На этой неделе в России завершается декларационная кампанияФото: ©Алексей Дружинин, РИА «Новости»

«ВСЕ ЭТИ РАЗГОВОРЧИКИ О ДОХОДАХ ЧИНОВНИКОВ ЗАКОНЧИЛИСЬ ДЛЯ УКРАИНЫ МАЙДАНОМ»

Олег Матвейчев — политтехнолог:

— Я не слежу за этим, мне абсолютно все равно, какие доходы хоть у чиновников, хоть не у чиновников, олигархов — не олигархов и так далее. Считаю, что лишний интерес ко всему этому подогревается искусственно силами, которые не желают России добра. Все эти разговорчики о доходах чиновников закончились для Украины майданом и, по сути дела, окончанием этого государства, которое медленно умирает. Точно такие же разговоры о привилегиях и доходах чиновников привели к тому, что у нас закончился Советский Союз. Я был молодым в то время и прекрасно помню, что все митинги 1989–1991 годов собирались вокруг привилегий чиновников, вокруг борьбы с привилегиями. Точно так же разговорчики о доходах богатых людей закончились революциями 1917 года — сначала Февральской, а потом Октябрьской. Так что ничего хорошего эти разговорчики не несут.

А если вы хотите поговорить о каких-то доходах, пожалуйста, у нас есть бюджет страны, в котором есть доходная часть, есть расходная. Предполагается, что чиновники где-то там что-то украли в расходной части, а у меня вот есть другое предположение — что предприниматели не докладывают в доходную часть и что количество недоплачиваемых ими налогов в десятки и даже в сотни раз больше, чем деньги, украденные чиновниками из расходной части. То есть получается, что есть более многочисленный класс людей, который ворует гораздо больше из бюджета, не платя налогов. При этом они у нас несчастненькие, запрессованные какие-то, закошмаренные, святые люди, а в тысячу раз менее приносящие вред государству чиновники — самое абсолютное зло.

Степан Демура — экономист, финансовый аналитик:

— Нет, не удивляют доходы публичных людей, потому что у нас государство такое — называется «криминально-олигархическое». Кто-то декларирует «Запорожец»,  у кого-то «УАЗ» — ну это смешно. Конечно, я не верю в такие данные. Понимаете, вы можете все что угодно задекларировать, если занимаете определенный уровень и являетесь неприкосновенным, тогда вы не подвержены практически никакому закону. Можете декларировать все что угодно, никто не накажет. Не слишком ли высок разрыв в доходах между ними и основной массой народа? Высок, конечно. Это естественный процесс в таком государстве. Есть рабы, а есть рабовладельцы.

 Валентин Катасонов — экономист, профессор кафедры международных финансов МГИМО:

— Знаете, это превращается в какой-то спектакль. На самом деле важно не декларирование доходов, а их нормирование, потому что есть все-таки понимание того, что такое трудовые доходы и что такое доходы, полученные законным путем, а что такое доходы нетрудовые. На этот счет есть достаточно много научных работ, которые все это объясняют, есть, наконец, опыт. Те же самые страны Скандинавии, которые четко устанавливают пределы заработной платы в ту или иную сторону.

Если человек получает нетрудовые доходы, этим должны интересоваться не миллионы простых граждан — им что, делать больше нечего? У них семьи, работа, учеба. Этим должны заниматься правоохранительные органы. Потому, с моей точки зрения, данная акция по обнародованию доходов, не знаю... Повторяю, это какой-то спектакль. Были обнародованы доходы Шувалова, Ткачева, еще каких-то чиновников — какие последствия? Да никаких. Прокуратура почему-то не реагирует на подобного рода вещи. Я считаю, что контроль за доходами должен быть обыденным процессом. Ну а разрыв между доходами велик потому, что так называемая элита занимается воровством.

Николай Сванидзе — тележурналист, заведующий кафедрой журналистики Института массмедиа РГГУ:

— Нет, меня это все не удивляет, потому что у нас страна фейков, у нас два пишут, восемь в уме, и так во всем. Даже когда мне попадается на глаза чья-то декларация (специально я этим не занимаюсь), то ее читаю без большого доверия и, честно говоря, даже без большого интереса. Тем более что я не знаю, чем человек занимался до того, как стал чиновником, чем занимаются его родственники, его двоюродная племянница и т. д. И меня это, честно говоря, не очень и интересует. Пока не установлена общая прозрачность в стране, в том числе экономическая, всем этим декларациям грош цена.

И в данной ситуации декларирование доходов и имущества не является действенной мерой борьбы с коррупцией. Действенная борьба возникает тогда, когда это реальные декларации, когда они реально оцениваются и когда за ложь выносится реальное наказание. А если одним можно писать неправду, а другим — нельзя, если декларация используется как рычаг или инструмент в борьбе с теми, кто плохо себя ведет, то это не имеет никакого значения в нашей ситуации. 

