Григорий Панин: «В Уфе хоккей любят намного больше, чем в Казани»

Григорий Панин: «Я люблю менять места бега, путешествую, езжу в другие города и там всегда бегаю»

«РАНЬШЕ БЕГ ДЛЯ МЕНЯ БЫЛ САМОУБИЙСТВОМ»

– Григорий, когда вы готовитесь к марафону, болячки, которые у вас есть, дают о себе знать?

– Нет. Конечно, ноги болят от бега, но это нормально. Болячек у меня нет, так что это обычная подготовка.

– Вы по асфальту бегаете?

– Да. А где в Казани бегать не по асфальту? Если бы можно было бегать не по нему, я бы делал это. По стадиону на резинке бежать? Голова закружится от намотанных кругов. А так ты бежишь, смотришь на людей, на пейзажи – интересно. Хотя и эта картинка у меня уже замылилась. Я люблю менять места бега, путешествую, езжу в другие города и там всегда бегаю.

– Какой город, из тех в которых вы были, самый приспособленный для бега?

– Майами. Во-первых, ты бежишь по побережью. Во-вторых, там пляж. В-третьих, покрытие такое интересное: песок насыпан на твердую поверхность. Можешь по твердой части песка бежать, а можешь по специальному настилу.

– Бег по песку – это идеальная тренировка для хоккеиста, подготовка голеностопа к нагрузкам в сезоне.

– Да. Я бегал четыре раза в неделю. Под конец бежал чисто по песку, потому что уже достаточно был подготовлен.

– А вы потом в сезоне чувствуете, что этот массив занятий вам больше дает сил в плане физики?

– Конечно.

– Ребятам говорите, что тоже нужно бегать?

– Я всем об этом говорю. У всех же разная специфика подготовки, каждый себя по-разному чувствует. Это индивидуальность, кому-то надо на велосипеде заниматься, кому-то – бегать, другим – еще что-то.

– Бегать многие не любят...

– Бегать вообще никто не любит, я раньше ненавидел это делать. Для меня бег был самоубийством, особенно когда я был молодым пацаном и у нас начинались кроссы.

– Многие люди становятся помешанными на беге. Они говорят только о нем, постят в «Инстаграме» только то, как они бегут. В какой момент бег становится сектантством?

– У меня есть такое. Когда ты день-два не побегаешь, то чувствуешь, что не получил должной нагрузки. Возникают мысли, что надо чем-то позаниматься. Не обязательно бегать, можно просто в тренажерный зал сходить.

– Вы обеспеченный человек, можете жить за границей, в Москве, в других городах России. Почему выбрали именно Казань?

– Я задавался этим вопросом. Я даже по ходу сезона приезжал в Казань, когда был один-два дня выходных. Это не мой родной город, но к нему у меня почему-то лежит душа. Мне здесь нравится, комфортно, у меня здесь друзья, какой-то другой круг общения после Москвы и Уфы. Я общаюсь с ребятами, которые к спорту не имеют никакого отношения. Я у них учусь, развиваюсь, мне какие-то другие вещи рассказывают, которые в сознании спортсменов не укладываются.

– Бытовой вопрос тоже важную роль играет? Город стал чище, лучше.

– Конечно. Я могу сказать, что к окончанию сезона мне и в Уфе стало комфортно. Там люди любят хоккей, подходят, здороваются и фотографируются. Это очень зеленый город, там много скверов, парков. Есть где прогуляться, куда сходить. В «Инстаграме» появлялись друзья, которые предлагали сходить в театр, на какие-то оперы. Мне это интересно, нравится посещать такие места. Единственный, наверное, мой косяк в Уфе – я живу в доме напротив музея изобразительного искусства, но ни разу там не был! Ездил в театр, на оперы, но в музей не заходил.

Казань в последнее время стала очень комфортным городом для жизни. И дороги, и набережная, и люди. Куча хоккеистов живут в Казани, которые никогда не играли в «Ак Барсе».

– Почему не все города России так развиваются так, как Казань? У Тольятти были все возможности.

