«У нас уже только ноздри торчат из этого мусора. Еще чуть-чуть – и нырнем туда с головой»

Игорь Тимофеев — гендиректор «АГК-1» Фото: «БИЗНЕС Online»

«ДЛЯ НАС ВАЖНА ПОЗИЦИЯ РЕАЛЬНОГО НАСЕЛЕНИЯ — ВРАЧЕЙ, УЧИТЕЛЕЙ...»

— Игорь Александрович, давайте уточним ваши полномочия. Вы возглавляете АГК-1, но МСЗ в Татарстане собирается строить АГК-2.

— Все верно. По закону гендиректором юридического лица может быть юридическое лицо, а может быть физическое. В нашем случае генеральным директором АГК-2 является юридическое лицо под названием АГК-1. Здесь на месте у нас есть исполнительный директор, который занимается операционными моментами.

— Вы планируете строительство заводов в нескольких городах России, в том числе и в Подмосковье. Как, кстати, реагируют в столице?

— Знаете, в Москве все спокойно на самом деле. Как вы знаете, в Москве мы планируем охватить четыре региона: Воскресенский, Наро-Фоминский, Солнечногорский и Ногинский. Везде мы проводим встречи с населением, участвуем в заседаниях общественной палаты. Наша основная задача — дать населению правильную достоверную информацию. Я не скажу, что все люди за, но я не вижу никакого настоящего протеста. Нейтральное, нормальное отношение.

Но здесь надо понимать — я разделяю обычных людей и так называемых псевдоэкологов, экоактивистов. Это какая-то фан-группа: они ездят за нами по всем мероприятиям и кричат заученные речевки. Наверное, здесь, в Татарстане, есть то же самое. Я их всех знаю уже в лица, знаю имена. Они знают, какой вопрос зададут, и я знаю, что им отвечу... Я даже слышал, что кто-то из Москвы на нашу встречу с населением в Осиново приезжал.

— То есть, по-вашему, практически театр.

— Именно театр, да. Причем скорее театр абсурда. Поэтому для нас больше важна позиция реального населения — врачей, учителей, всех остальных. И мы хотим показать и рассказать людям о том, что то, что мы предполагаем делать — на самом деле во благо, а не наоборот.

В Подмосковье проблема свалок реально коснулась жизни людей. Полигон «Ядрово» в Волоколамске, «Кучино» в Балашихе... И народ начинает понимать — нельзя делать вид, что этой проблемы нет. То есть выкинул мусор — и все. Тогда мы в итоге зарастем этим мусором. Один мой коллега говорил: «У нас сейчас уже только ноздри торчат из этого мусора. Еще чуть-чуть — и нырнем туда с головой».

«Наша основная задача — дать населению правильную достоверную информацию. Я не скажу, что все люди за, но я не вижу никакого настоящего протеста» Фото: «БИЗНЕС Online»

«С ТОЧКИ ЗРЕНИЯ ЭКОАКТИВИСТОВ НЕЗАВИСИМАЯ РОССИЙСКАЯ ЭКСПЕРТИЗА БОЛЕЕ ВЫГОДНА»

— Хотелось бы пройтись по стадиям реализации проекта в Татарстане, то есть как это пойдет по времени. Какой-то план-график уже есть?

— У нас заключен контракт с генеральным проектировщиком — это компания «КЭР-холдинг», местная, казанская. В ее структуре есть ряд проектных институтов, в составе которых есть инжиниринговые подразделения. И на сегодняшний день они закончили изыскания на площадке. Это бурение скважин, разного рода экологические изыскания. Они же занимаются подготовкой проектной документации.

Так как проектная документация на строительство МСЗ является объектом экологической экспертизы, то сначала мы проходим экологическую экспертизу, а далее — главную государственную экспертизу.

В преддверии экологической экспертизы необходимо — опять же в соответствии с законодательством — провести общественные слушания проектной документации, включая материалы оценки воздействия на окружающую среду, к чему мы, собственно, сейчас и готовимся. Мы планируем провести общественные слушания где-то в начале июня. К этому моменту времени будет готова и разработана проектная документация в объеме государственной экологической экспертизы. Она будет доступна для ознакомления заинтересованному населению. Люди могут оставить вопросы и замечания. По итогам работы в течение 30 дней общественной приемной будут организованы общественные обсуждения в форме общественных слушаний, чтобы максимально собрать все комментарии и замечания со стороны общественности. И затем по закону дается еще месяц, чтобы все эти комментарии и замечания отработать и включить ответы на эти комментарии в проектную документацию.

