Евгений Ройзман, занимавший пост мэра Екатеринбурга с 2013 года, до последнего боролся за прямые выборыФото: Донат Сорокин / ТАСС

«ЭТА ТРАДИЦИЯ СУЩЕСТВУЕТ В ЕКАТЕРИНБУРГЕ С 1766 ГОДА»

Сегодня утром свершилось печально ожидаемое в Екатеринбурге событие — депутаты Законодательного собрания Свердловской области приняли поправки к региональному закону о выборах органов местного самоуправления. Норма изменяет порядок избрания мэра Екатеринбурга — вместо прямых выборов, на которых, напомним, побеждал Евгений Ройзман, вводится конкурсный отбор мэра из кандидатов, предложенных конкурсной комиссией. В поддержку законопроекта проголосовали 42 депутата из 46. По данным «Коммерсанта», против проголосовали всего четверо — Андрей Жуковский («Справедливая Россия»), Александр Ивачев (КПРФ), Александр Ладыгин (КПРФ) и Вячеслав Вегнер (КПРФ). Остальные члены оппозиционных фракций, присутствовавшие на заседании, поддержали законопроект.

Напомним, что законопроект был предложен губернатором Свердловской области Евгением Куйвашевым. Помимо отмены прямых выборов мэра документ упраздняет и так называемую двуглавую систему управления Екатеринбургом. Сейчас мэр (пост занимает Евгений Ройзман) лишь возглавляет Гордуму, в то время как фактически вся исполнительная власть находится в руках главы горадминистрации (сейчас это не дружащий с Ройзманом Александр Якоб).

Законопроект представил первый вице-губернатор Владимир Тунгусов. «Преимущество модели состоит в том, что концентрация всех необходимых полномочий в рамках одного должностного лица обеспечивает возможность выполнения всех задач», — цитирует его Znak.com. Чиновник добавил, что сильной стороной модели является возможность выбрать наиболее компетентного главу, а также экономия бюджетных средств от отмены выборов.

Ройзман, занимавший пост мэра Екатеринбурга с 2013 года, до последнего боролся за прямые выборы. «Екатеринбург — родина российской технической интеллигенции. У этого города есть планка. Но Куйвашев решил, что горожане не могут выбрать себе хорошего мэра, что он, приезжий из Тюмени, сам поставит нам кого-нибудь „хорошего“, — заявлял он в своей колонке для „Сноба“. — Екатеринбург — один из лучших городов в стране. Он однозначно лучший из всех миллионников по всем показателям. И система выборов главы города себя оправдала — эта традиция существует в Екатеринбурге с 1766 года».

Ранее Вегнер внес в думу альтернативный законопроект, предусматривающий переход к прямым выборам «сильного» мэра (глава администрации — глава города). Оба законопроекта рассматривались сегодня в Заксобрании вместе: набравший меньшее количество голосов законопроект посчитали отклоненным. Вчера же фракции КПРФ и «Справедливая Россия» Заксобрания Екатеринбурга объявили, что намерены внести в собрание законопроект, устанавливающий ответственность за определение системы управления Екатеринбургом за муниципальным парламентом. «Мы настаиваем, что глава должен выбираться жителями, но определение функционала мы отдаем на откуп городской думе», — пояснил глава фракции справороссов Жуковский.


Вчера же в Екатеринбурге прошел согласованный митинг в поддержку прямых выборов, на который пришли несколько тысяч человек (по оценкам организаторов — около 3–5 тыс. человек, по оценкам властей — 1,7 тыс. человек). Выступившие на нем потребовали отставки Куйвашева, который внес в Заксобрание спорный законопроект. На митинге выступили экс-депутат Госдумы Дмитрий Гудков, кинорежиссер Василий Сигарев, экс-депутат думы Екатеринбурга Леонид Волков, возглавлявший предвыборный штаб Алексея Навального, последним на сцену поднялся Ройзман. 

«При обсуждении значимых законопроектов мы с уважением относимся к мнению людей, выраженному в том числе в ходе массовых мероприятий. Вместе с тем эта позиция (в поддержку прямых выборов мэра) уже была озвучена представителями общественности при предварительном рассмотрении законопроекта на комитете», — так прокомментировали митинг в пресс-службе свердловского отделения «Единой России».

