«Это было фактически кукольное представление»: профессор Гилязов о курултае в Грайфсвальде

Искандер Гилязов объясняет, как Третьему рейху фактически не удалось поставить себе на службу татар Фото: «БИЗНЕС Online»

«К КОНЦУ 1943 ГОДА СТАЛО ЯСНО, ЧТО ЗАТЕЯ С СОЗДАНИЕМ ВОСТОЧНЫХ ЛЕГИОНОВ ПРОВАЛИЛАСЬ»

Вообще, это событие было очень противоречивым и двояким. Очевидно, что в условиях нацистской Германии вряд ли могло быть организовано и проведено абсолютно свободное и независимое собрание. Конечно, это была большая отрежиссированная политическая игра.

Но сначала к предыстории. Нужно учитывать, что во время войны Германия пыталась использовать в своих интересах нерусские народы СССР, хотела поднять их на борьбу с Советским Союзом. Прежде всего упор был сделан на тюрко-мусульманские народы,  поскольку считалось, в том числе и немецкими учеными, политиками и дипломатами, что эти народы по сути своей колониальные, а потому настроены не только антибольшевистски, но и антирусски. Именно на них была определенная надежда, поскольку война затянулась, а планы молниеносной победы Гитлером не были реализованы.

Поэтому в конце 1941 – начале 1942 года началась авантюра с созданием так называемых Восточных легионов. Поначалу немцы сделали упор только на военный фактор, на возможность использования этой самой военной силы, причем цинично, очень четко немецкие документы заявляют, что это было сделано для того, чтобы сберечь немецкую кровь. Легионеры должны были фактически являть собой пушечное мясо. Это была, конечно же, во многом вынужденная мера.

Подчеркну также, что привлечение представителей тюрко-мусульманских народов в качестве военных «союзников» соответствовало политическим и идеологическим представлениям, господствовавшим в Третьем рейхе: ислам считался антиеврейской религией и поэтому потенциально мог быть использован. Свое мнение у нацистских теоретиков было и относительно идеологии тюркизма (пантюркизма), популярной тогда в среде тюркских народов на некоторых этапах исторического развития. Нацисты видели своеобразное родство между национал-социализмом и тюркизмом. Вот так они размышляли, и по большому счету это все было не искренне, это была очень лицемерная авантюрная игра.

Но, повторю, поначалу немцы делали упор на военный фактор, и серьезного акцента на идеологические и политические моменты не было. Поставили туманную цель совместной борьбы с большевизмом с оружием в руках «за освобождение родины». Идеологически это было очень и очень куце.

В итоге были созданы Восточные легионы, подразделения из народов Средней Азии, Кавказа, Поволжья, Приуралья, в том числе и известный нам легион «Идель-Урал». Это уже отдельная большая тема для разговора. Пик активности в создании Восточных легионов пришелся на 1942 – начало 1943 года. Потом эта идея фактически рухнула, так как Восточные легионы не показали тех боевых качеств, которых от них немцы ожидали. Там были знаменитые восстания, например, 825-го «идель-уральского» батальона, которое произошло в Беларуси, где бо́льшая часть легионеров перешла к партизанам. После того, как проявилась их ненадежность, легионеров стали использовать на охранной службе, строительных работах, перевели в разные регионы подальше от линии фронта. Эта идея практически заглохла, когда ближе к концу войны их перевели во Францию для борьбы с союзниками. Были, конечно, и те, кто оправдал немецкие ожидания, — туркестанские батальоны, азербайджанские, но в целом к концу 1943 года стало ясно, что затея с созданием Восточных легионов в составе вермахта провалилась.

«ГИТЛЕРОВЦЫ ИСКАЛИ КАКИЕ-ТО ВАРИАНТЫ»

Тут надо вспомнить, что в реализации этой идеи наблюдались и конфликты между разными инстанциями Третьего рейха, там тоже было все очень сложно и запутано. Структуры активно конкурировали друг с другом — военные, гражданские, отдельные персонажи, близкие к Гитлеру, — все противоречили друг другу, подставляли. Осиное гнездо еще то.

