Ринат Гайфутдинов: «Cудья не выносит приговор по принципу «сел и молоточком ударил»

Ринат Гайфутдинов: «Суд работает стабильно — нас не лихорадит» Фото: Олег Спиридонов

«СУММЫ ТАМ ФИГУРИРУЮТ УМОПОМРАЧИТЕЛЬНЫЕ»

— Ринат Галлямутдинович, первый вопрос у нас и от читателей, и от редакции по итогам полугодия. Хочется услышать основные цифры: сколько дел рассмотрено, какие тенденции просматриваются в сравнении с прошлым годом? Каких дел — уголовных или гражданских — рассматривается больше в суде? Какие статьи самые часто применяемые? (Сергей Курицын)

— Тенденции хорошие. Суд работает стабильно — нас не лихорадит. Совсем недавно были времена, когда возникали проблемные ситуации с недостроями, Татфондбанк обрушился, и люди массово шли в суд. Сейчас такой ситуации нет. Стабильно на протяжении последних пяти лет на одном уровне находится категория уголовных дел, основную массу которых составляют хищения: кражи, разбои, грабежи — это 40 процентов от всех дел. За полгода 2018 года было рассмотрено 167 дел о кражах, 38 дел о мошенничестве, 6 — о присвоении имущества, 61 — о грабежах, 11 — о разбоях и столько же о вымогательствах. Итого — свыше 200 дел. Но всегда нас беспокоит категория дел, связанных с распространением наркотиков. Она, к сожалению, не уменьшается. Например, в этом году мы рассмотрели 150 таких дел — это больше аналогичного периода прошлого года.

Гражданских дел, конечно, рассматривается больше, но последние три года идет тенденция к их снижению, на что влияет и упорядочение гражданских позиций, и разрешение государством некоторых вопросов, возникающих с гражданами. Но вот более подробно по ним расскажет мой заместитель по гражданским делам — Жанна Масгутовна Низамова.

Низамова: По гражданским делам у нас в общем тоже все стабильно. Если считать, сколько дел у каждого судьи, то среднестатистическая нагрузка на уровне больших судов РТ. На одного судью приходится порядка 800 гражданских дел в год. Кроме того, у нас имеются материалы в рамках исполнения — это еще где-то 350–400 на судью. В общей сложности, если взять все гражданское судопроизводство на одного судью, это более 1000 гражданских дел и материалов.

Гайфутдинов: Для сравнения — по уголовному производству 14 судей рассмотрели 713 дел.

— То есть нагрузка существенно отличается?

Жанна Низамова: «В нашем городе есть несколько физических лиц, которые дают деньги в долг под проценты, а потом через суд взыскивают их» Фото: Олег Спиридонов

— В количественном отношении, да. Но сравнивать так не совсем верно. Объемы уголовных дел исчисляются томами. Или вот, недавно поступило дело, которое только начали рассматривать. Мы к нему дополнительно расширили имеющуюся клетку для подсудимых на 18 человек, с отдельным входом и содержанием мужчин и женщин, по требованию конвойной службы

Низамова: За первое полугодие мы рассмотрели около 5 тысяч дел — это меньше на 576 дел, чем было за первое полугодие 2017 года. Но при этом количество материалов в рамках исполнения увеличивается. Это связано с тем, что больше всего материалов по правопреемству, то есть стороны по ранее рассмотренным делам выбывают из исполнительного производства и приходится производить замену, а это можно сделать только судебным актом. Поэтому количество рассмотренных материалов практически увеличилось на 1000.

Если разбирать по категориям, то картина такая. Наблюдается незначительный рост категории дел, возникающих из семейных и трудовых отношений. Но меньше дел по спорам, возникающим из-за жилищных и земельных правоотношений. Только недавно мы говорили о том, что идет рост по земельным делам, и прогнозировали, что он будет и в этом году. Но практика показала обратное — наблюдается снижение. Видимо, это связано с тем, что много вопросов разрешаются на стадии досудебного регулирования. Больше исков сейчас направляется в арбитражный суд, поскольку растет число споров с юрлицами. Стабильно высокой и актуальной остается такая категория дел, как взыскание страхового возмещения после ДТП. Но, опять же, идет снижение в этой категории дел, поскольку было несколько уголовных дел по мошенничеству в этой сфере и теперь люди более осторожны при предъявлении этих исков. По-прежнему часто обращаются с исками о взыскании сумм по договору займа, кредитному договору и взысканию неосновательного обогащения. Они примерно на одном уровне — плюс-минус 100–150 дел.

Выявилась и еще одна любопытная тенденция. В нашем городе есть несколько физических лиц, которые дают деньги в долг под проценты, а потом через суд взыскивают их. Если в прошлом году таких ростовщиков было двое, то теперь один из них свой, скажем так, бизнес поделил на многочисленных родственников.

Гайфутдинов: И суммы там фигурируют умопомрачительные. Например, 99 миллионов рублей под более чем 30 процентов. Займ, конечно, ничем не обеспечен. Самое интересное — в суд стороны приходят без отрицательных эмоций: все довольны, все улыбаются.

Низамова: Кроме того, ответчики как правило, признают иски, но мы же суд — мы не принимаем признание иска, если это противоречит закону. Поскольку могут быть затронуты и интересы членов семьи, а признание иска может быть направлено на вывод имущества.

«Представьте: 24 мировых судьи работают в городе на 600 тысяч населения» Фото: «БИЗНЕС Online»

ВСЕ БОЛЬШЕ ИСКОВ ПО ОБЖАЛОВАНИЮ ДЕЙСТВИЙ ДОЛЖНОСТНЫХ ЛИЦ

— Как меняются полномочия мировых судей. Оправдывает ли вообще себя этот институт? Сколько дел ими рассмотрено и чего они чаще всего касаются?

Гайфутдинов: Мировой судья назначается постановлением Госсовета РТ первый раз на 5 лет, потом на 10. И за то время, которое они существуют (с 2000 года), этот институт себя оправдал. Мировыми судьями в Челнах за первое полугодие 2018 года рассмотрено 554 уголовных дела, 23 237 гражданских и административных дел и 10 443 дела об административных правонарушениях. Это огромный вал работы. Представьте: 24 мировых судьи работают в городе на 600 тысяч населения. Они все административные дела рассматривают, большинство которых связано с нарушением ПДД, у них очень много судебных приказов о взыскании недоимок. Административных дел за полугодие рассмотрено 689 и 827 жалоб на постановление административных органов. Кроме того, мировыми судьями теперь рассматриваются дела, связанные с так называемым КАС (Кодексом административного судопроизводства), что облегчило работу гражданских судей. Тут я бы хотел слово передать судье Мансуру Гапасовичу Саитгарееву.

