Артем Лукоянов: «Есть ребята, которые сидят и замораживают синяки. Смеюсь над такими»

«Выиграли и выиграли. К каждому в голову залезть, конечно, не могу: может, кто-то до сих пор ходит и говорит, что он чемпион»

«БИЛЯЛЕТДИНОВ — МУЖИК. ЕСЛИ ЧТО-ТО СКАЗАЛ, ТО СДЕЛАЕТ»

— Артем, нынешний «Ак Барс» сильнее чемпионского?

— Если честно, то мы пока далеки от образца прошлого сезона. Нам еще не хватает того костяка, который был в прошлом сезоне, но мы движемся в правильном направлении.

— А что поменялось?

— Возможно, не все пока вошли в сезон. Не у всех все получается. Я не хочу никого обидеть, но пока так. Я не говорю, что у нас слабая команда или кто-то плохой. Наоборот, у нас хорошая команда, но пока чего-то не хватает. Не знаю, как это объяснить. Просто чувствую: вроде оно есть, а вроде и нет.

— Может, команда расслабилась после победы в Кубке Гагарина?

— Вряд ли. Честно, я вот забыл уже. Выиграли и выиграли. К каждому в голову залезть, конечно, не могу: может, кто-то до сих пор ходит и говорит, что он чемпион.

— Вас можно назвать любимчиком Зинэтулы Билялетдинова. В «Ак Барсе» нет игрока, который сыграл бы больше матчей с 2014 года, когда тренер вернулся в Казань.

— Да? Можно объяснить это тем, что я стараюсь не получать травм. Если даже есть микротравма, все равно играю. Есть такие игроки, которые ноют по два-три часа после обычного попадания шайбой. Сидят, замораживают этот синяк. Я смеюсь над такими. В молодом возрасте я к докторам даже никогда не подходил. Понятно, что иногда бывает больно — перелом или вывих какой-нибудь. Но, когда у тебя обычный синяк, смешно. Что его морозить?! Он пройдет на следующий день.

— Откуда у вас эта черта характера?

— Не знаю. Но первое время в «Нефтянике» мне тоже тяжело было шайбу ловить. Несколько раз не ложился, тренеры ругались на меня, даже бабой называли. Довольно быстро уяснил, какой хоккей от меня хотят и чего нельзя делать в настоящем коллективе, который хочет побеждать.

Он (Билялетдинов) настоящий мужик. Если что-то сказал, то обязательно сделает, при этом в высказываниях он очень осторожен

— Ваше любимое качество у Билялетдинова?

— Он настоящий мужик. Если что-то сказал, то обязательно сделает, при этом в высказываниях он очень осторожен. Мудрый человек. К каждому может найти подход, что-то сказать в определенный момент.

— Во время последнего плей-офф были зажигательные речи от него?

— Я так и не вспомню, мы ведь довольно ровно весь плей-офф прошли, без каких-то провалов. А так иногда тренер может завести команду, покричать. Когда проигрываем, реально стыдно играем, он, бывает, зайдет и разнесет всю команду.

— В этом сезоне вы проиграли дома ЦСКА 0:5. После этого матча Билялетдинов не зашел в раздевалку к игрокам. 

— Бывает такое. В прошлом сезоне тоже не заходил. Просто в этот момент ему нечего сказать нам, ведь и так все прекрасно понятно.

«Ну врежут тебе, поболит немного, потом пройдет. А, может, после твоего силового шайбу победную забьют — это же важнее»

«ЕСТЬ РЕБЯТА, КОТОРЫЕ БОЯТСЯ ПОЛУЧИТЬ УДАР. ПРО СЕБЯ РУГАЮСЬ: НУ ЧТО ТЫ БОИШЬСЯ?»

— Мы хорошо помним домашний матч с «Магниткой» в этом сезоне. Два периода «Ак Барс» давил, имел преимущество и вел в счете, но в третьем периоде начал играть на удержание и проиграл. Это было впервые в сезоне, когда команда так проиграла концовку. Почему так получилось?

— По игре было видно, что мы лучше них выглядели. Все начинается с мелочей: один не добежал, второй не подумал — все это сваливается на других. Появляется напряжение и неправильные действия всей команды. В «Ак Барсе» результат зависит полностью от каждого игрока. У нас есть определенная система: в какой-то момент ты должен сделать так и никак иначе, потому что за тебя уже подумали. Если в этот момент ты делаешь по-другому, то все ломается и начинает сыпаться. Где-то смены переигрываются, где-то мы вынуждены начинать в своей зоне, а не в средней — так все наслаивается, и мы теряем инициативу.

