Ленар Айкаев, ГБКЗ: «Александр Витальевич надымил в гримерке гораздо больше обычного, что и спровоцировало включение пожарной сигнализации…»

ДИРЕКТОР ГБКЗ – О ФИНАНСОВОЙ И МУЗЫКАЛЬНОЙ ПОДОПЛЕКЕ СВОЕГО КОНФЛИКТА С РУКОВОДИТЕЛЕМ ГОСОРКЕСТРА РТ АЛЕКСАНДРОМ СЛАДКОВСКИМ

Ставший публичным конфликт между руководителями ГБКЗ им. Сайдашева и Государственного симфонического оркестра РТ (ГСО) на этой неделе достиг своей высшей точки. Коллектив оркестра обратился к министру культуры Айрату Сибагатуллину с открытым письмом, в котором фактически требует снять с должности директора ГБКЗ Ленара Айкаева. Газета «БИЗНЕС Online», на страницах которой на днях мы давали слово г-ну Сладковскому, предложил г-ну Айкаеву прокомментировать обвинения, выдвигаемые музыкантами, и дать свою интерпретацию происходящего вокруг оркестра и ГБКЗ.

Ленар Айкаев, директор Государственного Большого концертного зала имени Салиха Сайдашева

«Я НЕ ПОБОЯЛСЯ ПУБЛИЧНО ВЫСКАЗАТЬ СВОЕ МНЕНИЕ»

- Ленар Салигзянович, прежде, чем попросить Вас рассказать историю Ваших взаимоотношений с господином Сладковским, хотелось бы обратиться к оперативному поводу. Музыканты симфонического оркестра в своем открытом письме главе Минкульта РТ фактически просят его снять вас с должности директора БКЗ, ссылаясь на то, что вы чините всевозможные препятствия их работе. Факт их перечисления впечатляет, ощущение, что вы настоящий вредитель… Как вы можете прокомментировать причины возникновения такого резкого письма?

- Причиной появления коллективного письма и столь острой реакции вокруг «музыкальных» проблем стал тот факт, что я стал первым в Казани, кто не побоялся публично высказать свое откровенное мнение по поводу деятельности оркестра и его художественного руководителя.

- Вы, наверное, имеете в виду небольшой комментарий нашей газете, когда вы покритиковали фестиваль под открытым небом. Честно говоря, нас такая реакция удивила. В конце концов по вам маэстро Сладковский тоже хорошо прошелся в своем интервью… Все-таки давайте сначала пройдемся по всем пунктам письма…

- Музыканты пишут, что их не пускали в зал на репетиции. Но это принципиально не может быть так. Оркестр у нас репетировал и репетирует ежедневно с 11 до 15, четыре часа. Обычно оркестранты приходят часам к 9 и разыгрываются по всем коридорам, залам и свободным помещениям.

- Идем дальше.

- Обвинение в том, что во время концертов включалась пожарная сигнализация построено вокруг эпизода, произошедшего в прошлом концертном сезоне. Александр Витальевич, как мы знаем, курит трубку, и во время антракта он надымил в гримерке гораздо больше обычного. Это и спровоцировало включение пожарной сигнализации, которую мы, кстати, в течение пяти секунд выключили. То есть это произошло даже не во время концерта, а во время антракта. Концерт сорван не был.

- Хорошо.

- Система вентиляции у нас работает всегда, так что по обвинению в ее нерабочем состоянии мне даже сказать нечего.

Свет и электричество действительно отключались опять же один раз по технической причине. Государственный оркестр без согласования с моей службой подключил в световые розетки электронный клавишный инструмент, что вызвало частичный сбой в работе диммерной системы освещения. Но опять же: зал не погружался во мрак, это было замешательство на несколько секунд, его зрители даже и не заметили.

Обвинение в том, что во время репетиций администрация зала экономит на освещении, тоже беспочвенно. Во время репетиций оркестра у нас над сценой горят шесть люстр, как и на концертах. Другим коллективам, да и ГСО РТ этого раньше всегда хватало.

