«Произошла универсализация федерализма, он ушел от отношений Москвы и Казани…»

Василий Лихачев: «Для нас это особенно важно, особенно на фоне русофобии, оголтелой критики, которая до конца 2018 года не закончится, а в 2019-м даже может усиливаться, особенно в связи с президентской кампанией на Украине» Фото: «БИЗНЕС Online»

«ДЛЯ ТАТАРСТАНА БЫЛО КРАЙНЕ ВАЖНО ПОКАЗАТЬ ЦИВИЛИЗАЦИОННЫЙ ПОДХОД»

На этой неделе мы отметили 25-летие Конституции РФ. Дело в том, что я тогда был участником конституционного совещания, на одном этапе возглавлял делегацию РТ как вице-президент. В ту пору происходили очень важные для Татарстана события, связанные с поиском новой формулы федерализма. Идея нового федерализма обсуждалась в Госдуме. Я помню, в тот период Фарид Мухаметшин неоднократно приезжал и выступал. Я же вел эту работу на других площадках — с администрацией президента, академическими институтами. А когда возникали серьезные политическое вопросы уровня Бориса Николаевича Ельцина и Минтимера Шариповича Шаймиева, то они тоже включались.

Я думаю, что 1993 год стал неким финальным моментом. Как мы помним, была острая ситуация в Чечне, особую позицию высказывал Татарстан, который не подписал федеративный договор 1992 года. Нам было очень важно те идеи, которые возникли в регионах РФ, реализовать. Они хотели заключить соглашения с федеральным центром, при этом заключали большое количество соглашений по горизонтали — друг с другом. Много всего интересного возникало тогда при формировании нового российского федерализма. С одной стороны, он должен был быть построен на равноправных статусах субъектов, а с другой — учитывать реальный экономический, социальный, культурный, национальный потенциал каждого региона РФ. Татарстан тут играл очень серьезную роль, потому что к этому моменту у нас уже были приняты декларация о государственном суверенитете, разные документы и договоры. Поэтому самой важной политически-нормативной составляющей стало предложение федеральному центру заключить отдельные соглашения о разграничении полномочий по предметам ведения между органами госвласти федерации и органами госвласти Республики Татарстан. Эти идеи соответствовали европейским и мировым трендам. 

Я тогда, хоть и был юристом-международником, но изучал многие государственные конституционные источники, практику европейских стран, поэтому я видел, что европейский регионализм исходил из того, что субъекты унитарных и федеративных государств получали новый правовой статус, их компетенция расширялась, а отношения со столицами строились на принципах уважения и взаимных интересов. Для Татарстана крайне важно было показать этот цивизационный подход. Если чеченская вариация базировалась на применении силы, то мы в Татарстане исходили из того, что республика с ее экономическим развитием, высоким интеллектуальным и культурным уровнем, историей многонационального татарстанского народа, особой спецификой и традицией татарской нации мог бы федерации под названием Россия дать новые рецепты, методологию государственного, конституционного управления в условиях сложного государства. Поэтому передо мной стояла задача не только сформулировать вопросы разграничения полномочий (сами по себе принципы), но и сделать, чтобы это направление, связанное с современным регионализмом, вошло в текст основного закона. И это удалось сделать. Это положение сформулировано и в качестве принципа, и в качестве конституционного требования.

Кстати, нас тогда очень критиковали, мне даже пришлось выступать на конституционном совещании по просьбе Бориса Николаевича Ельцина и конституционной комиссии меньшего формата, где я объяснял позицию нашей республики, других субъектов, говорил, что разграничение полномочий предметов ведения обеспечивает эффективность и устойчивость федерации, ее современную идентичность как многонационального государства. На этот счет много дискутировали, но позиция Татарстана получила поддержку среди других регионов.

