Реставрационный скандал: в Вологодской области зависло два деревянных памятника из РТ

Реставратор Александр Попов накануне опубликовал у себя в «Фейсбуке» обращение о том, что вынужден приостановить работы на объектах деревянного зодчества из Татарстана Фото: okn.tatarstan.ru

«С ВЕЛИКИМ СОЖАЛЕНИЕМ Я ПРИНЯЛ РЕШЕНИЕ ОСТАНОВИТЬ РАБОТЫ ПО РЕСТАВРАЦИИ МЕЧЕТИ И ЦЕРКВИ»

«Открытое письмо к общественности» накануне опубликовал в «Фейсбуке» гендиректор ООО «Реставрационный центр — архитектура, производство, обучение» Александр Попов из города Кириллова Вологодской области. Архитектор-реставратор высшей категории работает над восстановлением двух татарстанских объектов: мечети XIX века в селе Большая Елга и Михаило-Архангельской церкви в Камском Устье.

В апреле 2019 года наша газета публиковала подробный репортаж с места событий. На тот момент здание уже было частично разобрано, промаркировано и отправлено в Кириллов, а Попов делился планами вернуть мечеть на место к концу 2020-го. Глава комитета РТ по охране исторического наследия Иван Гущин, впрочем, выражал надежду, что сделать это получится раньше, приурочив данное событие к 100-летию ТАССР. Он отмечал профессионализм Попова: реставраторов такого уровня в республике нет, и их появлению как раз и должен поспособствовать именитый архитектор. В планах было создание центра деревянного зодчества (место было под вопросом), а также дополнительной подготовки специалистов — на базе строительного колледжа либо КГАСУ. Но с тех пор новой информации не появлялось. А летом в Кириллов отправилась еще и деревянная Михаило-Архангельская церковь из Камско-Устьинского района (на текущий момент реставраторы сконцентрировались на мечети).

Архитектор-реставратор высшей категории работает над восстановлением мечети XIX века в селе Большая Елга Фото: okn.tatarstan.ru

«С великим сожалением я принял решение остановить работы по реставрации мечети и церкви, которые веду в г. Кириллове Вологодской области с 2019 года. Причина простая — у меня на сегодня на счету закончились средства, нечем платить заработную плату сотрудникам, не на что закупать недостающие материалы, нечем платить налоги и т. д. и т. д. и т. д», — написал Попов в своем обращении (орфография и пунктуация автора здесь и далее сохранены — прим. ред.). Отметим, что наличие у реставратора каких-то проблем всплыло только сейчас. Ранее со стороны казалось, что «все идет по плану».

Он добавил, что реставраторы работают на памятниках архитектуры по расценкам 1984 года с коэффициентом 2012-го (после этого он перестал расти). Уложиться в такие расценки, по словам специалиста, не способен никто: ни он, ни коллеги, работающие в данной отрасли. «За последние десять лет ни один памятник архитектуры не был отреставрирован и сдан государственной комиссии, хотя средства на реставрацию ежегодно выделяются и осваиваются. Естественно, я в течении 2019-го года пытался решить эту проблему, однако чиновники предпочитают не говорить об этом вслух», — пишет архитектор.

По его словам, за это время коллектив проделал большую работу, и в 2020 году в Кириллов приехали татарстанские журналисты, снявшие репортаж и смонтировавшие видео о достижениях реставрации. О проблемах при этом не было сказано ни слова. «Я делаю вывод, что реставрационные работы — это всего лишь фон для PR-а и междоусобной карьерной борьбы чиновников, но по сути деревянное наследие Татарстана им абсолютно не интересно», — заключил Попов.

Второй объект, над которым работает Попов, деревянная Михаило-Архангельская церковь в Камском Устье Фото: tatmitropolia.ru

 «РЕСТАВРАЦИОННАЯ ОТРАСЛЬ И ВЕСЬ ПРОЦЕСС ПРОВЕДЕНИЯ РАБОТ, ФИНАНСИРОВАНИЯ И УПРАВЛЕНИЯ ИМИ РАЗРУШЕНЫ»

«Реставрационная отрасль России, весь процесс проведения реставрационных работ, финансирования и управления разрушены. Качественная современная научная реставрация практически невозможна», —  рассказал Попов нашему изданию. Действующая система выбора исполнителя работ, по его словам, направлена не на выбор самого лучшего, а на предложившего самую низкую цену. «Начальная цена обозначается в конкурсной документации, рассчитывается по существующим расценкам на реставрационные работы. А после того, как ее научно рассчитали, исполнитель должен заявить, что может сделать дешевле. Понятно, что при таком подходе о качестве можно даже не думать. Особенно если учесть, что и сами расценки безнадежно устарели и не имеют отношения к реальной стоимости работ», — констатирует архитектор.