«Я ПРО ЧИНОВНИКОВ И ДЕПУТАТОВ ЗНАЮ — ЭТО ОДИН ИЗ ЭЛЕМЕНТОВ БЕССОВЕСТНОСТИ НАШЕГО ГОСУДАРСТВА»

Михаил Скоблионок — предприниматель, президент еврейской национально-культурной автономии РТ:

— А что удивляться, дорвался до власти и воруй. Меня ничего не удивляет. Декларирование не является действенной мерой, должна действовать экономическая система — служба при ФСБ, которая должна четко определять правильность доходов и вранье, которое они пишут все. Нужна налоговая служба, которая должна спросить: откуда такие деньги, даже откуда у тебя первичный капитал? Если человек был никем и вдруг стал миллиардером, то надо у него спросить: откуда? Надо сделать аналитический отдел, проводящий соответствующую работу, как в других нормальных странах. В данные деклараций я не верю, ни один не пишет правду. А разрыв в доходах не просто велик, он огромен.

Роберт Нигматулин — научный руководитель Института океанологии РАН им. Ширшова:

— Я про чиновников и депутатов знаю — это один из элементов бессовестности нашего государства, причем налоги эти депутаты и чиновники со своих сверхдоходов платят гораздо меньше, чем по всем европейским нормам. Бог с ними — с доходами, но налоги надо платить гораздо больше, чем они платят сейчас, иначе экономика растраты не выдержит. Декларирование доходов в настоящее время не является действенной мерой по борьбе с коррупцией, потому что публикуемые доходы должны быть обоснованными — как и за что они получили. И эти супердоходы должны вкладываться в экономику России, а если эти супердоходы еще и вывозятся за границу, то на них еще нужны дополнительные налоги. Так во всем мире делается, за исключением нашей страны. И это одна из темных сторон современной российской действительности.

Разрыв в доходах слишком высокий, у нас только 7 процентов населения получает зарплату более 70 тысяч рублей, все остальные бедные. Если человек получает зарплату меньше 50–70 тысяч, он бедный, а меньше 20 тысяч — вообще нищий. Минимальные зарплаты, которые они установили, — 10 тысяч — это бессовестно. В компаниях топ-менеджмент получает огромные доходы. Но если ты руководитель компании, то твоя зарплата должна быть привязана к общим доходам и связана со средней зарплатой работников. Это связано не только со справедливостью, а и с экономикой, потому что экономика развивается через покупательский спрос. Если у вас доля процента населения получает гигантский доход, а основная масса населения очень маленький, то это давит на покупательский спрос, который определяется доходами основной массы населения. 

Искандер Зигангараев — генеральный директор компании «КЖК-Логистик»:

— Если кто-то пришел на госслужбу из бизнеса, то не удивляют большие доходы, это нормальная вещь. Я считаю, что депутатами должны становиться люди самодостаточные, не ради зарплаты туда должны идти, да и вообще, там надо мало платить. Человек, который чего-то достиг в своей жизни, может пример другим показать, а то что это — человек пришел, он нигде не состоялся в своей жизни, а еще и людей учит. Можно сказать, что декларирование является мерой по борьбе с коррупцией, но в публикуемые данные не верю, люди ведь не хотят показывать истинные доходы. И вообще считаю, что публиковать доходы — это неправильно, хотя должны, конечно, проверяющие органы отчитываться, но зачем публиковать? Допустим, депутат хорошо заработал, есть у него доход... Ну зачем это надо? Возможно, он не хочет всем это показывать. Это бахвальством считается, а может, он сам по себе хороший человек? Разрыв в доходах есть, но в Татарстане он не такой большой, самый большой разрыв в Москве и в добывающих областях. А у нас в Казани разрыв минимальный, если сравнивать со всей Россией. 

Дамир Исхаков — доктор исторических наук:

— Нет, не удивляют. Это реалии нашей жизни, мы же живем в авторитарном, бюрократическом государстве, где основной доход извлекается чиновниками и связанными с ними коррумпированными бизнесменами. Это одна правящая страта, которая и есть реальный властитель нашего общества. Я бы не сказал, что мы по опубликованным декларациям узнаем реальную картину, но хоть что-то узнаем. Я думаю, что большая часть богатств при этом все равно скрывается через родственников, через офшоры и так далее, но хоть кончик чего-то мы видим, то это уже хорошо. Это не может быть мерой борьбы с коррупцией, с коррупцией можно бороться только в демократическом обществе, чего у нас нет и близко. Разрыв в доходах однозначно в России очень высокий, и все социологи, занимающиеся реальной наукой, подчеркивают, что Россия является одним из самых дурных государств, где этот разрыв чрезмерно велик.