– Вы же прекрасно знаете, что на завод пришли совершенно чужие городу люди. Денежный поток, который раньше оставался в Самарской области, стал уходить в Москву. Вот и всё.

– Серость нашей действительности можно компенсировать спортом?

– Конечно. Я как раз сегодня думал об этом. Когда бежишь, в какие-то моменты реально чувствуешь прилив сил, счастье.

«Хоккей для тебя – это не два часа, которые ты проводишь на стадионе. Хоккей – это все 24 часа в сутки»

«К ГОЛУ В ТВОИ ВОРОТА МОЖЕТ ПРИВЕСТИ ДАЖЕ ОШИБКА НА РАСКАТКЕ»

– Известно, что тренер «Салавата Юлаева» Эркка Вестерлунд строил команду через то, что игроки должны сами организовываться...

– Через самосознание, профессионализм.

– Никто ему не подсказывал, что в России это может быть не совсем правильно?

– Тут проблема ведь не в нем, а в каждом из нас. Нужно менять сознание уже с детского возраста, чтобы каждый спортсмен был профессионалом с детства. Хоккей для тебя – это не два часа, которые ты проводишь на стадионе. Хоккей – это все 24 часа в сутки. Тогда это принесет тебе результат: НХЛ, космические контракты, машины, дома, девушки – все что захочешь.

– Тренеры же этого не говорят.

– Этого вообще никто не говорит. Задача у тренера – не в голову к тебе залезть, его задача – выжать максимум, чтобы ты дал результат.

– Есть мнение, что НХЛ отменила предсезонку, чтобы повысить сознание игроков. На каком-то этапе будет провал, а потом все начнут сами готовиться. Так и произошло. Правда, для этого нужно мощная конкуренция, чтобы были те, кто готовился и занимал места лентяев.

– Я согласен с этим полностью. Мы же разговариваем про менталитет, и у нас это не прокатывает. Я не знаю, сколько поколений должно смениться, чтобы это прошло. Этот менталитет непрофессионализма нельзя одним махом взять и перерубить. Нужно потихоньку к этому подводить. И сознание поменяется через два или три поколения, хоккеисты будут профессионально относиться, готовиться и в сезоне вести себя так же.

– Есть объективная проблема конкуренции в составе. В команде есть люди, которые понимают, что они железно будут играть, потому что им нет замены.

– Конечно, но всегда есть молодежь, которая может поддавить, и долго обманывать всех вокруг не получится.

– Почему у Вестерлунда не получилось всех в тонусе держать?

– Это вопрос менталитета.

– Ханну Вирта отвечал в тренерском штабе Вэстерлунда за защитников. Чему он вас научил?

– Если говорить про иностранных тренеров, они мне дали то спокойствие, которого мне не хватало. Я считаю, что каждый человек имеет право на ошибку и право на то, чтобы ее исправить. Психология – один из важнейших элементов успеха в профессиональном спорте.

– Тренеры говорили «Don’t worry»?

– Да, ты сам быстрее переключаешься после этого. В ЦСКА было совершенно по-другому. Я приезжал на лавку и по-любому получал по шапке за ошибку.

– Может быть, поэтому в ЦСКА надолго никто не остается?

– Это дело характера каждого игрока. Кого-то нужно постоянно в тонусе держать, кого-то – по головке гладить. Я к давлению в какой-то момент привык. Ну получу по шапке – и что? Но я могу сказать, что в ЦСКА тебе разжевывали все до малейших нюансов. Каждый знал свой маневр. Игорь Никитин мне показал новый разбор хоккея. Обычно разбирают ошибку конечного результата, входа в зону, того, кто и что проиграл и неправильно сделал. А Никитин показывал, что этому предшествовало. Это мог быть маленький момент в зоне атаки. Ты не воткнулся, мимо проехал, не туда шайбу бросил. Есть определенная схема и тактика игры, ты выбился из нее и получил гол. Первая ошибка может быть еще в прошлой смене, может – на раскатке. Я серьезно.