Саитгареев: Таких дел, связанных с КАС, с каждым годом все больше. За это полугодие есть увеличение на 60 дел, то есть люди обращаются в суд именно с обжалованием действия или бездействия должностных лиц. Например, из последнего, что было на слуху, — это дело, связанное с отказом администрации города согласовать публичное мероприятие. Иск поступил 25 июня от Валиуллина к исполнительному комитету о признании незаконным отказа в согласовании публичного мероприятия, которое было запланировано на 2 июля (Рушан Валиуллин — челнинский активист и сторонник Алексея Навального, планировавший провести акцию против повышения пенсионного возраста, — прим. ред.). Это исковое заявление было рассмотрено, вынесено решение и ему было отказано в удовлетворении исковых требований. Решение обжаловали, и сейчас жалоба находится в Верховном суде в апелляционной инстанции. До сих пор еще не рассмотрено.

— А по каким основаниям было отказано?

Гайфутдинов: Поскольку решение не вступило в законную силу, мы его комментировать не можем.

Тут такой интересный момент — у нас правосудие очень дешевое. Можно судиться обо всем и за это ничего не потерять. И сейчас государство хочет увеличить размер пошлины, чтоб особенно ретивых, дела которых не требуют судебного вмешательства, немного успокоить. В частности, предлагается повысить госпошлину в 10 раз, определена стоимость одного судодня — она составляет 25000 рублей. Председатель совета судей РФ Виктор Момотов в одном из своих выступлений сказал, что правосудие — это не госуслуга, поэтому не может иметь цену. Правосудие — это правовая ценность.

— А не получится так, что социально незащищенные слои населения не смогут потом свои права отстоять?

— Есть бесплатная адвокатская помощь, которая по закону предусмотрена. В 2017 году по РФ в гражданском и административном судопроизводстве в рамках госсистемы представили интересы 7767 человек, а на безвозмездной основе 25268 малоимущим гражданам.

И есть категория исков, по которым пошлина не станет большой в любом случае — иски о расторжении брака, о взыскании алиментов. Вот олигархи миллиардные состояния, яхты, корабли делят, а там пошлина от суммы иска 8 процентов, или максимум 60 тысяч рублей. И они проходят все судебные инстанции. Вот о таких речь. Хочешь яхту разделить — заплати денег государству.

«Возвратом дела прокурору мы как бы даем возможность принять другое процессуальное решение, может, даже и в пользу подсудимого» Фото: «БИЗНЕС Online»

«КАЧЕСТВО СЛЕДСТВИЯ ВСЕГДА БЫЛО НА ДОЛЖНОМ УРОВНЕ»

— Как складываются отношения служителей Фемиды с представителями силового блока в автограде после смены руководителя следственного отдела и начальника УВД?

— И с предыдущими, и с действующими руководителями отношения всегда очень ровные, рабочие. Каждый из них компетентный, профессиональный специалист в своей сфере. Руководство правоохранительных органов объединено в общественное формирование «Офицерский клуб», председателем которого уже на протяжении нескольких лет являюсь я. Заседание этого клуба проходит в неофициальной обстановке, где обсуждаются памятные даты, вступление новых членов, и другие вопросы, что позволяет более близко и тесно общаться и решать вопросы, в том числе и профессиональные, гораздо быстрее, четче и разумнее. Но нужно исходить из того, чтобы результатом работы следствия и оперативных работников стало не только раскрытие преступлений и расследование дел, но и их качество. Компетентность их работы проявится при поступлении этих дел в суд, где они должны быть рассмотрены по существу и каждый должен получить по заслугам.

— Каково качество доказательных материалов, которые поступают из следственного отдела в суд? Стало ли оно хуже или лучше? Как часто суд возвращает дела на доследование?

Гайфутдинов: Цифры растут. Качество всех органов предварительного расследования и дознания всегда является предметом критики. Мы на это всегда внимание заостряем, на всех совещаниях. За первое полугодие 2018 года мы 17 дел вернули прокурору в порядке статьи 237 УПК РФ. Мы бы не смогли вынести по ним решение, если учесть, в каком виде они поступали в суд.

— А что не так с этими делами? Формально что-то не так сделано или недостаточно доказательств убедительных?

— И формально, и процессуально. Возвратом дела прокурору мы как бы даем возможность принять другое процессуальное решение, может, даже и в пользу подсудимого.

— Какая система для суда была более комфортной — когда следователи были частью прокуратуры или когда они стали отдельным ведомством?

— И следственный комитет, и следственная часть, и дознание, и прокуратура — все они для нас являются в каком-то смысле работодателями. Для нас не имеет значения, при прокуратуре они или нет. Качество следствия всегда было на должном уровне. И какая-то доля смысла в рассуждениях государственных политиков о возврате следствия под око государево есть. Над любым ведомством должен быть контроль всегда, один орган не может контролировать все, в том числе и общественный контроль должен быть.

— Соблюдается ли разумный баланс между ведомствами — прокуратура, суд, следственный отдел, УВД. Что бы вы предложили изменить в процессе взаимодействия этих структур?

— Баланса быть не может, потому что каждый орган выполняет сугубо свою поставленную задачу — так называемый интерес, никто еще эту палочную дисциплину им не отменил.

Мансур Саитгареев: «У нас ни за прошлый год, ни за этот в отношении предпринимателей мера пресечения в виде заключения под стражу не применялась» Фото: Олег Спиридонов

«В ПЯТЬ-ШЕСТЬ УТРА ЗАБЕГАЮТ ОПЕРАТИВНИКИ И НАЧИНАЮТ ШМОНАТЬ КВАРТИРУ. ЭТО КАКАЯ-ТО ВАКХАНАЛИЯ!»

— В УПК планировалось ввести поправки, направленные на помощь бизнесменам, которых беспричинно долго держат под стражей. То есть предлагали отменить «автоматическое» продление меры пресечения. Внесли ли их и что будет изменено в процедуре продления меры пресечения? (Ренат Гильмутдинов) Таких процессов действительно в республике много было. Тот же Алексей Миронов в эту категорию тоже может попасть.

