На круизы, любовниц и биткоины: экс-проректор рассказал, как Дьяконов тратил наворованное

Ильдар Абдуллин: «Когда я стал осужденным, то превратился в самого удобного обвиняемого, на которого можно повесить все»

ЭКС-ПРОРЕКТОРА ДОПРАШИВАЛИ НА ПРОТЯЖЕНИИ ДВУХ МЕСЯЦЕВ

«Когда я стал осужденным, то превратился в самого удобного обвиняемого, на которого можно повесить все. С такой же легкостью меня можно обвинить по любому договору и госконтракту, как пытается делать Дьяконов, ведь я проректор по научной работе. Хотя в обязанности проректора по научной работе не входит руководить каждым проектом, он отвечает в целом за развитие науки в КНИТУ», — произнес в стенах Вахитовского райсуда Казани бывший проректор КХТИ Ильдар Абдуллин. Его допрос фактически шел три дня, но растянулся на два месяца. Читать показания (а Абдуллин подготовил к выступлению несколько десятков страниц текста) он начал еще в начале января. Затем — параллельно — получил справку от медкомиссии ФСИН и ходатайствовал об освобождении по состоянию здоровья. Но получил отказ. И завершил дачу показаний Абдуллин лишь в начале марта. А слушателем допроса стал корреспондент «БИЗНЕС Online».

Главный герой его длинного спича, бывший руководитель вуза Герман Дьяконов, «отстрелявшийся» еще в ноябре, слушал этот допрос в скромной белой футболке с надписью «Самый лучший ректор». Своеобразный троллинг заклятого «коллеги»: именно благодаря разговорчивости Абдуллина, который после обвинительного приговора рассказал силовикам о схемах КХТИ по распилу оборонных контрактов и откатах по образовательным траншам от «Газпрома», Дьяконова и задержали. Несмотря на это, единственный фигурант дела за решеткой — сам Абдуллин.

Кроме Дьяконова и Абдуллина, судят еще пятерых сотрудников КХТИ, их обвиняют в хищении 64 млн рублей по 10 эпизодам. Речь об эпизодах с «распилом» оборонного контракта на разработку и производство брони и об откатах при проведении научных семинаров на деньги ПАО «Газпром». На скамье подсудимых — декан факультета технологии и переработки каучуков и эластомеров полимерного института вуза Валентина Шкодич, доцент Аркадий Брысаев, профессор кафедры менеджмента и предпринимательской деятельности Екатерина Сергеева, заведующая лабораторией кафедры плазмохимических и нанотехнологий высокомолекулярных материалов, профессор Лилия Джанбекова и директор одного из научных центров института Игорь Дубовик.

Бывший руководитель вуза Герман Дьяконов, «отстрелявшийся» еще в ноябре, слушал этот допрос в скромной белой футболке с надписью «Самый лучший ректор»

В ЧЕМ ОБВИНЯЮТ АБДУЛЛИНА

Конкретно Абдуллину предъявлено пять эпизодов дела. Первый, уверено обвинение, произошел в 2013 году, когда Дьяконов издал приказ о начале реализации проекта по госконтракту на производство брони с минпромторгом РФ. Исполнителем назначили ООО «НПО „Техно-Лидер“», 100-процентным учредителем которого был сотрудник вуза Брысаев. Фирма должна была поставить ткани сверхвысокомолекулярного полиэтилена и твердых панелей. Сергеева и Брысаев, уверено обвинение, нашли китайскую фирму, которая хотела поставить нужные материалы. Но проводить сделку напрямую через компанию Брысаева не стали — обратились к посреднику, ООО «Аксон» Алексея Мацеевского. «Аксон» закупал у китайцев материалы за 661 тыс. рублей, после чего перепродавал их «Техно-Лидеру» за 941 тыс. рублей. А Брысаев же, в свою очередь, перепродавал поставки КНИТУ-КХТИ за 2,38 млн рублей. Разницу в 1,7 млн рублей, по версии следствия, Дьяконов и Абдуллин забрали себе.

