«Нацпроекты — это, может быть, первый раз, когда страна сосредоточилась и показала, на что готова ее элита», — говорили сегодня на деловом завтраке Сбербанка в рамках ПМЭФ. Тем не менее в результат готовы поверить лишь 22% собравшихся — в основном чиновники. О том, как единоросс Андрей Макаров спорил с министром экономики Максимом Орешкиным, кто раньше и правильнее негодовал по делу Калви, а Антон Силуанов выдал обиженный спич о неверии в страну, — в материале «БИЗНЕС Online».
Деловой завтрак Сбербанка — это один из традиционных великосветских раутов петербургского экономического форума. Год от года его ведет бессменный председатель банка Герман Греф
«ПСИХОЛОГИЧЕСКИ ЗАСТОЙ ЛУЧШЕ. ЛИШЬ БЫ НЕ БЫЛО ВОЙНЫ»
Деловой завтрак Сбербанка — это один из традиционных великосветских раутов петербургского экономического форума. Год от года его ведет бессменный председатель банка Герман Греф — всегда подтянутый, молодцеватый и элегантный, он встречает гостей в конгресс-центре с ласковой радушной улыбкой. Так некогда в дворянских гостиных какой-нибудь уездный предводитель благосклонно кивал в ответ на поклоны нарядной публики, съезжавшейся к нему на бал. Но Греф всяко больше, чем уездный предводитель, и публика у него собирается особая. В этом году, ранним утром 7 июня, в хороводе лиц, промелькнувших в грефовской гостиной, кого только не было! Вот прошел и сел за столик, поправляя костюм, председатель Счетной палаты РФ Алексей Кудрин, вот с ним расцеловалась воздушная блондинка и одновременно вице-премьер по социальным вопросам Татьяна Голикова. Вот незаметно и скромно в зал шагнул Дмитрий Песков, правая рука Владимира Путина и его пресс-секретарь. И далее элита все продолжала прибывать: глава «Роснано» Анатолий Чубайс, министр экономики Максим Орешкин, мэр Москвы Сергей Собянин, глава Крыма Сергей Аксенов и даже главред радио «Эхо Москвы» Алексей Венедиктов. За один стол с председателем Сбербанка уселся первый вице-премьер Антон Силуанов — он выглядел нынешним утром немного усталым и нервным. Президент Татарстана Рустам Минниханов занял кресло за столом №3, в непосредственной близости от правительственного «анклава». Столы ломились от свежей зелени, хрустящих булок и «винтажных» бутербродов. Греф выпрямился с микрофоном в руках, сияя своим гладко выбритым с утра и очень благодушным лицом. «Друзья, петербургское время — 8 часов 30 минут!» — объявил он как что-то чрезвычайно важное. Кто-то зевнул спросонья и торопливо прикрыл рот ладонью. Тема предстояла серьезная — «Россия 2024: как совместить стабильность и реформы».
Президент Татарстана Рустам Минниханов занял кресло за столом №3, в непосредственной близости от правительственного «анклава»
Но, прежде чем разгорелось обсуждение, случился небольшой казус: всех завтракающих попросили отвлечься и проголосовать по вопросу «Смогут ли национальные проекты вывести российскую экономику на темпы роста выше мировых?». Голосование было тайным, но всеведущий компьютер отдельно считал голоса госслужащих и отдельно — бизнесменов, банкиров, общественников. Когда результаты вывели на экраны, даже Греф на секунду перестал улыбаться. 78% участников нажали на кнопку «нет», и лишь 22% ответили «да». Разительно иная статистика получилась среди чиновников и госслужащих: из них 61% на всякий случай расписались в своей вере в нацпроекты, нажав на «да». Соответственно, у остальной части респондентов процент оптимизма еще ниже.
Это поневоле задало скептическую тональность всему завтраку. Первым тему страха перед новой перестройкой поднял президент российского союза промышленников и предпринимателей Александр Шохин. Он сразу признался в своем неверии в перспективы нацпроектов и в том, что во время голосования нажал на кнопку «нет». «Мы надеемся только на то, что мировая экономика упадет и нам будет достаточно 2,5 процента роста, — обмолвился он, однако тут же пояснил. — Это шутка».
«Люди постарше — а таких много с седой головой в этом зале — помнят, наверное, что в 80-х годах Михаил Горбачев начал с того, что объявил программу ускорения темпов научно-технического прогресса и экономического роста, — ностальгически продолжил Шохин. — Затем, спустя год-другой, стартовала программа под названием „Перестройка“, то есть проект институциональных реформ. Мне кажется, что мы очень близки к повторению пройденного, потому что сейчас говорим о темпах — о том, что нам необходимы высокие темпы для решения социальных задач, сформулированных в большинстве нацпроектов. Но мы уже подошли к тому, чтобы утверждать: условием достижения высоких темпов являются реальные реформы».