Гайфутдинов: Проведена большая работа по либерализации и гуманизации уголовного законодательства. Расширен перечень преступлений в сфере экономической деятельности, по которым предусмотрено освобождение от ответственности при возмещении причиненного ущерба, введен новый вид освобождения от ответственности с уплатой судебного штрафа, предусмотрено административное предупреждение как условие уголовной ответственности за повторную неуплату средств на содержание детей и нетрудоспособных родителей, увеличен размер мелкого хищения для целей административной ответственности, в отдельные составы преступлений с более мягким наказанием выделены мелкий коммерческий подкуп и мелкое взяточничество. И дальше будет много изменений. Целый букет инициатив всевозможных, которые рассматриваются на очень высоком уровне, в том числе из уст президента России, звучит о гуманизации по отношению к предпринимателям. И вопрос ставится четко — чтобы уголовные преследования, касающиеся предпринимательской деятельности, свести на нет. Идея очень хорошая. Запрещено по предпринимательской деятельности вообще арестовывать людей.

Саитгареев: Хочу добавить, что у нас ни за прошлый год, ни за этот в отношении предпринимателей мера пресечения в виде заключения под стражу не применялась. Хотя ходатайства такие от органов предварительного расследования поступали. По всем ходатайствам было вынесено постановление об отказе в их удовлетворении.

— А как же дело «Домкора»?

— Здесь мы говорим о преступлениях в сфере предпринимательской деятельности. Есть дела о мошенничествах, их совершают предприниматели, но они не связаны непосредственно с предпринимательской деятельностью. Это общеуголовное преступление, которое связано с хищением денежных средств.

— Грань сложно провести, наверное?

Гайфутдинов: Она есть, и пленум Верховного суда РФ по этому поводу тоже разъяснения соответствующие дал. И мы этими категориями и руководствуемся.

Саитгареев: Если говорить о мере пресечения, то такие дела рассматривает административная коллегия. По мере пресечения мы рассмотрели 526 ходатайств на стадии предварительного расследования, помимо этого мы даем еще разрешение на производство обысков, выемки. Там количество все больше и больше каждый год. Только за первое полугодие было рассмотрено 1768 таких ходатайств следователей. Тоже увеличение огромное — почти на полтысячи.

— Они чаще стали к вам обращаться после того случая, когда вы признали обыски по делу Миронова незаконными?

Гайфутдинов: Последние три года, выступая на всех совещаниях, мы следователей, дознавателей за обыски и «по рукам били, и по голове». Всегда с этим боролись, потому что цифры были катастрофические, поступки были несуразные и не объяснимые ни с процессуальной точки зрения, ни с человеческой. Судите сами: преступление совершено шесть месяцев назад — актуальность обыска, естественно, пропала. Приходят ранним утром или поздним вечером и проводят обыск. В чем необходимость?

Статистика рассмотрения судьями Набережночелнинского городского суда РТ уведомлений органов предварительного расследования о производстве обысков в случаях, не терпящих отлагательства, за последние три года выглядит следующим образом. В 2015 году было рассмотрено 503 уведомления, в 2016-м — 422, в 2017-м — 223, а за текущий год — 133. Как видно из цифр, количество таких обысков неуклонно снижается. И тем не менее эта цифра достаточно высока. Более того, мы проанализировали и пришли к выводу, что лишь в 38 процентах случаях производство обыска, не терпящего отлагательства, дает свои положительные результаты и в подавляющем большинстве это дела о наркотиках. В остальных же случаях это просто работа на корзину.

— Это непрофессионализм такой?

Гайфутдинов: Скорее это пофигизм.

— А вот наши читатели иначе видят ситуацию. Вот вопрос от Галины Михайловны. Поясните, пожалуйста, ситуацию относительно признания судом незаконными обысков у бывших чиновников исполкома по делу земли Миронова. Создается ощущение, что суд заодно с прежней властью.

Саитгареев: Понимаете, любое производство обыска — это нарушение неприкосновенности жилища. Часть 5 статьи 165 УПК предоставляет право без санкции суда зайти в жилище и провести обыск. Но когда это началось повально, мы стали обращать на это внимание. И мы за голову схватились! Это просто идет какая-то вакханалия! Вы представляете, в пять-шесть утра забегают оперативники и начинают шмонать квартиру, все выносить. Есть же правовые основания для производства обыска в случаях, не терпящих отлагательств. И на суд в том числе возложена проверка законности оснований.

— А какие случаи допустимы, чтобы вот так пришли без согласования судов?

— Есть постановление пленума Верховного суда РФ, где четко обозначены исключительные обстоятельства. Например, угроза уничтожения вещественных доказательств или, возможно, преступник скрывается в квартире, или есть данные о том, что в этот момент в квартире совершается преступление, — вот это действительно обстоятельства, которые не терпят отлагательств. Но говорить, что сейчас вечер и поэтому поздно обращаться в суд с ходатайством, — это не основание для обыска по не терпящим отлагательств основаниям. Если дело возбуждено три года назад и неожиданно появляются какие-то обстоятельства — это смешно! Дождаться утра и обратиться к нам в суд, где будет проведено полноценное судебное заседание, будут исследоваться доказательства, — в этом ничего сложного нет. В рамках нашего производства мы проверяем, были основания на обыск у правоохранительных органов или нет. И результаты такой работы есть. По итогам первого полугодия идет огромное снижение обысков — почти в два раза по сравнению с прошлым годом.

Гайфутдинов: Мы же не только признаем обыски незаконными, мы и отказываем в них тоже.

— Наверное, поэтому следователи и думают: зачем лишний раз ходить?

Гайфутдинов: После расследования, дело с обвинительным заключением утверждается прокурором и поступает в суд, при этом, несмотря на большой ажиотаж в ходе следствия, многочисленные публикации и комментарии, дело подшитое и пронумерованное в ходе судебного разбирательства начинает рассыпаться, и недостатки предварительного следствия, и неубедительные доказательства, и многочисленные противоречия, и излишняя квалификация по тяжким статьям, приводят к чуть ли не оправдательным приговорам.

Саитгареев: В качестве абсолютно безграмотного с точки зрения процессуального закона и человеческой логики могу привести следующий пример. 9 апреля с 19 часов 20 минут до 19 часов 37 минут на основании постановления следователя отдела по расследованию преступлений на территории ОП «Автозаводский» в жилище гражданина был произведен обыск без судебного решения в случаях, не терпящих отлагательства. При этом обращаю внимание, что уголовное дело было возбуждено 19 января 2018 года по событиям, произошедшим 16 января 2018 года, а предметом хищения явились денежные средства в сумме 7 тысяч рублей. Следователь выносит постановление о производстве обыска в случаях, не терпящих отлагательства, спустя почти три (!) месяца. Что он там намеревался найти, похищенные денежные средства? Нам не понятно. И это при том, что даже оперуполномоченный ОУР того же отдела полиции не указывал на необходимость безотлагательного обыска. Естественно, такой обыск был признан нами незаконным и все доказательства, полученные в результате такого следственного действия, были признаны недопустимыми.