– Какая может быть ошибка на раскатке, которая привела к голу?

– Элементарная. На раскатке идет борьба за шайбу, ты выпрямился, ноги не согнуты, выбился из борьбы, проиграл ее. То же самое произошло в игре, в какой-то момент ты выпрямился – и забили гол. Это очень важно.

– Это опять менталитет.

– Это концентрация. Это мой пример. Но он важный, в жизни и в хоккее нет мелочей.

– На каждый матч и на каждую тренировку тяжело концентрироваться?

– Очень тяжело. Бывает, что на игру ты выходишь просто по накатанной. У тебя может быть не повышенный эмоциональный фон, а пониженный или средний. Ты реально не можешь концентрироваться, хотя должен это делать. Физически и эмоционально не получается настроиться.

– Концентрировать на каждую игру – это умение тренера?

– Это еще и умение каждого хоккеиста. Но и тренер не должен мотивировать и как-то накачивать на каждый матч, это умение необходимо, на мой взгляд, только во время каких-то критических моментов, когда нужно совершить сверхусилие.

«У меня не было такого, что я рвался быть капитаном, просто так получилось, тренеры поставили»

«ЧЕГО ЖДАТЬ ОТ ЦУЛЫГИНА, БУДЕТ ВИДНО ПО ХОДУ СЕЗОНА»

– Весной тренером «Салавата Юлаева» назначили Николая Цулыгина, который никогда не работал в клубах КХЛ в качестве главного тренера. Нет опасений, что «Салаватом» будет руководить тренер без опыта?

– Если честно, я не знаю, как это комментировать, все будет видно по ходу сезона. Конечно, опыт играет огромную роль. Но Цулыгин был при Вестерлунде помощником, он всю эту тактику и систему знает. Он делал для себя какие-то выводы, наработки. Я думаю, что Цулыгин из прошлого года сделал выводы, будет исключать оплошности, которые были допущены в прошлом сезоне.

– Просто кажется, что с любого тренера неправильно спрашивать за результат с первого сезона...

– Нет, конечно, я точно так же считаю. Первый сезон ознакомительный для тренера. Ты смотришь на проблемные места, на хоккеистов. Не только на то, какие они на льду, но и на то, какие в быту, в раздевалке, в игре. Ты можешь быть на льду одним, а в раздевалке другим. И наоборот: в раздевалке ты лидер, ведешь команду, а на льду ты средний игрок.

– Как Александр Свитов в «Ак Барсе»?

– Я считаю, что Саня в принципе лидер. Он много сделал в раздевалке и на поле. Вы считаете, что от него не было каких-то результатов в плане игры, но при этом команда была полностью управляема взрослыми пацанами, они все были заражены одной идеей. Это очень важно. В мужском коллективе всё забывают уже через минуту, потому что все идут делать одно дело. А если коллектив ненормальный, то начинаются всякие разногласия, обидки в команде.

– Вы как капитан команды чувствовали, что есть разногласия внутри «Салавата»?

– У меня не было такого, что я рвался быть капитаном, просто так получилось, тренеры поставили. Понятно, что у нас были свои внутренние проблемы, они отразились на игре. Но мы всё равно все вместе пытались это компенсировать. Когда это копится весь сезон, тяжело за короткий период времени всё исправить. В течение сезона всё должно укрепляться, а в плей-офф давать результат.

– Но наверняка тяжело 9 месяцев проводить время с одними и теми же людьми.

– Могу высказать свою точку зрения: когда я прихожу в раздевалку, мне нравится то, чем я занимаюсь, я получаю от этого удовольствие. Мне нравится то, чем я занимаюсь после льда: мы в теннис играем, тренажерка, пробежка, велосипед. Молодые пацаны вместе со мной, они подключаются и всё это делают. Я люблю то, чем я занимаюсь, это приносит мне удовольствие, финансовый доход. Из этого всего происходит результат. Я не устаю от этого и от ребят вокруг.