По итогам проработки замечаний и рекомендаций, поступивших от заинтересованной общественности, доработанная проектная документация, а также материалы оценки воздействия на окружающую среду направляются на государственную экологическую экспертизу.

Также хотелось дополнить, как я уже говорил на пресс- конференции, до получения в отношении МСЗ могут быть проведены общественные экологические экспертизы, которые, согласно законодательству, учитываются при проведении государственной экологической экспертизы.

— Международная, о которой говорил Минниханов, будет?

— Одна из этих экспертиз вполне может быть международной. Для нас как инвесторов это даже проще. Возьмите швейцарскую компанию или французскую — они понимают, что это такое. Что технология мусоросжигания — та же самая, которая работает у них. И у международных экспертов вопросов-то практически не будет.

Поэтому с точки зрения экоактивистов я бы настаивал на независимой российской экспертизе, поскольку она очевидно будет более жесткой.

— Итак, в июне публичные слушания, что будет после?

— После общественных слушаний месяц — и документация подается в начале июля в экологическую экспертизу. Проходит какое-то время, и, надеюсь, мы получаем положительное заключение. К этому моменту проектная документация уже полностью доводится до состояния подачи в главную государственную экспертизу. С результатами экологической экспертизы и доработанной проектной документацией — по ощущениям это будет, наверное, середина-конец августа — мы подаемся в главную государственную экспертизу. И где-то месяца через два, если мы получаем положительное решение, мы получаем разрешение на строительство.

Таким образом, осенью мы, в принципе, можем уже приступить к началу работ на площадке завода. При этом в соответствии опять же с градостроительным законодательством мы имеем возможность начать работу подготовительного периода до получения разрешения на строительство, потому что они не требуют подобных разрешений. Это забор, внутренние дороги, бытовки и так далее. Поэтому, я думаю, к этому приступим чуть раньше.

«Строительно-монтажные работы — российские, проектирование российское, но по швейцарскому базовому проекту. По сути дела, швейцарцы делают проект завода» Фото: «БИЗНЕС Online»

ПРИВЕЗУТ ЛИ В РОССИЮ СПИСАННЫЕ АМЕРИКАНСКИЕ ЗАВОДЫ?

— Одно из опасений — привезут нам старый американский завод. Что скажете?

— Ну это из серии тех фотографий с черным дымом, которыми пугают людей. Я уже говорил на пресс-конференции, что экоактивисты используют фото китайской электростанции или уже закрытого советского химзавода.

Во-первых, старый американский завод даже при большом желании довезти невозможно. Он просто развалится. Второе — надо быть совсем сумасшедшим... То есть окупаемость проекта и так достаточно большая. 18 лет — это, в общем-то, не два года. А для того чтобы эта окупаемость была, необходимо, чтобы твое оборудование было наиболее эффективным и работало как часы. Если привезти старье, я эти затраты не окуплю никогда. Соответственно, зачем это делать?

— То есть вас еще экономика заставляет вести современное оборудование?

— Конечно. Как я уже сказал, завод строится с привлечением банковского финансирования, это примерно 80 процентов средств, остальное — собственные средства инвесторов. Так что чем эффективнее оборудование, тем лучше экономика проекта.

Если говорить про оборудование, то один из элементов проекта — это максимальная локализация. На сегодня у нас заключен договор с госкорпорацией «Росатом», с ее машиностроительным подразделением «Атомэнергомаш» — на все длинноцикловое оборудование. Это металлоконструкции котла, это турбина, это система охлаждения турбины.

А вот элементы ноу-хау — та самая решетка колосниковая, которая встраивается в котел, будет поставлена швейцарцами. И система газоочистки под ключ тоже будет полностью поставлена швейцарцами.