«64 ПРОЦЕНТА ДЕЛ РАССМОТРЕНО В ОСОБОМ ПОРЯДКЕ. ЭТО НАСТОЯЩИЙ БИЧ!»

— Почему в наших судах так мало оправдательных приговоров? (Рамиль Хакимов)

Гайфутдинов: Сейчас у нас нет ни одного года, чтобы мы не выносили оправдательных приговоров. В 2015 году двое были оправданы, в 2016-м — тоже двое, в 2017-м уже по пяти делам вынесены оправдательные приговоры, а в 2018-м — за первые полгода уже три оправдательных приговора. Процент, конечно, ничтожный. Но нужно исходить из многих факторов. У нас, например, 64 процента дел в этом году рассмотрено в особом порядке, и этот процент растет. Это настоящий бич! Гарантию того, что там человек абсолютно виноват, никто не может дать, потому что не исследуется ни одно доказательство и решение строится только на признании подсудимым своей вины. Но это генпрокурор Андрей Вышинский только говорил, что признание вины — царица доказательств. А мы суд! Мы можем только при очевидных обстоятельствах решения выносить.

— А это чья инициатива? Подсудимый настаивает на особом порядке?

—  Законодатель предусмотрел, что наказание будет соразмерно уменьшено. Дело рассматривается, и уже не нужно никого вызывать — ни свидетелей, ни потерпевших.

— По Киямову у нас тоже есть вопрос от читателя. Директора МУП «ПАД» признали виновным в злоупотреблении должностными полномочиями и растрате и дали 2,5 года колонии. Ему вменялось 17 эпизодов преступной деятельности и 15,6 миллиона рублей ущерба. Однако, не отсидев даже год, по решению нижнекамского суда он выходит по УДО. Вы считаете, он исправился? (Александр Михальченко)

— Человек получил наказание в виде реального лишения свободы. Его заявление об УДО инициировано не им одним. За него должна попросить администрация учреждения, в этом участвует прокурор, который надзирает за законностью. С учетом этого мнения выносится решение об условно-досрочном освобождении. И если это решение никто не обжаловал, человек выходит на свободу с чистой совестью. Значит, исправился.

«За прошлый год в Верховном суде РТ было рассмотрено всего два дела с участием присяжных» Фото: Олег Спиридонов

«МЫ ОБЕСПОКОЕНЫ СПИСКОМ ПРИСЯЖНЫХ ЗАСЕДАТЕЛЕЙ»

— С 1 июня 2018 года в Челнах начнет действовать суд присяжных заседателей. Рассматривались ли уже ими какие-нибудь дела и какой вердикт был вынесен? (Ирина Толмачова)

— Сейчас в городском суде проходит регистрацию первое дело, которое будет рассматривать суд присяжных, — дата еще не назначена. Связано оно с убийством и покушением на убийство, подозреваемым по нему проходит житель Челнов. 8 апреля этого года в ходе массовой драки он нанес проникающее ножевое ранение в область сердца 26-летнему парню, который скончался на месте. Еще двум мужчинам наносил удары битой и ножом, но они остались живы. Были возбуждены уголовные дела по статье 30 части 3 и статье 105 части 2 («Покушение на преступление», «Убийство»). По факту убийства дело было квалифицировано отдельно. Подозреваемый ранее судим, вину свою не признает. Поэтому и заявил требование о рассмотрении дела судом присяжных.

— Насколько наше общество, суды и государство готово к подобной процедуре?

— Мы в техническом плане и в процессуальном готовы. Весь необходимый минимум требований к помещениям для присяжных заседателей у нас выдержан: зал судебного заседания, отдельно барьер, комната для совещаний, комната для приема пищи и туалетные комнаты на каждом этаже. Все секретари, помощники судей, судьи, которые будут дела рассматривать, прошли обучение в Верховном суде РТ. Я сам добросовестно прошел обучение, потому что в списках судей, которые будут рассматривать дела с участием присяжных, я тоже есть. Если ты не рассматриваешь дела, у тебя не будет квалификации, тебе не о чем будет разговаривать с коллегами.

Научно-консультативный совет при Верховном суде РТ выпустил специальные методические рекомендации «Рассмотрение уголовных дел с участием присяжных заседателей», которые улучшат процесс вхождения в этот этап судопроизводства. Но статистика по таким делам небольшая. За прошлый год в Верховном суде РТ было рассмотрено всего два дела с участием присяжных. По России эта цифра тоже не очень большая.

Мы же пока обеспокоены списком присяжных заседателей. Мы его не формируем. Но зная, что для вызова ста присяжных Верховный суд РТ рассылал по две тысячи повесток, понимаем, какой объем работы ложится на нас. Я судья старой формации и работал еще с народными заседателями. Это было очень хорошее подспорье — помощь в оформлении дел. Как правило, это были или пенсионеры или не сильно занятые на работе люди. А сейчас представьте — вызвать заседателя с производства на КАМАЗе, например. Это хорошо, если на две недели только. А если на больший срок? Он не сможет работать все это время, потому что информация не должна утечь на сторону. Утром человек приходит — и на целый день. Мы там и кормить должны: чай, микроволновка — все это будет. Но мы это пока в общих чертах себе только представляем. Хотя начинать всегда трудно.

— Этот труд присяжных оплачивается?

— Конечно, бесплатно присяжные работать не будут. Они будут получать зарплату в половину оклада судьи в день и неплохой процент там. За каждый трудодень пересчитывается все. И все передвижения до суда и обратно — все включается в оплату.

— Каковы критерии отбора присяжных заседателей?

— Список сформировал исполнительный орган, там определены такие критерии: минимальный возраст — не меньше 25 лет, не судимые, не ограниченные по здоровью, не родственники участникам процесса, не юристы. Но потом в ходе работы это все вылезает — и на учете состоит, и близкий родственник, и так далее. Поэтому на первый набор вызывают, как правило, много присяжных. Разумеется, присяжный сам может заявить отвод или потом проведут отвод участники процесса. Там способов много — могут даже применяться информативные меры.

— Вы сказали, что суд готов организационно. А морально сами люди, вы как считаете, готовы?

