Политтехнолог Марат Баширов: «Между народом и Кремлем никого нет, этот слой вымыли»

Марат Баширов: «Проблема в том, что между народом и высшей властью сегодня нет лидеров общественного мнения» Фото: Алексей Белкин

«МЫ НАЧАЛИ ВЫРАЩИВАТЬ НОРМАЛЬНУЮ РЕГИОНАЛЬНУЮ ВЛАСТЬ, НО ЭТОГО МАЛО»

— Марат Фаатович, недавно в Петербурге вы выступили с лекцией с необычным названием: «Исповедь политолога. Во что я верю и кому не верю в марте-2019». О чем и о ком шла речь?

— Про Санкт-Петербург в первую очередь, но не только. У меня есть представление о том, что происходит в нашем государстве между властью и народом, как вся эта управляющая конструкция складывается. Сурков, кстати, очень образно об этом написал. Сейчас мало кто говорит о смыслах. То, о чем он сказал, в чем-то резонирует с моим видением. С моим представлением о том, как управляется страна. Надо признать, что есть некий силовой каркас, а также расслоение управляющей группы и населения.

— То есть элита и народ — две параллельные реальности, которые нигде не пересекаются? И где же точки соприкосновения «глубинного народа» и воспарившей элиты?

— Они пересекаются. И я бы не сказал, что элита воспарившая. Она живет среди народа. Мы все живем в одной стране, по одним дорогам ездим, у нас одни и те же законы. Но расслоение элиты и народа увеличивается в силу того, что прежний социальный контракт (полный карман в обмен на имитацию демократии) начинает рассеиваться. То есть раньше люди рассуждали так: «Выбирайте кого хотите, если надо ходить на выборы, мы будем ходить. Лишь бы у нас был полный карман». Сегодня этот договор хоть и не предан забвению, но начинает дробиться. В этих условиях нужна определенная партийно-социальная группа, которая должна работать между управляющей элитой и населением, как капилляры.

Но проблема в том, что между народом и высшей властью сегодня нет лидеров общественного мнения. Эта группа у нас имитационная, мы ее не реформировали в прошлый цикл выборов в Госдуму. То есть между народом и Кремлем никого больше нет. Мы весь этот слой вымыли. И чем дольше мы будем жить в условиях, когда эта прослойка партийно-социального взаимодействия неэффективна, тем меньше будет обратной связи. Сейчас мы начали выращивать нормальную региональную власть, но этого мало. Нужна, еще раз подчеркну, новая партийная элита, необходимо вовлечь в политическую жизнь лидеров общественного мнения в локальных социальных группах. Пора переделывать всю политическую систему, именно она должна восстановить устойчивую социальную коммуникацию.

— И что делать с партией власти, можно ли поднять ее авторитет, создав новую влиятельную силу, или необходимо полностью переверстать партийную систему, о чем идет речь на разных экспертных площадках?

— То, что предложил Турчак на последнем съезде партии, — это очевидная попытка воссоздать и восстановить средний политический слой. Со всеми проектами, которые он написал, я согласен. Если бы я сидел рядом с ним, я бы тоже сказал, что надо идти в народ. И надо идти с актуальными темами и перестать говорить, что мы партия власти. Простых людей это вообще не интересует. Их интересует партия народа.

— После того как на форуме в Сочи Герман Греф призвал готовиться к неблагоприятному варианту по санкциям, вы в Telegram-канале написали, что глава «Сбера» (и не только он) не знает, что беспокоит народ. Из этого можно заключить, что людей не волнует ни Сурков, ни Трамп, ни Венесуэла, ни другие подобные вопросы? Их заботит, убирают ли снег во дворе, цены на бензин и продукты, прочие житейские дела…

— Я не согласен. Родственники моей жены и мои родственники живут не в Москве: одни в Ижевске, другие на Урале. И в силу образования (а в СССР было достаточно хорошее образование) интересуются и международной тематикой. И не только люди с высшим образованием, но и с хорошим средним. В нас это было заложено еще в школе на уроках политинформации. Я, например, был закреплен за Палестиной и регулярно (раз в месяц) готовил обзор «А что там в Палестине?». Сегодня наших людей тоже интересует то, что происходит за рубежом, у наших соседей. Посмотрите региональные газеты. Мало кто исключил колонки про международные новости. Значит, читатели хотят, чтобы они были. До жителей малых городов информация до сих пор поступает только через телеканалы и региональные газеты. Интернет не везде проник, как в больших городах.

