«В Казани такого не видели»: Олег Ивенко об общении с Netflix, зависти и памятнике Нуриеву

Олег Ивенко: «На данный момент мы проделываем большую работу — создаем новый спектакль, который, надеюсь, сможем показать во многих странах. Это будет эксклюзивное представление на музыку топовых композиторов» Фото: Николай Кулагин

«ПОТОМ В ЭФИР ВЫШЛА АННА НЕТРЕБКО, МЫ ТОЖЕ С НЕЙ НЕМНОЖКО ПООБЩАЛИСЬ»

— Олег, некоторое время назад появилась информация о том, что вы подписали контракт с крупным международным концертным агентством Berin Iglesias Art, эксклюзивно работающим с Анной Нетребко, Юсифом Эйвазовым и не только. Расскажите, что подразумевает это соглашение?

— Да, Berin Iglesias Art, с которым мы подписали контракт на долгосрочной основе, — крупное концертное агентство. Оно будет иметь эксклюзивные права на те или иные проекты, которые мы будем реализовывать вместе.

На данный момент мы проделываем большую работу — создаем новый спектакль, который, надеюсь, сможем показать во многих странах. Это будет эксклюзивное представление на музыку топовых композиторов. В Казани постановки такого уровня еще точно не видели. Надеюсь, через полгода уже будем готовы сделать какой-то анонс, учитывая, что работа идет с нуля. Но сам процесс подготовки очень интересный.

— Вы автор этого шоу, хореограф, главный танцовщик?

— Все вместе. У нас собрана замечательная команда, которая помогает все это реализовать. Допустим, у тебя есть идея, но должны быть люди, которые помогут ее осуществить… Они просто начинают над ней активно работать. В том числе они знают, как все правильно выстроить с точки зрения менеджмента и пиара, как сделать так, чтобы весь мир хотел увидеть шоу. Вот здесь и начинается деятельность Berin Iglesias Art. Очень рад, что подписал с ними контракт.

Это отличный, мне кажется, старт, интересная новая история. Потому что любой артист, солист хочет, чтобы у него было свое шоу. Однако его очень тяжело реализовать в балетном мире, если у тебя нет своих личных агентов. Ты работаешь только на своего руководителя, выматываешься в театре, видишь лишь его стены. А сейчас у тебя есть такое многостороннее развитие — это как раз то, чего я всегда хотел.

— Где рассчитываете показать премьеру своего шоу?

— Мне кажется, в Европе. Berin Iglesias Art в основном базируется в Германии. Но хотелось бы, чтобы мы охватили разные страны и континенты. Например, я уже слышал об интересе из Турции. Пиар-отдел начинает потихонечку работать. Но и, конечно, думаю представить проект в России, в том числе и в Казани.

— Означает ли вышесказанное, что вы совсем перебираетесь в Европу?

— Пока это не совсем так. Все будет зависеть от ситуации с коронавирусом в мире. В соответствии с этим мы станем строить наши планы и поездки, в том числе с Berin Iglesias Art. В идеале, конечно же, надо заполнять год поездками, путешествиями, какими-то мероприятиями. Плюс не забывать про то, что нужно выступать в театре, возможно, в различных театрах. Этого тоже никто не запрещает. Нужно очень хорошо понимать, что́ сейчас чувствует твое тело, сможешь ты осилить весь объем работы или нет.

Но, если взвалил на себя груз ответственности, будь добр — делай! Если не можешь, так и скажи. И откажись от этого всего. Но если ты чувствуешь, что можешь, пожалуйста, берись. Вот тебе шанс. Взялся — тогда уже не отпускай. Я считаю именно так.

— То есть о расставании с театром имени Джалиля, где вы являетесь премьером балетной труппы, речи не идет?

— Я стану выступать, возможно, реже, но буду. В любом случае нужно танцевать классическую хореографию. Классика — это основа, которую ты изучал в школе, то, чему ты учился много лет. Ты не можешь просто так ее отпустить. Поэтому с любимой и благодарной казанской публикой мы будем встречаться.

— Вы, кстати, уже начали знакомиться с коллегами по Berin Iglesias Art, в вашем «Инстаграме» был прямой эфир с Юсифом Эйвазовым.

