Анвар Нургалиев: «Если бы смог, то затянул бы какую-нибудь башкирскую песню...»

Анвар Нургалиев: «Песня — это такая вещь: надо знать, о чем поешь, для чего поешь, что хочешь сказать своей песней»

«ДУМАЛ, ЧТО КАЗАНЬ МНЕ НЕ ПО ЗУБАМ»

— Анвар, вы давно популярны в Башкортостане, но почему в Татарстане о вас заговорили буквально только в ушедшем году?

— Это, наверное, один из самых популярных вопросов в Татарстане. Дело в том, что я с 2002 года на большой сцене. В 1991 году поступил в Уфимское училище искусств, потом армия, закончил училище, поступил в Академию искусств, которую также закончил... В первое время у нас была группа «Ихлас», мы работали в ней втроем: Гузель Ахметова, Марат Шайбаков и я. Работали, потом разбежались, каждый сам по себе начал завоевывать место под солнцем. 

— В общем, вы на сцене без малого 20 лет.

— Да, 17 лет, но, видимо, не был еще готов приезжать в Татарстан, потому что артисты из Татарстана сильные, думал, что Казань мне не по зубам. В тот момент я, наверное, не смог бы убедить зрителей своими песнями. Песня — это такая вещь: надо знать, о чем поешь, для чего поешь, что хочешь сказать своей песней. Меня звали сюда последние пять лет: «Анвар, тебе нужно в Казань, обязательно, чтобы тебя видели». Но здесь на радио меня в ротации не было. Впервые моя песня попала к «Барс медиа», после этого и начали приглашать: «Болгар радиосы», ТНВ, ТМТV. Но, честно, все равно боялся ехать, хотя первый концерт дал в Москве и был аншлаг в московском мюзик-холле. Сначала мы попробовали в районы, Татарстан меня очень удивил своим приемом. Сначала меня Татарстан удивил тем, как здесь живут: очень красиво, очень чисто все, аккуратно, ну а потом тем, что на концертах был очень теплый прием. Я был очень приятно удивлен. И мои ребята тоже были удивлены, конечно. Мы очень сильно полюбили Татарстан, но и Башкортостан не забываем — это моя родина.

— Существует мнение, что в Башкортостане татарским певцам тяжело добиться успеха, мол, если ты не представитель титульной нации, то ничего не выйдет...

— Знаете, когда не хватает аргументов, начинают спрашивать про нацию или искать со стороны причины неудач. Все это в человеке самом заложено. Я 20 лет работаю в Башкирии, хоть и говорят, что при Рахимове нас прижимали, но я этого никогда не ощущал, жил своей жизнью, работал. И сейчас не ощущаю. При чем тут титульная нация? Там татары занимают второе место по численности. Ко мне на концерты приходят и башкиры тоже меня слушают, и мне не нравится, когда причину начинают искать в нации. Прежде всего нужен профессионализм, правильность мышления. Что касается семьи, то у меня жена наполовину башкирка, хотя я — чистый татарин.

— Может, национальность жены и помогла?

— Нет, абсолютно... Я согласен, у татар в Башкортостане не было своего телевидения, нас нигде не показывали. Но у нас было радио «Шарк», «Юлдаш»... Я удивляюсь людям, которые ищут причину проблемы в национальном вопросе. Причина, повторюсь, в человеке самом. А так — мы одна нация, произношение букв только отличается. А к предыдущему вопросу о том, почему татары стремятся сюда, — да потому, что здесь у вас шоу-бизнес очень развитый. Да, у нас там, в Башкортостане, сильные голоса, но здесь очень много студий, очень много мероприятий, культура здесь очень бурно развивается.

— Известный певец, педагог Мингол Галиев говорит, что разницы между татарской и башкирской музыки нет, моң одинаков у обоих. Вы тоже так считаете?

— Башкирская музыка немного сложнее, если взять народную музыку. Там дыхание нужно, а татарская музыка немного ярче. Если бы смог, то затянул бы какую-нибудь башкирскую песню...