«ДАЖЕ У НАШЕГО СВЕРДЛОВСКОГО ГУБЕРНАТОРА ЕСТЬ ОЧЕНЬ ТАЛАНТЛИВАЯ ЖЕНА, ЖИВУЩАЯ В ТЮМЕНИ»

Сергей Сергеев — завкафедрой социальной и политической конфликтологии КНИТУ-КХТИ:

— Для человека, который занимается исследованием политических, социальных проблем, эти декларации являются одним из источников информации. А к любым источникам у историка, социолога, политолога подход должен быть критическим, поэтому постановка вопроса — верю или не верю — для меня и моих коллег неприемлема. Принимаем к сведению и копаем дальше. Разницу в доходах между элитами и основной массой народа демонстрирует такой давно и хорошо известный показатель, как индекс Джини, который отражает степень неравенства в распределении доходов между группами населения. И у нас в России он показывает, безусловно, большой разрыв. Заметно больший, чем в странах Западной Европы, и больший, чем в Советском Союзе (в Западной Европе в этом десятилетии индекс Джини — 25–35, в России — 40–45, в большинстве стран Африки южнее Сахары и Латинской Америки — 50–65).

Является ли декларирование доходов и имущества действенной мерой в борьбе с коррупцией? Да, если бы этого не было, то у наших чиновников была бы еще бо́льшая свобода рук. Эта мера принята везде, но она может быть лишь одной из составляющих комплекса мер борьбы с коррупцией. Декларированные данные не должны приниматься как истина в последней инстанции, они должны проверяться соответствующими службами, в отношении людей, которые утаили доходы сознательно, должны применяться определенные законом санкции. А так — опубликовал данные, и слава богу, гора свалилась с плеч. На публикации деклараций работа по борьбе с коррупцией не должна останавливаться.

Фаузия Байрамова — литератор, общественный деятель:

— Меня это очень удивляет, причем не только удивляет, но и вызывает ненависть, ведь они вместо того, чтобы служить народу, думают только о своем кармане. В России издревле работу чиновников называли доходным местом. Специально туда шли, чтобы брать взятки, а взятки не декларируют — они большая часть айсберга. Кроме взяток, чиновники занимаются бизнесом, хоть им и запрещено, но все оформляется на жен, детей, поэтому в стране нет никакого порядка. То, что декларации публикуют, с одной стороны, хорошо — люди могут видеть, но ведь обманывают, у нас ложь возведена на государственный уровень. Обманывают себя, народ, государство, такого понятия, как совесть, нет. Каков народ, таковы и правители. Они идут во власть, чтобы хорошо жить, устроить своих детей на хорошие должности, — это целая система. 

Федор Крашенинников — политолог:

— Меня очень удивляют доходы публичных людей, потому что данные, которые они публикуют, рассчитаны на каких-то идиотов, которые должны поверить в то, что у нас все чиновники честные, а их жены — очень успешные предприниматели. Почему-то так получается, что все чиновники случайным образом женаты на успешных предпринимателях, при том что часто эти женщины не славились вообще ничем до тех пор, пока их мужья не стали чиновниками. И эта тенденция повторяется снова и снова, и у каждого так, даже у нашего свердловского губернатора есть очень талантливая жена, живущая в Тюмени, с огромными доходами. Почему? Ну так случайно получилось. Кроме того, у некоторых чиновников вообще нет никакой собственности, непонятно, где они живут, и непонятно, на что они существуют. Хотя все прекрасно видят, что живут они в особняках и так далее. К сожалению, все это выглядит как профанация, и серьезно к этому относятся только очень наивные люди. 

А декларирование доходов было бы действенной мерой борьбы с коррупцией, если бы был орган, который мог бы, допустим, указать на то, что наш президент декларирует свой ржавый прицеп из раза в раз, а вот те дворцы и резиденции, где он живет на самом деле, не указываются, как и не указывают свои реальные доходы и остальные высокопоставленные лица. Нет такого органа, который бы мог с президента, премьер-министра, министра потребовать ответа: откуда все это взялось? Простых граждан контролирует куча органов, а их никто не контролирует. Поэтому они пишут все что хотят, и все утираются, мол, ну сдал декларацию, нет оснований придираться. Вот и все.

Искандер Сиражи — учредитель и главный редактор газеты «Сираҗи сүзе»:

— Я в России живу 46 лет, поэтому меня в нашей стране ничего не удивляет. Меня удивило другое — то, что Голикова сказала, что чиновники работают в тяжелейших условиях всеобщей ненависти и, конечно, им иногда хочется где-то автомобиль хороший купить, где-то дом за границей приобрести, дескать, на это мы будем смотреть сквозь пальцы. В публикуемые данные, честно скажу, не верю, потому что я знаю довольно-таки много людей — глав районов, чиновников, которые показывают в декларациях 4–4,5 миллиона рублей в год... Это такие мизерные для них доходы. Сейчас наблюдается колоссальный разрыв в доходах, такого не должно быть, это может привести к разным последствиям. Элиты, получающие такие суммы денег, перестают осознавать, в какой стране живут, и перестают понимать, какими средствами обладают россияне. Валентина Матвиенко, третий или четвертый человек в стране, говорит студентам, которые жалуются на отсутствие общежития: «А зачем вам общага? Надо покупать квартиры, хотя бы сначала 50 квадратных метров, а потом увеличите...»