузовую «Газель» предприниматели переоборудовали на частичную работу от газа, чтобы сэкономить на бензине Фото: mchs.tatarstan.ru

По версии следкома, никто не следил и за противопожарными нормами. «Газель» постоянно заезжала в цех, а как только наступали холода, водители оставляли ее там на ночь. Машиной управляли разные водители, а разгружали разные грузчики. Все это бесконтрольно. Такая безответственность, считает СКР, и привела к трагедии.

За четыре дня до взрыва, как позже установило следствие, автомобиль заправили сначала бензином, затем газом. Из-за неисправности газового баллона произошло его переполнение. Неисправности никто не заметил, несмотря на это, машина активно использовалась и несколько раз заезжала в производственный цех. В очередной раз ее загнали в цех вечером 10 декабря. Через несколько часов туда пришел Сорокин, однако он машину не проверил и не дал указаний выгнать «Газель» на улицу.

Машина на протяжении нескольких часов находилась в теплом цехе. Газ в баллоне нагрелся, в итоге корпус баллона разорвался под давлением, что привело к выбросу сжиженного газа, который смешался с воздухом. Работа в это время (примерно 5 утра) в цеху не останавливалась. От одного из приборов возникла искра, смесь газа и воздуха быстро воспламенилась — произошел взрыв. Он был такой силы, что от него полностью разрушились стены, перекрытия и перегородки двух отделений цеха. Длина разрушений составила, как подсчитали следователи, 48 метров.

«БИЗНЕС Online» будет следить за ходом судебного процесса.