«ПРОСЬБЫ НЕ МЕШАТЬ БЫЛИ»

- Музыканты также жаловались на то, что в репетиционной зоне не работают туалеты, а в артистических уборных протекает крыша.

- В начале сентября в течение недели туалеты действительно не работали. В двух из трех туалетов проводился ремонт. Имеется в виду помещение, которое непосредственно находится за сценой. Но туалеты работали и работают в фойе, так что глобальной проблемы в эту неделю тоже не было.

По поводу протечки крыши скажу следующее. Хозяйственник любого здания знает свои проблемы. В нашем здании есть две точки, которые практически с основания ГБКЗ является проблемными. Одна из них как раз находится над мужской артистической. Этим летом на свои собственные средства мы эти проблемные места доделали. Если из-за резких оттепелей и случались протечки, на инструментах это никак не сказывалось: мои службы очень внимательно следят за этим. Чуть что - на месте сразу купируются проблемные участки. Емкости мы ставим на крышу, следим за протечками из помещения. Считаю, абсолютно беспочвенно говорить о том, что это привело к проблемам.

- Из других обвинений: артистов группы контрабасов выгоняют из здания ГБКЗ, запрещая репетировать даже в коридорах.

- В самом построении фразы уже внутренние не состыковки: как это выгоняют, запрещая репетировать даже в коридорах?

Сейчас работа построена так: утром, к 8-9, приходят оркестранты, они раскладывают инструменты и разыгрываются везде, где есть такая возможность: в фойе, коридорах. Сама сцена у нас занята практически с 6 утра и до 9 вечера под репетиции Государственного симфонического оркестра, Государственного камерного хора, репетиций коллективов Казанской консерватории, концертные мероприятия. И если на сцене идет серьезная репетиция, а прямо за сценой кто-то еще дополнительно играет, это не может не мешать. Так что просто просьбы «не мешать» в этот момент естественно были, но речи о том, что кто-то кого-то выгоняет, естественно, нет.

«КАКИЕ ЕЩЕ УСЛОВИЯ НЕОБХОДИМО СОЗДАВАТЬ?»

- Во время репетиции включают парогенератор, что приводит к постоянным болезням и выходу из строя смычков всей струнной группы…

- Обвинение серьезное. Вы знаете, орган, установленный на сцене, требует очень серьезного и бережного к себе отношения. Климат-контроль должен быть такой: температура 21 градус и влажность – 60 процентов. На протяжении последних десяти лет английская система парогенерации, которая была установлена с самого начала, постепенно стала выходить из строя. В прошлом году была разработана и установлена новая система увлажнения воздуха. Чтобы было комфортно зрителям и тем, кто находится на сцене, мы доводим влажность до 45-50 процентов. Это никаким образом не влияет на здоровье и полностью соответствует санитарным нормам.

- А как прокомментируете обвинение, связанное с отсутствием должных условий для хранения дорогих инструментов?

- Я не совсем понял, что подразумевается под созданием таких условий. Дело в том, что оркестровая комната, которая находится за сценой, закрывается на отдельный ключ. Право брать его имеют сотрудники оркестра по списку. Какие еще условия необходимо создавать?

- Но все это в комплексе музыканты восприняли как целенаправленную работу про дискредитации Александра Сладковского…

- Мне сложно комментировать то, как это восприняли музыканты. Но такой задачи, поверьте, я не ставил перед собой. Зачем?

«РАЗНОГЛАСИЯ СО СЛАДКОВСКИМ НАЧАЛИСЬ ГОД НАЗАД»

- Хорошо, но известно, что письму музыкантов предшествовали ваши, мягко говоря, разногласия с худруком оркестра Александром Сладковским. Расскажите поподробнее о ваших взаимоотношениях с ним.

- Познакомились мы с Александром Витальевичем лет восемь назад. Тогда я был деканом Казанской консерватории, а он руководителем молодежного коллектива Российского симфонического оркестра. Для проекта Санкт-Петербургской консерватории Сладковский набирал музыкантов по всей России. Тогда он и приехал в Казань, мы познакомились, совместно проводили отбор музыкантов. В 2009 году Александр Витальевич стал одним из дирижеров, с которыми мы заключали разовые контракты.