Сразу после сегодняшнего голосования в Заксобрании дозвониться до Ройзмана нам не удалось. Однако в прямом эфире «Эха Москвы» он назвал решение Заксобрания оскорблением жителей города. «Я считаю этот закон, когда он был внесен, — это неуважение к жителям Екатеринбурга, а когда он был принят — это прямое оскорбление жителей Екатеринбурга, принижение статуса Екатеринбурга, неуважение к городу, к городским традициям», — сказал он.  Пока еще мэр города уверен, что его кандидатура не будет рассматриваться для назначения на этот пост осенью, поскольку он не обладает «нужными качествами». Кроме того, подчеркнул Ройзман, он и сам считает участие в этой процедуре «унизительным» для себя. Его полномочия истекают в сентябре.

Напомним, что еще до своего избрания в 2013 году Ройзман, получивший широкую известность в качестве учредителя фонда «Город без наркотиков», находился с Куйвашевым в непримиримом конфликте, в том числе и личном — СМИ подробно писали об их «любовном треугольнике». В ходе недавних президентских выборов занял жестко оппозиционную позицию, призвав к бойкоту процедуры.

Фарид Мухаметшин заявил, что схема, когда мэров избирают из числа депутатов местных парламентов, показала свою жизнеспособность и, даже более того, сейчас калькируется в большинстве регионов РФФото: «БИЗНЕС Online»

ТАТАРСТАН: «МЫ КОГДА-ТО ПРИДЕМ К ЭТОМУ...»

В Татарстане, где, впрочем, прямых выборов мэра никогда и не существовало, тем не менее этот вопрос тоже недавно возник в повестке. Ярым сторонником прямых выборов главы города выступила фракция КПРФ в Госсовете РТ в лице депутата Артема Прокофьева. В прошлом году коммунисты выдвинули законопроект о прямых выборах мэров в Казани, Набережных Челнах, Альметьевске и Нижнекамске. Однако он был отклонен сначала на профильном комитете, а затем, 21 февраля нынешнего года, и на очередном заседании Госсовета.

«Ведь одна из претензий людей — с ними даже не выстроена нормальная коммуникация. То есть проблема не только в том, что людей не слышат, а в том, что их никто и не слушает. Таковы стимулы вертикали власти, которая подразумевает ориентацию внимания муниципальных чиновников только наверх, а происходящее внизу, то есть проблемы самих жителей, их интересуют ровно в той степени, в какой это может вызвать гнев сверху», — объяснял «БИЗНЕС Online» Прокофьев.

Ему оппонировал председатель комитета по государственному строительству и местному самоуправлению Альберт Хабибуллин. «На сегодняшний день есть та вертикаль, которая население по большому счету устраивает. Есть определенные группы, которые недовольны. Но и мы выбирали в свое время директоров. Выбирали, и во что превратили промышленность?» — горячо возражал он.

Против законопроекта высказался и спикер Госсовета Фарид Мухаметшин. Он заявил, что схема, когда мэров избирают из числа депутатов местных парламентов, показала свою жизнеспособность и, даже более того, сейчас калькируется в большинстве регионов РФ. «Мы когда-то придем к этому [прямым выборам], но сначала надо финансово обеспечить полномочия», — рассудил стороны спикер ГС. Мол, оттого, что всенародно избрали кандидата, манна с небес не посыплется, — пока муниципалитеты не обзаведутся финансовой свободой, говорить о прямых выборах мэров не стоит. «Сколько сходов мы провели, люди так вопрос не поднимают, они говорят: „Дайте базу налоговую, дайте доходы, у нас не хватает бюджета, мы наполовину дотационные“», — объяснял спикер.

В итоге результат голосования оказался любопытным: 60 за и 15 против. А это значит, что 11–12 депутатов-единороссов Прокофьеву удалось-таки убедить. Но, видимо, время еще не пришло.

«САМ СМЫСЛ САМОУПРАВЛЕНИЯ ПОДРАЗУМЕВАЕТ ПРЯМЫЕ ВЫБОРЫ»

По горячим следам резонансного голосования «БИЗНЕС Online» опросил политиков и политологов — о чем говорит отмена прямых выборов мэра и что это означает для других российских регионов.