— Это государственная политика — общество должно участвовать в судебных процессах, чтобы не было такой мысли, что суд — это какая-то корпоративная система. Почему присяжных называют судьями факта? Задача присяжных только сказать — виновен или нет, окончательное решение принимает судья — сколько лет дать, куда отправить. Насколько общество радостно это все воспримет, мы не знаем. Будет видно по тому, когда мы пошлем первые повестки.

«Строительство суда — это государственной важности вопрос»Фото: Олег Спиридонов

«ОКНА КОГОГИНА И НАШИ ДРУГ НА ДРУГА СМОТРЯТ. МЫ ТАКОМУ СОСЕДСТВУ РАДЫ»

— Когда в Челнах сдадут Дом правосудия? Когда построят еще один — для оставшихся в неприспособленных зданиях судей?

— Дата открытия суда определена — это 10 августа. Мы очень ждем приезда президента РТ Рустама Нургалиевича Минниханова. Мы каждый день в режиме реального времени ведем подготовку к открытию. Сами выбирали место под здание суда. И у нас очень приятное соседство — гендирекция КАМАЗа. Окна Сергея Анатольевича Когогина и наши друг на друга смотрят. Мы такому соседству рады. Крупным руководителям, депутатам Госсовета, Госдумы от Челнов — всем рассылаем приглашения, и будем рады видеть всех на открытии. Строительство суда — это государственной важности вопрос. Хотя еще в советские времена можно было построить очень хорошее здание, но федеральная целевая программа была принята в 2013 году, согласно которой идет строительство. Однако деньги были заложены еще в 2000-е годы. 300 миллионов рублей было нам выделено. Но откуда эта сумма появилась, мне непонятно. Уже в 2013 году больше 30 судей работали в челнинском суде, и площади изначально нужны были больше. Площадь здания составляет 5 301 квадратный метр, и суд построили с расчетом на 24 судьи. И в новом здании будет только суд по гражданским делам. За период моей работы в Набережночелнинском суде в качестве председателя это у нас не первая стройка: здание мировых судей в 39/07, проспект Набережночелнинский, 31, улица Комарова, дом 16/1, реконструкция цокольных этажей зданий 40/10А, дом 8б/4, входной группы здания дома 43/16. Особой гордостью является здание мировых судей в поселке ЗЯБ, реконструированное за короткие сроки, по которому к строителям нет серьезных вопросов. Только не были доработаны вопросы вентиляции, постепенно сейчас мы устанавливаем систему кондиционирования.

— Когда же уголовный суд из жилой девятиэтажки переедет?

— Наше помещение уголовной коллегии — это украшение 43-го комплекса! Мы там навели порядок, все сделали для своего удобства и всех специальных структур. В доме помимо суда еще около 20 всевозможных учреждений находится — от почты до УЗИ-кабинета. Мы планируем так, что площади в 8Б/4 на ГЭСе отдадим городу, а в здание 40/10а, где сейчас расположен гражданский суд, переедет административная коллегия в составе 9 человек. Это здание в нашей собственности, нам нужна небольшая сумма на реконструкцию, потому что связано это с содержанием подсудимых и обвиняемых, а им нужны конвойные комнаты, охрана и прочее. А 43/16 мы будем занимать до тех пор, пока не будет построена вторая очередь суда.

— А это когда ожидается?

— Поскольку у нас есть что отдавать городу в виде помещений в жилых домах, мы будем обращаться к руководству города и республики с просьбами по финансированию второй очереди. Потому что в следующую федеральную программу мы уже можем не попасть. У нашего нового здания суда удобное местоположение — там развита транспортная инфраструктура, сейчас проводится капремонт улицы 40 лет Победы, место проходное. Некоторые говорят, что место неудачное. Так вы посмотрите на гипермаркет «Лента» — там поставить машину некуда. А он находится дальше нас. Мы зарезервировали определенное количество земли под вторую очередь — и мы будем строиться. Республика будет помогать. Мы на второе здание все технические возможности запланировали сразу.

— Председатель суда останется в здании уголовного суда? Или вы переедете в новое?

— Я буду вынужден «мотаться», но основное место прописки будет в 43-м комплексе. Я с 1999 года занимаюсь чисто уголовными процессами. В новом здании по проекту оборудован небольшой кабинет и для меня.

— Какие-то особенности у нового здания суда имеются? Может, современные технические решения?

— Любое архисовременное здание по ходу стройки теряет свою новизну и актуальность. То же самое произошло и здесь. Как я уже сказал, из-за скудности финансирования. Будут помещения у всех, но не хоромы. Если бы мы делали по большим масштабам, то у нас вообще получилось бы здание на 14–15 судей, а так постарались все, что из этого есть, ужать. Зато там будет конференц-зал, судебный зал площадью 120 квадратных метров на 120 посадочных мест. Там будет и проектор, и освещение, и вентиляция хорошая. Из современных требований, которые там выдержаны — судейская зона, чтобы исключить присутствие посторонних там, где работают судьи. Это мировая практика. Я подобное видел еще в 2008 году, будучи в Америке в командировке. Американские судьи не просто отделены от своих клиентов, они в суд заходят с другого входа. Мы, конечно, такого не сможем обеспечить. Здание уголовного суда будет сложнее, так как там совершенно другие требования предъявляются: конвой, отдельное помещение, безопасность. Поэтому и цена там будет более серьезная.

Вообще хочу сказать, что челнинский суд очень современный, несмотря на то, что мы располагаемся в жилом доме. У нас очень большая посещаемость сайта, развиты все современные электронные услуги. Много заявлений поступило по системе приема документов в электронном виде.

— Арбитражный суд РТ обязал исполком Челнов выплатить долг в 1,2 миллиона рублей за коммунальные услуги в здании городского суда. Иск подала УК «Паритет», которая с 2010 года управляет домом 43/16, где располагается ваше ведомство. В суде исполком города просил признать себя ненадлежащим ответчиком, отмечая, что «обязанность по своевременной оплате коммунальных и эксплуатационных услуг возложена на управление судебного департамента в РТ». Арбитражный суд не согласился и решил взыскать с муниципалитета миллионный долг. Власти подготовили апелляционную жалобу. Вы сами можете рассудить эту ситуацию?