Пошатнувшееся здоровье маэстро Фуата Шакировича Мансурова заставило меня искать кандидатуру главного дирижера нашего оркестра. Александр Сладковский изъявил свое согласие поработать в Казани. После смерти маэстро Мансурова в июне прошлого года после переговоров и обсуждения условий я пригласил его на работу.

- Именно вы были инициатором его приглашения в Казань, так?

- Да, я. Теперь он и сам это признает публично. С Александром Сладковским мы сразу обсудили и составили планы дальнейшей работы и развития нашего оркестра. План был составлен на весь год. Александр Витальевич был с ним полностью согласен. Однако, вскоре после подписания приказа о назначении нового главного дирижера ГСО РТ, начались активные действия по сепарации Симфонического оркестра РТ от ГБКЗ имени Салиха Сайдашева. Как раз ровно год назад и начались наши активные разногласия со Сладковским, в том числе по финансовым вопросам и вопросам взаимоотношений с музыкальными структурами Татарстана.

- С чего именно они начались?

- Первые наши разногласия с Александром Витальевичем начались тогда, когда мы организовывали творческий вечер Шамиля Тимербулатова. Этот концерт уже вошел в план работы ГБКЗ, но Александр Витальевич потребовал за этот концерт немалый гонорар (150 тысяч рублей), несмотря на то, что уже был к тому моменту принят в штатные сотрудники с достойной зарплатой. Без гонорара Сладковский отказывался дирижировать. Тогда удалось его убедить. Далее конфликты шли по нарастающей. По каждому из наших концертов, которые были включены в план, возникали какие-то проблемы...

Поначалу мне удалось разъяснить Сладковскому, что три-четыре концерта в месяц – это его работа. Он согласился, но его согласие было условным. К примеру, в декабре был юбилейный концерт Салиха Сайдашева. Опять же из-за разногласий по гонорару Александр Витальевич вышел дирижировать только два произведения, а всю программу отрабатывал другой штатный дирижер.

«ЕСТЬ СТУДЕНТЫ, КОТОРЫЕ ИГРАЮТ ЛУЧШЕ»

- Сладковский и коллектив ГСО, судя по письму и высказываниям худрука, болезненно реагируют на ваши критические высказывания по поводу творчества оркестра. В чем конкретно вы не согласны с ним?

- Наш маэстро заявляет об учреждении четырех новых фестивалей. Очень громкое и смелое заявление. В одном из своих интервью один из лучших пианистов России Борис Березовский сказал: «Нетрудно быть учредителем фестиваля, были бы деньги...». Деньги сейчас у маэстро есть. Попробуем же взглянуть на эти фестивали чуть внимательнее.

«Первый Рахлинский фестиваль» - из двух концертов. При желании это можно назвать и фестивалем, только помнится, что он существует уже несколько лет. Если говорить о качестве исполнения программы, то и здесь впечатления двойственные. Да, оркестр стал звучать громче, качественнее, стало меньше «киксов», правда музыканты играют форсированным и поджатым звуком, что совсем не украшает ни Моцарта, ни Брамса. О серьезности и глубине трактовок в новом звучании оркестра говорить сложнее. Одна из проблем в том, что в Казани практически нет профессиональных музыкальных критиков, а на обычного, не особо разбирающегося в тонкостях оркестрового звучания, слушателя это вполне производит впечатление.

- Извините, спорное утверждение. Есть ряд экспертов, к которым мы обращались, они подтвердили – еще весной оркестр играл так себе, но к осени заметно прибавил… Кстати, в письме коллектива ГСО музыканты пишут, что вы не вправе быть экспертом в области музыкального искусства. А вот этот момент, который нас тоже смутил – сильные профессионалы не должны бояться любой критики…

- А кто же тогда может? К слову, у меня не только музыкальное образование и опыт преподавания, но и, например, одна из самых больших классических музыкальных коллекций на виниле и ДВД в Казани. И двадцатилетний профессиональный опыт работы в этой сфере…

Далее. «Рахманиновский фестиваль» - маэстро развернул в СМИ пиар-кампанию касательно национальности великого композитора. Зададим вопрос, с какой целью, и пожалуй, не будем отвечать. По утверждению Сладковского, Рахманинов – татарин. Но родословная великого композитора хорошо известна вглубь до XII века и берет свое начало от молдавских господарей Драгош.