— Да, я как-то общался с Юсифом, и мы решили сделать совместный эфир. Если вы видели, то мы разговаривали и о фильме «Белый ворон», и о жизни, и о спорте, и о похудении. Потом в эфир вышла Анна Нетребко, мы тоже с ней немножко пообщались, было приятно ее видеть, познакомиться. Общение со звездами мировой величины дает мне большой внутренний толчок.

В танцевальном мире тоже есть такой человек — это Сережа Полунин. Он выбрался из рамок, в которых привыкли держать артистов в театре. Он просто вышел и создал свое. Он для меня как старший брат, который следует своему пути.

«Я стану выступать, возможно, реже, но буду» Фото: «БИЗНЕС Online»

«БЫЛИ ПЕРЕГОВОРЫ ОБ УЧАСТИИ В ОДНОМ ИЗ СПЕКТАКЛЕЙ ПАРИЖСКОЙ ОПЕРЫ»

— Какие ваши планы в последние месяцы сорвал коронавирус?

— Во-первых, я активно репетировал партию Армана в «Даме с камелиями» у нас в татарском театре оперы и балета, но, к сожалению, дебют в ней пришлось перенести. Во-вторых, отменился еще один показ балета «Корсар». Но самой большой потерей были другие проекты. Например, в Италии меня ждали ученики на мастер-классе на одном международном конкурсе. Также я должен был в качестве гостя поехать в Комо. Кроме того, были переговоры об участии в одном из спектаклей Парижской оперы.

— О каких спектаклях шла речь?

— Что-то из классического репертуара — «Дон Кихот», «Баядерка»… Мы думали, какую дату выбрать с Орели Дюпон — бывшей этуаль парижской труппы, сейчас она директор балета в Парижской Гранд-опера. Мы с ней виделись в Риме на очень хороших гала-концертах, где она выступала с современной хореографией и видела меня на сцене. Приехала и мой агент, мы начали общаться и сошлись на том, что можем выступить в Парижской опере. Думаем даже о каком-то новом проекте. Наверное, эта история — одна из самых больших потерь за время пандемии.

— Выступление в спектакле Парижской оперы — это, конечно, уже несколько иной уровень.

— Да, это то, к чему ты стремишься. Я уже поставил в известность и Рауфаля Сабировича Мухаметзянова (директора театра им. Джалиля — прим. ред.), и Владимира Алексеевича Яковлева (худрука балета театра им. Джалиля — прим. ред.). Они были очень довольны. Я пригласил Рауфаля Сабировича в Париж, если мой дебют состоится. Он ответил, что прилетит, если будет возможность.

Также был разговор о Венской опере, где должен был пройти гала-концерт, посвященный Рудольфу Нуриеву, а я состою в фонде его имени. Фонд организовал мероприятие, на гала-концерте которого по решению моего агента я должен был выступить. Но пришел коронавирус…

— Все эти грандиозные планы — тоже следствие работы с Berin Iglesias Art?

— Нет, это отдельная история. Мелис Варбан — мой личный агент. Она работает с Леонидом Сарафановым, со многими большими звездами. Она взяла и меня под свое крыло. Совершенно случайно в соцсетях мы начали общение, она предложила посотрудничать, что-то придумать. Я ответил: «Конечно, давайте». И вот год-полтора плодотворно работаем. Где мы только с ней уже не были: в Чили, Италии, Румынии, Беларуси. Она организовывает для меня очень много концертов. То есть это тот уровень, к которому нужно стремиться. И вот первые плоды того, что у меня было в голове относительно правильного развития в профессии. В России это не развито, особенно в балетном мире. Помните, мы с вами обсуждали первые шаги в предыдущем интервью на «БИЗНЕС Online»? Сейчас мы стараемся это реализовать.

«ТЫ НЕ МОЖЕШЬ ВЕЧНО ИГРАТЬ НУРИЕВА. ТЕБЕ НУЖНО ДВИГАТЬСЯ ДАЛЬШЕ»

— Тогда вы говорили и о своих дальнейших планах на кино.

— Естественно, фильм «Белый ворон» дал большой толчок для того, чтобы я познакомился со своим балетным агентом, произвел впечатление на Berin Iglesias Art и его руководителя Максима Берина. Картина вызвала огромный отклик. И театр, и гала-концерты, и какие-то приглашения, и фешен-индустрия. Все как-то начало взаимодействовать.