И вот примерно в таких сложных условиях и было принято решение, что теперь необходимо сделать упор на политико-идеологический момент для привлечения на свою сторону представителей тюрко-мусульманских народов. Чего от этого ожидали — не совсем понятно. Идет война, вроде бы на первый план должен выходить военный фактор…  При Восточном министерстве (Министерстве по делам оккупированных восточных территорий) Альфреда Розенберга были созданы различные национальные Посредничества, которые занимались военнопленными, легионерами, людьми тех национальностей, представители которых оказывались на территории Германии.

Посредничества являлись чисто германскими учреждениями в составе упомянутого министерства, при них постепенно сформировались так называемые национальные комитеты, которые фактически являлись национальными политическими организациями, но под жестким контролем Посредничеств и, естественно, других структур Третьего рейха. Немцы в национальных комитетах видели подчиненных и союзников, на которых в определенной ситуации можно положиться и возложить на них какие-то задачи. Но сами национальные комитеты оценивали себя намного выше, видели себя «правительствами в изгнании». Тут, конечно, нельзя забывать и особенности нацистской теории, которая была абсолютно расистской: согласно ее постулатам, все народы, являвшиеся не арийскими, считались неполноценными. От этого, в принципе, нацисты на тот момент никуда не отошли, но поскольку война развивалась не так, как хотелось бы им, гитлеровцы искали какие-то варианты, чтобы опираться и на другие силы.

«Наиболее масштабным мероприятием, организованным татарским представительством в Германии в годы войны, следует признать курултай (съезд) представителей народов Идель-Урала, который состоялся в городе Грайфсвальде 3–5 марта 1944 года. Материалы этого собрания, высказывания делегатов, оставшиеся во многом лишь декларацией, позволяют, однако, наиболее точно отразить политические представления лидеров татарского национального движения в Германии периода Второй мировой войны

На курултай собрались около 200 делегатов, прежде всего от Волго-татарского легиона и посредничества. Для заседаний было выделено самое большое в Грайфсвальде помещение городского собрания. Понятно, что на курултай получили приглашение многие важные немецкие чиновники из Восточного министерства, офицеры Восточных легионов…»

Искандер Гилязов «Легион „Идель-Урал“»

Сначала лидером татарского национального представительства или национального комитета короткое время был Ахмет Тимер — известный ученый-тюрколог,  который впоследствии очень долго работал в Турции. Один из эмигрантов, он, кстати говоря, защитил диссертацию в Гамбургском университете 17 июня 1941 года — за пять дней до начала Великой Отечественной войны. В этом представительстве сотрудничали различные эмигранты, состав его был довольно-таки пестрым. Позднее случилась неприятность: Тимер ввиду своей неопытности вмешался во внутренний конфликт в туркестанском представительстве, в конце концов был за это раскритикован, он в итоге обиделся и уехал из Германии в Турцию.

К руководству этого национального представительства был привлечен Шафи Алмас, настоящее имя которого — Габдрахман Шафиев. Он политикой по большому счету никогда не занимался, был коммерсантом, имел недвижимость в Турции, Карлсбаде (Карловых Варах), Берлине. Еще в годы Гражданской войны из России перебрался в Турцию, имел турецкий паспорт. Какое-то время даже работал в турецком посольстве в Москве, но в политике все же являлся случайным человеком. Можно полагать, что по ходу дела он втянулся, немцы его привлекли к сотрудничеству. Он говорил по-немецки, был для немцев человеком подходящим с точки зрения характера — покладистый, управляемый, предсказуемый, да еще любящий закладывать за воротник. Ему, видимо, понравилось считать себя вождем, лидером, его татары называли «юлбашчы». Алмас и национальный комитет (его еще называют условно «комитет Идель-Урал»), работал ни шатко ни валко, какими-то серьезными делами и не запомнился, да и татар было не так много в Германии: легионеры, эмигранты, работники на предприятиях

Грайфсвальд, Германия Фото: общественное достояние, commons.wikimedia.org

«НЕМЦЫ НИ РАЗУ И НИГДЕ НЕ ГОВОРИЛИ, ЧТО ПРЕДОСТАВЯТ ТАТАРАМ ГОСУДАРСТВЕННОСТЬ»

Единственным крупным мероприятием этого представительства стало проведение того самого курултая в начале марта 1944 года в городе Грайфсвальде. Три дня там происходило очень помпезное мероприятие, которое было шикарно обставлено, около 200 делегатов в нем участвовали, впоследствии была издана брошюра с материалами курултая на татарском языке латинскими буквами.