— Но вы же сами пишете, что Греф не понимает, о чем думает народ.

— Греф говорит не о международных вопросах, а про санкции, которые заденут средний и низший слой населения по уровню доходов. Их же эти санкции вообще не коснутся. Но так как нет обратной связи, то откуда Греф узнает, что народ думает о санкциях.

— А рост цен разве не вытекает в том числе из санкций?

— Рост цен — это другой вопрос. Здесь очень много факторов. Все, что касается продовольственной безопасности, цен на бензин, с санкциями напрямую не связано.

«Нам поручили «мусорную» реформу запустить, мы ее делаем. А за то, что она задевает струнки, которые разогревают социальное недовольство, исполнители не отвечают» Фото: «БИЗНЕС Online»

«ЛЮДИ НЕ ГОТОВЫ ПЛАТИТЬ СТОЛЬКО ЗА ВЫВОЗ МУСОРА»

— К вопросу о разных реальностях. В декабре произошла показательная история: главу Росстата Александра Суринова уволили за то, что ведомство давало «плохую» статистику. Новое руководство сигнал поняло и в феврале выдало сверхоптимистичные данные по росту ВВП на 2,2 процента. Кому предназначены оторванные от реальности цифры, которые выдают правительство, министерства — Путину, некоему верховному руководству? Те, кто их озвучивают, представляют реальную ситуацию? Или они сами верят в то, что говорят?

— Я не знаю. Я не вижу методику, но я вижу два кадровых события. Поменяли главу Росстата и главу рейтингового агентства «АКРА», которое создавалось для того, чтобы делать рейтинги для банков. Их цифры были такими же валидными, как и те, что делает агентство Moody’s и иже с ним. Эти агентства не про народ, а про состояние экономики. Для чего меняли их руководство, я не знаю. Но произошел этот казус с уровнем ВВП. И потом Орешкин (глава минэкономики — прим. ред.) был вынужден оправдываться, а это не очень хорошо для минэка. Это министерство самое прогрессивное по сравнению с другими, которые гораздо более консервативные. И вдруг такая ошибка. Хорошо, что министру хватило смелости признаться, что он сам ее увидел после того, как она была опубликована. Думаю, какая-то внутренняя работа будет проведена. Но для нас это еще один сигнал, что кого-то не устраивает качество или содержание обратной связи. Мы не видим адекватной картины. Недавно появилась новая социологическая служба «Циркон». Ее цифры тоже немножко пугающие. Между тем все социологи в один голос говорят, что уже не один месяц идет катастрофическое снижение рейтингов власти. Это значит, что у нас что-то идет не так, что люди не понимают, что происходит, и не видят перспективы. Крымская эйфория потихоньку начинает спадать.

— А разве она еще не спала?

— Пока нет. Людям Крым нравится, им нравится новый мост. Но мы уже привыкли к тому, что Крым — это территория Российской Федерации, как, например, Воронежская область. Глупо ведь радоваться, что в составе России есть Воронеж.