— Вы разве не поете по-башкирски?

— Я ищу песню, сложную боюсь брать, но если задамся целью, то смогу это сделать.

— Айдар Галимов, покойная Хания Фархи, да и другие выходцы из Башкортостана ведь пели и поют по-башкирски.

— Есть такие песни, как «Азамат», «Сибай», — чтобы их исполнять, нужен такой серьезный диапазон, дыхание.

«Элвин Грей изъясняется сразу на трех языках, этакий микс, очень много молодежи начали интересоваться татарским языком, башкирским языком, даже русские начали. Это, я считаю, приветствуется»

«Я НЕ МОГУ ГОРДИТЬСЯ, ЧТО МЕНЯ СРАВНИВАЮТ СО СТАСОМ МИХАЙЛОВЫМ»

— По какому принципу вы подбираете репертуар своего концерта?

— У меня всегда репертуар со смыслом — как в мечетях, где в проповедях призывают творить добро. У нас также песни про семью, о детях, любви, друзьях. Все со смыслом. Песен «трали-вали» у меня в репертуаре нет. Концерт несет и воспитательную функцию. Я с уважением отношусь к религии, считаю, что и мои концерты призывают к хорошему, в репертуаре песни с осуждением предательства, измен. Даже один мулла, пришедший на концерт, удивленно сказал, что со сцены услышал наставления, это очень приятно.

— Вас называют «татарским Стасом Михайловым». Гордитесь этим?

— Я не могу гордиться, что меня сравнивают со Стасом Михайловым, я всегда хотел быть самим собой. Конечно, Стас Михайлов — звезда, наверное, сейчас уже мировой величины. Почему нас сравнивают? У меня 90 процентов песен посвящено женщинам, и его песни адресованы в основном женскому полу. Мои концерты в большинстве посещает женский пол. Наверное, поэтому.

— И на концертах Михайлова, и у вас много взрослых женщин в зрительном зале. Чем вы их берете?

— Не могу сказать. Может, содержанием песен. Во-первых, я к женщинам отношусь очень благосклонно, я считаю, что женщина рождена быть счастливой, а мужчина рожден делать ее счастливой. Вот исходя из этого принципа я строю свои песни. А что касается возраста моих зрительниц, то я их не выбирал, это само собой так получилось. Хотя ко мне и дети приходят, мою песню «Соң дисең мени» даже в садиках поют. На самом деле средний возраст — это мои зрители. Хорошо это или плохо? Это хорошо, это мой возраст, это люди моего периода, я сам 1974 года, у меня советское воспитание. Возможно, есть много женщин, несчастных в любви. Хочу, чтобы мои песни прибавили им смысла жизни, не надо отчаиваться, впереди ждет только хорошее.

— Можно сказать, вы заняли свою нишу...

— Да, наверное. У Элвина Грея, например, молодежь в основном...

— Он способствовал тому, что башкирская, татарская молодежь полюбила свой язык?

— У меня есть друг, имам, он еще молодой. Так вот, он говорит, что принято считать ислам религией запретов, а это неправильно. Нужно привлекать в ислам различными путями. Хотя Элвин Грей изъясняется сразу на трех языках, этакий микс, очень много молодежи начали интересоваться татарским языком, башкирским языком, даже русские начали. Это, я считаю, приветствуется. То, что он появился, — это был запрос времени. Я считаю, что у нас на эстраде сейчас идет какой-то переломный момент. Должно все меняться, не может же быть однообразие все время. Молодежь у нас уже современная, дети разговаривают — половина на русском, половина на татарском: ничто не стоит на месте.

— Но один знаменитый певец — ваш земляк — считает, что так, как Элвин Грей, по-татарски петь нельзя.

— Мнение большинства никто не отменял, хотя я очень уважаю своего земляка, преклоняюсь перед его творчеством, и он по-своему прав, но тут мнение большинства. Мы же идем в магазин и покупаем, что нам нравится, а не только то, что полезно. Если бы сейчас было советское время, цензура, худсоветы... Но молодежи надо давать то, что им нравится.