«Мозякин забивает вообще с любой позиции»

«МОЗЯКИН ЗАМЕЧАЕТ ТВОИ МАЛЕЙШИЕ ДВИЖЕНИЯ НА КОНЬКАХ»

– Как держать команду, если в ней легионеры делают результат? Им побоку все наши русские вещи, пацанские?

– Всегда ходят разговоры о том, что легионеры приезжают, как гастарбайтеры, и зарабатывают деньги. Но я считаю, что каждый уважающий себя спортсмен, будь он хоть папуасом, будет биться и в плей-офф, и в сезоне, если он приехал не только за деньгами.

– Линус Умарк такой?

– Он же это показал. Кто бы что ни говорил, он всем доказал всё. Вы загляните в статистику, он чуть ли не лучший во всем плей-офф. А если бы мы дальше прошли, он наверняка бы был лучшим игроком лиги в Кубке Гагарина.

– В России много игроков такого уровня, как Умарк?

– У него такое чувство дистанции, он так чувствует, когда ты подкатываешься к нему корпусом или клюшкой шайбу выбить. Умарк тебе поставит корпус так, что ты к шайбе никак не подберешься. Даже при том, что он небольшого роста, Линус может вытряхнуть даже габаритных игроков, просто корпусом закрыть. Уровень мастерства у парня очень высокий. Пока с человеком в одной команде не поиграешь, ты не будешь видеть все мелкие аспекты: почему он забивает голы, вылезает и отдает передачи. Большой мастер.

Есть такие одаренные хоккеисты, как Умарк, Саша Радулов, Морозов, Ковальчук, Шипачев, Гусев. Для меня Радул до перехода в ЦСКА не был суперзвездным хоккеистом. Пока ты не поиграешь с ним в одной команде, не почувствуешь этой борьбы у бортов, ты не поймешь, почему он такой крутой.

– Молодежь у него учится или такому просто невозможно обучиться? Это просто талант и всё.

– Он очень талантливый, но он работает на каждой тренировке на 100 процентов, выкладывается полностью. Нам говорят, что 10 процентов – это талант, 90 – труд. Это вот про Радулова.

– Но выше головы не прыгнешь, если нет природных данных.

– Именно, но трудом можно до своего максимального уровня дойти, но все равно есть планка, на которой решают уже эти 10 процентов таланта.

– Почему в Уфе не получается построить команду-победителя вокруг Линуса Умарка?

– Это же командная игра. Должны быть не только звезды, но и те, кто носит рояль и подносит патроны. Нужно, чтобы был соблюден золотой баланс, это вопрос к руководству и тренерскому штабу. Когда этот баланс соблюдается, кубки выигрываются.

– Хотя и ЦСКА с Радуловым в составе тоже ничего не выиграл.

– Вот. От «Магнитки» в 2016 году было очень обидное поражение. Я считаю, что у нас была команда сильнее. У «Металлурга» выбивались два игрока – Вася Кошечкин и Сергей Мозякин, которые сделали результат, но те, кто подносил патроны, выкладывались на 200 процентов. А мы совершили на одну-две ошибки больше. Мы тоже выкладывались на 200 процентов, но где-то не хватило мастерства, хладнокровия.

– Вам не кажется, что «Металлургу» помогло выиграть то, что на них не было никакого давления? С них кубка никто не требовал. Выиграете – круто, но и проиграть не стыдно. А вот на вас давили со всех сторон.

– Так и было. После первой игры, когда мы выиграли 5:1, наверное, расправили плечи и подумали, что выиграем серию 4–0. А они как-то зацепились за следующую игру – и чаша весов выровнялась. Следующие игры показали, что где-то они подстроились под наш стиль игры. Защитники стали глубже играть. Мы забрасывали в зону, подставляли, а они просто выбрасывали. Так же, как и «Ак Барс» под ЦСКА подстроился.

– Это чисто тренерский момент?

– Да, но и силы тоже заканчиваются. Тренеры могут спрашивать, что-то менять, а физические силы у всех кончаются, все перемены уже не работают. «Ак Барс» делал сразу все, что ему нужно, и дальше уже гнул свою линию. Как удав, просто дожимал жертву. Мы вот так сделать не смогли в финале с Магнитогорском.