Строительно-монтажные работы — российские, проектирование российское, но по швейцарскому базовому проекту. По сути дела, швейцарцы делают проект завода. Делают его в современных цифровых технологиях, в 3D-модели. Далее этот проект выдается российскому институту, и российский институт делает адаптацию под российские нормы.

У нас, к сожалению, зачастую нормы сильно отличаются. Мой любимый пример — то, что мы сейчас видим на нашем первом проекте московском. В Швейцарии как организовано питание работников? У них есть комната, там стоят три-четыре микроволновки, приходят работники, что-то там разогревают, едят и идут дальше. У нас — нет. По нашим нормам у нас обязательно нужно сделать полноценную столовую. С плитой, с оборудованием для помывки посуды, поэтому мы вынуждены, к сожалению, делать адаптацию швейцарского проекта к российским строительным нормам.

— А сотрудников-то сколько на заводе будет?

— На московском заводе суммарно 100 человек. В смену будут работать порядка 25–30.

— Есть ли какая-то вредность, доплаты за вредность для самих сотрудников завода? Или они полностью защищены от вредных факторов?

— Вредных факторов при работе на МСЗ нет.

«Вредных факторов при работе на МСЗ нет» Фото: kzn.ru

ЛОКАЦИЮ ЗАВОДА ОПРЕДЕЛЯЛИ ВЛАСТИ ТАТАРСТАНА

— Вы, конечно, уже называли стоимость завода в Татарстане — это 28 миллиардов. Кто, кроме «РТ-Инвест» и «Роснано», еще участвует в финансировании?

— Вкладывается также производитель оборудования – Hitachi Zosen Inova.

— А «РТ-Инвест» и «Роснано» — какое у них соотношение инвестиций?

— Примерно 50 на 50, но эти детали еще согласовываются.

— Не так давно стало известно, что произошел отзыв гарантии по ДПМ. Поясните, что это все-таки означает. Означает ли это, что вам придется отсрочить строительство завода?

— Что такое гарантия по договорам предоставления мощности? Базовый принцип: если мы не введем завод в эксплуатацию в назначенные сроки, нас будут штрафовать. Для того чтобы обеспечить получение данных штрафов, рынок требует неких гарантий от неких компаний, с которых можно эти гарантии взять.

13 апреля наблюдательным советом НП «Советы рынка» принята наша поправка в регламент. Это здравое решение, которое, с одной стороны, позволяет компании направлять деньги на строительство, локализацию, производство российских узлов, а не замораживать их на весь срок работ. С другой стороны, оно снижает косвенную нагрузку на рынок — это порядка 1,5 миллиарда рублей за три года строительства, которые были бы заложены в тариф в качестве компенсации потерь в случае непринятия поправки. Иными словами, решение выгодно всем: компания получает возможность инвестировать освободившиеся средства, потребители получают более выгодный тариф.

При этом важно отметить, что речь не идет об отмене гарантий. Гарантия будет предоставлена за 12 месяцев до ввода объекта в эксплуатацию. По нашему мнению, это разумный срок, достаточный рынку.

Эти изменения никаким образом не отразятся на сроках реализации проекта, работы осуществляются в соответствии с планом-графиком. Дополнительной гарантией являются штрафные санкции, предусмотренные для компании на случай неисполнения обязательств в оговоренные сроки. Таким образом, поправка не создает никаких рисков для потребителей.

— Один из вопросов, которые задавала публика на очень шумной встрече с инвестором в Осиново, касался земли под МСЗ — почем купили, у кого.

— Участок выкуплен у структуры «Ак Барс Холдинга», на сегодня эта земля является собственностью АГК-2. На прошедшей встрече в Осиново жители просили озвучить стоимость покупки, что мы, собственно, и сделали. Цена договора за земельный участок составляет 101 757 рублей 60 копеек. Участок был приобретен по кадастровой стоимости с целью снижения издержек на проект.

Мы ценим вовлеченность и конструктивность жителей относительно деятельности компании в регионе, и именно поэтому минимальная цена стоимости земельного участка — это одна из мер поддержки строительства объекта и сохранения приемлемого тарифа для населения.

— Вы говорили, почему выбрали Осиновское сельское поселение. А не рассматривались какие-то другие варианты? Народ горой за Боровое Матюшино, к примеру. А можно построить завод, предположим, в 50 километрах от Казани.