«Тямаев мне очень нравится»

 «ИНОГДА У МЕНЯ СПРАШИВАЮТ: «А ТЫ, АНВАР, ЗАВИДУЕШЬ?» НЕТ, НЕ ЗАВИДУЮ»

— Кто из молодых певцов вам нравится?

— Я недавно был на концерте Ришата Тухватуллина, такой очень лиричный концерт, чистый, правильный такой. Фирдус Тямаев мне очень нравится. Они трудяги все, работают во благо нашей культуры. Все звучит на татарском или башкирском, они молодцы, я за них радуюсь. Иногда у меня спрашивают: «А ты, Анвар, завидуешь?» Нет, не завидую. Есть ли звездная болезнь? В моем-то возрасте — ведь мне до пятидесяти осталось каких-то пять-шесть лет — об этом речи быть не может. Я очень доволен своей позицией, своим положением.

— То есть нет амбициозных планов?

— Нет, если меня будут любить, а сегодня я сделал только первый шаг в Татарстане, только прощупал, чем дышат здесь... Но я увидел, что мне еще много надо над собой работать, и здесь очень много пространства для развития. Даст Аллах, к чему я иду, то и сделаю. Качественный концерт, чтобы он был доступен, чтобы люди не сидели и гадали, о чем он поет. Я хочу своего зрителя обрадовать.

— Продюсер Элвина Грея Александр Слюсаренко говорил, что вы с ним также советуетесь, а скоро станете круче Салавата.

— Я с ним общаюсь, он мне дает правильные советы. Если честно, то он мне помог. За деньги? Я об этом даже не задумался, у меня есть песня, где говорится о том, что самые хорошие песни — это от друзей. Надо будет его как-нибудь отблагодарить. У него есть какое-то чутье, он хоть и русский по национальности, но нашу национальную эстраду видит на несколько шагов вперед.

— Не хотите, чтобы он стал вашим продюсером?

— Я бы хотел, но конкретно мы не сидели и не разговаривали.

— Вообще, тяжело без продюсера?

— В какой-то мере тяжело, но я уже привык, тем более в моем возрасте. Организовывать и готовить надо все самому. Суть продюсерской работы — правильно расставлять приоритеты, в каком направлении идти. Да, за полгода я поднялся здесь, но это не говорит о том, что в Татарстане стал своим, нужно и второй ногой ступить сюда.

«Если мы родному языку не будем своих детей в обязательном порядке учить — они могут его не изучать, мол, мы его и так знаем»

«ХОЧУ КОГДА-НИБУДЬ ОРГАНИЗОВАТЬ КОНЦЕРТ КЛАССИЧЕСКОЙ МУЗЫКИ»

— Прошедший год был ознаменован борьбой за сохранение родного языка. Вы сами как: за то, чтобы его изучать в школе?

— Я сам учился в русской школе, наша деревня маленькая, там нет школы. Потом я перешел в другую, три года учился по-татарски, у меня, можно сказать, бытовой татарский...

— Приведет ли переход на добровольность изучения в школе к исчезновению языка?

— По моему мнению, может привести. Сейчас ведь все на русском, интернет. Если мы родному языку не будем своих детей в обязательном порядке учить — они могут его не изучать, мол, мы его и так знаем. А если их заставляют, то это все равно впитывается, и начинаться должно даже с садика.

— А ваши дети как?

— Мой сын не очень хорошо знает татарский, а вот дочь разговаривает, интересуется. В школе она выбрала для себя как родной татарский, до этого изучала башкирский.

— В одном из интервью популярный ведущий ТМТV Булат Байрамов говорил, что он на свое кулинарное шоу не может пригласить татарских исполнителей, потому что они не владеют татарским языком...

— Они просто зубрят текст, не пропускают песню через себя.

— Хотя ведь оперные певцы поют по-итальянски...