Вернусь к проблеме обратной связи. Вот минтранс хочет штрафовать автовладельцев за превышение скорости на 10–20 километров. Штраф – 500 рублей! Для людей, которые живут в регионах и зарабатывают по 30–40 тысяч рублей, это большие деньги. Одна восьмидесятая часть зарплаты! Так и хочется спросить: это провокация? И это на фоне пенсионной и мусорной реформ, с которыми уже разразился большой скандал. Люди не готовы платить столько, сколько будет указано в новых платежках за вывоз мусора. Эти цифры шокируют людей. У меня есть еще один маленький канал, который называется «Политджойстик. Мусор России». Там один из постов касался того, как садовоогородным хозяйствам выставили счет за уборку мусора, хотя у них его вообще не было. Это летние товарищества, они зимой не функционируют. Мусора нет, а им выставляют счет на 60 тысяч рублей. Вот это и есть отсутствие обратной связи. Как у Райкина. К пуговицам есть претензии? Нет! Нам поручили «мусорную» реформу запустить, мы ее делаем. А за то, что она задевает струнки, которые разогревают социальное недовольство, исполнители не отвечают. Но кто-то же должен отвечать.

— И что теперь?

— Разворачивать будут. Так же, как было с пенсионной реформой. «Мусорная» реформа в какой-то части остановится.

— Но с пенсионной реформой не так уж сильно отыграли назад.

— Достаточно. Хотя мы были вынуждены ее принять, потому что кризис и надо признать, что старая система не работает. Столько, сколько мы копим и тратим, не бьется, и это надо было изменить. Это первое. Второе, и это общемировой тренд: современный человек позже стареет, его работоспособность сохраняется и после 60 лет. Многие пенсионеры хотят и идут работать. Но нужно было сделать «ментальную отсечку». Те, кто моложе 30 лет, на пенсионную систему вообще не смотрят. Они не считают, что будут жить на пенсию. Но есть возрастные группы, которые ментально жили в старой системе, это не просчитали. В итоге ударили не по тем, кому 30-, а по тем, кто входит в категорию 45–50+. Вот в чем была ошибка. А то, что президент вынужден был вмешаться и объявлять о том, что мы ослабим параметры реформы, которые были названы вначале, говорит о том, что у нас кризис управления. Ведь президент не отвечает за экономическую политику напрямую, за нее отвечает правительство.

«Соглашение по бензину действует до 31 марта. Что надо будет делать после? Отпустить цены нельзя, понизить — тоже» Фото: «БИЗНЕС Online»

«ПУТИН ПОЖЕРТВОВАЛ ЧАСТЬЮ СВОЕГО РЕЙТИНГА, И ОН НЕ ВОССТАНАВЛИВАЕТСЯ»

— То, что Путин вмешается в пенсионную реформу, подозревали самого начала. Многие эксперты говорили, что все сделано так специально: сначала напугать народ, а потом смягчить, чтобы люди не бузили, не выходили на улицы с протестами. Так почти и получилось.

— Не совсем. Пенсионных митингов было достаточно много. А самое главное — Путин пожертвовал частью своего рейтинга, и он не восстанавливается. Рейтинг, конечно, не самоцель. Но когда у вас жесткая вертикаль управления и вы являетесь, пожалуй, единственным человеком, которому люди доверяют, вы вечно этот ресурс использовать не можете. Слишком много вопросов. Скажем, цены на зерно — острый вопрос? Острый. Потому что это цена на хлеб. Цены на бензин? Тоже острый вопрос. Соглашение по бензину действует до 31 марта. Что надо будет делать после? Отпустить цены нельзя, понизить — тоже. А как сохранить — пока вопрос, за счет чего? Недавно было совещание у Козака (вице-премьер правительства РФ — прим. ред.) по поводу цен на авиакеросин. Пришли авиаперевозчики и говорят, что они либо будут сокращать количество рейсов, либо повышать стоимость билетов. А цены на билеты и так высокие. В итоге правительство вынуждено идти на то, чтобы дать авиакомпаниям прямую дотацию. Откуда она берется? Из общего бюджета.