И с кино у меня уже было несколько ситуаций. Но есть определенные моменты, которые нужно подтянуть, этим я сейчас и занимаюсь. Практически каждый день работаю с педагогом по английскому, чтобы поставить правильный акцент, дикцию. Идет очень кропотливая работа. Мною интересовались многие телеканалы — Netflix, НВО, Sony Pictures. Предлагали проекты в различных фильмах. Но есть определенный барьер, который нужно преодолевать. Ты не можешь вечно играть Нуриева. Тебе нужно двигаться дальше. Можно интересно сыграть и почтальона, у которого сюжетная линия всего 10 минут. Но ты должен быть этим почтальоном с хорошим акцентом, не русским. (Смеется.)

— Значит, это фильмы не только о балете?

— Конечно, нет! У меня даже имелось предложение, где я должен был играть помощника военачальника и бегать с ружьем. В фильме должен был сниматься Майкл Б. Джордан. Но все срывается, потому что есть определенные барьеры в английском. А так предложений много. Недавно канал НВО предлагал сыграть одного из главных персонажей в длинном сериале. У Netflix тоже был многосерийный проект. Агент работает…

— На все ваши планы хватит 7 дней в неделю?

— Один ты этого всего не сделаешь. Сколько раз я так уже говорил. Слава богу, у меня команда, хорошо, что мне в голову пришла мысль ее собрать. Плюс у меня есть фестиваль Stage Platforma, балетная школа Ballet Room. Мы также планируем открыть вторую точку Ballet Room. Повторяю: один ты просто не справишься, голова разорвется. Нужно же думать еще и о своей личной жизни, устраивать ее. Так что все это можно реализовать только благодаря опытным, добрым и хорошим людям — своей команде.

— Казань логистически подходит для того, чтобы продолжать здесь жить и сделать все то, что вы запланировали?

— Мы рассматривали разные варианты, и на данный момент я пока здесь. Но, естественно, в постоянных путешествиях, поездках. Пока все на паузе из-за происходящего в мире. Но, слава богу, сейчас есть интернет, всегда можно по «Скайпу» или Zoom пообщаться с нужными людьми.

«СЕЙЧАС МНЕ НУЖНО ЗАНИМАТЬСЯ КАЖДЫЙ ДЕНЬ, ЧТОБЫ ПОВЫШАТЬ НАГРУЗКУ, ПРЫГАТЬ. НОГИ ЖЕ ЗАБЫВАЮТ, ЧТО ЭТО ТАКОЕ»

— Как после нескольких месяцев простоя чувствует себя ваше тело?

— Классно! (Смеется.) Отдых был очень нужен. У меня прошел крайне плотный месяц перед самим карантином. Очень много перелетов. И, когда я узнал, что театр уходит в долгосрочный отпуск, назовем это так, я просто дал телу максимальный отдых. Вообще не занимался. У меня были только пилатес, стретчинг, медитация. Все, чтобы быть в душевном равновесии с собой и не сбивать других своей энергетикой.

— Сколько месяцев так балдели?

— Почти три. Долго балдел! Я понимал, что телу нужна передышка, оно не резиновое. Мы же обычно каждый день занимаемся в театре. В 10 утра урок, а потом пошли-поехали репетиции. Ну так тоже нельзя, танцовщики не железные. Нужно очень грамотно распределять свою нагрузку. Если тело тебе кричит: «Остановись, хватит!» — все, надо сделать паузу. Так что для меня, наоборот, вся эта ситуация оказалась радостной, вовремя она случилась. Конечно, у меня слетела премьера в «Даме с камелиями», отменился спектакль, мне очень хотелось танцевать, потому что я усиленно готовился, был сконцентрирован. И педагог мой был готов, да и партнеры.

Но думаю, что все не зря. Видели, как мир поменялся? Где очистилась вода и рыба приплыла?

В Голландии, кажется, очистилась река, в ней больше не плавают бутылки. Животные оживились. Мне кажется, это большой плюс и для людей. Главное, чтобы население не сошло с ума, потому что интернет сейчас заполняет пространство разума. Но появилась возможность остановиться и задуматься над какими-то важными для человечества вопросами.

— Сколько времени вам понадобится, чтобы восстановиться и выйти на сцену в репертуарном классическом балетном спектакле?