По второму эпизоду обвинения, Абдуллин дал указание Сергеевой включить в состав исполнителей контракта 44 сотрудников вуза. За время исполнения контракта им по документам начислили премии на 28,1 млн рублей. Однако, считает следствие, этих денег сотрудники не увидели. Исполнителей якобы заранее предупредили, что никакие работы они выполнять не будут, а деньги нужно будет отдать Джанбековой и Сергеевой. После чего те передали кэш Абдуллину.

Третий эпизод связан с ЗАО «Ферри-Ватт» — исполнителем контракта по якобы фиктивным договорам на закупку расходных материалов на 10,6 млн рублей. ЗАО «Ферри-Ватт» будто заключило еще два фиктивных договора для вывода денег — с ООО «ПромСервис» на 5,8 млн рублей и ООО «Комтрейдинг» на 3,9 млн рублей.

В четвертом эпизоде фигурируют еще три фирмы — ООО «Вахтсервис», ООО «КриоСнаб» и ООО «Ольхон Техно Групп». КНИТУ заключил с ними четыре договора на 11 млн рублей. Следствие уверено, что фактическая стоимость работ была сильно завышена — на 4,2 млн рублей. Эти деньги, по версии обвинения, также похищены Абдуллиным.

Наконец, последний эпизод Абдуллина связан с хищением 3,1 млн рублей. Вуз заключил контракт с «Ферри Ватт» на разработку части ОКР брони на 9 млн рублей, стоимость работ, считает обвинение, была также завышена на 3,1 млн рублей. Через обнальщиков эти деньги якобы осели в ООО «ХимФондГрупп», оттуда ушли в ООО «Мет Ком», после чего достались Абдуллину.

Кроме Дьяконова и Абдуллина, судят еще пятерых сотрудников КХТИ, их обвиняют в хищении 64 млн рублей по 10 эпизодам

«ЕМУ НЕ ХВАТАЛО ДЕНЕГ, КОТОРЫЕ ОН ПОЛУЧАЛ КАК РЕКТОР»

Так что же рассказал Абдуллин? «Я полностью признаю свою вину и раскаиваюсь в содеянном, — торжественно начал он свое выступление. — …Что использовал свое служебное положение, являлся участником организованной преступной группы, выполнял роль исполнителя, принимал непосредственное участие в совершении преступления, заключающееся в том, что выполнял приказ Дьяконова и его указания по сбору денег с госконтракта „Броня ПЭ“ для откатов».

Дьяконов был главной мишенью выступления осужденного экс-проректора. Он прямо заявил: контракты вуза пилили в том числе, а возможно, и в первую очередь, для «личного обогащения» руководителя вуза.

«Ему не хватало денег, которые он получал как ректор, для приобретения квартиры на 200 квадратных метров и гаража», — перечислял Абдуллин, словно загибая пальцы, хотелки Дьяконова. По словам обвиняемого, речь шла про квартиру Дьяконова на улице Шмидта. О том, что бывший руководитель вуза живет именно там, неоднократно заявлялось в суде: даже во время избрания своей меры пресечения он просил отправить себя именно в ту квартиру. Чуть позже адвокат Дьяконова Мидхат Курманов заявил, что квартира куплена ректором еще в 2009 году. Причем этот факт подтвердила гражданская инстанция Вахитовского суда. Но Абдуллин попытался это объяснить. Из его слов выходит, что сам Герман Сергеевич некогда стал жертвой мошенничества: квартиру он покупал в компании «Альянс-Строй» Алексея Иванова. Иванов известен на девелоперском рынке Казани тем, что несколько лет назад заключал договоры инвестирования со строительной фирмой «Свей» Рашида Аитова, который тоже осужден за мошенничество с деньгами дольщиков.