— Также складывается впечатление, что в последнее время Путина раздражает «плохая» информация, что он готов воспринимать только позитив: не верит рабочим завода в Приморье, которые говорят ему о своей зарплате, а верит отделу кадров, защищает повышение пенсионного возраста, оправдывает мировой практикой огромный отрыв зарплат топ-менеджеров от рядовых работников. В итоге, как выразился один из экспертов, «из адвоката народа Путин превратился в адвоката элиты»...

— Это спекулятивная позиция.

— … а все потому, что народ вечно недоволен, жалуется, ноет. А элита всегда готова выполнить (хотя бы на словах) любое поручение Путина, озвучивает позитивную статистику, поддерживает правильный курс.

— Народ точно также готов все выполнять, если он верит в то, что ему предлагается. Но люди, которые работают в исполнительной власти, никогда не были популярны в народе. Простые люди всегда во всех странах критически относятся к правительству, но хотят верить в то, что есть такие политики, которые на это правительство способны повлиять. Поэтому я и говорю, что нужно привлекать в политическую жизнь лидеров общественного мнения, которые работают в своих маленьких социальных группах и которых мы зачастую не видим. Есть, например, геймеры. Устойчивая группа, насчитывающая десятки тысяч человек. У них свои чаты. Они же не только играют, они общаются, переписываются, у них определенные взгляды. На них нужно тоже выходить и нести им свои смыслы.

— Путину, как говорят практически все эксперты, больше нравится заниматься внешней политикой. И только ситуация, когда в мире он оказался в изоляции…

— Я бы не сказал, что в изоляции. Это абсолютно не так.

— Но США и Европа прикладывают немалые усилия для этого.

— Есть публичная повестка, а есть реальная. Что самое главное для Европы и для нас сегодня? Газ и трубопроводы, по которым он поставляется. Это «Северный поток — 2» и «Турецкий поток». Часто вопрос внутренней повестки напрямую связан с внешней.

— То есть, занимаясь международными вопросами, Путин думает о внутренних?

— Это взаимосвязано. Я уверяю вас, как только будет построен «Северный поток — 2», как только заработает «Турецкий поток», ситуация на той же Украине резко изменится. Смысл для американцев в развязывании дестабилизации на Украине заключался в простой вещи. Это попытка приравнять стоимость своего СПГ к нашему трубопроводному газу. Такая была задача, но им это не удалось. Наши запустили проекты СПГ, идет конкурентная борьба.

Последние санкции, которые пытаются объявить через конгресс и сенат США, связаны с рынком СПГ. А вице-премьер [Антон] Силуанов высказался, что мы будем поддерживать «Новатэк». То есть борьба за трубопроводный газ фактически окончена. Германия продавила этот вопрос. Немцы взяли на себя ответственность и сказали, что будут регулировать вопросы, связанные с безопасностью для Европы с точки зрения российского газа. Теперь в фокусе СПГ.

«Я думаю, что Миллер уйдет тогда, когда захочет сам, и с этим будет согласен Путин» Фото: kremlin.ru

«ТО, ЧТО ПРОИСХОДИТ НА АГРАРНОМ РЫНКЕ, МОЖНО НАЗВАТЬ НАЦИОНАЛИЗАЦИЕЙ»

— После ареста Арашуковых вся нефтегазовая тусовка пришла в движение. Начались даже разговоры про отставку Алексея Миллера, появились вбросы про его огромную квартиру…

— Я думаю, что это банальное сведение счетов.

— Затем произошли знаковые отставки топ-менеджеров »Газпром». Насколько устойчивы позиции самого Миллера?

