Игорь Захаркин: «Для шведов главное – вырастить личность, а не хоккеиста»

«Российский хоккей всегда отличался тем, что игроки умели реализовывать моменты, делать передачи, создавать комбинации, а сейчас с этим компонентом у многих большие сложности»

«В ШВЕЦИИ НЕТ ТОП-КЛУБОВ, ЛУЧШИХ ИГРОКОВ НИКОГДА НЕ ЗАБИРАЮТ В СТОЛИЦУ» 

– Игорь Владимирович, вы согласны с тем, что уровень игроков в КХЛ снижается? 

– Согласен. Российский хоккей всегда отличался тем, что игроки умели реализовывать моменты, делать передачи, создавать комбинации, а сейчас с этим компонентом у многих большие сложности. Мы видим, что и общий уровень мастерства снижается.

– В «Югре» вы напрямую столкнулись с невысоким классом игроков? 

– Это колоссальная проблема, когда игрок по чистому льду не может сделать передачу, а партнер не может принять шайбу. И это мы говорим о хоккеистах, которые доросли до профессиональной команды, более того, играют в КХЛ. Все наши проблемы связаны в клубок: вытягивая одну ниточку, обсуждая КХЛ, мы возвращаемся в детский хоккей, где недостаточно обучают игроков. Так одна проблема потом переходит в другую, все оказывается взаимосвязано.

В детском хоккее мы требуем результатов от тренеров и происходит следующее: в детской команде есть один-два игрока, которые приносят результат, и тренер дает им больше всего игрового времени. В детском хоккее важно обучить игрока всем техническим элементам. Нужно сравнивать его с самим собой, оценивать, как мальчик развивается. У нас результат в игре, в турнире становится мерилом правильной работы, тренер ради побед использует лучших хоккеистов, они, как правило, сильнее или быстрее других, потом они переходят в следующую возрастную группу, преимущество в силе и скорости пропадает, технически хоккеисты не подготовлены.

– Проблема с мастерством игроков есть и в топ-клубах? 

– Бесспорно! Об этом говорят почти все тренеры. Это глобальная проблема, такая же сложность есть и в Швеции, кстати. Но шведская лига воспроизводит игроков каждый год. Лига и федерация, что важно, вместе стремятся сохранить спортивную составляющую: все клубы имеют шанс выиграть чемпионат. 

– В России каждый клуб имеет свою школу и растит игроков для себя, а как в Швеции устроена система детского хоккея? 

– Там то же самое. Разница в том, что в Швеции нет топ-клубов. В каждом маленьком городке есть команды, в столице страны – Стокгольме – только один клуб из Элитсерии, и там не лучшая детская школа, но детских команд огромное число. В детском хоккее нет государственного финансирования, все оплачивается за счет денег местных коммун и родителей, поэтому все дети получают равное игровое время, у всех одинаковый доступ ко всему. Иногда дети даже зарабатывают сами на свою экипировку, на участие в турнирах.

– Как?  

– Продают лото, например. Сами дети, их родители проводят ярмарки, зарабатывают. Еще разница в том, что лучших игроков никогда не забирают в большие клубы, потому что в принципе у всех все одинаково. Все подчиняются государственным законам, запрещающим в юном возрасте тренироваться на льду больше двух-трех раз в неделю.

– Не мало?  

– Это только лед, никто не запрещает заниматься другим видом спорта параллельно и кататься самостоятельно, без тренера. То есть дети работают много, но в организованной форме – реже, чем у нас. Потом в Швеции ребенка никогда не забирают в хоккейный интернат. Все понимают, что это ребенок, а не хоккеист, он должен расти в своей семье. У нас же многие стремятся перевести ребенка в большой клуб, часто меняя место прописки. Это же вызывает много сложностей: и родители теряют работу, и «липачи» переписанные появляются из-за такой системы, а на выходе получается не так много игроков, в то время как в Швеции приоритетны воспитание ребенка, его обучение. Например, Никлас Бэкстрем рано начал выделяться, был замечен скаутами, потом его на драфте выбрал «Вашингтон», но он не уезжал из Швеции. Говорил, что сначала должен окончить гимназию и получить реальную профессию. За счет чего он будет жить после хоккея? Нужно было образование.