— Безусловно, можно! Но, во-первых, площадку нам предоставили. И участок был предложен исходя из многих факторов.

В том числе это логистика: потому что мусор пойдет из Казани, из Зеленодольска. Важный момент — близость инфраструктуры, потому что завод необходимо подключить к электричеству, воде и канализации. Ну и самое главное, необходимо было максимально уберечь населенные пункты от транзита мусоровозов. В данном случае здесь совсем рядом федеральная трасса. Вот целый ряд причин, который привел правительство республики к осознанию того, что эта локация наиболее верна.

— Просто люди, видите, как восприняли. Напуганы, что называется.

— «Напуганы» — правильное слово. Они напуганы, потому что кучка псевдоэкологов всех бегает и пугает. Конечно, если я увижу фотографию завода с дымящими трубами и мне скажут «Вот это будет стоять в километре от твоего дома», понятна реакция человека. А если при этом все время дублировать эту информацию в соцсетях, в конечном итоге все в это поверят.

На самом деле, в той же Швейцарии 30 заводов. Территория чуть больше Татарстана. В Швейцарии просто нет такой земли, где рядом не было бы мусоросжигающего завода. Или вот в тех же Альпах стоит мусоросжигающий завод. Многие люди там катаются на лыжах. Никто из них не подозревает, что чистый альпийский воздух идет в том числе с этого завода. Поэтому наша задача — объяснить людям, что не надо смотреть на эти картинки. Надо посмотреть своими глазами на настоящий завод.

— Вы предлагали поездку на европейские МСЗ.

— Мы готовы показать активистам европейские МСЗ. Но я бы не хотел, чтобы это были опять те же псевдоэкологи. Пусть это будет учительница из школы, врач-педиатр из детской поликлиники... Но проблема в том, что эти люди заняты работой, они приносят пользу населению. А вот эти псевдоэкологи... Их задача кричать выученные речевки. Причем надо отдать им должное: речевки они кричат с выражением. Мы им предлагали посмотреть собственными глазами, но они не хотят ехать. И это понятно — у них повестка дня другая. Даже если их туда «вытащить» и показать, как это работает, они все равно будут декларировать то, что заучили.

Чтобы увеличить, нажмите

«ВЫБРОСЫ КАЖДЫЙ СМОЖЕТ УВИДЕТЬ В РЕЖИМЕ ОНЛАЙН — ЧЕРЕЗ ПРИЛОЖЕНИЕ»

— Планируется ли отслеживание в режиме онлайн содержание выбросов с завода? С датчиков объективного контроля, которые не зависят от ваших операторов?

— Мы хотим сделать приложение для гаджетов, чтобы реализовать процедуру отслеживания содержания вредных веществ в воздухе. Датчики будут стоять прямо на трубе. Так это организовано в той же Швейцарии и отчасти в Великобритании.

— Ну и вам скажут, что это показуха, а датчики врут.

— Почему мы хотим комплексную поставку систем газоочистки от швейцарцев? Во-первых, потому что это будут те системы, которые работают у них. Во-вторых, это гарантия для нас и для населения , что это будет та же самая система мониторинга, которая работает в том же самом Люцерне. И вот эти датчики, которые на трубе, — они, собственно, анализируют отходящий пар. И если они фиксируют нарушение или превышение параметров, они подают сигнал на отключение завода.

Много раз мы слышали: «В России, образно говоря, вырежут все эти фильтры, и все выхлопы пойдут напрямик». Можно отключить, если есть байпас (труба-перемычка — прим. ред.), через который все это можно выпустить в воздух. А у нас швейцарская поставка, и байпаса не будет. Будет лишь путь через систему газоочистки. Если ты отключишь фильтры, остановится завод. Потому что как только автоматика зафиксировала потерю давления или превышение показателей, она тут же поднимает колосниковую решетку. Поток воздуха, поток мусора перестает идти в печь, и все останавливается. Даже при большом желании эксплуатант такого МСЗ не может ничего отключить.

— Вопрос замены фильтров на российские как-то продумывается? Вдруг фильтры, поставленные швейцарцами, забьются, а Европа нам окончательно перекроет кислород из-за санкций.