— Я думаю, что Миллер уйдет тогда, когда захочет сам, и с этим будет согласен Путин. Другой вопрос, что сейчас правительство пытается разобраться с программами всех крупных компаний, особенно с теми, которые не очень прозрачны. В условиях того, что у нас экономика вынуждена перестраиваться «на марше», мы хотим понимать, насколько обоснованы те расходы, которые они закладывают в тарифы. А на внутреннем рынке у «Газпрома» гигантские долги от потребителей, и не только в Чечне. Хотя с ней надо разбираться. Когда Кадыров заявил о списании 9 миллиардов рублей, он, в частности, говорил о том, что нужно сделать переучет потребителей. То есть нельзя продолжать учитывать долги тех потребителей, которых не существует. Там ведь была война, были разрушены многие предприятия, и у них остались долги перед «Газпромом». Эти долги висят, на них копятся штрафы, пени и так далее. И Кадыров сказал: «За то, что мы потребляем, мы готовы платить. А с тем, что скопилось в результате определенных событий, давайте разбираться». Это мертвая так называемая дебиторка. (Заметим, что сам «Газпром» заявляет, что упоминаемые долги не связаны с периодом военных действий на территории Чечни, а возникли из-за низкой платежной дисциплины населения — прим. ред.)

А по многим другим территориям накопление долгов экономически не обосновано. Люди потребляют газ и не платят за него или идут на банкротство. Дело Арашуковых связано с тем, что там кто-то шуршал с учетом газа. Это жульничество. И то, что произошло с Арашуковыми, — сигнал для внутренних аудиторских подразделений «Межрегионгаза», что им самим нужно разобраться. Но никто «Газпром», нашу священную корову, громить не будет, как это происходит с агрофирмами.

— Хорошо, с Арашуковыми понятно. Другая история, которую недавно широко обсуждали, связана с сельским хозяйством. Во-первых, по масштабу проверок сельхозпредприятий сразу в 13 регионах страны могло сложиться впечатление, что на аграрном рынке начался передел — эта версия всегда возникает первой.

— Это не передел. То, что происходит на аграрном рынке, имеет экономические причины. В данном случае предпринята попытка разобраться, как шел учет по НДС. Несколько лет назад была подписана так называемая хартия, которая упрощала систему уплаты НДС в отраслях сельского хозяйства. Кое-кто, видно, стал перевыставлять НДС к возврату еще раз. А они еще получали от государства многомиллиардные дотации. У нас ведь когда пошла санкционная война, мы решили заниматься импортозамещением, а оно предполагало финансирование от государства сельхозпроизводителей серьезными деньгами. То есть вы получили деньги от государства, запустили производство и потом еще начинаете перевыставлять НДС к обратному возврату? С этим сейчас и разбираются.

— Однако «Объединенную зерновую компанию», которая принадлежала Магомедовым, теперь возглавляет замминистра сельского хозяйства Дмитрий Сергеев, человек из команды Патрушева-младшего. А группа ВТБ замыкает на себе зерновую логистическую цепочку, купив 100 процентов акций «Новороссийского зернового терминала».

— То, что происходит на аграрном рынке, можно назвать национализацией, но это не передел. Передел — это когда был один частник, потом приходит другой частник и забирает актив. В национализации никакой цепочки нет. В данном случае вы просто объявляете, что есть задача по обеспечению продовольственной безопасности страны. Она включает в себя и обеспечение зерном. Вторая задача — экспорт зерна. У нас его много. И экспортная выручка должна поступать в государственный бюджет. Вполне логичное решение.

— То есть тех же Магомедовых отодвинули лишь потому, что они нарушали закон?

— Виновны они или нет, это может сказать только суд. Но активы, которые находились и которые были интересны с точки зрения национальной безопасности, забраны в рамках нормальных экономических процедур. На самом деле акции зернового терминала Новороссийского порта были заложены в банке. Если вы перестаете обслуживать кредитную линию, банк имеет право забрать этот актив. ВТБ и забрал. А «Зерновая компания» никогда не была под полным контролем магомедовской «Суммы». Там была пропорция 50 на 50, но за минусом «золотой акции». Контроль был у государства. И государство как мажорный владелец имеет право менять менеджмент.

— И появление видео выпивающих в самолете Ткачева с Дворковичем случайно совпало с обысками в аграрных компаниях?