– В коммунах они играют в детстве, а когда происходит переход от полулюбительского увлечения хоккеем в профессиональный спорт? 

– Дети часто играют в «кустовых» турнирах, в местных чемпионатах до 16 лет – окончания основной школы, 9-го класса. Следующий этап – обучение в гимназии разных специальностей, в том числе хоккейных. Там уже могут собираться лучшие игроки, потому что туда приходят ребята, которые планируют стать профессиональными хоккеистами. В этот момент и начинается профессиональный отбор. Работает уже серьезная соревновательная программа — с переездами и перелетами, тренировочный процесс очень профессионально выстроен.

«Неправильно, когда дети хотят играть в хоккей, но не попадают в состав, например, хоккейной школы «Ак Барс» и заканчивают»

«ШВЕДЫ ПРОВОДЯТ ДВА-ТРИ КОРОТКИХ ТУРНИРА В ГОД»

– «Кустовые» турниры – это вроде нашего чемпионата Татарстана или дивизион чемпионата страны?

– Нет, это другое соревнование. В детском возрасте сложно организовать регулярный крупномасштабный турнир. В любом городе есть катки и команды, а соревнования в основном организовывают клубы. Все близлежащие коллективы участвуют в таких турнирах. В течение двух-трех дней разыгрывают трофей по круговой системе. Хотя регламент может быть и иной – есть турниры, например, где команды проводят по два матча в день. Это удобно: и для родителей малозатратно, и юные хоккеисты получают соревновательную практику.

– Часто такое устраивают?

– Два-три раза в год. Для детей с 8 до 12 лет региональные соревнования проводятся с 12-летнего возраста, но переезды там на небольшие расстояния.

– Но ведь дети тоже проводят матчи?

– Да, принцип построения занятий такой: у детей до 10 лет две тренировки в неделю и одна игра в выходные; до 14 лет – три тренировки в неделю и матч. Главный принцип: команды далеко не разъезжают, не тратят деньги и учебное время детей.

– А вторая ступень бывает у этих коротких турниров?

– Нет, это просто краткосрочные турниры. Разделение команд по уровню мастерства проходит в более позднем уровне, где уже действует соревновательный принцип, команды играют за право перейти в группу более высокого уровня. И только старшие возрастные группы, попавшие в элитный дивизион в юниорском возрасте, выходят на соревнования страны.

– В России можно такое создать?

– Думаю, да. Но это снова тот самый клубок – у нас в стране не очень много команд, играют одни и те же из турнира в турнир, лучшие с лучшими, а в Швеции есть равенство команд и на детском, и на юниорском уровне, потому что игроков никто не забирает в сильные клубы.

– А если игрок все-таки переходит в профессиональный клуб, он платит коммуне? 

– Нет, он, по сути, сам за все платил еще в детстве. 

– Все-таки в Швеции главное – образование игрока? 

– Для них главное – вырастить личность, а в хоккее – получать удовольствие от игры. Ребенок может ставить перед собой задачу играть в НХЛ, и формирование такого спортивного мотива важно, однако всесторонняя хоккейная подготовка и умение правильно себя вести в социуме первостепенны и одинаковы для всех юных хоккеистов.

«Неправильно, когда дети хотят играть в хоккей, но не попадают в состав, например, хоккейной школы «Ак Барс» и заканчивают»

«ЕСЛИ МОЙ РЕБЕНОК ЛЮБИТ ХОККЕЙ, ОН ДОЛЖЕН ИМЕТЬ ВОЗМОЖНОСТЬ ЗАНИМАТЬСЯ ИМ»

– На ваш взгляд, в Татарстане можно создать такую же систему, как и в Швеции? 

– Да. Здесь созданы прекрасные условия для занятия хоккеем. Хоккейная инфраструктура, считаю, лучше, чем в Швеции.  