— Почему так происходит?

— Кто-то делает из-за усталости, кто-то решил, что уже выиграли.

— В «Ак Барсе» принято, чтобы кто-то кому-то мог напихать?

— Билялетдинов не любит этого. Иногда хочется сказать, но понимаешь, что, если скажешь, через две смены можешь сделать такую же ошибку. Иногда эмоции берут верх, их тяжело сдерживать. Главный тренер потом может сказать, что они сами с тренерским штабом разберутся.

«Если человек не отдал тебе пас, а ты ему напихал — это глупость. Детский сад. А если человек не ложится под шайбу, не идет встык, почему бы не сказать?»

— Возможно, главный тренер переживает, что из-за таких ситуаций портится обстановка в коллективе.

— Нужно понимать, что ситуации бывают разные. Если человек не отдал тебе пас, а ты ему напихал — это глупость. Детский сад. А если человек не ложится под шайбу, не идет встык, почему бы не сказать? Неправильно еще другое: когда ты ему выговариваешь, а он на эмоциях это не воспринимает и начинается ругаться с тобой. Если я ложусь под шайбу, а другой — нет, что за дела?

— В нынешнем «Ак Барсе» есть игроки, которые не ложатся под шайбу?

— Это уже наше внутреннее дело. Скажу только, что, когда все ложатся, не жалеют себя, тогда есть и результат. Почему мы выиграли в том сезоне? Потому что никто не жалел себя. Вот нам тренеры говорят: «Ты забивай каждый матч по две шайбы и можешь не ложиться под броски, тогда я тебе слова не скажу. А если ты так не делаешь — будь добр выполнять другой фронт работы». Я, например, просто должен ложиться под шайбу — это моя обязанность.

— Азеведо и забивает, и под шайбу ложится.

— Он просто красавчик! Топ уровень! Мне Азеведо чем нравится: он может к двухметровому подъехать и так втащить, хотя сам маленький. Он не боится борьбы. Не надо бояться. Ну врежут тебе, поболит немного, потом пройдет. А, может, после твоего силового шайбу победную забьют — это же важнее.

«Ты либо уважаешь человека, либо нет. Если бы у Свитова не было нашивки, я бы все равно слушал его и уважал. Это от воспитания зависит: уважаешь ты старших или нет»

— В «Ак Барсе» есть группа игроков, которая и без тренеров может указать на ошибки?

— Легко. Просто сейчас время другое. Раньше, когда я был молодой, Морозов или Терещенко мне что-то говорили, я все понимал и кивал головой. Сейчас молодым игрокам сложнее объяснять, принимают как упрек и какую-то обиду. Не все понимают, что ты подсказываешь для общего дела, для команды.

— Вы говорите правильные вещи. Но почему тогда отказались от ассистентской нашивки?

— А зачем это надо?

— Добавляет статуса в тех же разговорах с молодыми игроками.

— Нашивка не главное. Главное — авторитет. Ты либо уважаешь человека, либо нет. Если бы у Свитова не было нашивки, я бы все равно слушал его и уважал. Это от воспитания зависит: уважаешь ты старших или нет.

«Данис не пытается обострить ситуацию. Он выслушает, а потом подскажет»

— А Зарипова часто слушают?

— Всегда, хотя Данис не пытается обострить ситуацию. Он выслушает, а потом подскажет. А вот Свитов может завести команду перед матчем, что-то крикнуть.

— Говорят, Алексей Морозов тоже не особо много разговаривал.

— Он говорил мало, но его слова всегда доходили до каждого.

«АК БАРС» ПРЕДЛАГАЕТ КОНТРАКТ НА ГОД»

— У вас пока по графику получается лучший сезон в карьере: сейчас вы набрали 22 (12+10) очка, а в самый результативный ваш сезон — 23 очка. Это можно связать с тем, что у вас контрактный год?

— Если честно, я за собой никогда не замечал такого. Когда я только подписывал этот контракт, я хорошо провел плей-офф, мы тогда Уфе много назабивали… Можно подумать, что я заработал себе на контракт там, а потом просто перестал играть. Если ты в меньшинстве выходишь, то не должен быть бомбардиром. Иногда реально бывает, что не идет — и все. Ты делаешь черновую работу. По сути, тренеры никогда ко мне не подходили и не говорили, что я плохо играю.