«Альянс-Строй» продал 15 не принадлежащих ему квартир и парковочные места в пяти домах «Свея» по улице Шмидта, Ульянова-Ленина, Заслонова и Четаева. Согласно договору инвестирования со «Свеем», Иванов должен был привлекать средства для строительства объектов и после этого получать площади в готовых домах. Однако он неоднократно перезаключал договоры инвестирования с гражданами, но деньги в строительство не вкладывал. Бизнесмен в итоге попал под следствие, а его клиентам в итоге пришлось доказывать право на квартиры в судебном порядке.

«А также мне стало известно, что с обналичивания денежных средств в рамках госконтракта [„Броня ПЭ“] Дьяконов приобретал автомобили и иное недвижимое имущество, которое оформлял на своих любовниц. Также на отдых, например, на поездку Дьяконова с семьей на морском лайнере в период исполнения госконтракта».

И это, заверил Абдуллин, не все желания бывшего ректора. «Дьяконов приобретал биткоины на большую сумму от обналиченных средств с госконтракта, о чем он мне сам рассказывал, что также можно усмотреть и из его электронной почты», — громогласно заявил он. Дьяконов слушал эти слова, улыбаясь.

Абдуллин утверждает, что он просто не мог участвовать в исполнении госконтракта «Броня ПЭ». Якобы тот лично не был ознакомлен с приказом ректора о его назначении научным руководителем госконтракта

«ВЫ ЗАЯВЛЯЕТЕ, ЧТО ГЛАВНЫЙ ЗЛОДЕЙ — ЭТО Я. Я утверждаю, ЧТО ОРГАНИЗАТОР — ВЫ…»

Предоставил суду Абдуллин и аргументы, почему Дьяконова можно считать «руководителем» преступления. Во-первых, говорит он, Дьяконов возглавлял ректорат, и в его функциональные обязанности входило отвечать за финансы в вузе. «При этом проректоры имели право подписывать счета не более чем на 100 тысяч рублей, а затем не более чем 200 тысяч рублей. О какой моей финансовой ответственности может идти речь, если в госконтракте нет ни одного договора с ценой в 200 тысяч рублей и менее. Все денежные средства по госконтракту были в одних руках и расходовались одним человеком — Дьяконовым», — сказал он.

Во-вторых, при малейшем неповиновении, говорит Абдуллин, проректор мог быть уволен. В-третьих, ректор был руководителем программы развития КНИТУ. В-четвертых, констатирует Абдуллин, Дьяконов лично посещал военный департамент министерства промышленности и торговли РФ. «В-пятых, ни один госконтракт, ни один договор не мог быть подписан без Дьяконова», — наконец закончил он.

Кроме того, Абдуллин утверждает, что он просто не мог участвовать в исполнении госконтракта «Броня ПЭ». Якобы тот лично не был ознакомлен с приказом ректора о его назначении научным руководителем госконтракта: «Отсутствует моя подпись на приказе о его ознакомлении, следовательно, я не мог выполнять обязанности научного руководителя. При этом то, что я не был зачислен на государственный контракт, подтверждается и тем, что я не получал заработную плату за должность, указанную в приказе». Не мог он, по его словам, и «поддерживать общение  с преступной группой», потому что никогда не пользовался электронной почтой. 

Дьяконову и его защите было что ответить.

— Почему контракт с минпромторгом на 166 миллионов рублей подписан вами? Забита подпись не ректора, а проректора по научной работе? — спросил у бывшего подчиненного экс-ректор.

— Вы мне такое указание дали, — отрезал Абдуллин.

— У нас с вами забавная ситуация. Вы заявляете, что главный злодей — я, который все это организовал. Я утверждаю, что организатор — вы. Потом вы заявляете, что я даю ложные показания, я, естественно, говорю, что вы даете ложные показания. Вы считаете, что дело сфабриковано? — уточнял Дьяконов.

— Нет, конечно, — парировал Абдуллин.

— Считаете ли вы, что в результате исполнения контракта университету нанесен ущерб? — спросил экс-ректор.