— Ну во-первых, швейцарцам абсолютно индифферентны эти санкции. Они ездят к нам без проблем, и именно в этом еще есть логика работы со швейцарцами.  Во-вторых, производство подобных фильтров в России тоже существует, потому что на любом металлургическом комбинате этих фильтров используется большое количество. «Северсталь», Магнитка, Липецк... Те комбинаты, где есть электропечь. На этих электропечах существует точно такая же система рукавных фильтров. Эти рукавные фильтры производит ряд компаний в России, в Ярославле эти компании есть. Поэтому здесь мы не видим особых проблем.

— Ну хорошо. А если аварийная какая-то ситуация возникает — все может быть... Завод остановился, к вам мусоровозы едут. Куда это все?

— Накопительный бункер рассчитан на семь дней работы. Это даже не для аварийных ситуаций — все-таки завод будет останавливаться на день-два по определенному регламенту на профилактические ремонты. И вот этот буфер нужен для того, чтобы обеспечивать нормальную бесперебойную работу.

— Что произойдет, если попадет ненормативный мусор? Грубо говоря, куча ПВХ придет? Не увидели, не разглядели...

— Ничего не произойдет, просто фильтр нужно менять чаще. Грубо говоря — при нормальном режиме работы этот фильтр меняется раз в 9 месяцев. Если возникнет такой инцидент, мне придется его менять раз в два месяца. То есть это просто затраты. Выгодно не допустить нарушения морфологии сжигаемых отходов.

— На пресс-конференции президент Российской экологической академии, профессор Владимир Грачев, даже поспорил с вами. Он заметил, мол, вредные выбросы вы, конечно, уловите — на 99 процентов, но 1 процент все равно пойдет в трубу. Насколько это опасно, с чем можно сравнить?

— Расчет рассеивания, выполненный в материалах оценки воздействия на окружающую среду объекта – аналога, расположенного на территории Московской области, показал, что концентрации загрязняющих веществ на границе санитарно-защитной зоны, а также на границе жилой застройки не превышают допустимых концентраций ПДК и соответствуют санитарно-эпидемиологическим и экологическим нормативам российского законодательства: так, эффективность степени газоочистки составляет 99,9 процента.

— Как часто на заводе будет проводиться капитальный ремонт и техобслуживание?

— На техобслуживание он будет останавливаться раз в год на некоторое количество времени. А вот касаемо капремонта... К примеру, в Швейцарии турбина первый раз вышла в капремонт через 15 лет эксплуатации. В нашем случае, надеюсь, что это будет опять-таки тоже достаточно большой срок. Но опять же — капремонт нужен только тогда, когда ты плохо делаешь профилактический ремонт. Если ты на машине не ездишь в сервис, то в конечном итоге «улетишь» в капремонт. А если регулярно обслуживаешь, можешь миллион километров проехать без капремонта. Так и здесь — мы раз в год останавливаем на профилактику на несколько дней, делаем необходимые работы. И надеемся, что будем «ехать» долго и эффективно.

К ВОПРОСУ О СОРТИРОВКЕ: МУСОР ДЛЯ МСЗ — ЭТО ТОПЛИВО, И ОНО ДОЛЖНО БЫТЬ КАЧЕСТВЕННЫМ

— Швейцарцы помимо сжигания имеют и технологии переработки мусора. Ваша компания интересуется ими?

— Нет. Наш проект — АГК-1,АГК-2 — это чистое мусоросжигание. Мы находимся в конце жизненной цепочки отходов. Наш завод стоит после раздельного сбора и сортировки ТБО на переработку. И предназначен для уничтожения отходов, которым нельзя подарить вторую жизнь.

Однако это уже программа, связанная с определением региональных операторов в Татарстане. Насколько я понимаю, в Татарстане они будут выбраны в июне. И одним из условий для регоператора будет создание — в соответствии с утвержденной территориальной схемой — сети сортировочных станций. Например, в Московской области их должно быть построено 35. Именно региональный оператор будет контролировать эти сортировочные станции. Именно он будет отправлять мусор на вторичную переработку.