Коллегу поддержал Владимир Мау, ректор Академии народного хозяйства при правительстве РФ. «У нас есть психологическая травма поколения, — заговорил он монотонно-бесцветным голосом психиатра, выносящего диагноз. — Мы понимаем, что нам нужно ускорение и институциональные реформы. На языке 1980-х институциональные реформы — это перестройка. Психологическая травма поколения заключается в том, что и то, и другое может привести к катастрофическим последствиям. Поэтому психологически застой лучше. Лишь бы не было войны».
Одним из самых забавных эпизодов завтрака неожиданно стала словесная дуэль, случившаяся между депутатом Госдумы от «Единой России» Андреем Макаровым и Орешкиным
«ОРЕШКИН СДЕЛАЛ ТОНКОЕ НАБЛЮДЕНИЕ, ЧТО НАХОДИТЬСЯ ДОМА ЛУЧШЕ, ЧЕМ В «ЛЕФОРТОВО»
Одним из самых забавных эпизодов завтрака неожиданно стала словесная дуэль, случившаяся между депутатом Госдумы от «Единой России» Андреем Макаровым и Орешкиным. Впрочем, для разминки первый вначале прошелся по отсутствующему в зале главе СК РФ Александру Бастрыкину. «Покажите на экране второй слайд, не бойтесь», — попросил он невидимых видеооператоров. Когда на экране высветилась крупная цитата из малоизвестного бастрыкинского выступления, депутат громогласно зачитал ее: «Надо подключать наш большой и средний бизнес к реализации национальных проектов. Они вам известны. Их пять». «Это из речи Бастрыкина перед молодыми юристами Санкт-Петербургского университета, — разъяснил Макаров. Простим ему, что он не знает количества национальных проектов — считает, что их пять (нацпроекты заявлены по 12 направлениям — прим. ред.). — В конце концов, ему не до ерунды. Но Александр Иванович предлагает принять закон, который обяжет бизнес, строго говоря, участвовать в нацпроектах и потом обращаться к олигархам не с просьбой, а просто предлагать исполнять этот закон. Ведь вариант…»
Зал молчаливо внимал: депутат давно был известен среди элитной тусовки своей язвительностью и превосходным ораторским мастерством — с придыханиями, искусными понижениями и повышениями интонации. Приглушив голос на слове «вариант», единоросс вдруг расправил крылья и, как коршун, бросился с высоты своего полета на мирно жующего Орешкина.
«И, наконец, я бы хотел предложить третий слайд, — интригующе громко заявил Макаров. — Максим Станиславович, выступая перед инвесторами в конце февраля, сказал: „Изменение меры пресечения в деле Майкла Калви (бизнесмен, основатель Baring Vostok, арестован в феврале 2019 года — прим. ред.) на домашний арест — хороший знак для инвестиционного климата“. Коллеги, это очень тонкое наблюдение, которое действительно фиксирует, что находиться дома лучше, чем в „Лефортово“».
На этих словах Орешкин закусил губу.
«Кстати, для всех присутствующих я бы рекомендовал эту мысль министра экономического развития тоже усвоить», — продолжал клевать свою добычу депутат.
Впрочем, Максим Станиславович достаточно быстро справился с волнением. Когда спустя примерно полчаса микрофон перешел к нему в руки, он спокойно возразил: «Те слова, которые были мною сказаны, я готов повторить. Надеюсь, когда Калви выйдет из-под стражи, из-под домашнего ареста, скажу их еще раз. Я, кстати, хотел бы Макарову ответить тем же, но, к сожалению, не нашел ни одной его цитаты о Калви», — попытался, в свою очередь, съязвить он.
Единоросс тут же вскочил со стула: «Я сразу сказал в программе у Владимира Соловьева, а вы месяц ждали! Вы все время пытаетесь понравиться, угадать. Мы же при этом все помним минэкономразвития, когда это был штаб экономических преобразований, когда имелось 10 процентов роста, а вы перекладываете ответственность».
Повисла неловкая пауза. Всем стало как-то неловко за хищного Макарова и публично униженного Орешкина. Ситуацию попытался сгладить лишь Греф. Поправив небесной синевы галстук, он сказал примиряюще: «Максим Станиславович, когда я был главой минэкономразвития, такое слышал постоянно. Это же роль депутатов Госдумы — не давать нам всем уснуть»
«МЫ СЛЫШИМ БИЗНЕС И РАБОТАЕМ С НИМ, А НАМ ГОВОРЯТ: ВСЕ ПЛОХО»
Однако основными спикерами начала дня стали не депутат с министром, а Силуанов. На протяжении всего раута он держался подчеркнуто серьезно и даже с некоторым вызовом, а когда эстафета экспертных выступлений докатилась и до него, решительно встал.