– В чем секрет Сергея Мозякина? У него не выдающиеся габариты, почему ЦСКА не смог его просто задавить?

– Я смотрю на Умарка и Мозякина – они как будто не из нашей лиги. Для КХЛ эти люди топ-уровня, для нас они считаются инопланетянами, потому что обладают таким уровнем мастерства, что, может быть, вообще готовиться не надо.

– Что крутое у Мозякина с точки зрения защитника?

– Чувство дистанции. Он замечает твои малейшие движения на коньках. Если я перестроился на одну ногу, то он уберет в другую сторону, что мне уже будет неудобно разворачиваться. Или я потеряю какое-то время и дам его сопернику для броска. Либо тактические ошибки при игре 4 на 5. Мозякин забивает вообще с любой позиции. Его выводят на оперативный простор после тактических ошибок, и он находится в той позиции, в которой сто человек в лиге попадут мимо или во вратаря, а он положит ее в ворота, как рукой.

«На меня давление есть в связи с тем, что я блогер. Мне это нравится, поэтому я так себя веду. Кто что думает – это его проблемы. Я же не лезу в личную жизнь человека и не говорю ему, чем заниматься»

«МНЕ ГОВОРЯТ ЧТО Я БЛОГЕР, НО СТАРАЮСЬ НА ЭТО НЕ РЕАГИРОВАТЬ»

– На должность маркетолога «Салавата» не предлагали устроиться?

– Мне никто не предлагал, я это бесплатно делаю.

– Это же тоже процесс развития личности и понимания хоккея?

– Конечно, я думаю, что такое поведение положительно отражается и на мне, и на команде. Это помогает клубу привлекать болельщиков, находить новую аудиторию.

– Почему молодежь не понимает, что нужно быть вот таким открытым хоккеистом, который должен приносить радость болельщикам не только во время матчей?

– Я уже надоел – это менталитет! Ну еще и какая-то боязнь. Нужно свои мысли правильно доносить, не бояться этого делать. Для этого нужны смелость и умение озвучить свою позицию, ну и опять же иметь эту позицию. Не все это могут делать.

– Наверное, есть и давление коллектива. Если вдруг какой-то молодой игрок начнет выставлять себя?

– Да и на меня давление есть в связи с тем, что я блогер. Мне это нравится, поэтому я так себя веду. Кто что думает – это его проблемы. Я же не лезу в личную жизнь человека и не говорю ему, чем заниматься.

– Но ведь такое отношение будет в любой команде. Кто-то подойдет и скажет: «Ты Дудь, что ли?»

– Допускаю, но нужно это пресекать. Я считаю, что это прикольно – внутри команды взять у кого-то интервью. Я знаю, что у кого спросить, как поржать, жизненные аспекты посмотреть. Людям же это интересно.

– Есть ли у молодых ребят, которые выросли с интернетом, осознание того, что надо популяризировать спорт?

– У многих закрытые профили, у кого-то есть девушки. Девушки на это очень ревностно реагируют. Ты хоккеист, популярный, тебе начинают писать в директ, и это негативно может сказаться на отношениях, но быть популярным – его работа, нужно это понимать.

– Сколько девушек подписалось на вас?

– Много (улыбается). В основном я общаюсь с болельщиками. Кому-то отвечаю, кому-то – нет. Я нормально на это реагирую.

– Когда мужчине пишет красивая девушка в директ, это всегда приятно?

– Конечно, приятно. Бывает и такое, что с кем-то встречаюсь. Что в этом такого? Мы живем в современном мире, я свободный парень.

– Вы в хоккей играете в том числе и ради этого?

– Я задумывался над вопросом: зачем я играю в хоккей? Девушки – это один из дивидендов. Я играю, потому что я люблю этот вид спорта.

– Сколько правды и вымысла в вашем «романе» с Викторией Дайнеко?