— И здание на ГЭСе, и в 43/16 находятся в оперативном управлении судебного департамента. Мы не собственники, не балансодержатели. Суд — не юридическое лицо, у нас расчетного счета нет. Разбирательство идет в Арбитражном суде. Мы там даже не участники. На ситуацию никак повлиять не можем. Ни перед одним поставщиком коммунальных ресурсов у нас нет ни копейки долга. Поэтому вопрос с долгом перед «Паритетом» для нас больной. По помещениям на ГЭСе тоже эта ситуация возникала, но у нас была встреча с управляющей компанией и с жильцами дома. Свою часть территории мы тоже обслуживаем и несем бремя содержания общедомового имущества. Жильцам показали, какой хороший дом у нас, какую мы работу там проделали. Там шпана не собирается, никто не гадит. Это же людям удобно. А вот нам неудобства создают — бывает, приходим туда и работаем по колено в воде из-за затоплений. А дом, конечно, очень старый.

— Какие структуры обеспечивают безопасность городских судов? Часто ли случаются неприятные инциденты: проносят ли запрещенные вещи на заседания, угрожают ли судьям расправой, бывают ли случаи, когда подсудимые сбегают с процессов?

— У нас не было ни поджогов, ни взрывов. Побег был только один — в здании суда на ГЭСе. Но это было не при мне. Парень выпрыгнул со второго этажа. В свое время в Мамадыше была попытка подрыва подсудимого родственниками потерпевшей стороны в зале суда. Это еще в советские времена рассматривалось дело.

Судьям угрожают расправой, и порой вынуждены прибегать к физической защите федерального судьи спецсилами, которые есть в МВД. На входах в здания, видите, у нас все достаточно серьезно сделано, оно себя оправдывает. Сотрудников оперативных в гражданской одежде с оружием мы не впускаем, потому что такие требования. Попытки проноса посторонних предметов есть, но они всегда блокируются. Пытаются пронести все — от ножа до травматического пистолета. Попытки передачи телефонных аппаратов подсудимым — очень распространенное явление. И было даже такое, что в очень популярные места, куда можно спрятать телефон, прятали, но все равно таких разоблачили. Порой очень сильно впечатляет, когда конвой приезжает, и Росгвардию привлекают, и специальных собак, и наших приставов, и обязательно конвой проходит с зеркалами. Это все новое — такого раньше не было. А так суд вечером закрывается и остается там вневедомственная охрана.

«Еретнова я во многих обличьях помню. Он был «независимым депутатом», потом он стал «уголовным авторитетом», теперь он выпускает фильмы на YouTube» Фото: «БИЗНЕС Online»

О «НАСЛЕДИИ», ВЗЯТКАХ И «АВТОРИТЕТЕ» ЕРЕТНОВЕ

— Давайте перейдем к резонансным делам. Первый вопрос по делу так называемой финансовой пирамиды. Причем не представившийся читатель его очень коротко сформулировал: где деньги «Наследия»?

— Интересный вопрос! С 28 сентября 2015 года идет следствие, потерпевшими признано более 2 тысяч граждан, ущерб пока определен свыше 600 миллионов рублей. Дело пока до суда не дошло.

— Но тут, вероятно, вопрос не по самому делу. Один из интернет-ресурсов обвинил лично вас в даче взятки и невозврате займа в 100 миллионов, что якобы и привело к краху пирамиды. Тема коррупции в судах постоянно населением обсуждается. Есть такая проблема?

— Эти факты иногда будоражат судебную общественность. Они на слуху, и СМИ им освещение дают. Сейчас говорить о чистоте рядов в целом я не уполномочен. Но за период моей работы в Набережночелнинском суде ни один судья не был обвинен во взятке. Только я являюсь «рекордсменом» по жалобам и по суммам. Но мы живем в правовом государстве и к подобным обвинениям в наш адрес относимся с восточной мудростью — собака лает, караван идет. Это иллюзия, что в суд деньги мешками несут.

— С некоторых пор к судьям стал предъявлять претензии местный оппозиционер Сергей Еретнов. Он рассказал о неправомочных решениях судьи челнинского суда Голфии Вафиной и о претензиях, касающихся получения ею взяток. Как смотрит на эту ситуацию председатель суда? (сторонник Еретнова)

— Еретнова я во многих обличьях помню, поскольку живу в городе 30 лет. Он был «независимым депутатом», потом он стал «уголовным авторитетом», теперь он выпускает фильмы на YouTube. Человек выбрал свой путь. Каждый гражданин имеет право комментировать решения судов, решения правительства на своих сайтах, в блогах или дома за чашкой чая. Вот сейчас пенсионная реформа бурно обсуждается. На сегодня ситуация такая: судья Вафина обратилась с заявлением в следственный комитет о привлечении господина Еретнова к уголовной ответственности, потому что решения, которые вынесла судья Вафина, вступили в законную силу давным-давно. А судебное решение имеет обязательность исполнения для всех: для органов государственной власти, для граждан и всех остальных. Эти решения не отменены и не обжалованы. Судья пошла правовым путем. Заявление написано за клевету в отношении судьи, оно принято, расследуется, проведены определенные следственные мероприятия. Думаю, в ближайшее время процессуальное решение по этому делу будет принято.

У нас «писателей» много. Мы одного мелкого взяточника осудили. Он не успел доехать до колонии,а уже в ЕСПЧ жалобу написал, что в ИВС и изоляторе, будучи подследственным и подсудимым, испытывал страдания и унижения, без телевизора, кондиционера, холодильника и тому подобное, хотя в первый раз приговор в отношении него был условный, его это не остановило. По новым эпизодам взяток был осужден к реальному сроку наказания.

— Какие интересные резонансные дела сейчас лежат на столах у челнинских судей? (Любопытная)

— Поступило большое дело по наркосообществу «Татхим». 18 человек подсудимых, для которых мы даже вынуждены были оборудовать новую клетку — отдельно для мужчин и женщин. Перечень резонансных дел — как уголовных, так и гражданских — большой. Но дела, которые приняты судом, но еще не рассмотрены, мы по закону не можем комментировать.

«СУДЬИ ПОЛУЧАЮТ ХОРОШИЕ ДЕНЬГИ, НО ОНИ НЕСОРАЗМЕРНЫ С ВЛОЖЕННЫМ ТРУДОМ И МЕРОЙ ОТВЕТСТВЕННОСТИ»

— Какова средняя зарплата судьи, средняя зарплата по отрасли? Растет ли она и из чего складывается?

