«Можем мы существовать без технологий мусоросжигания? — с такого вопроса начала лекцию директор Института экологии и природопользования КФУ Светлана Селивановская «Можем мы существовать без технологий мусоросжигания?» — с такого вопроса начала лекцию директор Института экологии и природопользования КФУ Светлана Селивановская Фото: Иван Скрябин

«ВСЕГДА БУДЕТ МУСОР, КОТОРЫЙ НЕЛЬЗЯ ПОВТОРНО ИСПОЛЬЗОВАТЬ»

Раздельный сбор мусора и мусоросжигание стали главными темами лекций в рамках «Эконочи» Казанского федерального университета в минувшую пятницу — аккурат за два дня до митинга, собравшего в воскресенье казанцев на протест против МСЗ. 

«Можем мы существовать без технологий мусоросжигания? — с такого вопроса начала лекцию директор Института экологии и природопользования КФУ Светлана Селивановская. — Сначала из отходов нужно изъять все фракции, которые полезно использовать: пластик, макулатуру, резину, органические отходы. Но всегда будет фракция, которую повторно использовать нельзя. Мы не решим вопрос негативного влияния отходов, если будем заниматься только селективным сбором. Мы не решим вопрос, занимаясь только переработкой. Мы не решим вопрос, если будем только сжигать. Только в комплексе мы можем создать условия, когда отходы будут наносить минимальный вред».

Бизнес, который касается природоохранных технологий и экологии, не очень выгодный, отметила Селивановская. И для развития переработки должны быть государственные программы. Тезис сложности работы в этой сфере в разговоре с «БИЗНЕС Online» подтвердил Богдан Сабуров — гендиректор компании «Эко-Приоритет». Напомним, что эта компания установила в районах Казани 1,2 тыс. сеток по сбору ПЭТ-тары. Вместе с партнером Сабуров вложил в дело около 10 млн рублей. Люди готовы разделять мусор — так показала практика. За прошлый год казанцы выбросили 430 тонн пластикового мусора, вместо свалки он отправился на переработку. Но крупному бизнесу подобные проекты просто невыгодны. Гораздо проще заниматься простым вывозом мусора, но не переработкой. «Маржинальность на вывозе мусора нереальная!» — заявил Сабуров. Ну, и какой смысл вкладывать деньги в переработку, если люди просто платят нормальные деньги за вывоз мусора?..

По словам Селивановской, особую категорию отходов составляют пищевые. «Это смесь дурнопахнущих органических веществ», — сказала Селивановская. Да, из них можно получать биогаз и биодизель. Но особого экономического смысла в этом нет: в России большие запасы нефти и газа, которые гораздо дешевле выкачать из земли. Так что, очевидно, «мусорная солярка» — технологии будущих веков, но никак не дня сегодняшнего. Еще один продукт, в который можно переработать пищевые отходы, — это органические удобрения. Самый простой пример получения последних — компостные кучи на садовых участках. Но и тут не все гладко.

«Если компост готовится из несортированных органических отходов, то его не рекомендуется использовать под пищевые культуры», — указала на проблему директор института экологии.

Интересно, что, по данным проекта «Энергия из отходов» («РТ-Инвест»), 100-процентной переработки мусора не удалось пока что добиться ни одной стране мира. Лидер — Германия: немцам удалось направить на рециклинг и компостирование 68% отходов. В США объем рециклинга — 34%. Но при этом в крупных городах этот показатель в разы ниже: дисциплинированный Берлин перерабатывает 42% отходов, а бурлящий Нью-Йорк — 19%.

По словам Ольги Гудимовой , сейчас в городе из 100% отходов полезными можно считать только 5% По словам Ольги Гудимовой, сейчас в городе из 100% отходов полезными можно считать только 5% Фото: Иван Скрябин

ПРОКРУСТОВО ЛОЖЕ РЕЦИКЛИНГА: НИКОМУ НЕ НУЖНОЕ СТЕКЛО, ЗАТОВАРЕННОСТЬ РЕЗИНОВОЙ КРОШКОЙ И УЖАСНЫЙ «ТЕТРА ПАК»

Свой взгляд на раздельный сбор отходов у директора Поволжской экологической компании Ольги Гудимовой. По ее словам, сейчас в городе из 100% отходов полезными можно считать только 5%. И куда девать остальные 95%?