– Вы показали роман в кавычках – и это правильно. Мы с Викой хорошие друзья, общаемся, какими-то вещами делимся. Но ближе нашей дружбы и общения ничего не было. Я приезжаю в Москву, мы можем с ней встретиться, посидеть, поговорить.

– Вокруг вас постоянные сплетни, интриги. Как хоккеисту от этого закрываться?

– Да, меня уже достаточно потерзали в этом плане. Мне, наверное, легче все это переносить, я спокойно реагирую. Для всех хорошим не будешь, нужно для кого-то быть *** (гомосексуалистом). Тем более если ты еще и защитник с такой репутацией.

«Люди готовятся к «зеленому дерби» – как в Татарстане, так и в Башкортостане»

«ТОЛЬКО В ЭТОМ СЕЗОНЕ ОЩУТИЛ, ЧТО ТАКОЕ «ЗЕЛЕНОЕ ДЕРБИ»

– Если сравнить любовь к хоккею в Казани и в Уфе, то в столице Башкортостана больше давления и интереса публики?

– Я думаю, что в Уфе намного больше любят хоккей. Намного почетнее к нему относятся. Но в Уфе есть тонкая грань между тем, когда ты выигрываешь и когда проигрываешь. Когда ты выиграешь определенное количество матчей, тебя все зрители любят, ты молодец, ты классный. Как только идет череда поражений, мне в «Инстаграме» было пару СМС: «Вы, *** прилетите, мы вас ***». А в Казани у меня «Инстаграма» не было (улыбается).

В целом в Уфе положительное отношение. Получается менять сознание людей: лучше поддержать, чем обосрать. Обосрать способен каждый, это несложное дело. А поддержать человека и свою команду надо. В следующий раз, когда ты выиграешь и в телефоне будет старая СМС с того же номера с сообщением „молодцы“, ты человека просто пошлешь.

В этом сезоне я ощутил, что такое «зеленое дерби». По накалу это 80 процентов финала Кубка Гагарина, если не все 100, потому что люди к этому событию готовятся – как в Татарстане, так и в Башкортостане. Они заваливают сообщениями с посылом: «Давайте выигрывайте, за эту победу мы простим вам всё». Думаю, что и для глав двух республик это многое значит. Республики находятся рядом, есть какое-то соперничество.

– В «Ак Барсе» такой накал не чувствовался?

– Я не чувствовал. Но когда я перешел в «Салават», то я это очень сильно чувствую.

– Потому что для «Салавата» это очень важно.

– Для Уфы важно, но и для Казани немаловажно. К «Ак Барсу» всегда было особое отношение не только со стороны «Салавата», но и со стороны других команд. Со следующего сезона будет еще выше, они теперь чемпионы.

«В КХЛ СЕЙЧАС ПРЕВАЛИРУЕТ ШКОЛА КВАРТАЛЬНОВА»

– Вот вы говорите о менталитете. Что мешает современной молодежи, которая вроде бы уже должна понимать, что такое профессионализм, трудиться 24 на 7?

– Перспективным ребятам в «Салавате» и в других командах мешает волна моего поколения, старая школа, которая менее профессионально относится к этому. Вроде у молодого есть возможность выкладываться на тренировках на сто процентов, после тренировки работать, а после тренировки его сдуло. Он не хочет ничего делать, считает, что достаточно того, что он уже сделал, хотя парень вроде перспективный.

– Здесь очень важна роль ветеранов. В «Ак Барсе» говорят, что во многом из-за примера для молодых взяли Андрея Маркова, чтобы показать, как надо работать.

– Мне приятно, что некоторые молодые и не только молодые игроки после тренировок стали идти в зал, делать элементарные заминки, чтобы ты постоянно был в тонусе. По ходу сезона бывают провалы, болезни, которые твою физическую подготовку убирают. Надо все из себя вытаскивать и постоянно быть в тонусе.

– На публичность такие моменты тоже влияют. Старая школа может сказать: «Тебе что, больше всех надо?»

– Сейчас такого гораздо меньше

– Есть момент «динамовской школы». Когда ты буллит забил, а тебе говорят: «Ты, что улыбаешься? Ларионов, что ли?»