Выступление на фестивале египетского пианиста Рамзи Яссы оставило даже у неподготовленных слушателей некоторое недоумение. В Казанской консерватории есть студенты, которые играют на порядок лучше и интереснее. Интересно, для чего художественному руководителю оркестра понадобился именно этот пианист? Для того, чтобы в «шапке» фестиваля появилось слово «Международный»? Мацуев и Березовский, как всегда, на высоте, и это их стандарт. И далеко не первый и не второй раз они выступают в Казани, и стоит ли данный факт зачитывать в заслугу маэстро?

«Первый международный оперный фестиваль» - два выступления под открытым небом. 30 августа – оперные шлягеры, Казарновская и тенор из Италии, которого назвали солистом Ла Скала (опять же для «шапки»). Опять же, мы видим мощнейшую пиар-кампанию. А если чуть поднапрячь память, то еще года 4-5 назад такие концерты на 30 августа всегда были в плане работы и проходили либо на площадке Камаловского театра, либо перед Оперным театром, - и в это время их также слушали тысячи человек. Ну а факт привлечения на этот концерт Любови Казарновской опять же ставит вопросы о творческом и профессиональном наполнении деятельности ГСО РТ.

Мое мнение: в ГСО проводится политика, направленная не на творческую работу и разработку серьезного менеджерского подхода к деятельности руководимой им организации, а на устранение любого инакомыслия по отношению прежде всего к пиар-сопровождению Госоркестра, которое развернуто в беспрецедентных масштабах. Казань всегда была городом с давними музыкальными традициями, а наш оркестр априори считается одним из лучших оркестров в России и доказывать всем иное по меньшей мере некорректно. Я, мягко говоря, удивлен репликой в интервью Сладковского о том, что никто из известных исполнителей не хотел ехать в Казань. Открываем афиши последних сезонов только в ГБКЗ имени Салиха Сайдашева – Петров, Руденко, Пикайзен, Третьяков, Стадлер, Мацуев, Березовский, Гутман, Князев, Шаповалов, Соткилава, Герзмава, Коган, Крамер, Мастранжело, Солженицын, Кролл – далеко не полный список солистов самого высокого класса выступавших на нашей сцене. Но, правда, не могу не отметить, что происходило это без особых затрат из госбюджета.

«ИНСТРУМЕНТ С ФАБРИКИ – НЕОБОСНОВАННАЯ ТРАТА»

- Давайте поговорим о финансовой стороне взаимоотношений ГСО и БКЗ. В минувшую пятницу Вы со Сладковским за полтора часа до концерта подписали договор, якобы невыгодный для БКЗ, в соответствии с ним оркестр получил право бесплатно пользоваться помещениями БКЗ для репетиций и выплачивать за концерт лишь 5 тысяч рублей. А вы сколько хотели?

- Мне, как руководителю БКЗ, во-первых, пришлось думать о слушателях. Поэтому в этой экстренной ситуации я согласился на все условия, зная, что договор между нами временный… В-вторых, мы хотели получить 30 тысяч за концерт, на который ГСО, подчеркну, продавал билеты. Это очень льготная цена. При этом, замечу, для ежедневных репетиций зал предоставляется оркестру бесплатно.

Хочу сказать: симфоническому оркестру мы не мешаем, а помогаем. Оптимальным вариантом на данный момент я бы видел переподписание договора на взаимовыгодных условиях. В начале лета мы уже пытались это сделать предложив Госоркестру наш вариант договора, но не было со стороны Сладковского ни ответа, ни протокола о разногласиях. В результате все и было доведено до такого жесткого и открытого конфликта…

- Известно, что ГСО по решению президента РТ получил грант в размере 120 млн. рублей….