«Либо полигоны, либо сжигание. Нельзя сказать, что сортировка — это хорошо, а сжигание — плохо. Они дополняют друг друга. Я не за МСЗ, но альтернативы ему пока не существует», — сказала Гудимова. По ее словам, у МСЗ существует ряд минусов: нет на 100% безопасной технологии сжигания мусора, а в РФ отсутствует мониторинг окружающей среды на диоксины. Плюс отсутствует опыт эксплуатации подобных заводов и публичная информация, а значит, нет доверия со стороны общества.

Но затем директор ПЭКа вернулась к вопросам переработки. И тут подводных камней огромное количество. Материалов так много, что применить одну технологию для переработки вообще невозможно.

«ПЭТ — полиэтилен — можно перерабатывать почти весь. Гипотетически можно перерабатывать стекло, — рассуждала Гудимова. — Почему гипотетически? Вторичное стекло на данный момент не нужно никому! Переработка стекла стоит в три раза дороже производства нового. Первичное стекло стоит крайне дешево. И с точки зрения экономики непонятно, зачем его перерабатывать».

Можно перерабатывать и текстиль, но он опять-таки разнообразный, и для каждого — будь любезен, создай отдельную технологию переработки! Прошлась Гудимова и по резиновой крошке. По ее словам, в окрестностях Казани появилось так много небольших цехов по ее переработке (в тротуарную плитку, резиновые покрытия), что рынок насытился. Есть сложности и с батарейками — их, как ранее говорили переработчики, сейчас увозят в Челябинск. В Казани переработки батареек нет.

«Это сейчас довольно дорогой процесс, — объяснила директор ПЭКа. — Переработка одного килограмма батареек стоит 300–400 рублей. Кто будет это оплачивать? Разве что сознательные люди... Головная боль — это упаковка типа „тетра пак“ — к примеру, стаканчики из-под кофе в Казани не перерабатываются. Это многослойные материалы, разъединить которые невозможно, их можно только сжечь».

В России, разумеется, есть предприятия, которые перерабатывают многослойную упаковку. Но полноценный процесс разделения упаковки типа «тетра пак» опять-таки технологически сложный. Так что вместо полного разделения картона, фольги и полиэтилена ряд технологий позволяет добиться лишь получения ПЭТ-гранул с примесями алюминия. А такой ПЭТ нужен не всем, надо еще найти под него рынок сбыта. Сложности переработчикам доставляет и постоянное совершенствование продукции. К примеру, половина пластиковой китайской посуды и пакетов, по словам директора ПЭКа, раз в год меняет свой химический состав — в основном ради прочности. В итоге приходится менять технологии переработки.

«Наши переработчики просто не успевают разрабатывать технологии для их переработки», — подводит итог Гудимова. Самые простые для переработки отходы — это бумага, металл и пластик, но в чистом виде: стоит только смешать их с пищевыми отходами, как сплошь и рядом происходит в мусорных баках, и все — для рециклинга все это не подходит или переработка будет ограничена. Со всем остальным есть сложности. Даже с органическим компостом непросто: куда его девать, если под пищевые культуры потом он не годится!

В целях стимулирования развития раздельного сбора мусора Гудимова предлагает ввести хотя бы его дуальный сбор. Собственно, это и предусматривает программа обращения с отходами в масштабах республики. Для этого надо устанавливать во дворах только два вида контейнеров, один — для вторсырья, другой — для несортируемого мусора, объяснила Гудимова. Необходимо также закрыть мусоропроводы в подъездах и ввести на товарах цветовую маркировку для вторичных и несортируемых отходов.

Еще один вопрос, который здорово волновал публику – опасный мусор. Что, если в печь полетят батарейки, ртутные лампы? Еще один вопрос, который здорово волновал публику, — опасный мусор. Что, если в печь полетят батарейки, ртутные лампы? Фото: kpfu.ru

МСЗ: ЗОЛА, БАТАРЕЙКИ В ПЕЧИ И СВАЛОЧНЫЕ ДИОКСИНЫ

Вторая часть дискуссии касалась непосредственно мусороперерабатывающего завода. Напомним, что строить его собирается «РТ-Инвест», наиболее вероятное расположение — Осиновское сельское поселение, где уже приобретен участок. 

Директор Института экологии и природопользования КФУ Светлана Селивановская описала технологическую схему работы МСЗ, стоимость которого делится на две части: 50% — цена, собственно, условной печи, остальные 50% — очистное оборудование.

«В результате остается зольный остаток, именно он должен отправляться на полигон, — сказала Селивановская. — Конечно, всегда есть опасность того, что завод будет построен некачественно, будут какие-то выбросы. Это уже другая плоскость. Но мусоросжигающие заводы имеют право на существование как часть схемы обращения с отходами».

