«У нас страна свободная и в плане творчества, и в плане выживания – выживай как хочешь»

«Поиск ответа — это и есть смысл человеческой жизни. Когда ты взобрался на вершину холма, то остается только спуститься, поэтому самое интересное — поиск и подъем»

«МИФЫ НИКОГДА НЕ ТЕРЯЮТ СВОЕЙ АКТУАЛЬНОСТИ — ЧТО ПРОИСХОДИЛО ТЫСЯЧЕЛЕТИЯ НАЗАД, СЛУЧАЕТСЯ И СЕЙЧАС»

— Армен, что за «Великое неизвестное» вы привезли в галерею «БИЗON»?

— Выставка называется Magnum ignotum — «Великое неизвестное» на латинском. Это название очень говорящее: человек никогда не должен забывать, что в мире есть масса неизвестного неизведанного, лежащего за гранью понимания, а он всего лишь песчинка, ищущая свой путь. Мои работы — размышление о сути вещей, поиске мудрости, истины, переходящее от одной работы к другой. Я, как и все люди, нахожусь в поисках ответов: «Кто мы? Откуда мы? И куда мы идем?» С тех пор, как человек потерял рай, он все время неосознанно ищет его. Обретая мудрость, он приближается к свету. Идти по пути поиска истины — это одно из самых больших человеческих достижений и удовольствий.

— В ваших картинах можно проследить мифологические мотивы. Они тоже выступают средством постижения мудрости?

— Что такое мифы? Это всего лишь старые истории о мире. Все они имеют какую-то основу. Если копнуть глубже, то выяснится, что это не такие уж и мифы, а вполне себе реальные истории, к которым просто прибавились детали, факты, что и превратило их в миф. То есть такие истории происходили на самом деле, но со временем мифологизировались. Поэтому мифы никогда не теряют своей актуальности — все, что происходило тысячелетия назад, случается и сейчас, просто в других интерьерах и формах, но суть все равно остается той же: люди воюют, уничтожают друг друга, своими поступками приближаются к грани исчезновения.

Во все времена человека волнуют одни и те же вопросы, например в чем смысл бытия? Люди любят, страдают, мечтают одинаково — и тысячу, и три тысячи лет назад. Меняются детали, интерьеры, но суть и основные понятия остаются. Один греческий философ сказал: «Когда я вижу нашу молодежь, не знаю, что будет с нами через 50 лет». А ведь он жил 3,5 тысячи лет назад!

— А можно ли найти ответы на эти вопросы?

— Думаю, что нет. Ответ и не должен быть найден, потому что его поиск — это и есть смысл человеческой жизни. Когда ты взобрался на вершину холма, то остается только спуститься, поэтому самое интересное — поиск и подъем. И для меня интересен сам процесс поиска.

Армен Гаспарян: «Мои работы — это размышление о сути вещей, поиске мудрости, истины, переходящее от одной работы к другой. Я, как и все люди, нахожусь в поисках ответов: «Кто мы? Откуда мы? И куда мы идем?»

«ЧЕЛОВЕК НЕ ДОЛЖЕН СЧИТАТЬ, ЧТО ОН ОДИН РАЗ УВИДЕЛ КАРТИНУ И ВСЕ ПОНЯЛ»

— Один из ярких образов вашей живописи — Вавилонская башня. Что она символизирует?

— Я не называю ее именно Вавилонской башней — она символизирует город, цивилизацию, человечество. Люди строили высокую башню, чтобы быть наравне с Богом, а Он разрушил ее и сделал так, чтобы они больше не смогли между собой договориться о подобном. В основе этого мифа лежит история о гордыне, которая стала причиной того, что люди разобщились. И у меня данный символ как цивилизации, так и человеческого высокомерия. Если открыть энциклопедию символизма, то можно найти сотню разных интерпретаций символа башни. И каждый художник выбирает тот, который близок именно ему.

«Люди строили высокую башню, чтобы быть наравне с Богом, а Он разрушил ее и сделал так, чтобы они больше не смогли между собой договориться о подобном»

— Другой мотив, встречающийся во многих ваших произведениях — карточный домик.

— Он отражает хрупкость нашего бытия, действительности, которую легко разрушить. Поэтому нужно быть очень осторожным, чтобы удержать жизненное равновесие. Стеклянный шар, карточный домик, появляющиеся в моих работах, — это символы баланса, тонкой грани между добром и злом, жизнью и смертью, мудростью и глупостью.