— Они как раз и понимают итальянский. Нам тоже преподавали этот язык. Это очень красивый и легкий к изучению язык

— В 2020 году в России будет перепись населения. Тогда начинаются процессы разделения, пишут, что мы не татары, а булгары, мишары, типтары, кряшены.

— Я очень негативно к этому отношусь. Мы должны быть едины. Когда народ разъединяется, людьми легче управлять. Я против того, чтобы разделяли на нации: вот ты татарин, мишарин, башкир, чуваш.

— Кстати, а нет ли желания заняться классической музыкой? У вас ведь соответствующее образование.

— Есть такое, хочу когда-нибудь организовать концерт классической музыки. Теоретическая база у меня есть, надо только немного повторить, взять уроки вокала. Классика — это вечность. 

— Сейчас очень часто артисты любят выступать со своими детьми, у вас нет такого желания?

— Моя дочь Элина выступает вместе со мной, танцует. Петь пыталась — хочет, наверное, но пока еще не открылась. Я не хотел бы, чтобы дети стали певцами, вообще, если ты хочешь быть исполнителем, то должен быть или сильным артистом, или не быть артистом. Зачем быть серой массой?

«Солянки я до сих пор не воспринимаю, сольная программа — другое дело, поешь свои песни. А в сборных концертах тебя даже понять не успевают»

«31 ДЕКАБРЯ, 8 МАРТА Я ТОЛЬКО С СЕМЬЕЙ»

— Профессия артиста тяжелая?

— Очень тяжелая, раньше артистов было мало, сейчас очень много — молодых, талантливых. Нужно не отставать от них. Я себя считаю на своем месте, Элвин — на своем, Фирдус — на своем. В душе — каждый певец, но талант Господь дает только избранным.

— А популярный артист должен работать над собой?

— Ежедневно. Как только артист начинает болеть звездной болезнью, у него сразу же начинается спад. Нужно прислушиваться к критике. Бывает, что подходят люди и говорят: вот тут, Анвар, нужно так сделать, здесь по-другому... Я только рад этому.

— В чем секрет успешного выступления?

— Первый секрет, я считаю, — чистота души. Если у тебя мысли неправильные, грешные, то нельзя петь о любви. Если я не умею любить, то я не могу петь. Если не люблю жену свою или дочку, ну как я могу... А яркость костюма обязательна, я начал работать с Луизой Скипиной, она очень хороший дизайнер. Ты вышел, увидели тебя и всё — даже песни не надо.

— Где легче выступать — на сольниках или сборных «солянках»?

— «Солянки» я до сих пор не воспринимаю, сольная программа — другое дело, поешь свои песни. А на сборных концертах тебя даже понять не успевают.

— Сколько стоит ваше выступление на банкете, новогоднем корпоративе?

— Не хочу на этот вопрос отвечать, но я доволен своим гонораром. Заказов очень много: с 17 по 30 декабря было по три выступления в день. А вот 31 декабря, 8 марта я только с семьей.

— Даже за миллион не согласитесь в новогоднюю ночь?

— (Смеется.) Ну разве что за миллион долларов. Денег мало не бывает, если посмотреть на сцену, то 70 процентов моего заработка уходит на концерты, оформление, транспорт.

— Короче, миллион долларов еще никто не предлагал?

— Даже миллион рублей не предлагали. У меня своя ставка есть, она меня устраивает.

— Можно сэкономить на ведущем, самому вести концерт.

— Я учился на вокалиста, у меня высшее образование, я не тамада. Если я стану тамадой, то потеряю статус певца.

— Как стать звездой татарской эстрады, с чего начать?

— Сначала нужно себя воспитать, знать, что ты хочешь. Сначала нужна цель, потом нужно потихоньку к ней идти. У меня была страшная мечта — стать певцом — с малых лет. Я в детстве играл на гармошке, но мечтал стать артистом русской эстрады. Я сначала пел русские песни, для меня кумирами были Асмолов, Лещенко, Антонов...

— В Татарстане, надеюсь, не в последний раз выступаете?

— Нет, что вы! Не только в Татарстане — везде, где живут татары, собираюсь выступать...