Артем Прокофьев — депутат госсовета РТ, член фракции КПРФ:

— Я последовательный сторонник прямых выборов мэра, соответствующий законопроект вносил в парламент Татарстана. К сожалению, практика, которая сегодня существует в Татарстане, распространяется и по другим территориям — непрямые выборы сегодня торжествуют. Но я уверен, то это временное явление, потому что, безусловно, сам смысл самоуправления подразумевает прямые выборы и ответственность перед избирателями. Сейчас мы переживаем период определенных политических заморозок, но в итоге прямые выборы будут возвращаться, я в этом не сомневаюсь. Такова логика истории и прогресса.

Что нужно, чтобы это вернулось? Я думаю, к этому придет и сама власть, потому что в обществе востребована идея прямых выборов, люди хотят выбирать глав и мэров. Сегодня и так слишком сконцентрирована ответственность на отдельных лицах: это и президент РФ, и губернаторы. И это неправильно. Не должно быть так, чтобы локальные сообщества считали, что их проблемы должна решать региональная власть либо руководитель государства. Кому-то во власти кажется это правильным, но это до поры до времени: власть — это не только большие возможности, но и огромная ответственность. И когда она в полной мере обрушится на губернаторов, когда им скажут, что они сами выхолостили смысл местного самоуправления и превратили глав и мэров в назначенцев, они поймут, что этот груз ответственности их раздавливает. И начнется постепенно обратный процесс восстановления самого смысла местного самоуправления, который предусматривал 131-й федеральный закон, дорабатывавшийся так интенсивно, что изжил сам себя.

Когда это будет, я не знаю. Но выборы самоуправления вернутся точно, в этом есть потребность, копится социальное напряжение, и это очевидно для всех.

Дмитрий Орешкин — независимый политолог:

— Мне, безусловно, ближе мнение Ройзмана о прямых выборах. Но мало ли что считаю я — важно, как выстраивается система власти. А она, в общем, выстраивается вполне в однозначном направлении и вполне предсказуемо — в укреплении вертикали.

Почему в российских регионах вымирает практика прямых выборов? Она не вымирает, а специально уничтожается. Сама по себе почему она выгодна? Потому что есть общий закон территориального развития — чем сложнее территория, чем более она развита, тем ближе к ней должны находиться центры принятия решений. Грубо говоря, для Луны вполне достаточно одного губернатора на Земле, даже без какого-либо аппарата. Потому что Луна необитаема и ей управлять просто. А если у вас густонаселенная территория с какими-то серьезными проблемами, то руководить этой территорией лучше, понимая ее конкретные интересы и находясь близко к ней. Из Москвы, дистанционно, ей трудно руководить. И из губернаторского офиса, который отвечает и за всю окружающую территорию, — тоже трудно. Во всяком случае, объективные законы так складываются, что по мере развития и увеличения численности населения, по мере уплотнения социально-экономического пространства власть, что называется, децентрализуется.

А вертикаль хороша, когда вам надо командовать простыми процессами. Ну, например, войной. Это самый простой процесс, когда нужно выжать с территории как можно больше рекрутов, организовать добычу стали, производство оружия. И все, тут уж не до экологии, не до образования, не до медицины, а просто единый военный лагерь. Здесь нужен генеральный штаб, решениям которого все подчиняется.

А если речь идет не о войне и не о мобилизации, а об автохтонном развитии города, то в его управлении должна быть значительная доля интересов территорий. И это вполне логично. Если вы посмотрите на карту Западной Европы, вы удивитесь, какие там мелкие контуры первичного управления. А, например, Красноярский край, который один, как выражался Жванецкий, кроет Францию, как бык овцу. По размеру — да. А по населению, по культурному, экономическому, инфраструктурному развитию — нет. Франция гораздо плотнее, интереснее, насыщеннее, чем огромный Красноярский край. Но огромным Красноярским краем можно управлять из одного центра, потому что он слабо населен, потому что там нет таких сложных проблем. А Францией — нет. Несмотря на то, что Франция централизована, там очень серьезную роль играют муниципалитеты. И эта роль от десятилетия к десятилетию усиливается. Префекты там отвечают только за реализацию каких-то федеральных программ. А вся местная жизнь определяется муниципалитетами. Так вот, у нас в России постоянно идет вялотекущий и даже не всегда осознанный конфликт между тенденциями к централизации и тенденциями к развитию территорий...