— Есть определенная градация в заработной плате. Например, у мировых судей зарплаты низкие, потому что они являются как бы первым звеном судейской иерархии. Мировой судья со стажем получает порядка 65–67 тысяч рублей, без стажа — 60 тысяч рублей. Федеральный судья получает примерно в два раза больше. Вот возьмите у меня — доход 2 миллиона рублей, делим на 12 месяцев, вычитаем налог — получается 110 тысяч рублей. Я еще за год получаю выплату за выслугу лет около 50 процентов — там 460 тысяч прибавка идет. Я выслугу заработал, и мне государство после 20 лет выслуги оплачивает это. Да, судьи получают хорошие деньги, но они несоразмерны с вложенным трудом и мерой ответственности. На судей обрушивается шквал внимания. После вынесения решения всегда есть недовольные и приговором, и решением, поэтому судьи вниманием не обделены, и СМИ подключаются, и интернет ресурсы, и заинтересованные граждане. Решение суда должно быть законным и мудрым. Без эмоции трудно все это пережить, но нужно! Ты вынес решение — оно и по закону, и по форме будет правильное, но может быть не мудрым. Порцию критики получаешь. Должен выносить решение законное, мудрое и справедливое. Это же нужно пережить. Не каждый может с такой нагрузкой справиться. Судьи иной раз просто опустошенными себя чувствуют.

— Как часто индексируется заработная плата судей?

— Два года назад последний раз. Но там система оплаты несколько поменялась, поэтому уровень зарплаты остался прежний. У нас на самом деле другая проблема — маленькая зарплата у аппарата при той нагрузке, которая у них есть, и высоких требованиях. Помощники судей, секретари — это специалисты с высшим юридическим образованием, они аттестацию проходят и работают с 7 утра до 9 вечера. Еще и по выходным на работу выходят. Требования государства к кандидатам большие, а зарплата технического персонала мизерная, у аппарата достаточно мала — в среднем 15 000 – 16 000 рублей.

— Есть ли кадровая нехватка компетентных сотрудников в судах Татарстана? (Игорь Ненашев)

— У нас 43 федеральных судьи и 24 мировых, в целом вместе с аппаратом работает больше 200 человек. В целом же кадровую нехватку мы испытываем уже на протяжении нескольких лет и в специалистах, нужны секретари судебного заседания, помощники судей. Но вообще я вопрос считаю некорректным. Как я могу сказать, что судья некомпетентен? Он квалификационный экзамен сдал, он прошел сложнейшую систему назначения. Сейчас судьи еще и психо-физиологическое исследование проходят, сдают специальные тесты.

— Вы про психологическое исследование сказали, а мне сразу приходит на ум случай в Уфе, когда судья вокруг своего стола в зале заседания рассыпала соль.

— Я тоже припоминаю один тяжелый процесс, который я вел больше 20 лет назад. С убийством, пытками, ограблением. И всегда на этом процессе сидели две женщины, одетые в монастырские одежды в длинных платках. Мы ничего понять не могли. Работала у нас одна пенсионерка в суде, которая посоветовала «принять меры» — поставить банку с водой. И мы так целый день с банкой и сидели. А потом она эту воду выливала, читая какие-то заговоры. Вот такой был случай. А вообще и булавки рассыпанными в залах находили, и ту же соль в Тукаевском суде. Так что смешного ничего тут нет.

— Как судьи справляются с нагрузкой? Как переключаются?

— Наверное, надо уметь отключаться от работы. У нас работал судья, который занимался саморегуляцией. Он не пьет, не курит, очень аскетичный образ жизни ведет. Сейчас в отставке. И он всегда говорил: «Я кабинет закрываю в пять часов и про работу забываю». Но этому сразу не научишься.

«На будущий год будет 30 лет моего судейского стажа. Я считаю, весь секрет только в организованности и стремлении всегда учиться» Фото: naberezhno-chelninsky.tat.sudrf.ru

«НИКТО НЕ ПРИХОДИЛ, ПРОКЛЯТИЙ НЕ ПОСЫЛАЛ»

— Уважаемый Ринат Галлямутдинович! В чем секрет вашего успеха? (Ильмир Асгатович Шафиков) Видимо, речь о профессиональном успехе в первую очередь. И хочется узнать, какие качества нужны в этой профессии? За счет чего удается долго держаться?

— На будущий год будет 30 лет моего судейского стажа. Я считаю, весь секрет только в организованности и стремлении всегда учиться. Мне 56 лет исполнилось в этом году. Казалось, уже можно почивать на лаврах. Но я не успокаиваюсь. Очень доволен, что у меня хватает времени на все. Мое окружение — это люди, которым я доверяю. Все они высокопрофессиональные специалисты. Мы же пережили времена, когда зарплаты не было. Сидеть было не на чем, писать не на чем. Но люди остались. Да, некоторые ушли и сейчас работают адвокатами, нотариусами. Но остались подвижники.

Системный контроль должен быть, по окончании дежурства в выходные и праздничные дни судьи всегда мне сообщают о том, как прошел рабочий день, поэтому даже в выходные дни я всегда в курсе, какие дела и материалы были рассмотрены в порядке дежурства!

— Помните фамилию вашего первого осужденного? Какое наказание вы ему дали? (Гузелия)

— Вообще очень смешно получилось. Я на работу вышел в 1989 году в Автозаводский суд, который тогда был в том же здании, где сейчас уголовный — в 43/16. Это был май. Я приехал из Казани, мне негде было жить. Жена беременная осталась в Казани — сдавала экзамены на пятом курсе. Душа у меня там, сам я здесь. Мне дали кабинет, где сейчас кадровик наш сидит. И вот меня вызывает руководитель Рафаил Хаматович Хабибуллин и говорит: «Наша коллега уходит в декретный отпуск, садись в ее кабинет и рассматривай дела». Помню, на 6-й этаж я поднялся — как будто у меня свинцовые гири на ногах. Ничего не знаю — чего с этими делами делать, с какой стороны открывать. Тогда этому в университете не учили. И первое дело оказалось трудовым спором. Я фамилию этого человека помню. Он из разряда штатных сутяжников. На тот момент он серьезно судился с предприятием, где он и работал. И он на тот момент был более компетентен, чем я. Я с большим трудом это дело рассмотрел. В чью пользу дело разрешилось — точно не помню. По-моему, не в его.

Для работы, в качестве специальной литературы у нас был справочник по подготовке гражданских дел к судебному разбирательству. Там описано примерно 280 наименований исков и список необходимых документов. Вот приходит гражданин на прием (прием три раза в неделю по два часа) — кто-то разводиться, кто-то делить имущество, у кого трудовой спор, у кого наследственный. Все это нужно держать в голове, сразу определить и подведомственность, и подсудность, и многие другие вопросы. И приходило очень много. И на каждого нужно среагировать правильно — это к нам, это не к нам, это твое, это не твое... Когда рушились коммерческие банки, по 150 человек приходили на прием, очень суровая школа была, но она только закалила. Сейчас я в какой-то степени считаю себя учителем некоторых моих коллег.