— То есть нет мыслей, что сейчас надо себя максимально проявить и продать?

— Слава богу, нет. Потому что, когда только начинаешь об этом задумываться, игра пропадает. Если бы я сидел в начале сезона и думал, что мне надо голы забивать, у меня бы 100 процентов ничего не получалось. Может быть, у меня и случились проблемы, когда я подписал предыдущий контракт. Подумал: хочу забивать, хочу быть другим игроком. Может, это и помешало сразу начать нормально играть. Хотелось выйти на другой уровень — не всегда шайбу ловить на себя. В итоге я понял, что это не мое. Мое — если я полностью выполняю свою работу в меньшинстве, в равных составах занимаюсь черновой работой. Отсюда и голы приходят даже, оказывается. Передачи отскакивают, играешь на добивании. Вот то, что мне нужно.

«Сейчас подпишешь контракт, опять заговорят: «Что-то он последние пять игр вообще не играет — контракт подписал, наверное»

— Насколько важно подписать новый контракт до плей-офф? Чтобы потом ни о чем не думать. 

— Мы с агентом думали подписать контракт сразу на два года. Но нам сказали: «Давайте пока на год». Вроде агент сейчас разговаривает насчет продления контракта, но я лучше спокойно закончу сезон, а там видно будет.

— Хотелось бы продлить контракт с «Ак Барсом» на 6–7 лет, как в НХЛ?

— Здесь такие контракты не дают. Потолок зарплат еще будет жесткий. Но пока я не хочу об этом думать. Сейчас подпишешь контракт, опять заговорят: «Что-то он последние пять игр вообще не играет — контракт подписал, наверное».

— То есть публика все-таки давит?

— Честно говоря, мне на эти разговоры все равно, они чужие деньги считают. Мне даже руководство никогда не говорило, что я деньги свои не отрабатываю. Никогда не было такого.

«Что, ко мне относятся по-другому или кормят лучше? Нет, так же, как и ко всем в команде»

— Чувствуете преимущество в том, что вы альметьевский воспитанник, а для «Татнефти» важно, чтобы такой играл в «Ак Барсе»?

— Не знаю, какое преимущество. Что, ко мне относятся по-другому или кормят лучше? Нет, так же, как и ко всем в команде.

— Когда привозили Кубок Гагарина в Альметьевск, чувствовали себя суперзвездой?

— Вася Токранов до этого выигрывал его, но ни разу не привозил в Альметьевск. Не знаю почему. Получается, я в первый раз привез его в родной город. Наверное, на всю жизнь запомнится. 

— Часто бываете в Альметьевске?

— Если честно, не особо люблю туда ездить. Отвык как-то.

— Это из-за истории с клубом и полицейскими? (В 2013 году Лукоянов был задержан в одном из клубов Альметьевска. По некоторым данным, он участвовал в драке с группой лиц. К месту происшествия приехал наряд полиции, с которым у хоккеиста также случилась потасовка. Позже суд прекратил уголовное дело в отношении Лукоянова — прим. ред.)

— Нет, она уже давно забыта. Весь вопрос был решен в рамках закона.

— Чему вас научила эта ситуация?

— Если честно, не ожидал, что все дойдет до такого. Я не считал себя какой-то звездой. Насколько я помню, мне говорили: «Если бы ты был простой труженик, на следующий день просто сказали бы идти домой, штраф бы выписали — и все. А тут из-за того, что ты в „Ак Барсе“, решили отыграться, стали обострять».

— Как с Александром Кокориным и Павлом Мамаевым?

— Нет, это даже не сравнится. Я думаю, если бы у меня была такая ситуация, я бы сейчас не на базе сидел, а в тюрьме. 

— Вы для себя после этой ситуации сделали выводы?

— Честно говоря, народ везде пытается спровоцировать. Бывали случаи даже после той ситуации: толпой что-нибудь скажут и прибегают. Но на самом деле нужно просто меньше по таким заведениям ходить. Они никогда до добра не доведут. Любой из нас может попасть в такую ситуацию: когда к твоей жене подойдут, естественно, ты будешь несдержанным и только потом подумаешь о последствиях. А в данный момент может произойти все что угодно. Поэтому я сторонник того, что лучше никуда не ходить, просто сидеть дома. А если уж вышел, то лучше сидеть тихо и с оглядкой. Сейчас в основном если куда-то ходим, то с командой и женами, а не одни.