– У меня был момент в Тольятти. Поехал бить буллит. Есть же такой трюк, когда шайбу подбиваешь несколько раз и с лета бьешь по ней. Я сделал так, попал в щиток. Потом кто-то из тренеров сказал: «Ты что, молодой, офигел, что ли?» Потом мне это на игре припомнили, что не готовлюсь и еще такую фигню делаю.

– Влияние «динамовской школы» сильно отражается на нашем хоккее?

– Я сейчас думаю, что в КХЛ больше превалирует не «динамовская школа», а школа Квартальнова. В «Сибири» они взяли атлетичный хоккей. Все находятся в хорошем физическом состоянии, идет постоянный прессинг, не поднять головы. Все атаки идут через борт, вбросы, желание проткнуть соперника. Многие стали это пропагандировать, в этом году я заметил, что «Нефтехимик» играет в такой хоккей. Все передачи шли вдоль борта, подставления, вбросы, и они все бежали в зону. Сейчас все пропагандируют не техничный, а атлетичный хоккей.

– Так происходит, потому что нет сильных технических игроков?

– Возможно, но такой стиль и дальше уменьшает их количество. Такая игра слишком примитивна. Все упирается в результат. Хоккей как таковой не важен, главное — медали и кубки. Вот мы играли в атакующий хоккей, а дальше прошел «Трактор».

«БОЛЬШЕ 10 ТЫСЯЧ ВЗАЙМЫ НЕ ДАЮ»

– Давно ли стали задумываться над всеми эти вещами? Над тем, что профессионализм – это сложносоставная история.

– Когда взрослеешь и смотришь назад, пытаешься анализировать многое. Я сейчас сталкиваюсь с финансовой образованностью спортсменов и психологией. Молодые пацаны, жизни не знают. Я могу так говорить, сам через это прошел. Они не знают, куда девать деньги, появляется куча людей, которые предлагают вложить их в разные вещи. В команде обязательно должен быть психолог. У каждого возникают проблемы в игровом плане по ходу сезона, нужно разгружать голову. Пока ты молодой, ты не знаешь, что делать. Пиво пить идти каждый день – это не выход. Бухать – это не выход, клубы тоже не выход. Я сейчас говорю про финансовое образование, чтобы молодой парень не прожигал деньги, не тратил их на шмотки, часы, машины, долги.

– Сколько миллионов вам должны?

– У меня не такие суммы, но знаю игроков, которым должны очень много, а также тех, кто сам должен очень и очень много. Со временем я постарался очистить свое окружение от тех, кто постоянно просит в долг, если кто-то обращается ко мне, то максимальная сумма – 10 тысяч рублей. Оговорюсь, что этот принцип не касается благотворительности. Вот я отдал человеку 10 тысяч – он мне их либо отдаст, либо не отдаст. Я от этого беднее не стану, а долг пусть останется на его совести.

– Какую самую крупную сумму вам были должны?

– Самые большие деньги, которые я просрал, – это тысяч 50 долларов. Я не то что их просрал. Появился в моей жизни такой человек, он сказал, что брокер, все операции открыты, я могу отслеживать. В какой-то момент он уехал из России с деньгами в Америку, а до этого весь год все хорошо работало.

– Бизнес не может не отвлекать от хоккея. У вас был ресторан в Казани, и многие уверены, что вы могли показывать лучший хоккей, если бы не занимались параллельно еще и бизнесом.

– Я теперь понимаю, что нужно заниматься либо бизнесом, либо хоккеем. Мне один тренер сказал, что хоккей – это мой основной бизнес и в него надо вкладываться. Надо вкладываться в свои умения, навыки, здоровье. Многим игрокам, особенно из простых семей, нужен такой человек, который поможет тебе не прожигать деньги. Ты должен недвижимость покупать, коммерческую недвижимость.

– Банки выбирать правильные, чтобы деньги не сгорели. Надо образовывать вообще детей курсам финансовой грамотности со школы.