— Думаю, если прямо сейчас начать заниматься, то мне нужно примерно два месяца. Чтобы быть в той кондиции, в которой я мог бы чувствовать себя спокойно, дать себе один день отдыха, чтобы завтра прийти, позаниматься, порепетировать. Сейчас мне нужно заниматься каждый день, чтобы повышать нагрузку, прыгать. Ноги же забывают, что это такое. Как у нас говорят: «Один день пропускаешь, как будто провел два дня нерабочих». Это для балета считается так.

Я один раз недавно у себя в школе поднял ногу чересчур высоко — все… Нагнулся на полторы минуты… Мышцы свело в комок. Так что нужно без глупостей, фанатизма сейчас заниматься и дать телу понять: приходи в форму, потихонечку качай мышцы, приводи ум в порядок. Потому что тело на данный момент — твой хлеб. Это то, благодаря чему ты сам себя обеспечиваешь и других. На тебе уже очень многие люди. На мне команда, не могу их просто так оставить. Я несу за них ответственность.

— Сейчас директора многих театров переживают, вернется ли зритель, когда они возобновят свою работу?

— Думаю, в начале сезона, скорее всего, будет рассадка с дистанцией. Допустим, меня уже в сентябре пригласили в Германию, там пройдет гала-концерт звезд балета. Зал на 1 300 человек, а зрителей будет 650. Возможно, с этого начнем. Но зритель будет понемножечку подтягиваться в любом случае. Тот, который любит искусство, оперу и какие-то шоу, мероприятия, — обязательно придет. Люди скучают и ждут…

«Театр — это гениальная машина на самом деле. Главное, чтобы внутри, естественно, были грамотные работники. И мне кажется, что постоянные дискуссии, которые происходят в театре, собрания руководства тоже не проходят зря» Фото: «БИЗНЕС Online»

— Не представляю в театре имени Джалиля какой-то шахматной рассадки, аншлаги — это часть его многолетней идеологии.

— Театр — это гениальная машина на самом деле. Главное, чтобы внутри, естественно, были грамотные работники. И мне кажется, что постоянные дискуссии, которые происходят в театре, собрания руководства тоже не проходят зря. Тем более такой великолепный стратег и большой маркетолог, как Рауфаль Сабирович, точно знает, как правильно все выстроить и верно стартануть.

— Про какие-то осенние планы татарского театра оперы и балета вам известно?

— Я знаю, что афиша станет смешанной, одновременно пойдут оперы и балеты, потому что осенью, скорее всего, еще не откроют границы и не будет европейских гастролей. И еще театр готовит премьеру Владимира Васильева по «Реквиему» Моцарта.

— «Дама с камелиями» с вашим участием планируется?

— Пока мой дебют, скорее всего, будет отложен. Посмотрим. Нужно время, чтобы привести себя в кондицию, и все остальное. Но я же должен отвечать не только за себя. Педагогам нужно посмотреть, готов ли кордебалет. Самое главное — это кордебалет. Потому что солисты есть солисты, они могут сами подготовиться, репетировать, на них большая ответственность. Но кордебалет — это основа. Ты смотришь спектакль, и если кордебалет не танцует… Представьте: мы его уберем, и останутся одни солисты, как же скучно станет. Одному солисту среди декораций будет тяжело. У нас в театре, как мы знаем, визуальные эффекты используются редко, берут больше декорациями, и благодаря кордебалету создается объемность.

— В премьерном спектакле Васильева вы заняты?

— Нет. Я был в разъездах, а он уже определил людей, с которыми станет ставить спектакль. Я ходил на репетиции: нет — нет, да — да. И в определенный момент поинтересовался у Яковлева. Он спросил:  вызывает ли меня Васильев персонально? Я ответил, что нет и, когда я не прихожу, он не жалуется. «Ну тогда не надо», — сказали мне. К тому же в этой постановке основная история, по-моему, про самого Васильева.

«Люблю театр имени Джалиля, руководство, рад, что мы с ними находим очень хорошую волну сотрудничества, так скажем. Дальше посмотрим» Фото: «БИЗНЕС Online»

«НЕРВЫ СВОИ НЕ ПОБЕРЕЖЕШЬ, РЕЗКО ПОЙДУТ СЕДЫЕ ВОЛОСЫ. ЗАЧЕМ ЭТО НАДО?»

