«Я пошел искать дорогу к Богу»: последний путь Александра Пыжикова

Вчера в Москве простились с российским историком Александром Пыжиковым, который скончался 17 сентября: оторвался тромб в легочной артерии. Ученому было всего 53 года

«ТАКИХ ЛЮДЕЙ НАМ ПОСЫЛАЕТ НЕБО»

Вчера в Москве простились с российским историком Александром Пыжиковым, который скончался 17 сентября: оторвался тромб в легочной артерии. Ученому было всего 53 года.

За полчаса до начала церемонии к траурному залу городской клинической больницы №31 начали стекаться друзья, коллеги и просто почитатели таланта покойного. Люди несли в руках букеты красных роз, гвоздик, ярко-белые лилии, по очереди заносили траурные венки. К началу прощания скромный светлый зал оказался заполнен цветами, перевязанными траурными лентами.

Появилась вдова Екатерина, которая вскоре скрылась в зале прощания, пока остальные терпеливо ждали на улице. Мужчины нервно курили, а женщины переминались с ноги на ногу. Не все из собравшихся были знакомы с Александром Владимировичем лично. Так, одним из первых пришел высокий мужчина в кожаном плаще — профессор Валентин Назаров. Ему так не довелось узнать  Пыжикова, но в этот день он решил для себя обязательно быть тут. «Это близкий и дорогой человек, хотя я никогда с ним не встречался, не говорил. Знаком с ним только по его работам, выступлениям, — признался Назаров корреспонденту „БИЗНЕС Online“. — Я считаю, что таких людей нам посылает небо. Он был очень нужен нашим людям, нашему народу именно в это время».

Главный редактор издательства «Концептуал» Максим Писарцев вспоминал, что первая книга Пыжикова «Грани русского раскола» вышла именно у них в 2016 году. «С этой книги начался путь нашего сотрудничества. Потом вышли книги „Славянский разлом“, „Корни сталинского большевизма“ и „Происхождение русских былин“. Я лично общался с Александром Владимировичем. Я знаю его как человека мягкого, отзывчивого. Он очень болел за историю, события, которые произошли раньше. С моей точки зрения, он новатор. Он открыл несколько концепций. Они, конечно, сейчас не признаны, но, я думаю, внимание историков к некоторым проблемам смог привлечь», — уверен он.

Небольшой зал быстро заполнился, так что многие, например, не заметили, что к концу церемонии подошел глава Роскомнадзора Александр Жаров

Тем временем около входа в зал прощаний собиралось все больше желающих проводить в последний путь Пыжикова. Хмурился историк Евгений Спицын. Он сел на скамейку под деревьями, бережно положил рядом букет красных роз и закурил. «Что я могу сказать? Настроения нет, — он тяжело затянулся, глядя на нашего корреспондента. — Сейчас я в зале все скажу. Послушайте». В этот момент распорядители пригласили всех войти в зал. Многие засуетились, но, едва войдя, как будто опешили, замедлили шаг, стесняясь пройти вглубь помещения, в центре которого стоял открытый гроб. Рядом — портрет, с которого на всех добрым и открытым взглядом смотрел Александр Владимирович. Небольшой зал быстро заполнился, так что многие, например, не заметили, что к концу церемонии подошел глава Роскомнадзора Александр Жаров. В черном строгом костюме с иголочки и солнечных очках он выделялся среди всех, но в то же время как будто не хотел себя обнаружить. Хотя, говорят, дружил с Пыжиковым. Однако выступать Жаров не стал, лишь дождался, когда гроб погрузят в катафалк. Исчез глава Роскомнадзора так же внезапно, как появился в этом неприметном зале прощаний, расположенном на задворках больницы среди гаражей.