Нужно всем желающим и мальчикам, и девочкам позволить заниматься хоккеем. Неправильно, когда дети хотят играть в хоккей, но не попадают в состав, например, хоккейной школы «Ак Барс» и заканчивают. Должны быть другие команды, другие возможности, потому что, повторюсь, все дети развиваются в разном такте. Есть биологическая особенность: может быть, в 12 лет мальчик уступает другим, а в 16, напротив, станет более искусным хоккеистом. Бывает наоборот, когда дети «выстреливают» в младшем возрасте, а потом пропадают. 

– В «Академии хоккея Ак Барс» проводят отбор в 5–6 лет. Насколько это правильно? 

– Все желающие имеют возможность попасть в хоккей, и мне это нравится. А разработанные академией методики набора помогают лучше определить склонность ребенка к спортивным играм, игровому мышлению. В первую очередь в академии мы пытаемся определить предрасположенность ребенка к игровым видам спорта.  

– Допустим, в 6 лет вы отобрали детей, а когда проводить следующий отсев? 

– Вообще, селекция идет постоянно. Но проводить отсев игроков, например, в 12 лет, неправильно, надо выстроить систему, при которой все желающие играть в хоккей получат такую возможность в командах разного уровня подготовленности, и разработать критерии, оценивающие прогресс юных хоккеистов в тренировочном и соревновательном процессе. 

– Если ребенок не раскроется в 12 лет, какова вероятность, что он проявит себя в 16? 

– При правильной мотивации ребенка, трудолюбии, верно выстроенном учебно-тренировочном процессе, умной профессиональной работе тренеров такое возможно.   

– А какие существуют минусы в работе с детьми в Швеции, которые нам не нужно повторять? 

– На мой взгляд, все, что делают для хоккея в Швеции, абсолютно правильно. Как родитель я считаю, что, если мой ребенок любит хоккей, он должен иметь возможность заниматься им. И соревновательная составляющая не должна быть главной. Главное – радость, получаемая от занятий, и прогресс по отношению к самому себе. Но бывает и такое, что, если, например, условный «Ак Барс» с 12-летними парнями приедет в Швецию, он разбомбит там любую команду, и все будут восхищаться русскими хоккеистами, не понимая, что в там уже собраны лучшие игроки.

А в шведских командах играют мальчики, которые тренируются по два-три раза в неделю, а кто-то вообще просто любит хоккей и приходит играть для себя, чтобы получить удовольствие. Зато на юниорском или молодежном уровне Россия шведам уже зачастую проигрывает. За последние 8 лет мы обыграли их однажды – на молодежном чемпионате мира в Баффало, и то по буллитам. Это разве правильно? Шведские тренеры не работают под сильнейшим прессом результата в детском возрасте, главное для них – привить любовь к хоккею и обучить детей. Это уже в юниорском возрасте, когда ребята хотят стать профессионалами, добиваться побед, чрезвычайно важно.

– А если посмотреть с другой стороны: их, получается, с детства не растят победителями? Не зря же говорят, что шведы до финала всех обыгрывают, а в самых важных матчах уступают. 

– В этом есть доля правды. Например,такая претензия была к нынешнему главному тренеру сборной Рикарду Гренбергу. До этого он работал с юношеской сборной, всех обыгрывал, а в финале проиграл канадцам – 0:7. На тренерском совете сделали глубокий анализ: тренер рассказал, как отбирал команду, кто у него был в составе и что он делал с этими игроками в тренировочном процессе.

Были проанализированы все нюансы подготовки и сделаны выводы. Присутствующие не критиковали, не осуждали, а пытались разобраться, почему так случилось. Что нужно изменить, чтобы другие возрасты не проигрывали? В нашем же хоккее все построено зачастую на волевых усилиях: «Давай, давай, забивайте с мясом эту шайбу». Главное – результат, обязательно надо выиграть, но никто не говорит о самом процессе соревнований, что хорошо и что плохо. 

Специалисты в Швеции всегда говорят о деталях, обсуждают, например, как правильно отдать передачу, как правильно бросать, говорят о технике катания. Ведется огромная работа по тактическому обучению хоккеистов, входящих в систему «Тре Крунур». Победы на юниорском уровне важны, но еще важнее доведение игроков до уровня взрослого чемпионата. 

– Насколько хоккей общедоступен в Швеции? 