— У вас нет опасений, что если вы сосредоточитесь на своих личных проектах, то в родном театре быстро найдут замену, скажем, в лице молодого, красивого, прыгучего кубинца (или бразильца, или японца)…

— Как вам сказать… Да, ты можешь выступать все время в театре, но все эти выступления приведут тебя… к пенсии. Как итог. Если ты о подобном мечтаешь, то пожалуйста. Но я немножко смотрю в другую сторону. Люблю театр имени Джалиля, руководство, рад, что мы с ними находим очень хорошую волну сотрудничества, так скажем. Дальше посмотрим. Если мы придем к тому, что тяжеловато выстраивать график, разумеется, вначале сядем, пообсуждаем и решим, что и как мы можем сделать. Публику свою здесь я, конечно же, люблю. Дай бог, и она меня.

— Я прочел пару ваших интервью за последнее время. Там не раз звучит тема изнанки балетной жизни. Вы вспоминаете, как сломали ногу, а в театре ни разу не поинтересовались вашим здоровьем. В балетном мире всегда были такие жестокие нравы или они тоже как-то меняются?

— Не знаю, как раньше, но, судя по тому, что рассказывал Николай Максимович Цискаридзе, там всякое было.

Здесь же… Просто нужно понимать: если не танцуешь ты, то, естественно, есть, скажем, коллеги, которые очень хотят, чтобы ты не станцевал. Но тебе об этом никогда не скажут и другим тоже, будут держать внутри себя. Много таких людей.

Просто не надо ждать — вот чему я научился за это время. Не нужно ничего ждать от других. Делай сам что ты хочешь. Никто за тебя не выполнит твою работу. Не надо ждать, что другие поступят так, как бы ты сделал. Допустим, я добрый человек и жду, что другие сделают так же по-доброму. Ничего подобного!

Чем меньше ты сам обращаешь внимания на сплетни, слухи, тем меньше к ним интереса. Как только обратил внимание, многие захотят тебя энергетически опустошить. Если ты ведешься, естественно, такого и наберешься. Нервы свои не побережешь, резко пойдут седые волосы. Зачем это надо? Я в данном плане довольно прямолинейный.

«Есть жизнь, а есть работа, хобби, увлечения. Нужно все это распределять. Если так не делать, думать, что сцена — твоя жизнь… Но сцена не вечна. Есть фанатики, которые этого не понимают»Фото: Сергей Елагин

— Бывает такое, что вы с человеком находитесь в сложных отношениях, но приходится вместе работать?

— У меня на личном уровне, как я сказал, ничего нет. Совершенно спокойно. Этот детский сад был и давно прошел. Сейчас ты просто выходишь с точки зрения психологического и профессионального настроя. Ты должен сделать свою работу. А это работа в первую очередь, а не твоя жизнь. И не должно быть твоей жизнью! Не путай. Есть жизнь, а есть работа, хобби, увлечения. Нужно все это распределять. Если так не делать, думать, что сцена — твоя жизнь… Но сцена не вечна. Есть фанатики, которые этого не понимают.

— Им, наверное, тяжело, когда они расстаются с профессией.

— Вы же наверняка знаете те истории, когда карьеры заканчивались пьянками, запоями. Это те фанатики, которые все отдали… А тебе в итоге назначают пенсию. Сколько она сейчас? Тысяч 20 рублей? Хотя нет, я загнул, 10 тысяч рублей.

— В связи с этим вспомнил такую историю. Случайно узнал, что год назад из Казани в Новосибирск уехали Коя Окава и Мидори Тэрада. Неожиданно обнаружил их в составе балетной труппы Новосибирской оперы (НОВАТ). При этом театр имени Джалиля нигде даже словом не обмолвился об их уходе, не поблагодарил за годы работы, многочисленные призы с конкурсов, которые японцы привозили в Казань…

— Просто молодые ребята выбрали для себя вот такой путь — Новосибирск. Знаю, что сейчас они хотят переехать в Японию — насытились Россией. «Хватит, — говорят, — нам вашего лицемерия». Не знаю, как у них там сложится, возьмут в труппу или нет, но желаю им только лучшего. Я же приглашал их на Stage Platforma, они приезжали, если помните. Это талантливые танцовщики, я их обожаю. Но, повторю, они выбрали свой путь. Хотя им предлагали в Казани даже лучшие условия, но ребята приняли другое решение.