- Я бы не хотел это комментировать.

- Нет так нет. Хотя размеры поражают публику, и хочется тут искренне восхититься господином Сладковским, которому удалось пробить такое. И понятны расстройства коллег с вашего цеха, не из этого ли, кстати, весь сыр-бор?…

- Нет, уверяю Вас. Тем более мы рассчитываем на свой грант. Документы готовим.

- Известно, что для ГСО были приобретены качественные музыкальные инструменты…

- Знаете ли, потрясающий исполнитель на трубе Крис Ботти играет на инструменте 1948 года с мундштуком 1908 года. Это просто к слову. Одним из пунктов наших с Александром Витальевичем разногласий стало несоответствие взглядов на принципы приобретения инструментов для оркестра. Мною еще в начале 2010 года были составлены акты по состоянию музыкальных инструментов (с привлечением внешних экспертов) и подготовлены предложения по реальной необходимости обновления парка инструментов для оркестра. Кроме того, я сам являюсь профессионалом в области стpунных инструментов. Что такое скрипки и виолончели с фабрики из Италии, могу предположить. Фабричная скрипка с лейблом «Кремона» - это не мастеровой итальянский инструмент, и, какой бы сертификат к ней не приложили, настоящей ценности он сам по себе представлять не может.

Традиционно во всем мире, даже в лучших мировых оркестрах, исполнители на струнных инструментах играют на собственных скрипках и виолончелях. Ноу-хау – как закупка скрипок и виолончелей для коллектива появилась только в России в последние годы в Мариинском театре. Действительно, маэстро Валерий Гергиев покупает инструменты топ уровня (здесь речь идет о миллионах долларов), но только не из бюджета Мариинского театра, а из «Благотворительного фонда В.Гергиева», в который вкладывается не государство, а меценаты со всего мира. Это действительно замечательно – Скрипки Гварнери и Страдивари оказываются на Российском пространстве. Но такие закупки - действительно вложения в активы, которые со временем только растут в цене. (Динамика роста цен на инструменты Страдивари, к слову, за последнее десятилетие в несколько раз превышает рост цен на золото и платину). Но инструмент с фабрики даже из Кремоны – это не вложение, скорее – необоснованная трата, причем с неопределенной перспективой.

«ЗАЧЕМ РАБОТАТЬ НА РЕЗУЛЬТАТ, ЕСЛИ ДЕНЬГИ ИЗ БЮДЖЕТА УЖЕ ЕСТЬ? »

- Каково сегодня финансовое состояние оркестра? Как вы считаете, зарабатывает ли он достаточные средства своей концертной деятельностью?

- «Завод» по производству симфоний, как назвал наш симфонический оркестр Александр Сладковский, находится в странном состоянии. Причем, я сейчас не затрагиваю вопросы кадровой политики оркестра, судебные иски уволенных сотрудников. Немалые деньги, которые вложены сейчас в этот «завод», приносят пока очень неопределенные результаты. Любой профессиональный экономист скажет, что такого рода вложения при неадекватном менеджменте приводят организацию, скорее, в стадию стагнации, а не серьезного развития. Такие примеры на российском экономическом пространстве встречаются. И правда, зачем работать на результат, если деньги из бюджета уже есть? Нужно работать на пиар. Закончатся деньги - попросим еще! Главное – создать красивую внешнюю картинку. Как я уже говорил выше, качество нашей работы можно определить тем количеством слушателей, которые пришли на концерт купив билеты. Наш маэстро обещал руководству республики , что госоркестр заработает не менее 22 миллионов рублей в этом году, которые должны были пойти на зарплаты музыкантам. Первое полугодие с «грандиозными» фестивалями и очень серьезными тратами на гонорары солистам принесло оркестру 2,4 миллиона.

- Какова сегодня заполняемость зала у ГСО РТ?

- У меня нет такой статистики. Могу сказать только, что если год назад у нас был на открытии сезона ГСО РТ был переаншлаг, продажи билетов равнялись показателю в 105 процентов, то в этом году до прошлогоднего рекорда ГСО далеко. В пятницу в зале были пустые места, и очень многие сидели по пригласительным билетам.

