Ганий СафиуллинФото: tatfrontu.ru

ТАТАРСКИЙ БЕДНЯК, КАЗАХСКИЙ ПАСТУХ, ЗАПОРОЖСКИЙ КАЗАК

Герой Советского Союза, Командор ордена Британской Империи генерал-лейтенант Ганий Бекинович Сафиуллин всю жизнь сражался. Отчаянно, бескомпромиссно, напористо, с выдумкой – и всегда до победного конца. Сражался с неприятелем, с неприятием начальства, с невзгодами, которые судьба преподнесла ему в достатке. В 15 лет Гани (в личном деле записано Ганий), уроженец села Старый Кишит современного Арского района Татарстана, сын крестьянина-бедняка, в голодном 1920 году остался без родителей. В поисках куска хлеба ему пришлось помыкаться изрядно, судьба забросила его даже в Тургайские степи Казахстана, где подростку пришлось пасти скот местного бая.

Позднее он устраивается рассыльным в уездный комитет партии, вступает в комсомол, учится в оренбургской краевой совпартшколе. После года работы инструктором в Бухтарминском уездном комитете комсомола Семипалатинска, в 1927 году Ганий был призван в армию, с которой он связал всю свою дальнейшую жизнь. Даже довоенный его послужной список впечатляет – от командира отделения в 1-м Советском Казацком полку 1-й Запорожского Червонного казачества кавалерийской дивизии РККА, затем – различных командирских и штабных должностей и военных специальностей в войсках ОГПУ, НКВД, погранвойсках в разных концах страны (он успел повоевать и с басмачеством), до командира 930-го стрелкового полка 256-й стрелковой дивизии. На этом посту он встретил Великую Отечественную войну. Его талант командира и военачальника с началом реальных боевых действий раскрывается полностью, принося немало бед врагу и успехов там, где ситуация грозит гибелью.

«Примечательно, что за два года до этого „на инспекторском смотре по руководству огневой подготовкой он получил оценку „плохо“, а за тактику – „посредственно“», – сообщает „АИФ». Это при том, что все 14 армейских довоенных лет Сафиуллин совершенствовал не только практические свои командирские навыки, но и постоянно учился – в его деле значатся и курсы по подготовке комсостава запаса в городе Проскуров (с 1954 года – Хмельницкий, административный центр Хмельницкой области современной Украины – прим. ред.), и Высшая пограншкола ОГПУ в Москве, и вечерний факультет Военной академии РККА имени Фрунзе. Но науку побеждать комполка Сафиуллин освоил не столько на учебных полигонах и в вузовских аудиториях, сколько в бою. И сразу.

«НЕУСТАВНЫЕ» ОТНОШЕНИЯ С ВРАГОМ – ЭТО ПОЧЕРК САФИУЛЛИНА

«Все его успехи, так или иначе, были связаны с ночными атаками, – рассказывает корреспонденту „БИЗНЕС Online“ о тактике Сафиуллина-военачальника Михаил Черепанов, член-корреспондент Академии военно-исторических наук. – Немцы ведь педанты всегда и во всем, в том числе и на войне, на том-то Сафиуллин их и ловил. Скажем, разведка доложила: пулеметчики пойдут ужинать в 12 ночи, значит, атака в 0:05. И это всегда срабатывало!» Действительно, даже письменный развернутый доклад Сафиуллина командованию, жанр предельно свободный от литературных изысков, изобилует фразами типа: «Организованным внезапным ночным нападением на гарнизон противник был полностью уничтожен»; «Согласно разработанного мною плану, на основе имеющегося опыта ночной внезапной атаки, я в ночь с 18 на 19 августа предпринял контратаку и в результате <...> немцы были отброшены»; «Благодаря правильному смелому решению бить по глубине обороны противника дерзкой ночной атакой были взяты: высота 111,6 и 97,5, что решило успех не только дивизии, но и соседей справа и слева к развитию успеха операции на фронте 57 и 64 армий»; «В дальнейшем, ночными атаками 38 СД (стрелковой дивизии; ей во время Сталинградской битвы командовал Сафиуллин – прим. ред.) были взяты командные высоты в тылу противника» и так далее.

Пусть локальные, но зато постоянные и многочисленные успехи одного из десятков командиров полка, связанные с его неожиданными методами ведения боевых действий, уже с начала войны обратили на себя внимание командования. «Первый год сражений показал, чем отличается смотр от настоящего боя, – пишут об уроженце Арска „Аргументы и факты“. – Козырем Гания Сафиуллина сразу стали внезапные ночные атаки. Такая тактика позволила его полку быстро освобождать малые города и села. Так, в декабре 1941 года он сам разработал план освобождения деревни Городище (Тверская область). Командир Сафиуллин растянул один батальон на 10 км фронта, при этом всю артиллерию выдвинул к переднему краю обороны противника. Когда враги заснули, полк устроил 20-минутный артобстрел прямой наводкой, а затем два батальона ворвались в деревню и одолели фашистов в рукопашных боях, захватив всю технику и штаб.