«ОН ВСЕГДА ШИРОКО РАСПАХИВАЛ РУКИ ДЛЯ ОБЪЯТИЙ»

Удивительно, но о политической карьере Пыжикова в этот день никто не вспоминал, предпочитая говорить о его достижениях на научном поприще. Политтехнолог Виктор Минин в беседе с нашим корреспондентом заявил, что Пыжиков был больше, чем просто ученый. «Мы познакомились несколько лет назад, тогда он только издавал свою первую книгу про Сталина и староверов. Я был этой книгой поражен и увидел, что он не ученый, а исследователь. Ученых много, они крутятся в рамках каких-то концепций и очень мелкие детали исследуют, но ничего нового не предлагают. А вот Саша, как ни странно, закончив политическую карьеру, вдруг пошел в науку и стал исследователем. Он бесстрашно шел в непознанное и не боялся никаких репутационных издержек. Тех, кто идет в непознанное, называют еретиками и уничтожают, уже не жгут, а кого травят, а кого затравят, кто сам себя, ускоряясь очень сильно, поймав драйв от нового труда, быстро сгорает. Я увидел, что Саша достиг своей духовной зрелости и встал на свой путь предназначения», — считает он.

Евгений Спицын: «Александр Владимирович, безусловно, фигура исполинского масштаба»

«Так случилось, что Александра сегодня с нами нет. Мы отдаем ему дань почестей в последний раз. Мир так устроен. Он несправедлив. Уходят всегда самые лучшие. Саша был лучшим из нас», — открыл церемонию прощания председатель совета директоров коммуникационной группы «АГТ» и друг Пыжикова Вячеслав Лащевский. Он рассказывал, что помнит даже тот момент, когда взволнованный Александр Вячеславович делал первый пост в «Фейсбуке». «Я помню его первые статьи, первые книги, первое интервью. У него были мечты и планы… Он заложил фундаментальную историческую основу, чтобы его работа не прошла напрасно. Он удивительный! Не знаю ни одного человека, кто считал бы его своим недругом, оппонентом», — говорил Лащевский. Он рассказывал, что узнавал своего друга по шагам в коридоре. «Он всегда широко распахивал руки для объятий. А сегодня это закончилось…» — споткнулся мужчина. А потом вдруг вспомнил, что однажды на вопрос «Ты куда?» Пыжиков ответил: «Я пошел искать дорогу к Богу».

Следом к изголовью гроба вышел Спицын. Он тоже вспоминал свою чудесную историю знакомства с покойным. «Фамилию Пыжиков услышал в 1989 или 1990 году, когда появились его первые публикации, посвященные Хрущеву. Тогда это была тема табу. В моем представлении это был человек лет на 20–25 старше меня, потому что уже тогда он заявил о себе как о крупном ученом», — отметил Спицын. Лично с Пыжиковым его познакомил публицист и журналист Андрей Фефелов. «В первую встречу мы пошли с ним в ресторан. Она нас как-то сразу сблизила. Мы быстро подружились», — говорил Спицын, без сомнения считающий Пыжикова выдающимся русским историком. По его мнению, пройти мимо работ его друга теперь не сможет ни один историк, каждая книга была событием. «Последний год он работал над новой книгой, которая целиком его поглотила. «Я его спрашивал: „Саша, зачем ты так забиваешь себя работой?“ Он каждый день был в библиотеке или архиве. Таких ученых-подвижников вообще единицы. Он 20 лет назад защитил докторскую и мог ничем не заниматься, а, напротив, лишь усилил работу. Он не отдыхал. Я думаю, что трагический уход был во многом связан с этим. В этом и есть составляющая выдающихся ученых, которые вписывают свое имя золотыми буквами в историю науки. Александр Владимирович, безусловно, фигура исполинского масштаба», — рассуждал Спицын. Лучшей памятью Пыжикову, по его словам, станет издание той книги, над которой он работал последние годы.

«То, что он делал последние годы своей жизни, было приближением к тайне, к которой не каждый подойдет»

«ДУМАЕШЬ, СКАЖУТ, ЧТО Я СУМАСШЕДШИЙ?»