Я ни в коем случае, не хочу сказать, что высокое искусство должно быть самоокупаемым. Это невозможно ни в одной стране. Но адекватный доход в 30 – 40 процентов от вложенных средств - это цифры, на которые ориентируются концертные организации России и, в принципе, их достигают. Опять же пример – уровень доходов Свердловской филармонии за 2009 год – 231 миллион рублей. Уровень доходов нашего оперного театра – более 35 миллионов рублей. Вот это - действительно заводы по производству духовных ценностей, востребованных обществом.

Кстати, ГБКЗ имени Салиха Сайдашева продолжает довольно интенсивную концертную деятельность, сохраняя свои результаты. Все наши концерты организованы на полной самоокупаемости, что действительно очень непросто в сфере классической музыки. Пользуясь возможностью, хочу пригласить читателей «БИЗНЕС Online» на концерт примы международной оперной сцены Чечилии Бартоли, который состоится в ГБКЗ им. Салиха Сайдашева 28 октября.

«ВСЕ ФИНАНСОВЫЕ РАСХОДЫ НА НАШЕЙ СТОРОНЕ»

- Хотел бы высказаться о поводу вальсов и полек ГСО в Московской филармонии…Маэстро заявил о важной поездке в Москву в нынешнем декабре. Позвольте все же раскрыть так называемую экономическую составляющую поездки, как это желал делать маэстро и на что я не хотел соглашаться. Все финансовые расходы по поездке лежат на нашей стороне. При этом коллектив дает концерт в самый выгодный, с точки зрения продажи билетов, период сезона, но гонорара не получает. Гонорар получает дирижер. Это единственное финансовое обязательство, которое берет на себя принимающая сторона. В принципе менеджмент вполне адекватный и нужный. Только возникает вопрос, кому? Получается, что Татарстан начинает субсидировать уже и Московскую филармонию?

В 2010 году мной было организовано участие ГСО РТ в двух знаковых фестивалях – Всероссийском симфоническом форуме в Екатеринбурге и в Фестивале оркестров мира в Москве (причем, в Екатеринбурге оркестр дал отдельный концерт и для татарской диаспоры). И играли мы там не вальсы и польки под Новый год, а очень серьезные программы. Вот только условия принимающих сторон были совсем иными. На другие я и не мог согласиться, мы работали по нашим возможностям. И кстати, по отзывам присутствовавших на этих мероприятиях ведущих деятелей российского музыкального мира, оркестр выступал блестяще и, по существу, является одним из лучших оркестров России. Тот потенциал, которым объективно всегда обладал наш коллектив, проявлялся в кратчайший срок репетиционного времени с любым профессиональным дирижером. (Ринкявичус, Мастранжело, Лисс, да и тот же Сладковский).

«В МОЕЙ КАНЦЕЛЯРИИ ОКОЛО СОТНИ ПИСЕМ-БЛАГОДАРНОСТЕЙ»

- Сладковский назвал как-то ГСО РТ первым и единственным в России автономным учреждением. В чем заключается уникальность такой схемы?

- Мне непонятны слова художественного руководителя о том, что ГСО РТ – первое и единственное в России автономное учреждение. Похоже, что маэстро либо «лукавит», либо не знает реальной ситуации с российскими оркестрами, особо не вникая в бюджетную бухгалтерию. Многие московские оркестры, симфонические оркестры Удмуртии, Башкирии – автономные учреждения. А вообще-то, 90 процентов оркестров входят в структуры автономных концертных организаций (филармоний со структурой - зал плюс оркестр при общем стратегическом руководстве), и эта система во всем мире, вопреки утверждениям нашего маэстро, является наилучшей.

В конце концов – что такое «автономка»? Это принцип субсидирования государством организации по минимальному варианту, а дальше – зарабатывайте! Эта система была создана для того, чтобы минимизировать расходы государства на учреждения культуры, но при этом дать больше возможностей для собственного заработка. Пока же мы видим противоположный вариант этих принципов.