– Команды есть практически во всех городках, хоккей очень популярен. Понятно, что хоккей не дешевый вид спорта. Клубы находят разные возможности поддержать и помочь родителям. Например, есть такой вариант: когда ребенок становится старше, его форму передают в младшие команды либо отдают другим ребятам взамен на размер больше. То есть родители начинают меняться. Да, это не новая форма, но она удобная, подходит по размеру. Безусловно, не везде так, в разных районах по-разному, но в целом подход понятен. Важно, чтобы все желающие играть в хоккей получили такую возможность.

– В какой момент у шведов пришло понимание, как нужно развивать хоккей? 

– В шведском хоккее давние традиции и богатая хоккейная школа. Однако настал момент, когда юниорские сборные на протяжении 10 лет не попадали в призовые места. Тогда федерация хоккея и подготовила современную систему подготовки хоккеистов. 

– Говорят, что у них идет серьезный контроль над выполнением этих методик. 

– Методики – это рекомендательный материал, но не обязательный. 

«Я помню методики, которые создавались в советское время, кто-то до сих пор по ним работает»

«МНЕ НРАВИТСЯ, ЧТО В НАШИХ МЕТОДИЧКАХ ПРОПИСЫВАЕТСЯ ПОШАГОВЫЙ ПОДХОД К РАБОТЕ»

– В Академии хоккея сейчас тоже создаются методики. 

– У меня это вызывает только положительные эмоции. Появление новых методических материалов – это только плюс. Я помню методики, которые создавались в советское время, кто-то до сих пор по ним работает. С того времени не было никаких новых материалов. Сейчас нам нужны пошаговые методички, чтобы тренеры могли работать по ним начиная с младших групп. Мне нравится, что в материалах академии прописывается системный подход в работе: как правильно построить тренировку, как перенести ледовое занятие на землю и так далее.

– На основе чего созданы эти методики? 

– Мы сейчас создаем систему с нашим видением хоккея — на основе глубокого анализа методического материала, издаваемого во всем хоккейном мире, методических работ из других видов спорта, опыта работы тренеров. Может быть, в каком-то другом регионе будет создана другая система со своей спецификой. Поэтому я не утверждаю, что мы абсолютная истина, нет, просто у нас свой подход. Через несколько лет по итогам работы с детьми мы посмотрим, насколько наша система оказалась успешной.  

– А если за это время мы потеряем детей? 

– Абсолютно не потеряем. Таланты всегда будут видны. Мы стремимся создать методики и на основе тестов на земле и на льду, анализа соревновательной деятельности повысить эффективность тренировочного процесса. Тем самым увеличим количество более подготовленных технически и тактически юных хоккеистов.

– У шведов многое получается благодаря менталитету. Вы не боитесь, что здесь, в России, все может упереться в нашу «особенную» ментальность?

– Для успешной реализации данного проекта необходимы усилия всех участников: тренеров, хоккеистов и их родителей. В методичках мы четко прописываем требования и рекомендации для успешного выполнения поставленных задач. Повторюсь, при этом наша задача – воспитание не только хоккеиста, но и личности. Я уверен, что тренеры обязаны встречаться с родителями, они должны быть союзниками. Почему это важно? Как раз для того, чтобы побороть нашу ментальность. Личные амбиции тренеров и родителей должны уйти на второй план, главное – ребенок. 

«Первое – это разработка методик, второе – контроль за их использованием, успешность развития юных хоккеистов, третье – информационная часть. Это три ключевые задачи академии»

– Если говорить конкретно, то как, на ваш взгляд, должна выглядеть «Академия хоккея Ак Барс»?

– Ядром академии является научно-методический центр. В нем работают специалисты: медики, физиологи, биохимики, психологи, хоккейные методисты. Работа ведется в трех направлениях: методология, практическое внедрение методических материалов в практику и контроль за эффективностью учебно-тренировочного процесса и соревновательной деятельностью хоккеистов. Работая с детскими тренерами, сотрудники академии стремятся повысить их методический уровень. Работая с детскими командами, они могут досконально изучить индивидуальные особенности каждого хоккеиста. Другими словами, важная задача – это повышение квалификации тренерских кадров и повышение эффективности учебно-тренировочного процесса. Это, в свою очередь, увеличит количество всесторонне подготовленных юных хоккеистов, способных пополнить профессиональные команды Татарстана. 