В новогоднюю ночь, пока немцы гуляли, его полк пробрался в тыл врага и помог прорвать оборону у деревни Жагриево, а к полуночи достиг деревни Яковка, где захватил множество пленных, машины, лошадей, склады боеприпасов и горючего. Об этих и других успешных атаках не раз писали фронтовые газеты, а сам Сафиуллин использовал такую ночную тактику на разных фронтах в течение всей войны. Свой метод он разработал и для борьбы с танками противника».

«В общем, наш генерал, будучи еще подполковником, вызывал у немцев, скажем так, особое негодование, – продолжает Черепанов. – Что это за война без расписания? Что это за стрельба прямой наводкой? Такого еще не было, это не по уставу! Как ни странно, такие „неправильные“ действия Сафиуллина вызывали недовольство не только у немцев, но и... у Георгия Жукова. Во всяком случае, Маршал Победы Сафиуллина почему-то недолюбливал, что в конце концов сказалось впоследствии, уже после войны...» Но об этом – чуть позже.

«НЕМЦЫ НЕ СМОГЛИ ПРОРВАТЬ ОБОРОНУ ДИВИЗИИ И ИМЕЛИ БОЛЬШИЕ ПОТЕРИ»

1942 год Сафиуллин встретил в звании полковника. Летом 1942-го он принял командование 38-й стрелковой дивизией. К началу Сталинградской битвы она оказалась на дальнем обводе города заметно потрепанной. Читаем доклад комдива своему командованию (орфография и пунктуация документа здесь и далее сохранены – прим. ред.): «Дивизия 23 июля 1942 г. присоединилась к частям Красной Армии. Ввиду исключительно малой численности активных штыков в дивизии к этому времени (всего 1800 человек), я с дивизией был отведен в г. СТАЛИНГРАД и к 27 июля пополнил дивизию из отходящих мелких подразделений до 3000 человек. По приказу Юго-Восточного фронта 31 июля 1942 г. был переброшен на дальние подступы оборонительных укрепленных позиций <...> Несмотря на малочисленность и слабую технику, к 1 августа 1942 г. заняла оборону на дальнем подступе СТАЛИНГРАДА шириной оборонительной полосы 38 км <...> Справа и слева соседей не оказалось, т.к. дальний сталинградский обвод занимать для обороны было некому <...> и на юго-западе СТАЛИНГРАДА создалась опасность прорыва немцев...»

Враг не преминул этим воспользоваться.

«Танковые атаки немцев (по 80–100 танков), – продолжает свой доклад комдив, – проходили одновременно на двух и трех направлениях. Атаки немцев поддерживались налетами авиации одновременно по 60–80 самолетов. Но все атаки отбивались артиллерийским огнем (хотя их насчитывалось поштучно), минными полями и заграждениями.

Обстановка создавалась исключительно серьезная, немцы несмотря на большие потери, бросали все новые силы, бросали в атаку своих союзников – 1, 2, 4 дивизии румын и до 12 августа, т.е. за пять дней ожесточенных боев, немцы не смогли прорвать оборону дивизии и имели большие потери.

К 12 августа 1942 г. начали подходить к СТАЛИНГРАДУ (стрелковые дивизии, артиллерийские и танковые бригады и части РС) резервы Главного Командования <...> 38 стрелковая дивизия (в дивизии осталось всего 560 чел.) была выведена во 2 эшелон. Я 19 августа, в этих боях был тяжело ранен и доставлен в медсанбат 38 сд, где пролежал до 25 сентября 1942 г. За эти бои я был награжден Президиумом Верховного Совета Союза ССР орденом Красного Знамени. <...> В конце декабря 1942 г. 38 сд прибыла в состав 51 Армии и по ее приказу заняла оборону там же, где она вела оборонительные бои. Только за один день боя немцы переходили в атаку 6–8 раз, одновременно бросая в атаку по 130 танков, но успеха не имели. Дивизия не отходила».

Сафиуллинцы (так стали называть себя солдаты и офицеры соединения) вновь и вновь принимали пополнение, снова и снова шли в бой, отражая атаки противника. Затем наступил черед атаковать самим. «Стремительным наступлением повернутым фронтом дивизии 18 января 1943 года была прорвана последняя укрепленная позиция противника перед Сталинградом на участке Воропоново, – докладывает командованию комдив Сафиуллин, – и до подхода к самому Сталинграду дивизия полностью разгромила 371 ПД (пехотная дивизия – прим. ред.) немцев, захватила в плен штаб этой дивизии во главе с генералом фон Дреппе, разгромила части 100, 376 и 71 ПД. Был захвачен крупный штаб во главе с генерал-лейтенантом Шиллером и полностью освободила Ворошиловский район Сталинграда».