Хочу отдельно остановиться на вопросах благотворительности. Вспомним: «Итак, когда творишь милостыню, не труби перед собою, как делают лицемеры… чтобы прославляли их люди... У тебя же... пусть левая рука твоя не знает, что делает правая...» (Матфей).

Знаете ли, в моей канцелярии только за два года скопилось около сотни писем-благодарностей от различных организаций, которым мы раздаем пригласительные билеты. Пенсионерам, инвалидам, малоимущим. Эта целевая адресная поддержка происходит постоянно – порядка 20-30 пригласительных почти на все концерты, проводимые в ГБКЗ. Благотворительность, как мне кажется, это когда собственные заработанные деньги вкладываются в хорошее и доброе дело. Но когда используется ресурс государственного коллектива (а это, соответственно, оплаченные государством часы работы ста оркестрантов), то правильней назвать это пиар-акциями за государственный счет, а не благотворительностью. Если в день, когда проходит вечерний концерт симфонического оркестра, на утреннюю репетицию приглашаются люди, и этот «концерт» включается в план работы, идет ли это на пользу популяризации симфонической музыки? Доходило до анекдотических ситуаций – пожилые женщины в платочках спрашивали у администраторов зала перед проведением таких концертов: «Равиль Харисов буламы? Нишляп сон юк? Алайса - начар концерт! Без киттек!» (Равиль Харисов будет? Почему нет? Если так, то концерт плохой. Мы ушли!» - ред.)

«ПОДМЕНА ЦЕННОСТЕЙ ПРАКТИЧЕСКИ НЕ ЗАМЕТНА ДЛЯ ЛЮДЕЙ»

- Какими критериями, на ваш взгляд, можно измерить работу концертной организации, музыкального коллектива, работающих в области академической культуры?

- Приняв руководство такой крупной концертной организацией, как Государственный Большой концертный зал им. С.Сайдашева два года назад я начал понимать, что показателем востребованности и нужности для общества классического музыкального искусства являются наши слушатели, которые покупают билеты и приходят на концерты. Финансовый показатель, который проявляется в количестве купленных билетов как раз и обобщает всю проводимую работу. В него включается все – и привлечение слушателей, и создание сообщества постоянных потребителей данной продукции, и успешность рекламной деятельности, и качество самого музыкального продукта, и его доступность в контексте государственных услуг, и еще огромное количество профессиональных, духовных и социальных аспектов.

- Контролирует эту работу государство, в частности, минкульт?

- Государственная поддержка здесь очень важна. Но возникает и вопрос, какое задание дает государство. В сфере искусства критерии достаточно обтекаемы и субъективны. Поэтому основная ответственность за направленность, духовное наполнение культурного продукта, его качественный и профессиональный уровень ложится на руководителя музыкального коллектива или концертной организации. Подмена нравственных, духовных ценностей в столь тонкой сфере, как классическая музыка, на внешнем пиар-уровне практически не заметна для людей, глубоко не разбирающихся в музыкальном искусстве, но приводит к катастрофическим последствиям, так как по сути убивает саму сущность этого вида деятельности. В нашей жизни и без того остается очень немного вещей, которые поддерживают, назову так, «культурно-этический» градус общества, а ведь это – одна из важнейших составляющих здорового и успешного цивилизованного государства.

- Приведите, пожалуйста, конкретные примеры.

- В качестве одного из последних примеров такой подмены можно привести концерт - открытие сезона Государственного симфонического оркестра Республики Татарстан 23 сентября. На афише броско выведено: «Памяти жертв «Булгарии» посвящается»… В программе – первая симфония Г.Малера «Титан» с гротесковым траурным маршем, иллюстрирующим известную австрийскую лубочную картинку «Похороны охотника» - лесные звери хоронят охотника, лицемерно пытаются скорбить, но не выдерживают и весело пускаются в пляс... Мне непонятна смысловая и идейная концепция художественного руководителя, посвящающего такую программу трагическому событию. Неужели он просто не задумывается и вписывает в афишу слова, создающие дополнительный пиар?

- Какую основную задачу, как руководитель ГБКЗ, Вы перед собой ставите?