— Посетители одной из выставок в галерее «БИЗON» говорили, что одна из ключевых характеристик хорошей работы — возможность разгадывать символику картины, возвращаться к ней снова и снова. Для вас важно спрятать некие ключики, загадки, чтобы работа стала многослойной?

— В этом как раз и есть идея «Великого неизвестного» — с каждым разом человек может увидеть, открыть для себя что-то новое. Человек не должен считать, что он один раз увидел картину и все понял. Magnum ignotum как раз об этом и говорит: в мире есть много неизвестного, и сам процесс жизни заключается не в том, чтобы возомнить себя всезнающим, а бесконечно продолжать познавать. В разглядывании картины тоже заключается процесс познания: посмотрел один раз — что-то увидел, взглянул другой — открыл что-то новое. И с каждым последующим взглядом становится понятно, что нельзя все на свете увидеть и познать, нужно быть готовым и настроенным на восприятие нового и неизведанного. Вот в чем заключается идея выставки.

«В XX веке в творчестве художников преобладали эмоции, а 500 лет назад они были учеными — изучали природу, животных, стремились постичь мир»

«Я ПРИДЕРЖИВАЮСЬ ПОЗИЦИИ ИЗУЧАЮЩЕГО, ПОСТИГАЮЩЕГО МИР ХУДОЖНИКА»

— В период своей жизни в Армении вы учились в мастерской Георгия Айрапетяна. Именно тогда сформировалось ваше художественное самосознание?

— У меня был очень хороший учитель — сейчас он профессор Ереванской академии художеств. Мне нравилось, что в своем творчестве он всегда искал техники, технологии — без эпатажа, как художники-алхимики древних времен. В XX веке в творчестве художников преобладали эмоции, а 500 лет назад они были учеными — изучали природу, животных, стремились постичь мир. И я учился у такого человека, который во главу угла ставил познание. Поэтому, как его ученик, придерживаюсь позиции изучающего, постигающего мир художника.

Высшее образование я получал в Санкт-Петербурге, на художественно-графическом факультете РГПУ им. Герцена. В постсоветском пространстве Петербург — лучшее место как для художественного образования, так и для творчества: здесь очень насыщенная художественная среда, активная жизнь, столько всего происходит! Успевай только следить, учиться и работать.

«Все художники имеют свои предпочтения — кто-то более эмоционален, а кто-то мыслитель. Каждый выстраивает собственные приоритеты — натура, философия, психология…»

— А как сформировался ваш индивидуальный художественный язык?

— Все художники имеют свои предпочтения — кто-то более эмоционален, а кто-то мыслитель. Каждый выстраивает собственные приоритеты — натура, философия, психология… Мышление художника формирует его творчество. Например, один пишет пейзажи и получает удовольствие, которое передается и зрителям, а кто-то любит абстракцию и выплескивает на холст свои эмоции. Художники-мыслители стараются отразить на холсте свои размышления, поиски и ответы. Художественные направления сформировались в ходе выбора мастерами той техники и манеры, которая им близка и больше подходит по складу ума. В самом начале творческого пути у меня был период, когда я писал ностальгические пейзажи моего детства, но он продлился недолго, постепенно нашел свой художественный язык и темы, волнующие меня.

— Ваш стиль искусствоведы определяют как символизм. Согласны с этим?

— Наверное, действительно можно назвать это метафизическим символизмом, найти пересечения с европейскими художниками-символистами. И в целом в моих произведениях с помощью символов выражены идеи и философские мысли.

«Я не очень общительный человек. Но все художники разные — есть общественники, есть индивидуалисты»

«ПРОБЛЕМА ТВОРЧЕСТВА — В САМОМ ЧЕЛОВЕКЕ, ЕСЛИ ОН ХОЧЕТ, ТО ДЕЛАЕТ»

— Как вы оцениваете состояние художественного процесса в России? Достаточно ли объединены художники?

— Я не очень общительный человек. Но все художники разные — есть общественники, есть индивидуалисты. Искусствоведы говорят, что у нас нет арт-рынка по мировым стандартам, но тем не менее художники живут, пытаются творить, и это здорово.

— А вы согласны, что у нас нет арт-рынка?