Это, конечно, было фактически кукольное представление, хотя и красиво обставленное. Что его участники могли решить и что они могли по большому счету заявить? Когда на дворе 1944 год, в принципе, всем все понятно — и немцам, и всем остальным, — что ситуация повернута совсем в другом направлении. Чего ожидали немцы перед ее началом? Татары говорили то, чего от них ждали, находясь, конечно, в жестких рамках. Но в вопросах чисто национальных они рассуждали достаточно свободно. Это показывают материалы курултая. Немецкие гости ничего конкретного не говорили о будущем, которое Германия планирует для народов СССР, то есть они не говорили о независимых государствах. Немцы ни разу и нигде не говорили, что предоставят татарам и башкирам государственность. Они могли рассуждать о многом — о совместной борьбе с большевизмом, о свободе, об освобождении родины, то есть терминология была разнообразная, но нигде не было: «Вы в будущем построите свое национальное государство».

«Именно немецким гостям съезда и было предоставлено право первыми выступать с речами. К делегатам обратился генерал Ральф фон Хайгендорф, который больше говорил об „углублении германо-татарского сотрудничества“, о том, что создаваемое национальное представительство „должно пробудить в легионерах истинный дух борьбы“, что только „германская победа может принести счастливое будущее для татарского народа“, что лишь после того „наши товарищи из Идель-Урала смогут вернуться на освобожденную родину к своим семьям и в последующие мирные годы будут развивать истинные дружеские отношения между немецким и татарским народами“. Обратим внимание — в выступлении генерала „счастливое будущее“ татарского народа представлено в полном тумане…»

Искандер Гилязов «Легион „Идель-Урал“»

Если посмотреть на выступления татарских участников этого съезда, то, если абстрагироваться от конкретной политической ситуации, с некоторым удивлением можно обнаружить, что выступления были на 90 с лишним процентов демократичными по своему содержанию. Там нет практически идеологии национал-социализма, реверансы в эту сторону, конечно, есть — различные славословия и благодарности в адрес Адольфа Гитлера и «великой Германии». Но вот этих главных постулатов национал-социалистической теории мы там не видим. Там речь идет о национальных проблемах, о национальной борьбе, о национальных перспективах. Во многом эти положения и мысли повторяют то, что татарские политики обсуждали активно в период событий 1917–1920 годов. Причем абсолютно ясно было сказано о том, что курултай является правопреемником «Милләт Мәҗлесе» 1917 года, то есть там в в выступлениях и документах речь шла о национальных богатствах, о демократическом развитии, о языке, культуре, религии, о том, что в свободном будущем государстве Идель-Урал все народы будут равноправны.

Речь шла в общем о демократических принципах построения государства — это вроде бы, с одной стороны, странно, а с другой стороны, вполне понятно. Среди организаторов и участников курултая не было особо крупных теоретиков — сам Алмас особым теоретическим талантом не отличался, так что во многом обсуждавшееся и заявляемое на курултае — это перепевы вполне демократических идей, которые были порождены татарским национальным движением в период революции и гражданской войны.

«Только затем председательствовавший в первый день заседаний Айтуган (сведений о нем, равно как и некоторых других выступавших под псевдонимами у меня нет) представил слово «избранному делегатами и признанному германским правительством руководителю тюрко-татар» Шафи Алмасу, который выступил с объемным докладом под девизом «Сила единой нации — в единстве воли, в верности избранному пути».