«Итоги голосования были заранее предопределены, — с печальной мудростью констатировал Антон Германович, комментируя всеобщее неверие в нацпроекты. — Мы даже с Орешкиным спорили о процентах, кто как проголосует. А связано это с тем, что у нас по-прежнему существует (особенно у бизнеса) нигилизм в своих действиях. Говорят: все плохо! У Шохина огромный бизнес, который имеет крупные прибыли в этом году, и прибыль растет, просто прет на глазах. Бизнес у Алексея Репика вообще супермаржинальный. Для МСП создаются новые режимы, льготы, все развивается. Но все равно: все плохо и все не так! Все равно мы не дорабатываем! А, значит, не будем вкладываться» — передразнил вице-премьер присутствующих в зале предпринимателей.
«У нас есть бизнес, который еще по старинке работает: заработал — за границу, заработал — в офшор, там вроде как поспокойнее, — продолжил он с нарастающим негодованием. — Хотя мы видим, что и там далеко не все в порядке. Есть бизнес, который просто ждет льготы: не дадите льготы или субсидии — не будем финансировать. Большую часть предпринимателей мы, скажем так, развратили: „Не буду вкладывать, пока не дадите преференций“. И третий бизнес есть, который работает. Вот на него как раз и надо делать ставку. Мы видим, что инвестиции у нас все равно растут. Может, за первый квартал невысокие темпы, но мы их и не ожидали. Вот апрель показывает, что динамика увеличивается».
Зал слушал Силуанова внимательно: было заметно, что при всей своей скрытности он на этот раз вещает от сердца. «Нам говорят: „Дайте стабильные условия!“ А мы готовы, — отчеканил Антон Германович. — Почему затянули? Мы делаем кодекс — по сути, инвестиционный, где будет прописана стабилизация для тех, кто вкладывает в новые проекты, и еще опять дополнительный возврат налогов на инфраструктуру».
В этот момент своей речи он сделал жест рукой в сторону великосветской публики: дескать, нате вам! «Все, что просит бизнес!» — изливал обиду первый вице-премьер. «Мы слышим бизнес и, главное, работаем с ним, но все равно: „Все плохо“. Этот какой-то нигилизм в наших умах. Мне кажется, надо нам по-другому взглянуть. Сейчас провозглашены национальные проекты и цели, и мы должны жить в другой парадигме. Госуправление плохое? Меняется его стиль, ставятся задачи по каждому управленцу, министерствам и ведомствам, правительству, регионам. Сейчас будет ставить задачи по госкомпаниям. Меняется стиль управления с общих, вялотекущих задач на конкретный результат. Это не может не сработать. Я верю, что так будет. Когда мы говорим, что бизнес не верит, видимо, мы не создали условий, чтобы он поверил. Наша задача — убедить Александра Николаевича и наших предпринимателей, что сейчас будет работать по-другому. Я уверен, что нацпроекты дадут результат. Вы не верите? Я удивляюсь, вы по старинке как-то думаете. Принцип нигилизма, который в России всегда существовал, до сих пор присутствует. Наша задача — чтобы его не было в умах. Поэтому, друзья, больше оптимизма!» — энергично заключил Силуанов и, наконец, устало опустился в кресло.
«Ну, кто осмелится после Антона Германовича?» — лукаво обвел глазами зал Греф.
Осмелился основатель Тинькофф Банка Олег Тиньков со словами: «Хочу поддержать Антона Германовича». «1 триллион прибыли только у Грефа, — кивнул он на модератора. — Российский бизнес очень прибыльный. Самые талантливые люди, которых я встретил в своей жизни, работают в нашей стране. Спасибо за это советскому образованию. Мы сейчас строим штаб-квартиру за 12 миллиардов рублей. Россия — очень хорошее место для ведения бизнеса. Всех призываю инвестировать в РФ».
Впрочем, Тиньков тут же спохватился и вспомнил про мученика Майкла Калви, чье имя на нынешнем форуме звучит едва ли не чаще остальных. «Дело Калви очень прискорбное. Мне как россиянину стыдно за данное дело, это позор вообще-то, что происходит, — заявил банкир. — Потому что на моей практике такое впервые: реальный бизнесмен, предприниматель, честный (до этого там все время были какие-то вопросы с приватизацией и так далее), с идеальной репутацией, который инвестировал в нашу страну триллионы рублей, ее продвигал, рекламировал на всех форумах, за что получал от своих друзей-американцев, сейчас находится под стражей. Это провокация просто какая-то».
За оптимизм проголосовал и глава Дагестана Владимир Васильев, которому единственному дали на завтраке слово от регионов. «Порядок можно наводить по-разному, — заговорил он, основываясь на своем недавнем дагестанском опыте. — С одной стороны, жесткое привлечение к ответственности. Мы говорим, что это строго и жестоко, а люди требуют большего. Общественное мнение по данному поводу тоже интересно. Кстати, нацпроекты — это, может быть, первый раз, когда страна сосредоточилась и показала, на что готова ее элита. Сейчас мы говорим, что надо менять законодательство. Да, оно прописано у нас для воров и коррупционеров. Теперь его надо делать для честного бизнеса».
Внимание!
Комментирование временно доступно только для зарегистрированных пользователей.
Подробнее
Комментарии 36
Редакция оставляет за собой право отказать в публикации вашего комментария.
Правила модерирования.