— А что там такого? Несколько человек поют русскую песню. Вообще, знаете, кто самые важные люди после новогодних корпоративов? Айтишники. Потому что у них «висят» все фотографии. И у них можно найти гораздо более веселые истории, и это касается любой компании. Государственные чиновники — точно такие же люди. А эти ведут себя вполне прилично.

«Я считаю, что Матвиенко останется до 2021 года. Хотя после ареста Арашукова было много скептических разговоров по отношению к тому органу, которым управляет Матвиенко» Фото: duma.gov.ru

«У МАТВИЕНКО ПРОСТО НЕТ ПАПОЧЕК, КОТОРЫЕ ЕЙ ПОКА НЕ ПРИНЕСЛИ СИЛОВИКИ»

— Перед посланием Путина было много разговоров про возможную отставку Валентины Матвиенко. Тем более что ее участие в послании было под вопросом из-за командировки в Бруней. Но в итоге глава Совфеда все-таки появилась в Гостином дворе, злопыхателям пришлось признать, что на пенсию ее пока не отправят.

— Я считаю, что Матвиенко останется до 2021 года. Хотя после ареста Арашукова было много скептических разговоров по отношению к тому органу, которым управляет Матвиенко. Такие события, как с Арашуковым, провоцируют вопросы и к Матвиенко. Для нее это сигнал задуматься, как она дальше будет управлять Совфедом.

— Кстати, после этой истории Валентина Ивановна сообщила, что теперь будет какой-то новый отбор сенаторов…

— Она чувствует, что в ее хозяйстве что-то не так.

— И в то же время чуть ли не поклялась, что в Совете Федерации больше нет людей с сомнительной репутацией.

— Это значит, что у Матвиенко просто нет на столе папочек, которые ей пока не принесли силовики. Она работает не в силовом органе и не обладает тайными папками.

— Но это не значит, что среди сенаторов арестов больше не будет?

— Этого, конечно, исключить нельзя.

— В последнее время шла активная кампания против врио губернатора Санкт-Петербурга Александра Беглова. Еще может случиться так, что его в итоге заменят на другого будущего губернатора?

— Выборы в Питере еще не скоро, но в то, что Беглова заменят, я не верю. Вообще для меня как человека, работающего с электроэнергетикой и ЖКХ, понятно, что те, кто писал про снег в Питере, — это люди, которые либо не разбираются в том, как все устроено, либо у них есть определенная политическая цель. Очень мало людей, которые пишут регулярно просто из протеста. Для человека неестественно долго находиться в протестном состоянии. Он может разозлиться из-за того, что ноги промочил или поскользнулся, может выложить какой-нибудь пост. На самом деле причина снежного коллапса в Питере была в том, что там идет смена власти и происходит борьба за рынок ЖКХ. В Питере он устроен более сложно. У Собянина давно выстроено, а там еще нет.

Что касается Беглова, то я считаю, что он хороший губернатор. Тем более что Питеру нужен именно генерал-губернатор. Я, кстати, не согласен с теми, кто говорит, что Питер — это носитель демократических традиций. Питер всегда был имперским городом. И все, что там происходит сейчас, — это сохранение имперских традиций и символов. Не случайно в Москве на месте захоронения Владимира Ильича Ленина — каток, а в Петербурге на месте убийства царя — храм.

На самом деле в Петербурге идет борьба за наследие Путина. Потому что вся политическая конструкция, которая сегодня существует и которая достаточно четко описана Сурковым (и про силовой контур, и про отсутствие иллюзий, и про имитации), рождена в Питере, питерской группой элиты. У них сердце и мозг в Питере.

«Нельзя полностью разделить людей, которые ездят на «Гелендвагене» и на «Жигулях» в одном и том же городе» Фото: «БИЗНЕС Online»

«У ТАТАРСТАНА ИСТОРИЯ СОВЕРШЕННО ОСОБАЯ»

— Реальный федерализм у нас возможен?

— Я уверен, что нам необходим настоящий федерализм. Мы же видим, что один человек уже не может вытянуть всю систему социального взаимодействия. Его доверия на всех не хватает. Это значит, что надо начинать делать много маленьких Путиных.