Искандер Гилязов «Легион „Идель-Урал“»

«Многие взгляды и идеи, которые упоминались на курултае, взяты из политического багажа Гаяза Исхаки. Сам писатель для немцев в период Второй мировой войны был персоной нон грата» Фото: общественное достояние, commons.wikimedia.org

«ОТДАЧИ И ПРОДОЛЖЕНИЯ, РЕАЛИЗАЦИИ ЭТИХ ИДЕЙ НИКАКОЙ НЕ БЫЛО»

Самое забавное, что многие взгляды и идеи, которые упоминались на курултае, взяты из политического багажа Гаяза Исхаки. Сам писатель для немцев в период Второй мировой войны был персоной нон грата — в документах такие сведения есть, я их видел, когда в свое время работал над этой темой. Исхаки неоднократно просился приехать в Германию в самом начале войны, чтобы помочь, как он сам писал, «своим соплеменникам, оказавшимся в плену», причем он упирал на то, что у него есть опыт проживания в Германии, что он издавал здесь журнал в 1930-е, но Исхаки был признан официальными немецкими властями человеком неблагонадежным, и ему просто не дали разрешение на въезд в Германию. Соответственно, в материалах курултая его имя ни разу не упоминается.

«Итоговое „Решение заседаний тюрко-татар Идель-Урала“ было не таким объемным… В его преамбуле речь идет об общих устремлениях народов Поволжья и Приуралья, которые почти 400 лет живут „под русским господством“ и не теряют надежды на восстановление своей государственности. По мнению авторов решения, тюрко-татары „сейчас получили новый шанс для своей самостоятельности: они нашли могучего друга в лице великой Германии“. В их изложении „день уничтожения большевизма принесет самостоятельность народам Идель-Урала“. Для достижения этого в 1942 году был образован Волго-татарский легион и „наше национальное объединение во главе с господином Шафи Алмасом“».

Искандер Гилязов «Легион „Идель-Урал“»

Так получилось впоследствии, что этот курултай конституировал создание «Союза борьбы тюрко-татар Идель-Урал». Хотя он получил такое название, но в нем принимали участие представители других народов, проживавших в Поволжье и Приуралье, которых объединяла идея государства Идель-Урал: и чуваши, и марийцы, и удмурты, и мордва.

Вероятно, следует вспомнить, что, когда  проект штата Идель-Урал разрабатывался и выдвигался в конце 1917 – начале 1918 года, он не являлся сепаратистским проектом, у нас многие об этом просто забывают. Это была совершенно здравая идея штата Идель-Урал в составе Российского демократического государства, демократической федерации, и уже тогда она привлекала представителей разных народов. И во время Второй мировой войны, когда был создан «Союз борьбы тюрко-татар Идель-Урала», в его состав включились не только татары и башкиры — вспомню, например, что большую активность проявлял чуваш Иван Скобелев, некоторые другие персонажи.

«Татарское национальное движение в Третьем рейхе, конституированное лишь в последние годы войны, осталось во многом замкнутым в себе, не получив ожидаемого резонанса даже у своих соплеменников в других странах. И все же можно отметить, что татарским представителям позволялось обсуждать очень широкий круг политических вопросов, планировать все перспективы „будущего независимого государства“ — немецкая сторона хорошо понимала эфемерность многих высказанных проектов».

Искандер Гилязов «Легион „Идель-Урал“»

Сам съезд шел на татарском, немецком, думаю, что и на русском языках, стенограмма же велась по-татарски. Курултай, бесспорно, любопытное мероприятие, которое показывает, как в тех противоречивых, жестких условиях нацистской Германии делегаты сравнительно свободно обсуждали актуальные  национальные вопросы. Но реальной отдачи и продолжения, реализации этих идей никакой не было, этого и не могло быть в силу понятных причин. Это была все-таки нацистская Германия, это был конец войны, когда многие уже задумывались не о «высоких материях», а элементарно о том, чтобы сохранить свою жизнь. Скажем, сам Алмас был достаточно практичным и хитрым человеком — он успел перебраться в Турцию уже в начале 1945-го.

Искандер Гилязов