«НАША КОНСТИТУЦИЯ — СПЕЦИФИЧЕСКИЙ ИНСТРУМЕНТ РЕАЛИЗАЦИИ МЕЖДУНАРОДНЫХ ИМПЕРАТИВОВ»

Теперь я могу сказать, что наша Конституция, с точки зрения международного права, дипломатии, является одним из самых эффективных действующих документов в мире. Во-первых, там указана целевая природа этой деятельности, сказано, что Российская Федерация является органичной частью международного сообщества. Второй важный момент — Конституция признает международное право, признает принципы ООН. Третий момент связан с тем, что вторая глава (об этом мало кто пишет), посвященная правовому статусу личности, касается любого человека, начиная от президента и заканчивая школьником. Это практически специфическая форма выполнения Россией своих международных обязательств: это и всеобщая декларация прав человека, и пакт о правах человека, и многие другие конвенции, которые регулируют правовой статус женщины, ребенка и другие вопросы. Так вот наша Конституция — специфический инструмент реализации этих международных императивов.

Например, возьмем конкретную проблему защиты прав материнства, детства и сравним с положениями Конституции, тогда мы увидим, что не надо никакие поправки вносить по этой теме. В главе 2 есть положения, которые полностью соответствуют международно-правовым обязательствам РФ. Еще одно направление — сегодня надо посмотреть на международную нормативную базу, на юридические (не политические!) обязательства и увидеть, какие договоры, конвенции мы подписали, но после этой процедуры до сих пор не внесли поправки в наше национальное законодательство. После работы федерального законодателя возникает объем работы для регионов, они тоже должны следовать в рамках этого тренда, потому что выполнение международно-правовых обязательств в федеративном государстве — задача всех политических субъектов, включая даже политические партии, которых у нас очень много. Я убедился во время федеральной кампании по выборам депутатов Госдумы в 2016 году и президента в 2018-м, что количественный критерий не всегда дает качественный эффект. Поэтому те вопросы, о которых я говорю, предельно важны, они требуют настолько концентрированного внимания экспертного сообщества России, журналистов. У нас не так много времени, с моей точки зрения, 2–2,5 года, чтобы в следующей избирательной кампании в 2021 году в Госдуму эти многие вещи обязательно были внесены в правовое поле России.

И, наконец, четвертая позиция — это достаточно эффективная система механизма реализации политики и дипломатии. Там прописана и суть президентской власти, правительства, отдельных министерств и ведомств. Все это позволяет мне сделать вывод как ученому, политику и послу о том, что Конституция имеет серьезный потенциал, который нужно развивать.

«РАНЬШЕ БЫЛ ЭКСКЛЮЗИВ, А ТЕПЕРЬ ЭТО СТАЛО ДОСТОЯНИЕМ ГОСУДАРСТВА»

Сейчас развитие пошло по пути федерального законодательства, когда на федеральном уровне принимаются законы и, самое важное, нормативные акты, которые развивают федерализм в сфере национальных отношений, культуры, истории, экономического развития. Есть очень серьезные примеры, которые говорят, что российское государство (и законодатель, и исполнительная власть) следуют внимательному осознанию и наблюдению за процессами в этой сфере. Так, например появилось федеральное агентство по делам национальностей. При этом очень серьезным сигналом (об этом, кстати, мало писали журналисты) явилось поручение президента Владимира Путина правительству и РАН — написать учебник по межнациональным отношениям в РФ. Я думаю, что будет решаться идеологическая задача и некая прикладная. На моей памяти такого рода поручение президент дал в первый раз. Оно направлено на создание мультинационального, мультирегионального федеративного государства. Поэтому сам тренд федерализма сохраняется, он не может не сохраняться, потому что оценка России как федеративного государства закреплена в Конституции. Значит, надо работать над совершенствованием федеративной практики.

Однако, как мне кажется, для Татарстана эта индивидуальная площадка, в рамках которой строились отношения с центром, вылилась в процессы более широкого масштаба. Регулирование перешло в более широкую плоскость, оно стало распространяться на другие регионы, на практику отношений Москвы с другими субъектами РФ, то есть произошла некая универсализация регуляторов. Раньше был эксклюзив, была узкая площадка, а теперь это стало достоянием государства. Например, раньше Татарстан имел серьезные полномочия в сфере международных, внешнеэкономических связей, мы могли продавать нефть, устанавливать прямые отношения с регионами зарубежных государств. А сегодня эта практика достаточно плодотворно осваивается иными субъектами РФ. Произошла некая, не побоюсь этого слова, универсализация федерализма и его демократизация, он ушел от отношений Москвы и Казани в более широкую плоскость. От этой универсальности федерализм что-то потерял, но как явление — нет. По поводу эксклюзива, которым обладала Казань, можно спорить.