Но наш театр всегда помнит тех людей, которые долго и кропотливо здесь работали. Таких, как Нурлан Канетов, Артем Белов, они работают и по сей день. Это те люди, которые вложили многое в театр. Нурлан до сих пор приезжает из Казахстана и выходит в роли Визиря в «Золотой Орде». Артем Анатольевич тоже выходит в спектаклях. Так что не могу сказать, что здесь есть какое-то сопротивление.

«Stage Platforma продолжит свое существование. Даже больше скажу: фестиваль будет проходить не только в Казани, но и в других точках России. В РФ точно, а в Европе будет ли — пока не знаю» Фото: «БИЗНЕС Online»

«ЕВРОПА УШЛА НА МНОГО ЛЕТ ВПЕРЕД, ОНИ СЕЙЧАС ВООБЩЕ ТАНЦУЮТ ПОД ВНУТРЕННИЙ ТАКТ»

— Как вы «протащили» гала-концерт фестиваля современного танца Stage Platforma на главную сцену казанской оперы?

— Самое главное, что мы планировали в ноябре его вновь там устроить, правда, из-за коронавируса придется перенести. Но Рауфаль Сабирович дал добро проводить там его ежегодно. Мне кажется, что это огромный шаг…

— Министр культуры РТ Ирада Аюпова вам в этом сильно помогла?

— Естественно. Она помогла очень сильно, поддержала нас. Потому что увидела в этом развитие, оказала поддержку финансово. А Рауфаль Сабирович со своей стороны предоставил площадку. Я, честно говоря, немного переживал, что не согласится, но он одобрил. Значит, мы не ударили в грязь лицом с первым своим концертом. Конечно же, ему все донесут, расскажут, и будут разные мнения. Кто-то скажет что-то хорошее, кто-то — плохое. Ему все доложат, я знаю. К этому надо быть готовым.

Но я не 100-долларовая купюра и не должен всем нравиться. Если директор адекватный, он понимает, что это важно. И он понял, увидел, что мы создали уже определенный уровень, который теперь хотим перерасти. То есть сделать лучше, чем было в прошлый раз. Повторю: в связи с пандемией, скорее всего, мероприятие придется перенести еще на год, потому что мы не сможем реализовать желаемое. Все понимают, какие финансовые затраты для этого необходимы.

— То есть бросать Stage Platforma вы не собираетесь?

— Нет-нет, Stage Platforma продолжит свое существование. Даже больше скажу: фестиваль будет проходить не только в Казани, но и в других точках России. В РФ точно, а в Европе будет ли — пока не знаю. У нас есть интересная идея, о которой вы узнаете. Мы общаемся сейчас с хореографами, композиторами. Более детально расскажу об этом, когда мы уже запустим данную машину.

— Реально ли в обозримом будущем представить спектакль с современной хореографией в репертуаре театра имени Джалиля?

— Давайте еще раз сделаем акцент на том, что в Stage Platforma принимают участие ведущие артисты театра. Они показывают тот класс, который могут. А кордебалету станет немного тяжело. Потому что, если ставить современный кусочек, кордебалет сразу будет просто-напросто не готов, так как он с этим не сталкивается. А как он может быть готов, если у нас подобного нет? Это сделать проблематично. Солисты к такому готовы, так как у них есть свои какие-то произведения, куски, они с кем-то репетируют, работают над другими проектами, какими-то 3–4-минутными номерами. Но, для того чтобы создать полноценный спектакль, помимо солистов, должен быть замечательный кто? Кордебалет. А чтобы подготовить его, нужно это делать шаг за шагом.

Если вы помните, Марсель Нуриев уже ставил номера и на кордебалет, и на солистов…

«Рауфаль Сабирович все-таки музыкант: если кто-то, не дай бог, сфальшивит или сыграет не так, ой-ой что будет. Конечно, для меня это было немаловажно при составлении программы» Фото: «БИЗНЕС Online»

— На гала-концертах Нуриевского фестиваля.

— Да. Но это все равно было с определенным посылом, и Рауфаль Сабирович подобное тоже оценил. Понял, что это, возможно, новый виток развития. Если он видит, что публика одобряет, что это красиво и на глаз, и на слух… Рауфаль Сабирович все-таки музыкант: если кто-то, не дай бог, сфальшивит или сыграет не так, ой-ой что будет. Конечно, для меня это было немаловажно при составлении программы. К нам приезжали на Stage Platforma Руслан Савденов и Александра Суродеева, которые сейчас работают в Тулузе. Это замечательные артисты, которые работали в Казани очень много лет. Они показали замечательную композицию Александра Мирошниченко в прекрасном исполнении.