– А конкретно по пунктам?

– Первое – это разработка методик, второе – контроль за их использованием, успешность развития юных хоккеистов, третье – информационная часть. Это три ключевые задачи академии.  

– Как вы относитесь к утверждению, что Академия хоккея должна растить местных игроков, а не собирать лучших по всей России?  

– Это верное утверждение, хотя у нас здесь есть возможность закрыть все Поволжье своей системой. В перспективе, думаю, лучшие игроки соберутся в наших командах МХЛ-Б, МХЛ-А и ВХЛ. Главная тенденция в современном хоккее – это индивидуализация тренировочного процесса, системная тактическая выучка. Разработанная в академии программа позволит более эффективно готовить игроков к профессиональной деятельности. В перспективе профессиональные команды Татарстана в основном будут комплектоваться собственными воспитанниками. Те же из ребят, которые не станут профессиональными хоккеистами, могут работать спортивными функционерами, стать хоккейными арбитрами или пополнить научные и тренерские кадры. В этом профессиональное и социальное значение академии.

«Меня, например, спрашивали, сколько нужно делать повторов во время бросковых упражнений. Когда я работаю, у меня нет определенного времени, я смотрю на интенсивность работы игрока – устает он или нет»

«МНЕ ПОСТУПАЮТ ПРЕДЛОЖЕНИЯ ОТ КЛУБОВ» 

– Какие эмоции вызывает у вас работа в академии? 

– Для меня это немного иной вид деятельности, иногда мне не хватает того адреналина, который я получаю на тренерской скамейке. Я привык существовать в условиях борьбы за результат. Но если говорить об интеллектуальной составляющей работы в академии, то мне это нравится. Я получаю огромное удовольствие от общения с коллегами по академии – мне нравятся их профессионализм, глубина мышления. В России сейчас создается много подобных проектов, но, на мой взгляд, они не являются настолько продуманными. В Казани же я вижу продуманные, профессиональные мероприятия, которые помогут сделать качественный продукт. Мне очень нравится общение с детскими тренерами, мне интересно понять, как они думают, как решают поставленные задачи, взаимодействуют с родителями и, главное, с воспитанниками. Это познавательно и заставляет порассуждать над различными хоккейными вопросами.

– Какие необычные вопросы вам задавали тренеры?  

– Много интересных вопросов. Меня, например, спрашивали, сколько нужно делать повторов во время бросковых упражнений. Когда я работаю, у меня нет определенного времени, я смотрю на интенсивность работы игрока – устает он или нет. Если я вижу, что эффективность снижается, перехожу на другое упражнение. Это как пример. Были и другие важные вопросы: планирование соревновательного микроцикла, управление командой в игре, много вопросов по психологии игры.

– А есть и другое мнение: пловец Александр Попов рассказывал, что работать над техникой можно только после третьей тысячи метров. Якобы исключительно на фоне усталости можно добиться идеальной техники. 

– Это тоже правда. Гребцы, к примеру, так же работают. В процессе утомления происходит автоматическая экономизация двигательных действий, то есть работа на технику. Но это циклические виды спорта. Хотя Сидни Кросби, когда пропускает матч из-за проблем со здоровьем, приходит в раздевалку и, пока не сделает 300 бросков, не идет смотреть матч. Это говорит о том, что у всех подходы разные, поэтому в работе тренеров главное – продуманность, планомерность и четкая детализация.

– Все говорят, что Кросби – трудолюбивый игрок. Возможно ли трудолюбие привить ребенку?  

– Думаю, что да. Трудолюбие – это работа самого ребенка. Также важна и роль родителей, тренеров, которые должны его мотивировать, подбадривать, показывать пример.  

– Какие видите перспективы перед собой в академии? 

– Ко мне поступают предложения из клубов России и из Европы. Возможно, я вернусь к практической работе, но при этом не хочу оставлять работу в академии, потому что для меня это очень почетно и интересно.