Да, существуют технологии. Да, в рамках «РТ-Инвеста» есть региональный оператор, который будет заявляться на этот конкурс. И, безусловно, эта компания в том числе смотрит на европейский опыт.

— То есть мусор для вас — топливо. И вы предъявляете к нему определенные требования по качеству сортировки.

— Конечно, у нас уже есть соглашение — с Московской областью, и с республикой. В рамках соглашений администрация гарантирует нам поставку отходов соответствующего качества. И выбирая регионального оператора, администрация, по сути дела, вменяет ему эти обязанности, выступая для нас гарантом того, что мусор приходит качественный.

— Источник образования диоксинов, как известно, это поливинилхлориды, ПВХ. По логике вещей, на входе должен быть контроль за этим. Будут ли какие-то штрафные санкции к региональному оператору за нарушение качества сортировки? Как можно проконтролировать наличие в поставленном мусоре опасной мелочи вроде батареек, есть ли технологии автоматической сортировки в мире?

— В мае будут объявлены результаты конкурса по региональным операторам. По итогам будут подписываться соглашение между МСЗ и площадкой по сортировке отходов, в которых будут прописаны штрафы и прочее. Сейчас об это говорить еще рано.

Плохо отсортированный мусор приниматься на МСЗ не будет, он будет отправляться обратно на объект, на котором сортировался отход. Мы не будем сжигать, заведомо зная, что это опасно.

Все отходы, поступающие на завод, будут проходить радиационные и химические анализы отходов. Таким образом, нами будет контролироваться весь поток входящих отходов.

— Казань, как нам сейчас говорят, это 1,6 тысячи тонн мусора в день. Сколько будет принимать завод?

— Завод рассчитан на 550 тысяч тонн в год.

— А можно сжигать меньше или больше?

— Больше вряд ли, меньше — можно. Уровень безубыточности, как я говорил на пресс-конференции, 60 процентов. Меньше сложнее, потому что нам необходимо выработать 55 мегаватт электрической энергии, которые мы должны предоставить рынку. Если мы будем предоставлять меньшее количество, нас будут штрафовать.

— Вот, кстати, экологи опять-таки говорят, что, поскольку мы подписываемся под выработку электроэнергии, должны будем жечь определенное количество мусора. И это заблокирует нам переработку. Будет выгоднее его сжигать, нежели перерабатывать во что-то.

— Мы рассчитываем мощности, исходя из прогнозных мощностей образования ТБО. И рассчитываем на 70 процентов мусора. Сегодня у нас вторичная переработка — пара процентов, грубо говоря. Я не верю, что мы в ближайшей перспективе достигнем европейского уровня в 50–60 процентов.

Псевдоэкологи могут сколько угодно требовать перерабатывать 100 процентов, этот призыв-максимум понятен. Но ни в одной стране мира этого не добились. А мы сегодня перерабатываем вообще 2–3 процента. Если мы достигнем уровня типа 30 процентов, это будет очень хорошо.

— В той же Швейцарии еще в 2009 году было 35 процентов, если уж говорить об их опыте.

— Да, было, теперь там перерабатывается более половины мусора. А мы как раз-таки наш баланс рассчитываем, исходя из 70 процентов отходов для сжигания. Остальное останется для переработчиков. Развивайтесь, развивайте переработку, это просто другой бизнес — не наш. Но скорее возникнет вопрос, что мощностей завода недостаточно. Ведь целью стоит нулевое захоронение в Татарстане. А если не будет достигнуто 30-процентной переработки, то придется излишки отправлять на полигон. Завод это уже принять не сможет.

— Еще один важный вопрос — это золошлаковые отходы. Куда пойдут зола и шлаки? Есть понимание, кто и как будет делать из этого стройматериалы? На каких условиях будут приобретать? И что случится, если это не будет востребовано, — свалка? Но тогда нулевое захоронение становится, прямо скажем, рекламным приемом...

— Мы планируем использовать отходы золы и шлаков для производства строительных материалов для дорожного строительства по технологии «Карбон-8». Таким образом, влияние на окружающую среду минимально, так как отходы будут полностью вовлекаться во вторичный цикл, и строительство полигонов для данного вида отхода не потребуется.