– Да у нас нет такого образования. Никак не учат работать самого на себя, какой-то бизнес выстраивать.

– В «Салавате» кто-нибудь об этом задумывается?

– Я не знаю, буду об этом говорить, если меня издания печатные спросят, потому что это необходимо. Нужны курсы финансовой грамотности. Для хоккеистов будет не напряжно посидеть 30 минут. Пусть все смеются, но на подсознании все это отложится.

– Когда вы поняли, что все это нужно?

– Я все понял на собственном опыте. Вот я сидел и считал себя самым умным. Думал, что столько бабок зарабатываю, мне вообще на все пофиг. А потом, когда ты впираешься, делаешь определенные выводы. Если ты не понял, то впираешься еще раз. И будешь впираться, пока не поймешь.

– Это к тому, что жизнь есть и после хоккея.

– Да. Я не планирую закончить после хоккея и кайфовать. Мне так же хочется работать, чем-то заниматься. У меня куча планов и идей. Знаете, что мне еще хочется сказать? Есть одна крутая вещь, сделать ее очень сложно, но в КХЛ возможно: добровольно хоккеистам КХЛ подписывать со своими супругами брачные контракты. Это также финансовая грамотность. Ты подписываешь финансовый договор, это подтверждение любви своей суженой и того, что ты с голым задом потом не останешься.

– Но это сложно сделать. Девушка в ответ может сказать, что ты ее не любишь.

– Иди в одно место тогда. Нужно быть настолько в себе неуверенным... Игрок сможет сказать: «Дорогая, от меня это клуб требует». Это предотвратит судебные иски и решит множество проблем для игроков. Клубы должны ведь и сами быть в этом заинтересованы. Хоккеист, у которого дома проблемы, не хоккеист.

– Сколько лет карьеры вы потеряли из-за семейных сложностей?

– Сложно сказать, несколько лет точно. Может быть, карьера сложилась бы иначе, я не жалуюсь, благодарен своему опыту. Возможно, кто-то меня послушает и не повторит моих ошибок. Хоккейная карьера короткая, а жизнь длинная.

– Вокруг хоккеистов и вообще успешных спортсменов всегда трется целая свита, как вокруг американских реперов.

– Это стандартная программа у всех. У всех есть левые друзья, которые приходят, сидят, с тобой веселятся. Когда дело к счету подходит, то они говорят: «Ну ты же хоккеист, большие бабки зарабатываешь, ты заплатишь». У спортсменов это стандартная схема.

– Такая тусовка всегда есть?

– Конечно. Чем ты успешнее, тем больше таких людей. Часть спортсменов, к сожалению, не умеют таких отсеивать. Тут ведь дело не в жадности, угостить человека всегда приятно, это скорее разговор о наглости, когда люди принимают угощения как данность и считают, что ты им что-то должен.

– Все, о чем вы говорите, должны даже больше делать не клубы, а профсоюз игроков.

– Считаю, что профсоюз может работать намного эффективнее. Вот у нас в Уфе поменяли борта на арене, столкновения стали менее болезненными, можно было бы избежать множества травм, если бы в КХЛ отнеслись к проблеме качества бортов на аренах серьезнее.

– А кто должен всеми этими вопросами заниматься?

– Это должен делать глава профсоюза. По ходу сезона у игроков всегда возникают вопросы, которые мы в раздевалке или в общем чате команды обсуждаем. Такие вопросы накапливаются в каждом клубе, и в конце сезона должны быть общие обсуждения. От каждого клуба по два-три человека собираются. Пусть будет собрание с главой КХЛ, которое длится день. Есть вопросы, которые нужно задавать непосредственно руководителям лиги, клубов: что мы хотим улучшить, изменить, на какие уступки пойти... Они должны заниматься этими вопросами. А не так, что клуб нагибают – и всё.

– Есть агенты, вы платите им зарплату. Они не должны заниматься этим вопросом?

– Агент занимается непосредственно своими игроками, он не должен заниматься общекомандными процессами и проблемами лиги.