— Я этого не говорил. Это не мне определять. Вы в свое время подписали бумагу, что университет потерпел ущерб. Такой документ есть в материалах дела, — припомнил Абдуллин свою главную обиду на бывшего шефа.

«Она вместе с Брысаевым (слева) и Дьяконовым вывела денежные средства из госконтракта уже после его завершения, то есть за сроками предъявленного обвинения», — объясняет Абдуллин

«УЧАСТНИКАМ УГОЛОВНОГО ДЕЛА БЫЛО ВЫГОДНО ВОЗВЫСИТЬ МОЮ РОЛЬ»

Досталось от Абдуллина и другим подсудимым. Например, профессору Сергеевой как главному конструктору и ответственному исполнителю за броневой проект. «Главный конструктор — распорядитель денежных средств, он отвечает за составление смет и структуру цены госконтракта», — обосновал обвиняемый.

Ссылаясь на прослушку и материалы дела, Абдуллин заявил: Сергеева обналичила деньги не только для Дьяконова, но и для своих личных целей. «Сергеева оговаривает меня из-за того, чтобы переложить ответственность. Она вместе с Брысаевым и Дьяконовым вывела денежные средства из госконтракта уже после его завершения, то есть за сроками предъявленного обвинения. И из этих же средств вложила не менее 7 миллионов рублей в трехэтажный дом, расположенный в поселке Габишево», — объясняет Абдуллин. Он считает, что Сергеева регулярно подделывала его подписи и заставляла это делать своих сотрудников, в том числе и Джанбекову. Более того, по словам Абдуллина, происходило это тогда, когда он, например, лежал на операционном столе в МКДЦ.

Впрочем, Абдуллин признал, что и сам был нечист: три раза получал деньги от Сергеевой через Джанбекову. В каком размере, он вспомнить не смог. Но уверенно заявил, что передал их Дьяконову и по его личному указанию. 

«Вышеуказанным участникам уголовного дела было выгодно возвысить мою роль по уголовному делу, чтобы самим избежать уголовной ответственности или снизить свою роль в инкриминируемом деянии, они оговорили меня», — добавил Абдуллин.

Лжесвидетельствовала на Абдуллина, по его же словам, и Джанбекова. Следователям она говорила, как проректор каждый месяц звонил ей и напоминал о сборе денег с лжеисполнителей. Вот только, говорил Абдуллин, в это время он уже был под следствием: «Находясь в СИЗО-2, под домашним арестом, эти звонки были исключены. Я в силу объективных причин не участвовал в выполнении госконтракта „Броня ПЭ“».

Суду осталось допросить еще четверых обвиняемых — Шкодич (вторая слева), Джанбекову, Брысаева и Дубовика. Допросы продолжатся 25 марта

Сергееву эти высказывания, казалось, оскорбили. Она с волнением задавала вопросы Абдуллину и неоднократно повышала голос на оппонента. За что получала замечания от судьи Алмаза Мухаметшина. Сергееву интересовало, какая роль была отведена экс-проректору по научной работе по броневому контракту? Абдуллин сказал, что занимался только научной работой по проекту и ничем более. Совещания проводил якобы также только для научных консультаций. «Это было бы смешно, если бы я занимался организационно-техническими вопросами. Всеми организационными вопросами занимались вы», — указал на нее Абдуллин.

«Занимаясь много лет научной частью, как вы могли именно в госконтракте не принимать участие, при этом еще быть проректором по науке?!» — пыталась она парировать реплику оппонента, но ее фраза, казалось, осталась неуслышанной.

Оказалось, Абдуллин уже погасил 0,01% от предъявленного ему ущерба. В суде он представил тому доказательство — чек-ордер на 10 тыс. рублей. Это в будущем может послужить основанием для смягчения наказания. Подсудимый пообещал, что как только выйдет из СИЗО, будет активно способствовать возмещению ущерба. А пока суду осталось допросить еще четверых обвиняемых — Шкодич, Джанбекову, Брысаева и Дубовика. Допросы продолжатся 25 марта.