Но сегодня огромный элемент федерализма связан с поддержкой татарского языка, татарского искусства, но в равной степени этот федерализм проявляется и в совершенствовании применения русского языка, русской литературы. Мы знаем, что в Татарстане активно используется практика поддержки культуры чувашского, марийского народа, которые проживают в республике Татарстан. Мне кажется, что в дальнейшем надо будет решать интересные вопросы, которые связаны, с одной стороны, с унификацией регионального законодательства, а с другой стороны — более оперативным, углубленным вниманием федеральных структур власти к тем проблемам и запросам, которые возникают среди субъектов РФ.

«РОССИЯ НЕ ПРЕВРАТИТСЯ В УНИТАРНОЕ ГОСУДАРСТВО»

Поскольку я был участником процесса создания Конституции, могу оценивать как политик, юрист и просто гражданин России ее высокое качество с юридической точки зрения. С политической точки зрения, с точки зрения прогноза развития общественных отношений в РФ, Конституция оценивается такими терминами, как «фундамент», «принцип», наличие аксиологичности.

Однако мне представляется, что баланс регулирования внутрироссийских проблем и внешней политики страны не соблюден. Как может пойти развитие? Я являюсь сторонником подхода, когда изменения и поправки будут вноситься точечно. Надо думать, что вносить в Конституцию, даже запятая играет свою роль. С моей точки зрения, Конституция — это база, но в ее основе надо думать, как развивать, например, сферу уголовного права, судопроизводства, вопросы арбитража и гражданского права. Поэтому внесение поправок в Конституцию на данный момент будет связано с вопросами и проблемами реализации национальных проектов, которые предложил Путин. Уже сегодня ясно, что Конституции как фундамента достаточно, но это общее регулирование, нужны конкретные нормы, новые отрасли, то же информационное право, право в связи с развитием технологий, нужны новые элементы, которые обеспечат защиту информации, которая касается человека. Я пять лет работал послом при ЕС, я знаю, как они остро реагируют на доступ к своим персональным данным, сколько судебных процессов в защиту возникает. Я думаю, что мы должны показывать свою цивилизованность и думать как о защите персональных данных, так и о их нормальном использовании, особенно если возникает вопрос борьбы с терроризмом, общеуголовной преступностью, с решением многих других вопросов, например, усыновлением детей за рубежом. Жизнь ставит настолько интересные вопросы, на которые законодатель должен реагировать.

Я уверен, что Россия не превратится в унитарное государство по одной простой причине — президент РФ, как и президентская власть, очень глубоко прониклись знанием, информацией, которая касается федеративных процессов. Путин держит руку на пульсе и применительно к жизнедеятельности некоторых субъектов РФ и всего государства в целом. Я с ним общался, слушал его, видел размышления не по бумажке, а вслух, глядя в глаза. Хочу сказать, что вопросы государственного строительства, как мне кажется, он очень хорошо понимает и знает, что делать. Поэтому не случайно идет развитие разного рода структур: общественных, неформальных, неправительственных, на которые возлагается задача общегосударственного анализа и разработки вопросов.

С этой точки зрения, нельзя не приветствовать создание при президенте РФ совета по правам женщин, материнства и детства. Во главе поставили Валентину Матвиенко. Я думаю, что такого рода решение говорит о многом. Федерация будет развиваться, будет развиваться Россия как правовое государство. Для нас это особенно важно, особенно на фоне русофобии, оголтелой критики, которая до конца 2018 года не закончится, а в 2019-м даже может усиливаться, особенно в связи с президентской кампанией на Украине.