Об Александре Владимировиче вчера было сказано много добрых и теплых слов. И каждый, кто пришел — знакомый с ним лично или нет, — хотел считать Пыжикова своим другом. И каждому было что вспомнить. Например, его сосед рассказывал о совместных посиделках на кухне, как он с удовольствием одним из первых выслушивал мысли и идеи ученого, которые потом ложились в основу книг. А Фефелов с «День-ТВ» вспоминал, что впервые услышал выступление Пыжикова по радио. «Я помню, как много лет назад я ехал в Нижегородской области, спускался туман, я поймал какую-то радиостанцию, где наткнулся на потрясающий монолог. Он меня так увлек, он был посвящен Февральской революции. Я даже воспрял духом в эти вечерние часы. Подумал, что есть такие люди на либеральных радиостанциях, которые говорят такие вещи, открывают новые горизонты. Я позавидовал этой радиостанции. Это был Пыжиков, как я потом понял», — отметил он. А уже потом началось их сотрудничество с Пыжиковым «в одном информационном окопе».

«Его цикл „Хроники революции“ был потрясающим. Он мотался в Питер в архивы, вынимал оттуда пыльные газеты и выплескивал этот дух времени. Это был удивительный взгляд. Это было открытие. Потрясающий, пылкий русский человек. Он из тех людей, которые привносят что-то. Мало создателей. Но я верю, что за Александром Владимировичем придут новые поколения историков. Так что ты не зря жил, работал, трудился», — покачал головой Фефелов.

«То, что он делал последние годы своей жизни, было приближением к тайне, к которой не каждый подойдет, — продолжал еще один друг Пыжикова Алексей Юдин. — Что произошло, тоже тайна. Но он нас ждет в том месте. Он уже видел что-то. У него был дар не только ученого. У него был какой-то еще дар. Об этом говорили разные люди. Он нас ждет, и мы знаем, что он с нами».

«Не бывает ни рано, ни поздно. Бывает время. Его время пришло. Он уходит от нас»

Мистику во внезапном уходе Пыжикова увидел Георгий Гаврилин. «В мире стало меньше смысла и людей, кто эти смыслы создает и пытается понять. В уходе Саши для меня, конечно, первое слово — это трагедия. Второе — мистический уход. Саша подошел к теме переосмысления всего, каким должен быть человек. Он о любом предмете, к которому приближался, копал до самых глубоких смыслов, до самых глубоких корней», — уверял он. По его мнению, покойный знал, что его жизнь на Земле была лишь «некой прелюдией». «Знал он это лучше многих из нас. Иногда мне казалось, что он даже не все говорит», — добавил он.

«„Думаешь, скажут, что я сумасшедший?“ Я сказал: „Саша, наверное, кто-то может сказать и так. Ты этого боишься?“ Он сказал, что нет», — напомнил Гаврилин. А пришедшая на прощание слушательница и почитательница Пыжикова заметила, что историку и не стоило этого бояться. «Я воспринимала его идеи как близкие, родные, которые создают смысл, объединяют», — отметила женщина. Теперь ей оставалось лишь расстраиваться, что она так и не пришла на очные встречи с ученым. «Я сожалею, что первая встреча такая…» — вздохнула она. Другому почитателю таланта Пыжикова повезло больше: он совершенно случайно встретил историка в магазине. «Александр, это вы? — я так просто обратился к нему. Мы поговорили как два друга. У нас была бурная беседа. Это были теплые чувства», — вспоминал мужчина…

«Не бывает ни рано, ни поздно. Бывает время. Его время пришло. Он уходит от нас», — склонив голову, сказал один из товарищей покойного. Время прощания на этом также подошло к концу. Собравшиеся по очереди подходили к гробу, на секунду задерживались, шепча молитвы. В последний путь Александра Пыжикова проводили аплодисментами. Его похоронили на кладбище в его родном Раменском.