В этой ситуации Попов, не желающий идти на компромиссы со временем, не имел реставрационных заказов несколько лет, перебиваясь случайными заработками. Реставрационный центр, в лучшие годы имевший до сотни сотрудников и учеников, а в конце 2018-го насчитывавший их меньше десятка, оказался на грани закрытия. В этот момент поступило предложение о реставрации архитектурных памятников Татарстана. Архитектор указывает, что на встрече с президентом РТ Рустамом Миннихановым он изложил свою позицию о качественной реставрации. Была, по его словам, достигнута и договоренность о порядке и финансировании работ, результатом которых станут «образцово отреставрированные объекты». Также обсуждалась и получила одобрение идея создания в Татарстане международного реставрационного центра.

Александр Попов: «Реставрация началась, но стоимость ее была рассчитана, вопреки договоренностям, согласно существующим правилам — по устаревшим расценкам» Фото: okn.tatarstan.ru

«Но не так просто победить систему. Опускаясь из высоких кабинетов, благие пожелания и договоренности погрязли в некомпетентности чиновников и стали реализовываться по существующим в стране принципам, с настоящей реставрацией не совместимым. Реставрация началась, но стоимость ее была рассчитана, вопреки договоренностям, согласно существующим правилам — по устаревшим расценкам. Цена работ по мечети, согласно этим расценкам, — около 20 миллионов рублей. Для примера: в 2012 году реставрация находящейся недалеко от Кириллова деревянной церкви Цыпинского погоста, сравнимой по объему с мечетью, обошлась в 40 миллионов рублей. Притом что ее не надо было перевозить за 1000 километров, отправлять сотрудников в командировки в Татарстан и нести прочие подобные расходы», — замечает архитектор. А реставрация церкви площадью 3 тыс. кв. м в Кижах, для сравнения, ведется уже 13 лет, и на эти цели затрачено уже 400 млн рублей, указывает Попов (работы ведут специалисты из Карелии). Площадь мечети в Большой Елге, к слову, сопоставима: 2 тыс. кв. м, но  финансирование работ оказалось вдвое меньше их реальной стоимости, считает архитектор. Следствие этого — низкая зарплата, невозможно набрать нужное количество квалифицированных реставраторов, нереально одновременно собирать срубы мечети и церкви, нечем даже оплатить понадобившийся по ходу работ лес нестандартной длины. И так далее. 

В качестве примера он приводит ситуацию по кованым решеткам. Если по актам выполненных работ решетка должна стоить 13,5 тыс. рублей, ее фактическая цена на сегодня — 25 тыс. рублей. И как выйти из этой ситуации, реставратор пока не знает. 

Иван Гущин: «Реставратор ведь сам является автором проекта, сумма договора на 20 миллионов была согласована в рамках разработки проектной документации, расчеты сделали по расценкам 2017 года» Фото: okn.tatarstan.ru

ДОГОВОР БЫЛ ЗАКЛЮЧЕН НА 20 МЛН, НО СЕЙЧАС РЕСТАВРАТОР ПРОСИТ ПОЧТИ в 2,5 РАЗА БОЛЬШЕ

«Мечеть я обещал привезти и поставить на место в Большой Елге в этом году. Для чего мы все и делаем: и плотницкие, и столярные, и кузнечные работы», — обещает архитектор. На данный момент почти полностью собран сруб мечети (осталось восстановить конструкцию крыши и минарет), изготовлена бо́льшая часть столярных изделий. Для церкви делаются окна-слюдяницы (вместо стекла в исторические рамы ставится настоящая слюда). Заготовлены мох для утепления церкви и мечети и береста для гидроизоляции, а также зимняя древесина из Вологодской области и Карелии. Но для продолжения работ нужны средства.

В комитете охраны архитектурного наследия сегодняшнюю информацию восприняли с некоторым недоумением. Строго говоря, договор подряда на реставрацию заключен напрямую между духовным управлением мусульман РТ и самим реставратором, пояснил Гущин. То есть бюджетных средств на реставрацию мечети, которая является памятником архитектурного наследия, не предусмотрено, соответственно, нет и жестких конкурсных условий. Сумма договора была определена в 20 млн рублей, срок стоял до декабря 2019 года. Однако сейчас реставратор говорит, что сметная стоимость работ — 49 млн рублей. «Естественно, мы заинтересованы в реставрации объектов, — говорит Гущин. — Однако реставратор ведь сам является автором проекта, сумма договора на 20 миллионов была согласована в рамках разработки проектной документации, расчеты сделали по расценкам 2017 года». 