— Региональные лидеры, например Минниханов, могут претендовать на такую роль?

— У Татарстана история совершенно особая. У вас было много федеральных преференций. Именно поэтому в РТ устойчива и политическая модель — и национальная, и экономическая. Когда я говорю о федерализме, я имею в виду то, что нужно вернуться к тому, что написано в Конституции, по которой у нас федеративное государство. При этом многие налоги забираются наверх, а потом по определенным методикам распределяются вниз. Это неправильно. Если региональная власть может самостоятельно построить асфальтовый завод, закупить технику и сама заасфальтировать дороги, то зачем это все выводить на конкурс? Тем более что без него все будет дешевле. Необходим реальный федерализм в части госзакупок. И не надо забывать, что местные элиты чаще общаются с тем самым глубинным народом. Они рядом работают, рядом живут.

— Поют одни и те же песни…

— Поют одни и те же песни, пьют один и тот же алкоголь, едят одну и ту же еду. Нельзя полностью разделить людей, которые ездят на «Гелендвагене» и на «Жигулях» в одном и том же городе. У них одна и та же дорога, отдельных для элит нет. Они точно так же ездят по тем же самым дорогам и чертыхаются.

— Как вы думаете, после 2024 года Путин останется у руля государства и чем в этом плане может закончиться его активное общение с Александром Лукашенко?

— Путин останется после 2024 года. Какой будет конструкция, никто не знает. Будет ли переписана Конституция, тоже пока не ясно. В то же время Лукашенко и Путин открыто говорят о том, что нужно сближать два братских народа. Для Лукашенко это исторический выбор. Или он поймет, что у него есть особая миссия и он ее должен реализовать и пойти на сближение, либо он будет держаться за логику местных элит, которым, конечно, нужна хоть маленькая, но гордая Республика Беларусь.

— А Путин может возглавить, как вы писали, Большое Евразийское пространство или мини-СССР?

— Я думаю, что население бы это поддержало. Это не менее сильный патриотический вызов, чем Крым. А может быть, даже еще более сильный.

«Есть определенные сюжетные линии, которые определенные каналы ведут долгое время» Фото: Алексей Белкин

«ИНТЕРЕСНО НАБЛЮДАТЬ, КАК TELEGRAM-КАНАЛЫ РАБОТАЮТ С «БАШНЯМИ» КРЕМЛЯ»

— Вы один из активных авторов в Telegram, причем открытых. Каким каналам вы доверяете?

— Для меня более важны авторские. Но я примерно знаю, кто стоит и за анонимными каналами. Когда ты живешь в этой среде, ты либо знаешь определенных авторов, либо в курсе, кто владелец этих каналов. По этой характеристике можно определить, насколько достоверно то, что они пишут. В какой пропорции там правдивая информация, а какая размещена с определенными целями. Но и это тоже интересно, зачем они начинают что-либо писать, какую преследуют цель. Есть определенные сюжетные линии, которые определенные каналы ведут долгое время.

— Например?

— Интересно наблюдать, как Telegram-каналы работают с «башнями» Кремля. У них разные взгляды на информационную политику, на смыслы, которые должна генерировать администрация президента, на кадровую политику. А так как я знаю, кто за кем стоит в Telegram-каналах, я понимаю, что там происходит.

— То есть где Алексей Алексеевич, а где — Сергей Владиленович?

— Я бы не хотел оперировать фамилиями.

— Так я и их не называю.

— Давайте останемся в рамках «башен». Любому политическому аналитику или человеку, который понимает, что на отраслевые вещи сильно влияет политическое управление, интересно, как все это складывается.

— Ваша выборка каналов?