- С вступлением на должность директора в 2009 году, я взял курс на создание в Казани академической филармонической структуры с конкурентоспособным стабильным и цивилизованным менеджментом. Были налажены связи с ведущими филармониями и концертными организациями России, разработаны программы по созданию абонементных серий, воспитательной работе с подрастающим поколением и многое другое. В результате только экономические показатели за первый год возросли в 2,5 раза! В зал пошла публика. К примеру, абонементы симфонического оркестра распродавались на 100 процентов.

Основная ставка в развитии Государственного Большого концертного зала им. Салиха Сайдашева была сделана на Государственный симфонический оркестр РТ, как на главный коллектив республики. Приглашались известные солисты и дирижеры, репертуар стал гораздо более разнообразным, было значительно увеличено количество концертов, налажена тесная взаимосвязь с Союзом композиторов РТ.

Количество проведенных концертов.
(включены только мероприятия, на которые продавались билеты)

Доход от проведенных концертов.
(включен только доход от продажи билетов на концерты)

Средняя наполняемость зала

2009 – 60%
2010 – 66%
2011 – 71%

Думаю, такой статистикой могла бы гордиться любая не только бюджетная но и коммерческая организация.

«ЧЕМ ТЕПЕРЬ БУДЕТ СИМФОНИЧЕСКИЙ ОРКЕСТР?»

- Как этот конфликт отразился на музыкальной среде города?

- Ситуация, сложившаяся на музыкальном пространстве в Казани, двойственна и неоднозначна. До конфликта мы все, оперный театр, оркестр La Primavera делали свое дело. Сейчас коллектив симфонического оркестра, в отличие от других коллективов, находится в гораздо более выгодных финансовых условиях.

- Разве это плохо, что люди пробили такие хорошие условия для музыкантов!

- И это, безусловно, хорошо, так как дает возможность развиваться. Но развитие должно идти и в направлении менеджмента, а этого развития мы как раз и не наблюдаем.

Кстати, считаю, что пиар и самопиар Сладковского имеет и положительные моменты. Он привлек к оркестру внимание руководства республики и широкой общественности. Тут вопрос другой: чем теперь будет симфонический оркестр? Внешней эффектной картинкой или коллективом, который будет нести свою высокую духовную миссию?

В нашей сфере работают те же схемы бизнеса, что в других сферах, просто при этом главное - не забывать, что искусство должно оставаться искусством.

- А каковы Ваши взаимоотношения с другими коллективами?

- Точки соприкосновения мы находим со всеми. У нас выступают La Primavera, оркестр А.Шутикова, другие коллективы. Конфликтных ситуаций почему то никогда не возникало. А у Сладковского, кстати, серьезные конфликтные ситуации случались и в Петербурге…

- Не хотелось бы сейчас углубляться в прошлое. А как Вы прокомментируете высказывание Сладковского о том, что «директор стадиона» не может тренировать команду»?

- Не могу не согласиться с этим высказыванием, только тогда уж давайте проводить параллели более точно. Художественный руководитель – это тренер, а не топ-менеджер. Слабость и невыверенность экономических выкладок нашего маэстро мы довольно ясно видим в его интервью (опубликовано в БИЗНЕС Online), стоит лишь чуть более внимательно вчитаться в текст. Тренер не может руководить экономической политикой организации, его дело – эффективно тренировать команду (собственно, для чего я и приглашал его в Казань), вносить свои предложения и получать достойную зарплату. А директор стадиона и топ-менеджер спортивного клуба – это очень разные вещи, и путать их совсем не стоит.

- Складывается ощущение, что у каждого из Вас есть своя правда. Как у Ходжи Насретдина: и ты прав, и ты прав. Наша газета предоставила трибуну каждому из оппонентов, надеемся, что читатели сами сделают свои выводы. А мы еще раз повторяем свое предложение и Вам, и господину Сладковскому – БИЗНЕС Online готов стать площадкой, на которой вы оба плюс авторитетные деятели из вашей сферы проведут «круглый стол» и сообща поищут истину.