Про развитие во время войны я уже сказал, там проще. А вот если речь идет о мирном развитии, то получается проблема. Поскольку экономическое развитие сопровождается концентрацией, основной источник региональных доходов — это всегда крупнейший город. Самый сладкий и самый богатый кусок. И когда губернатор начинает управлять своей территорией, у него начинаются проблемы. Ему надо изъять ресурсы из города и распределить их по всей площади региона. А этот город — в данном случае Екатеринбург — заинтересован свои ресурсы тратить на себя. И за этим стоит системный конфликт между крупнейшим городом региона, и регионом. И все губернаторы в течение последних 20 лет так или иначе вступают в конфликт с мэрами крупнейших городов... Поскольку из центра транслируется идея централизации и вертикализации, центр изо всех сил помогает уничтожить самоуправление городов. Потому что оно мешает этому самому вертикальному менеджменту. Но в нашей Конституции прямо записано: самоуправление не входит в систему государственной власти. Мэр по Конституции не подчиняется губернатору. И последние лет 20 я вижу, как губернаторы последовательно уничтожают мэров, заменяют их сити-менеджерами или избираемыми из состава какими-то управленцами. А прямые выборы в этом смысле дают непредсказуемый результат и мешают встраиваться губернатору в вертикаль. Так что все это кончится построением вертикализации, уничтожением городской активности и, как следствие, торможением городской жизни, снижением темпов роста, подмораживанием территорий. Логика такая: пусть территории будут бедными, но вертикально послушными. Пусть они внизу не шалят, избыточной инициативы не проявляют, а сидят и ждут, пока им сверху спустят команду и ресурсы для ее исполнения. Или спустят команду, а ресурсов не спустят. Тогда они еще и ответят за то, что команду не выполнили.

Ильдар Ахмадуллин — кандидат социологических наук, доцент кафедры социальной и политической конфликтологии Казанского национального исследовательского технологического университета:

— Лично моя позиция состоит в том, что выборы должны быть прямыми и не должно быть никакой «прокладки» между населением и мэром в виде городской думы. Потому что тогда человек будет отвечать не перед населением, а перед какими-то вышестоящими органами, которые дали положительную санкцию на избрание того или иного персонажа.

Почему «отмирают» прямые выборы? Если брать частный пример по Свердловской области, то, наверное, это связано с конфликтом между мэром и губернатором, который намного реже наблюдается, чем в 90-е годы. [Противостояние] между самоуправлением и региональной властью — и эта тенденция, судя по тому, что происходит, будет продолжаться. Тут еще такой момент: кроме того, что Ройзман харизматичен среди свердловчан, здесь еще наложилась печальная ситуация с Волоколамском и еще более печальная с Кемерово. Поэтому эти протесты получили такое резонансное значение. А если бы это было в более спокойной обстановке, и это не был бы Ройзман, и это не был бы Екатеринбург, который голосует почти как не очень лояльные действующей власти Москва и Санкт-Петербург, то все это прошло бы гораздо спокойней. Я возьму на себя смелость привести пример с татарским языком в Татарстане. Она имела какие-то протесты на персональном, кухонном уровне. Если не ошибаюсь, ТОЦ подавал иск в суд. Но, в общем-то, это прошло незамеченным, и все это проглотили.

Поэтому тенденция к отмене прямых выборов мэров будет продолжаться. Да и в Екатеринбурге всю эту ситуацию эмоционально сведут на нет. Погасят. И обратного решения по этому вопросу ждать.

«ЭТО ОПАСНОЕ РЕШЕНИЕ, КОТОРОЕ МОЖЕТ ПРИВЕСТИ К РАЗРУШЕНИЮ ВЛАСТИ»

Федор Крашенинников — политолог, учредитель екатеринбургского ИА «Политсовет»:

— Я вчера выступал на митинге — естественно, я поддерживаю сохранение прямых выборов главы города Екатеринбурга. К сожалению, мнение жителей услышано не было и сегодня в трех чтениях приняли закон о ликвидации прямых выборах мэра Екатеринбурга. Это очень плохо, считаю, что ни к чему хорошему это не приведет. Мы живем в стране, где власть давно не слушает людей, — думаю, что вы в Татарстане прекрасно знаете, как это делается. Власть совершенно не интересуется мнениями людей: по всем социологическим опросам большинство населения Екатеринбурга хотело выбирать мэра, но это абсолютно никого не интересует. Так захотел губернатор — и все.