Технология швейцарско-японской компании Hitachi Zosen Inova, которую собираются применять в казанской «мусорной печи», предполагает объем летучего зольного остатка в объеме не более 10%. А по массе это 3% — иначе говоря, из тонны сгоревшего мусора будет три ведра золы III класса опасности. Ее необходимо цементировать, а затем отправлять на свалку, но если подвергнуть специальной переработке, то использовать можно даже золу. Еще один тип отходов МСЗ — это шлак, его примерно 10% в объеме поступившего на завод мусора (по массе – 25–30%). Шлак имеет IV класс опасности, то есть не опаснее самих бытовых отходов, поэтому он может использоваться в дорожном строительстве как инертный материал. 

Чтобы увеличить, нажмите

Альтернатива сжиганию — мусорные «эвересты». Мусор на том же Самосыровском полигоне копился десятилетиями, и горящая время от времени свалка накрывала смогом всю Казань. Наконец, в прошлом году завершили техническую рекультивацию горы, в будущем она станет зеленым холмом. И сейчас мусор везут на расположенный по соседству полигон «Восточный». Технологически он соответствует нормативам и вряд ли загорится, но через 10-15 лет там снова будет мусорный «эверест». Высота горы утрамбованного мусора площадью в 40 гектаров будет 40 метров...

Еще один вопрос, который здорово волновал публику, — опасный мусор. Что, если в печь полетят батарейки, ртутные лампы? Селивановская лишь развела руками: несортированные отходы на МСЗ поставлять не рекомендуется. Да и технология сжигания на МСЗ предусматривает предварительную сортировку, «шинкование» мусора до определенной фракции, то есть превращение его, по сути, в топливо.

«Я не апологет мусоросжигательного завода, не защитник его, — заметила Селивановская. — Но сейчас мусор идет на полигон. А несколько лет назад горело „Самосырово“ — там никаких фильтров нет, все попало в окружающую среду...» Напомним, что в 2008 году в апреле свалку тушили даже с вертолета, но она все равно горела не один день.

Кстати, объем диоксинов сгорающего на свалках мусора значительно выше. Ученые НИИЦ «Синтез» приводили данные 2007 года, что 35% выбросов диоксинов в России — горящие свалки, 0,8% — действующие на тот момент МСЗ. На «свалочных пожарах» Подмосковья и Татарстана сгорела за год треть миллиона тонн мусора, выбросив в воздух 190 граммов диоксинов. А объем выброса с планируемых к строительству пяти МСЗ, если они сожгут даже 3,3 млн т отходов, — 0,7 г в год.

Фото: Ирина Ерохина

ПОСЛЕ СТРОИТЕЛЬСТВА МСЗ ДЕЙСТВУЮЩЕЙ СВАЛКИ В КАЗАНИ ХВАТИТ НА 100 ЛЕТ

Напомним, что об отправке мусора в гигантскую печь власти республики думают не первый год, изучая опыт строительства мусоросжигательных заводов за рубежом. В России проект строительства пяти заводов в Подмосковье и Казани реализует «РТ-Инвест».

В июне 2017 года компания «РТ-Инвест» — «дочка» госкорпорации «Ростех» — победила в конкурсе по выбору застройщиков «мусорной» генерации по Татарстану. В январе этого года входящее в группу «РТ-Инвест» ООО «Альтернативная генерирующая компания – 2» получило право собственности на участок в пределах Осиновского сельского поселения Зеленодольского района. В «РТ-Инвест» заявили «БИЗНЕС Online», что это один из вариантов размещения МСЗ.

Стоимость строительства альтернативной тепловой электростанции, работающей на мусоре, — примерно 20,8 млрд рублей, из которых 80% — кредитные средства. Согласно прогнозу, на момент пуска завода в Казани будет образовываться 650 тыс. т отходов в год. 15–20% отходов пойдут на вторсырье, остальное — в топку завода для выработки электроэнергии, а шлак будет использован в строительстве дорог.

Мощность альтернативной тепловой электростанции «Казань» — 55 мегаватт. Из тонны мусора можно получить 690 кВт*ч электроэнергии, 28 кг металлов, 300 кг инертного шлака и 30 кг зольных отходов. Иными словами, в электричество и стройматериал превращается 90% мусора. А такими темпами полигон «Восточный» можно забивать золой сотню лет (если ее не перерабатывать дополнительно, в этом случае будет ноль отходов). Окупать вложения в «зеленую электростанцию» будут за счет распределения тарифа на электроэнергию среди промышленных потребителей.