— Я много езжу и выставляюсь в Европе и не сказал бы, что у нас хуже, чем у них. Может, на каком-то уровне мы отстаем, но, по моему мнению, не уступаем европейским арт-рынкам.

— То есть особых сложностей с реализацией картин у вас не возникает?

— Нет. Здесь есть все условия для того, чтобы я работал. Проблема творчества — в самом человеке, если он хочет, то делает, и если ему есть что сказать — он говорит и творит.

— А с точки зрения государственных ограничений художник свободен в России?

— Вполне. Я не слышал, чтобы чью-то работу по политическим критериям не взяли на выставку. Не считаю, что в России есть цензура. У нас страна свободная и в плане творчества, и в плане выживания — выживай как хочешь. Конечно, это палка о двух концах. Цензура — когда государство следит за художником. А у нас государство не контролируют их, художники предоставлены сами себе и выживают как хотят.

«Никто не отменял чистое творчество, глубину идеи, качество выполнения»

— А может ли непопсовый художник быть успешным в России?

— Бывает, что художник создается как проект — ему делают имя, имидж, чтобы его работы хорошо продавались. Он становится брендом. В художественной среде есть разные типы художников — общественники, индивидуалисты, эпатажные от природы. А когда из кого-то делают проект, люди спрашивают: «А что в нем такого, что он стоит 20 тысяч долларов?» То есть ищут одежду «голого короля».

Но не все художники так работают, у некоторых есть естественная потребность писать. Никто не отменял чистое творчество, глубину идеи, качество выполнения. И я верю в эти ценности, уверен, что человек должен быть в ладу с собой, творить, создавать произведения, наполненные своими идеями и мыслями. Это мое понимание искусства. А когда в него включают психологию, маркетинг, брендирование и называют это искусством… В таком случае уже не идет речь о холсте, мысли, идее, вперед выдвинуты другие вещи. А нужно работать с настоящим искусством, не прятать и не замазывать его суть другими вещами. Можно провести хорошую рекламную кампанию, достичь финансовых результатов, но во всем этом не окажется творчества.

«Да, картины должны висеть в домах! Наша профессия известна с древних времен, ведь что делал первобытный человек? Он охотился и рисовал на стенах пещеры»

«ГАЛЕРЕЯ, КОТОРАЯ ПРОВОДИТ ЛИКБЕЗ, ВОСПИТЫВАЕТ ХУДОЖЕСТВЕННЫЙ ВКУС, МОЖЕТ УЛУЧШИТЬ ОБЩЕСТВО»

— Есть ли какие-то современные художники, которые впечатлили вас в последнее время?

— Меня скорее впечатляют классики, например представители Северного Возрождения. Художники этого направления как раз и были теми самыми алхимиками, которые занимались изучением мира. Они близки мне по мироощущению. Из современных мне нравятся Агостино Арривабене, Этторе Альдо дель Виго, Одд Нердрум, Алессандро Сиколдр — это художники-философы.

— Как вы считаете, должны ли быть картины частью жилого интерьера?

— Да, картины должны висеть в домах! Наша профессия известна с древних времен, ведь что делал первобытный человек? Он охотился и рисовал на стенах пещеры. Прошло несколько тысяч лет, но человек по-прежнему нуждается в искусстве в своем доме, чтобы оно о чем-то с ним говорило, вызывало какие-то чувства. Я думаю, необходимо, чтобы человек жил с картиной, постоянно взаимодействовал с ней. Это очень важно и для художника — ты работаешь, пишешь у себя в мастерской, а потом находится человек, который такие идеи и мысли разделяет. Причем настолько, что хочет повесить твою картину у себя дома и каждый день ее видеть! Для меня это как найти родственную душу. К тому же хорошая картина всегда меняет человека в лучшую сторону. Нужно воспитывать людей, чтобы они жили с качественными вещами, а не с ширпотребом.

— А как людей приучить к этому?

— Думаю, этим может заняться галерея, которая выставляет работы — воспитать вкус у своих посетителей. Если человек попадет к хорошему галеристу, который сможет объяснить, провести серьезную работу… Вкус должен взращиваться, воспитываться во всех областях. Низкокачественные программы из телевизора не улучшают людей, а наоборот, оболванивают. А качественные вещи не отупляют, а воспитывают и развивают. Поэтому галерея, которая проводит ликбез, воспитывает художественный вкус, может улучшить общество, добавить красоту в жизнь. А как известно, красота спасет мир!