«Я вот с женой вообще со школы — как я ей предложу заключить брачный контракт? Мы когда женились, у меня ничего не было, вместе все нажили»

«БУРДАСОВ ОБИДЕЛСЯ НА СЛОВА ПРО ИМПОРТНЫХ»

— Все знают, что вы большой болельщик «Спартака». Вы как-то следите за всем происходящим с клубом в этом сезоне?

— Сейчас к нам приезжал Жека Савин, мы даже с ним разговаривали насчет этого. Мне кажется, все по цепочке пошло — у Глушакова сначала в команде что-то пошло не так. Опять-таки все это слухи, всей кухни мы не знаем. Кто-то говорит, что он создал заговор против Карреры.

— А возможно такое, чтобы игроки слили тренера?

— Ни разу таким не занимался. Не могу понять, как это вообще все происходит. С другой стороны, насколько знаю, рассказывали, что они с Комбаровым друзья и, когда тот не играет, Глушаков спрашивает почему. То есть уже откровенно задается вопросом.

— Защитник «Салавата Юлаева» Григорий Панин советует заключать брачные договоры, как бы вы ни любили свою жену. 

— Думаю, он говорил тем, кто по пять раз женится. Конечно, сегодня на одной женат, завтра — на другой. Такие женщины с одним поживут, с другим, у этого отожмут, у другого. Я вот с женой вообще со школы — как я ей предложу заключить брачный контракт? Мы когда женились, у меня ничего не было, вместе все нажили.

— С кем-то из футболистов общаетесь?

— В этом году в Турции отдыхал с Романом Павлюченко. Я вообще подошел к нему с просьбой сфотографироваться. До этого подходил к некоторым футболистам — они очень важные, как будто ты случайный прохожий с улицы. После этого я даже с опаской подошел к Павлюченко. С ним познакомились, слово за слово, в итоге провели весь отдых вместе. Сидели, болтали, он мне рассказывал про «Спартак», как он играл в «Тоттэнхеме». Сейчас он получает лицензию, хочет стать тренером. С нами там еще был Ринат Янбаев — хороший парень. Мы с ним поболтали, он говорил, что была возможность в «Рубин» перейти, но что-то не получилось.

— Они сами хоккеистов не узнают?

— У них, может быть, другие интересы. Они же получают больше (смеется).

— Во многом виноват лимит на легионеров, игроки с российским паспортом могут просить большие зарплаты. В хоккее такое тоже есть?

— У нас в команде все импортные хорошие. Плохих здесь долго не держат. 

— Вам эту фразу про импортных еще долго будут припоминать в «Салавате Юлаеве».

— Бурдасов, кстати, обиделся, что я тогда не сказал про него. Хотя, безусловно, он ведущий игрок. Но сейчас им и импортные уже не помогают. Мы их уже три раза обыграли, ничего не могут сделать (смеется).

— Видно, что вам доставляет удовольствие шутить про «Салавата».

— Честно говоря, мне все равно, как воспринимают мои слова. Импортные или неимпортные. Я просто хотел сказать, что легионеры — их самое опасное звено, которое мы разбираем очень долго, и большинство у них очень хорошее. С остальной командой играть проще.

«Я люблю играть против «Салавата»: когда с ними играешь, чувствуешь особенную поддержку болельщиков»

— Но ведь и в «Ак Барсе» так же.

— Да, я согласен. Но ту фразу я сказал на эмоциях, когда мы проигрывали 1:4, а потом победили — 5:4. Поэтому я вышел и сказал, что у них импортные только играют. Посмотрите, они в том матче действительно все сделали в большинстве. А про Бурдасова я не сказал, это их зацепило. Я люблю играть против «Салавата»: когда с ними играешь, чувствуешь особенную поддержку болельщиков. 

— С кем-то из игроков «Салавата» общаетесь? Пишите перед матчем, мол, мы вас обыграем?

— Нет. А там и нет никого, с кем я бы общался. Помню, когда мы играли с Уфой в плей-офф, серию проиграли, но один матч выиграли — 3:2. Умарк тогда сказал, что мы им хотели купить билет в отпуск. Меня это так задело — я думал, если мы вас пройдем, я так выскажусь. Но мы проиграли. В этом сезоне, когда приехали на первое дерби в Уфу, они баннер вывесили про шахматную партию. Пока счет в нашу пользу. В сезоне — 3:0, по Кубкам Гагарина — 3:1.