По словам Гущина, ДУМ РТ профинансировало работы по мечети, согласно договору, более чем наполовину. Разумеется, в комитете не исключают, что стоимость работ может вырасти — все-таки объекты разобраны и перевезены в город Кириллов Вологодской области, могут быть и командировочные, и другие затраты. Но резкий рост суммы — в 2,5 раза — нуждается в проверке и уточнении, заключает Гущин.

По приезде Гущина в Кириллов в середине января 2020 года все свои вопросы Попов озвучил. Но никаких подвижек с тех пор не произошло Фото: okn.tatarstan.ru

 ЧАСТЬ СМЕТ В РАСЧЕТАХ ПРОСТО НЕ УЧЛИ

Казалось бы, в истории остаются мутные пятна. К примеру, зачем Попов подписывал договор с одной стоимостью, если знал, что итоговая цифра окажется куда как выше? Судя по всему, поверил чиновникам на слово: по крайней мере, сам он объясняет это именно так.

«Гущину я сказал, что эти сметы — маленькие, в них не уложишься. Ответ был: решим в процессе и так далее. Такой был разговор, — вспоминает реставратор. — А дальше я начал работать. По договору было сделано так, что аванс получаю 30 процентов, а потом каждый месяц закрываю процентовку минус 30 процентов. Нормальный договор, по которому можно работать. Я архитектор, и фирма моя занимается только этим. У меня нет свободных финансов, на которые я могу вести работы. Но это нормально, так и должно быть вообще-то, в принципе», — указывает он.

Вторая смета, по словам Попова, пришла к нему уже после того, как ОКН и центр в Кириллове заключили договор. «Общая смета состоит из локальных. А там часть локальных смет была просто выброшена. Например, командировочные расходы, затраты на перевозку», — перечисляет реставратор.

После этого, по его словам, были возможны два варианта развития событий: совсем отказаться от проведения работ либо продолжить их при условии, что впоследствии суммы скорректируют.

«Я согласился, что мы в процессе решим эту проблему. Но в последний раз получал деньги в прошлом году — в декабре, наверное. А сегодня уже февраль. Причем я попросил деньги концом года только на заработную плату — чтобы перед Новым годом заплатить и не оставить всех без зарплат», — объясняет наш собеседник. По его словам, по приезде Гущина в Кириллов в середине января 2020 года все эти вопросы Попов озвучил. но никаких подвижек с тех пор не произошло. Подобное и послужило спусковым крючком для вчерашней публикации.

«Вся бухгалтерия у меня белая. Это значит, у меня нет подрядных организаций, через которые я бы мог пропускать деньги. У меня субподряд только на заготовку материала и на перевозку этих церкви и мечети. Все остальное — кузнечные, плотницкие, столярные, заготовка материалов — мое. У меня есть зарплата, материалы, накладные, налоги и так далее — все можно посмотреть. Все открыто», — рассказал Попов корреспонденту «БИЗНЕС Online». 

«Я получил порядка 16 миллионов в прошлом году, а „закрыть“ по работам, которые сделал, смог только на 7 с хвостиком. Я эти работы сделал, а по данным расценкам получается, что, оказывается, должен еще, — сетует Попов. — И тогда я задаю вопрос: ну ладно! Допустим, если бы был первый год — ну хорошо, молодой, неумелый, но ведь у меня почти 50 лет стажа. 31 год существует моя частная компания, и больше 100 объектов, которые я сделал в 10 регионах России и еще в нескольких странах мира — Америке и Норвегии. А выходит, что я непрофессионал?» — задается он вопросом.

«Разговаривал с Миннихановым, он сказал: вы профессионал, я вам верю. Понимаю, что решает все Минниханов. Но я до него достучаться не могу» Фото: president.tatarstan.ru

ИВАН ГУЩИН: «ОБ ИЗМЕНЕНИИ СУММЫ ЗАТРАТ НАМ ИЗВЕСТНО — ЗАПЛАНИРОВАНО СОВЕЩАНИЕ С УЧАСТИЕМ САМОГО АЛЕКСАНДРА ПОПОВА И ПРЕДСТАВИТЕЛЕЙ ВЕДОМСТВ»

«Я под этим Дамокловым мечом уже второй год — не знаю, как людям зарплату платить. Мне через две недели нужно будет платить людям деньги, у меня заготовлен материал, мне не хватает бревен больших размеров, надо платить за этот лес, за доставку. Причем — самое интересное — я даже не израсходовал тех денег, которые мне выделили (20 млн рублей — прим. ред.). Я думал: хорошо, давайте разбираться, готов терпеть, но дайте мне хотя бы 3,5 миллиона — чтобы каждый день или ночь не думал, где мне взять деньги, чтобы заплатить за материал, работу. Как говорил Микеланджело, мне надо бороться с материалом. А я вместо этого думаю хрен знает о чем», — в сердцах высказывается Попов.