О первом плененном под Сталинградом вражеским генерале рассказали в книге «Их именами названы улицы Казани» ее авторы Валентин Белокопытов и Николай Шевченко, которым довелось встречаться и беседовать с легендарным земляком. Публикуем ниже отрывок из очерка о Сафиуллине.

НЕМЕЦКИЙ ГЕНЕРАЛ – СОВЕТСКОМУ ПОЛКОВНИКУ: «НЕ ПО ЧИНУ БЕРЕШЬ!»

«Однажды вечером в штаб Сафиуллина явились немецкие парламентеры, которые заявили о согласии командира пехотной дивизии капитулировать.

„Было уже около двух часов ночи, – описывала сдачу фашистов фронтовая газета, – когда на командный пункт дивизии явился генерал Мориц фон Дреббер со своим штабом. Генерала спросили:

– А где же ваши полки, солдаты?

Фон Дреббер усмехнулся:

– Мне ли вам об этом рассказывать! Где мои полки? Все, что осталось в живых, теперь уже находится у вас, господин полковник. Я отдал приказ о том, чтобы все мои солдаты сложили оружие, но они это сделали значительно раньше...

Судя по всему, немецкий генерал легко освоился с новой обстановкой. Он был разговорчив и даже весел.

– Сколько вам лет? – спросил он полковника.

– 37.

– Такой молодой и уже сумел пленить седого немецкого генерала (фон Дребберу в то время исполнилось 70 лет – прим. ред.). Я первый генерал, который сдался вам в плен под этим городом?

– Первый немецкий генерал, сдавшийся русским в плен, – повторил полковник,– но надеюсь, что не последний...

Разговор был прерван телефонным звонком. Из частей сообщали, что полностью сложила свое оружие румынская дивизия во главе со своим генералом.

– Вот видите, господин генерал,– заметил полковник,– вы не последний».

«В боях под Сталинградом дивизия пленила 18 тысяч солдат, захватила 68 танков, 22 самолета, 3 бронепоезда, более 400 орудий и минометов, уничтожила более 100 танков и автомашин», – подводит боевые итоги сафиуллинского соединения казанское издание «Герои Советского Союза – наши земляки». Говорят, что под Сталинградом бойцы Сафиуллина чуть было не взяли в плен генерал-фельдмаршала Фридриха Паулюса, командующего окруженной 6-й армией гитлеровцев под Сталинградом, одного из авторов плана нападения Германии на СССР во время Второй мировой войны, который в истории известен под названием «План Барбаросса». Но эти разговоры пока не имеют документального подтверждения.

«В уличных боях при ликвидации остатков разгромленной группировки противника бойцы и офицеры дивизии вели исключительные напряженные бои по штурмам отдельных укрепленных зданий, подвалов, заводов, доводя каждую атаку до рукопашной схватки, – продолжает доклад Сафиуллин. – В такой сложной обстановке штаб дивизии ни на одну минуту не терял управления боем дивизии и полков. За эти операции 38 СД было присвоено название 73 Гвардейская и наименование – Сталинградская. Я лично получил очередное воинское звание Генерал-Майор и Указом Президиума Верховного Совета Союза ССР был награжден орденом Суворова 2 степени».

«ДОРОГОЙ МИСТЕР SAFIULLIN! МЫ, GEORG THE SIXTH...»

После сталинградского успеха, 28 апреля 1943 года генерал Сафиуллин принял командование 25-м гвардейским корпусом, который сам же и сформировал, а уже 5 августа 1943 года воинам соединения салютовала Москва за выдающиеся действия в боях на Курской дуге. Слухи о дерзком советском командире дошли до Георга VI (крестильные имена Альберт Фредерик Артур Георг; 1895–1952 – король Соединенного Королевства Великобритании и Северной Ирландии, Канады, Австралии и Южной Африки с 11 декабря 1936 года, из династии Виндзоров, отец правящей ныне Елизаветы II; вошел в историю прежде всего как символ борьбы Великобритании и стран Британской империи против нацистской Германии во Второй мировой войне – прим. ред.), и король наградил бывшего арского крестьянина Превосходнейшим орденом Британской империи (The Most Excellent Order of the British Empire) III степени. 26 октября 1943 года за успешное форсирование Днепра, а также «за успешное руководство воинскими соединениями и проявленные при этом личное мужество и героизм» генерал-майору Сафиуллину указом Президиума Верховного Совета СССР присвоено звание Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали «Золотая Звезда» (№ 1342). Затем он освобождал от фашистов Румынию, Венгрию, Германию, Чехословакию и закончил Вторую мировую войну в звании генерал-лейтенанта (1944), в должности командира 57-го гвардейского стрелкового корпуса, который успешно действовал в ходе Хингано-Мукденской наступательной операции против частей японской армии (август –сентябрь 1945 года).