У Ройзмана было очень мало времени, закон был внесен 23 числа. То, что сделано, это был очень большой митинг в масштабах Екатеринбурга. Он был в неудобное время, в неудобном месте (в 7 часов вечера в понедельник), но даже если было бы больше, ничего бы не изменилось.

У чиновников есть страх, что существует какая-то лазейка, которая приведет к власти не того человека, как случилось с тем же Ройзманом. Даст какую-то власть человеку, который не устраивает саму власть. Поэтому они пошли простым путем, устранив саму эту возможность. Непрямые выборы — фактически назначение, при котором сюрпризов быть не может. А все разговоры, что депутаты — народные избранники, поэтому все равно учитывается мнение общества, — полная ерунда. Когда были последние выборы в 2013 году, за Ройзмана проголосовало порядка 100 тыс. человек, а за каждого депутата — 1,5–2 тыс. человек. Для того, чтобы каждый житель мог повлиять на то, кто будет главой города, он может участвовать в этом только на этапе избрания депутата. Поэтому это, конечно, никакие не выборы — мы заранее знаем, кто осенью будет новым главой.

В нашей области, в Нижнем Тагиле, выборы существуют, их не стали отменять. Это конкретное желание избавиться от Ройзмана, и боязнь жителей Екатеринбурга, которые периодически проявляют нрав и выбирают «не тех». Поэтому они решили, что в Екатеринбурге Ройзмана быть не должно.

Я думаю, что новых митингов не будет, в них нет никакого смысла. Закон уже принят, так что можно не торопиться. Хотя у меня, откровенно говоря, нет ответа на ваш вопрос, я бы подождал какое-то время. Кроме того, последнее слово остается за Ройзманом. Если кто-то что-то может организовать, то только он. А так — недовольство людей копится, конечно. Это опасное решение, которое в конечном итоге может привести к разрушению власти. Пока им бояться нечего, они делают что хотят.

Сергей Маркелов — политтехнолог:

— Российская политика не любит эксклюзивы, нестандартные ситуации, которая сложилась в Екатеринбурге. И дело даже не в том, что были прямые выборы, а стали кривые. Господин Ройзман, безусловно, заноза такая в политике — отчасти региональной, отчасти федеральной. Две мотивации было у сегодняшнего Заксобрания в принятии этого решения: приведение в некий порядок, убрать это «узкое место» в политике. Тем более впереди городская Дума, она будет сложная, бойня будет не на шутку. И второе — сама фигура Ройзмана. Мотивация была у них Ройзмана в стойло поставить, под благовидным предлогом приведения процедуры в соответствие федеральным рекомендациям.

С точки зрения политтехнологической экспертизы... Политик — это человек, который придумывает идею и пытается сделать все, чтобы эта идея овладела массами. И здесь в поведении Ройзмана есть прокол чисто технологический. Он все-таки больше Д’Артаньян без мушкетеров, он одиночный воин, но не политик. Если ты не понимаешь главного функционала своего, а он даже если понимал, то он его не сделал, — он остался относительно одиноким. Он и массовку-то вчера сделал полуфедеральную, полуникакую, 1700 человек собрали, федералы приехали агитировать гордых уральцев. Это малоэффективно.

Ему надо было делать то, что, простите, делает Навальный. Делай массовку, систему, вертикаль — делай, чтобы тебя поддерживала масса людей. То, что модным языком называется хайп, вирусы. Если убрать массовку, все люди на своей кухне самые крутые политики. Он думал, что системе достаточно вести с ним диалог, потому что он авторитетный когда-то был. Когда из борьбы с пороками общества переходишь в политический контекст, ты всю паству теряешь. Люди, которые готовы бороться с тобой за души наркоманов, будут совершенно по-другому к тебе относиться, когда ты становишься политиком или мэром. Что и случилось с Ройзманом. Это закономерно. Ройзман испытывал серьезное давление на себя, но его успех должен был быть в массовке. На него смотрят как на экзотику — это не то.