— Какой судебный процесс за вашу карьеру вам запомнился больше всего и почему?

— Я почти три года работал судьей Верховного суда — с 1997 по 2000 год. Тогда была масса дел, доходило до того, что одновременно пять судей Верховного суда работали в Челнах. Это было самое тяжелое время, когда братков на «кадиллаках» хоронили. А в судах наблюдалась нехватка кадров и средств. И вот одно очень тяжелое дело я рассматривал. Женщина утопила троих своих детей в ванной. Когда запах пошел, по звонку соседей вскрыли квартиру. Ее признали вменяемой. Долго следствие не могло установить мотив. Вроде как она и наркотики брала продавать и деньги не вернула, и угрожала, что на себя руки наложит, в общем, тяжелая. Но она была очень тяжелая в психологическом плане. Защищавший ее адвокат — сам бывший прокурорский работник. И он, помню, мне сказал: «У меня дети, и я эту женщину не могу защищать». И с народными заседателями были проблемы в психологическом смысле. У меня даже тетрадь сохранилась, куда я все детально стенографировал, пока показания изучал. Мы тогда ей дали срок максимально возможный.

Еще вспоминаются бракоразводные процессы. Пока в Автозаводском суде работал, сотни людей развел. Там такие человеческие трагедии были...

— А доводилось потом встречаться случайно с людьми, которых посадили?

— Никто не приходил, спасибо не говорил, проклятий не посылал. Есть у меня, конечно, за всю карьеру три серьезных приговора о пожизненном лишении свободы. Один приговор снизили в Москве. А два пожизненника пока сидят. Один из них, молодой парень по фамилии Бочкарев, убил четырех человек. Просто ходил по подъездам и туда, где открыто, заходил, убивал и выносил вещи — где телевизор, где 100 рублей. Он даже на суде говорил: «Ты чего меня судишь, я такой крутой, я красиво жизнь пожил». Кстати, оправдательных приговоров тоже было два. Они обжалуются сразу в Верховный суд РФ, и оба они устояли в высшей инстанции.

«СЕНСАЦИЙ НЕ ИЩИТЕ ТАМ, ГДЕ ИХ НЕТ»

— Какое у вас хобби? Сколько времени вы на него выделяете?

— Хобби с 1997 года у меня только одно — охота. 25 июля заканчивается ограничение на применение оружия в связи с чемпионатом мира по футболу, и я точно знаю, что 26 июля я буду на охоте. Занимаюсь ею профессионально. Это дает нетерпимость к браконьерству, учит правильному отношению к оружию. С 23 августа до 27 февраля осенняя охота перетекает в зимнюю. Потом с 25 апреля на 10 дней весенняя охота. Получается почти пять месяцев охотничьего сезона в год. Хобби требует определенных усилий, затрат и времени. Я к этому делу приучил и детей, а сейчас и внука уже возим. Туда, где не страшно, — на охоту с лабаза.

— Ваш самый главный трофей за 20 лет какой?

— Марал. В Казахстане.

— Какие-то ситуации с риском для жизни случались? Один на один с медведем?

— Один раз на машине перевернулся, рано утром, машину вернули в город, сами на другой поехали на охоту, молодые были! Один на один с медведем не встречался — наверное, страшно, и очень. Вот в прошлом году с сыновьями ездили на медведя в соседнюю республику. Было два места, куда нас должны были доставить, лабаз на двоих и один человек на поле, я сыновей оставил на лабазе, сам поехал на поле — овсяное, там стоит деревянное сооружение типа лестницы-стремянки, без перил, без спинки, узкая дощечка наверху. Сел, неудобно, стрелять придется только с руки , то есть упора нет никакого, начало темнеть. Конечно, стало не по себе, сидишь слушаешь, головой крутишь на 360 градусов. Стемнело, стало страшновато, долго сидел, все тело онемело, болит. Потом в прибор видел, что какое-то животное выходит из леса на поле, адреналин зашкаливал, аж трясло всего, потом понял, что это здоровый кабан. У меня отлегло, раз кабан на поле, медведя на моем участке не будет, а медведь вышел на лабаз к сыновьям, шкура выделанная у сына вместо ковра!

— Читаете ли вы «БИЗНЕС Online»?

— Я других интернет-СМИ и не читаю, кроме «БИЗНЕС Online». Раньше читал другие интернет-издания, и возникало чувство предвзятости. Особенно когда доходил до комментариев. И про меня там тоже писали. И ты понимаешь, что написали сущий бред, что даже не нужно на это внимание обращать. А мы-то этому не научены. И это все неправильно воспринимается. Но потом я научился не читать эти СМИ, а тем более не читать комментарии. Я по комментарию, по стилю изложения уже понимаю, кто из моих «друзей» пишет комменты.

— Что бы вы пожелали газете?

— Я поражаюсь разносторонности освещаемых тем. Иногда такие глубокие, политически важные вопросы поднимаете. А порой на такое дно криминальной хроники опускаетесь: сестра к брату приехала, ей никто не открыл, вскрыли дверь, а он умер. Это разве сенсация? Разумеется, у журналистов больше свободы, им проще высказаться. Но вот видел как-то публикацию в «БИЗНЕС Online» о том, что некий чиновник отделался штрафом. Это в корне неверно! Человеку вынесли обвинительный приговор, его признали виновным, а штраф — это мера наказания. Мы же правоприменители! Все-таки у суда есть еще одна функция — правозащитная. Интересы и права граждан первоочередны для нас. И вообще ни один судья не выносит приговор по принципу «сел и молоточком ударил». Там много подготовительной работы. Решение свое судья должен обосновать. Тогда уберите штраф, уберите условное наказание, предупреждение и оставьте только минимум 10 лет за все что угодно. Украл курицу — 10 лет, за эксгибиционизм — 10 лет и больше. У людей правовой нигилизм. Но нужно по-другому смотреть на эти вещи.

Поэтому хочу пожелать — сенсаций не ищите там, где их нет. Выгоды не ищите. А в целом, конечно же, успехов, больше читателей, хороших материалов.

P.S. Редакция газеты благодарит Акибанк, генерального партнера проекта интернет-конференции «БИЗНЕС Online» в Закамье, за сотрудничество, способствующее информационной открытости бизнеса и органов власти и в целом деловому развитию региона.

Генеральный партнер проекта