— «Кремлевский безБашенник», «Газ-Мяс», агрегатор «Караульный», конечно. «Железобетонный замес». «ЖКХ инфо», хоть и маленький канал, но пишет про вещи, связанные со стройкой. И его ведут люди, погруженные в проблемы. Я примерно знаю, кто это пишет. «Пул N3». «Комсомолка», человек, который ездит в кремлевском пуле.

— Дима Смирнов…

— Да. «Кролик с Неглинной», Daily Storm. Есть официальные каналы. МИД России, «Незыгарь». Это понятно. Есть авторские каналы, которые ведет [Евгений] Минченко или [Алексей] Чеснаков. Общее количество «моих» каналов примерно 25.

— Больше всего и разного писали про «Незыгаря». При этом он иногда настолько противоречив, как будто информация идет из разных источников.

— Когда у тебя за 200 тысяч подписчиков и количество прочтений постов в среднем уходит за 40 тысяч, понятно, что это заметное явление в нашей политической тусовке. И там нет одного, что называется, шнурка, за который дергают. Я думаю, там все сложнее устроено.

— А такие совсем уж желтые каналы типа «Футляра» вы не читаете?

— «Футляр» я читаю, но для того, чтобы понимать кое-какие вещи…

— У них довольно специфическая информация, мягко говоря.

— Это форма информационно-оперативной работы. За ними частично стоят силовики. Если вы за кем-то наблюдаете, то вы пишете: «Этот человек — жулик». Человек начинает нервничать и куда-нибудь бежит. А вы идете хвостиком за ним и смотрите, к кому он пошел, что написал.

Информационная провокация стала частью оперативной работы. И ждешь реакции человека. Поэтому они используют оскорбительные эпитеты. Их задача — вывести человека из себя, и они его выводят.

— Действующие политики, министры ведут Telegram-каналы?

— Бывшие министры. Всем остальным запрещено. Сейчас по закону госслужащие обязаны уведомить о мессенджерах, которыми пользуются. Это распространяется на всех. Как они сдают декларацию о доходах, точно также должны отчитываться о работе в социальных сетях. Этому сейчас придается огромное значение. Они, конечно, пользуются мессенджерами, но, думаю, не со своих официальных телефонов и уж точно не ведут Telegram-каналы.

— Но они подписаны?

— Да. Я знаю, что многие министры подписаны и читают некоторые каналы онлайн. Но в первую очередь их читают люди, которым они доверяют. Те фильтруют ленту сообщений и наиболее интересные присылают министрам и вице-премьерам тоже. У элит тоже есть необходимость понимать, что происходит. Если они не получают информацию через официальные источники, то начинают ее получать через слухи. И поэтому разные слухи являются основой жизни многих Теlеgram-каналов, анонимных в первую очередь. Они преподносят как правду разные фейки, и их читают. Значит, есть такая потребность.

Я же не могу взять какой-то слух и написать, что это правда. Мне нужно все перепроверять, чтобы понять, правда это или нет. Если это укладывается в некую логическую цепочку, которая мне кажется очевидной, я об этом пишу. И я знаю случаи, когда после нескольких моих постов уже буквально через час собирали совещания в высоких кабинетах и говорили: «Как так? Это правда, что здесь написано? Почему мы на это не обращаем внимания?»

— О чем были эти посты?

— Это касалось долгов в ЖКХ в одном из регионов и того, что эти долги накоплены, в частности, при помощи региональных властей. Это были значительные суммы, миллиарды рублей. А мне как человеку, который вышел из электроэнергетики, данная тема очень понятна.

— С журналистами ясно, а как получаете информацию вы?

— По-разному. Есть определенный круг общения. Иногда люди пишут на почту. Но в основном я пользуюсь открытыми источниками. Получаешь информацию, делаешь вывод или какой-то акцент. У меня нет цели кого-то разоблачить, сказать, что того или иного чиновника завтра снимут. Хотя, когда появляется такая информация, это тоже важно для отрасли. Но моя задача — заставить обратить на что-то внимание или подумать. Поэтому я часто пишу вопросы или просто тезисы, такой провокационный вброс.