«ВОЙНА НЕ ПРОШЛА ДЛЯ ГЕРОЯ ДАРОМ»

После Великой Отечественной войны Сафиуллин командовал 57-м гвардейским стрелковым корпусом до ноября 1945 года, в 1947 году окончил Высшие академические курсы при Высшей военной академии имени Ворошилова, занимал ряд высоких командных должностей в различных военных округах Советского Союза. В июне 1957 года генерал-лейтенант Сафиуллин вышел в запас по болезни.

Об этом можно прочитать сразу в нескольких открытых источниках, в той же «Википедии». Но не так уж безоблачно все складывалось для Гания Бекиновича в послевоенный период. Есть и документы, свидетельствующие о понижении его в звании и должности, об исключении из партии, о предании суду чести генеральского состава, о запрете носить военную форму одежды. Наказания суровые. Что же произошло?

«Если судить по документам, то война не прошла для Героя даром, – „АИФ“ предлагает свою версию событий. – Он страдал от неврастении, думал о самоубийстве, пристрастился к спиртному. Первое предупреждение он получил в 1948 году, мол, в нетрезвом виде допустил грубость и нетактичность, чем скомпрометировал себя. Потом был скандал с милицией на одном из вокзалов Москвы, дебош в Доме офицеров. Но сам генерал все это отрицал».

«Когда я изучал дело Гания Сафиуллина, меня поразило, что обо всех этих предупреждениях стало известно ровно после одного антипартийного выступления, – рассказывает Черепанов. – Сафиуллин затеял показной судебный процесс над дезертиром, а затем якобы сам явился на него в нетрезвом виде и взял слово. В документах указано, что генерал выступил в защиту подсудимого, чем чуть было не сорвал суд. Не исключено, что он просто хотел заступиться за однополчанина, которого знал еще с войны, но наговорил лишнего сгоряча и сам стал участником показательного трибунала».

В личном деле генерала Сафиуллина подшита выписка из сообщения начальника ГУК от 3 июля 1949 года. В ней говорится, что «в апреле месяце с/г тов. САФИУЛЛИН, будучи в нетрезвом состоянии выступил с антипартийной речью на заседании военного трибунала в зале Тульского гарнизонного дома офицеров, где происходил открытый судебный процесс по обвинению дезертира, солдата строительного батальона. За это выступление и организованную на второй день пьянку в буфете доме офицеров тов. САФИУЛЛИН приказом МВС был отстранен от должности и предан суду чести генеральского состава. По ходатайству суда чести, Зам. Министра Вооруженных Сил Маршал Советского Союза тов. СОКОЛОВСКИЙ принял решение выйти с ходатайством в Совет Министров Союза ССР о снижении генерал-лейтенанта САФИУЛЛИНА в воинском звании до генерал-майора и назначить его на должность заместителя командира дивизии».

«После этого случая недоброжелатели начали доносить на генерала все чаще, – продолжает свою версию „АИФ“. – Тут уж припомнили все. И то, что еще в первый год войны его полк самовольно оставил один из рубежей обороны, хотя данные разведки о расположении войск противника были не проверены. И то, что он кичится своими военными заслугами и званиями. И даже то, что недостаточно хорошо владеет русским языком и не может доходчиво выражать свои мысли (пока он успешно командовал дивизией, этого никто не замечал)».

В 1957 году Сафиуллина уволили в запас по болезни и без права носить военную форму, на чем настоял сам министр обороны СССР Георгий Жуков. «Потом министр сменился, – заканчивает рассказ о Сафиуллине Черепанов. – В 1965 году в связи с его 60-летием и за активную военно-патриотическую работу носить военную форму ему все-таки разрешили...» Действительно, Ганий Бекинович часто и с удовольствием выступал перед школьниками, студентами, трудящимися, воинами в республике и ее столице (правда, 8 лет – в «разрешенном» гражданском костюме), избирался председателем комитета ветеранов войны, написал две книги воспоминаний – «Через реки, через горы...» и «Дорогами Победы».

Он умер 14 октября 1973 года. Могила Гания Сафиуллина находится на Арском кладбище Казани. Именем героя названа одна из улиц Приволжского района столицы Татарстана. К 70-летию Победы в родном доме в селе Старый Кишит в честь боевого генерала открыли музейный комплекс, установили бюст, заложили памятную аллею. Страна должна помнить своих героев.