«Как же вы платили людям январскую зарплату?» — интересуется корреспондент «БИЗНЕС Online». Ответ расстраивает и коробит: со своей кредитной карты. «Пошел, со своей кредитной карты снял деньги и заплатил сотрудникам. Потому что я очень хорошо знаю: если ты не платишь людям заработную плату вовремя, они воспринимают это как личное оскорбление. А у меня сотрудники работают уже не по одному десятку лет», — констатирует глава реставрационного центра.

В заключение Попов обращает внимание на то, что в Татарстан его пригласили. «Я разговаривал с Миннихановым, он сказал: вы профессионал, я вам верю. Понимаю, что решает все Минниханов. Но я до него достучаться не могу. А все чиновники данного уровня боятся этого. Но ведь понимаете, от того, что будете говорить „халва-халва“, во рту сладко не станет. От того, что ты замалчиваешь проблему, она не решится! Вот и все», — объясняет он мотивы своей публикации в «Фейсбуке». 

В комитете ОКН «БИЗНЕС Online» подтвердили, что сотрудничество продолжается. «Об изменении сметной суммы затрат нам известно. В этот четверг запланировано совещание с участием самого Александра Попова, специалистов комитета, представителей других министерств», — пояснил «БИЗНЕС Online» председатель комитета Гущин.

Реставрационный центр Александра Попова имеет лицензию Росохранкультуры на обучение и повышение квалификации в области реставрации. И, в частности, по деревянному зодчеству Фото: okn.tatarstan.ru

ОБРАЗОВАТЕЛЬНЫЙ АСПЕКТ: ЦЕНТР ДЕРЕВЯННОГО ЗОДЧЕСТВА И МУЗЕЙ ОБСУЖДАЮТСЯ С 2018 ГОДА

Есть в этой истории еще один аспект: образовательный. Реставрационный центр Александра Попова имеет лицензию Росохранкультуры на обучение и повышение квалификации в области реставрации. И, в частности, по деревянному зодчеству — как раз той дисциплины, специалистов по которой в Татарстане нет. Между тем вопрос необходимости такого центра в республике поднимался не раз, в том числе и на коллегии комитета охраны памятников год назад. Есть и поручение президента РТ по разработке программы сохранения деревянного зодчества, а также по созданию музея под открытым небом.

Как пояснила «БИЗНЕС Online» помощник президента РТ Олеся Балтусова, в 2018–2019 годах во исполнение поручения президента совместно с республиканскими министерствами культуры, строительства и госкомитетом по туризму были сформированы предложения по созданию архитектурно-этнографического комплекса с учетом опыта архитектурно-этнографического музея «Тальцы» Иркутской области. Проработали и предложили к рассмотрению пять вариантов размещения архитектурно-этнографического комплекса на территории Республики Татарстан:

• музейно-культурный туристский комплекс «Кирмень» (Мамадышский район);
• культурно-рекреационный комплекс «Этнодеревня Каравон» (Лаишевский район);
• музей под открытым небом (Камско-Устьинский район, село Сюкеево);
• центр изучения и сохранения народных художественных промыслов (Камско-Устьинский район, деревня Архангельские Кляри и село Большие Кармалы);
• многофункциональный комплекс ТРК «Свияга-Лэнд» (Зеленодольский район).

Вопрос создания архитектурно-этнографического комплекса также рассматривался тогда еще заместителем премьер-министра РТ Василем Шайхразиевым (в сентябре 2018 года) и помощником президента РТ Лейлой Фазлеевой (в феврале 2019-го). Однако решений принято не было. Повторно вопрос подняли 9 июля прошлого года на совещании по вопросам сохранения объектов культурного наследия. На нем, по словам Балтусовой, были вновь озвучены ранее проработанные варианты размещения. В августе 2019 года глава Камско-Устьинского района РТ направил в адрес президента РТ письмо по вопросу создания центра на территории Большекармалинского сельского поселения района. «Данная идея исходит от архитектора-реставратора высшей категории Александра Попова», — подчеркивает Балтусова.

В сентябре 2019-го комитет РТ по охране объектов культурного наследия внес предложения по размещению музея-заповедника на территории Сабинского района. По словам помощника президента РТ, данное предложение не было согласовано с заинтересованными министерствами и ведомствами. Однако уже в октябре 2019 года кабмин РТ выделил комитету средства в размере 1,5 млн рублей на разработку концепции этнографического музея в Сабинском районе республики. По словам Балтусовой, в настоящее время деньги не освоены. Сегодня комитетом рассматривается вопрос размещения музея под открытым небом и в целом развития  научно-производственного, образовательного кластера в сфере деревянного зодчества уже в Зеленодольском районе.

По мнению помощника президента РТ, необходимо вновь рассмотреть все предложенные варианты размещения такого музея, чтобы решить наконец, где он должен появиться.