Я выбирал людей, у которых красивая и музыка, и хореография.

— Считается, что в российских региональных театрах продать зрителю современную хореографию невозможно.

— У нас можно продать все, смотря что за композитор и какая музыка, хореограф и хореография. На новое всегда пойдут, давайте быть честными. Разумеется, Европа ушла на много лет вперед, они сейчас вообще танцуют под внутренний такт. Это настолько высокий уровень, просто high level. Представляете: в голове ты должен считать так же, как и твой партнер… Это очень тяжело. Мы сейчас не справимся с подобным. Нам нужно очень много работать. А вот что-то иное, что публика примет… Допустим, начинать с неоклассики — это другой разговор.

Stage Platforma позволяет зрителю привыкать к современной хореографии. И он со временем поймет, что она тоже может существовать в нашем театре. Представляете, это дополнительный виток для театра! Будет уже три направления: опера, балет и современная хореография. Но нужно время. Мы не построим с вами мост, не заложив первый кирпич, балку.

Да, сейчас мы отстаем, но неспроста Рауфаль Сабирович приглашает сюда театр Бориса Эйфмана. Для того, чтобы зритель привыкал и видел, что, помимо классики, есть еще вот такая хореография, вот такой гений, который создает интересные произведения. У него замечательные танцовщики, я практически всех знаю в этом театре.

— Вы чувствуете, что у вас в Казани есть соратники в таком деле?

— С Марселем Нуриевым мы давно дружим, общаемся. С тем же Алессандро Каггеджи. Они оба участвовали в нашем фестивале. Нурбека Батуллу я знаю меньше, практически не соприкасался с ним в театре. Но он молодец, выиграл «Золотую маску». Но понимаю, что его хореография не для всех, сейчас ее вряд ли поймет массовый зритель.

«Раньше, если человек из театра снимался в кино или, не дай бог, в рекламе… Если он пошел в рекламу, это означало, что артист опустился до такого уровня: «Что, денег у тебя нет?» Потом люди поняли, что в рекламе, оказывается, есть деньги»Фото: Сергей Елагин

«УЙТИ ИЗ ТЕАТРА. ДЛЯ МЕНЯ ЭТО БУДЕТ ОШИБКОЙ»

— Вы называете своим «старшим братом» и образцом для подражания знаменитого танцовщика Сергея Полунина. Вы думаете, что он правильно сделал, оставив карьеру в театре?

— Приведу пример, который мне рассказывали и актеры, и педагоги, с которыми я работал перед фильмом «Белый ворон». Раньше, если человек из театра снимался в кино или, не дай бог, в рекламе… Если он пошел в рекламу, это означало, что артист опустился до такого уровня: «Что, денег у тебя нет?» Потом люди поняли, что в рекламе, оказывается, есть деньги. А тебе надо существовать, есть, пить, кормить свою семью. И в определенный момент это стало трендом. Здесь практически то же самое. Но пока по-прежнему мало таких шоу, как у Полунина, которые делает артист со своей компанией, какими-то людьми. И я рад, что хочу идти по такому пути.

— Почему мало таких шоу?

— Потому что не все артисты могут попасть в ту или иную компанию людей, готовых продвигать твои идеи. У тебя должно быть имя. А у Сережи большое имя. И я сейчас стараюсь тоже свое имя подкрепить новыми интересными проектами.

Но не хочу повторять его ошибок. Первая — уйти из театра. Для меня это будет ошибкой. Театр — это театр. Возможно, он приносит меньше дохода, чем иные дополнительные проекты… Но это театр. Еще раз напоминаю себе, что ты учился на классического артиста. Ты можешь быть приглашенным солистом многих театров, и мне нравится танцевать классику, и я еще в том возрасте, в котором могу это делать. Поэтому я не хочу наступать на его грабли. Мы хотим с командой разработать грамотную стратегию. И нам нужно идти в ногу со временем. Театры всегда будут, «Лебединое» тоже, но никто не чинит тебе запреты на то, чтобы делать нечто свое и разрабатывать собственные интересные проекты.

«Надо позвать в Казань продюсера «Белого ворона». Сюда нужно ехать летом, когда все расцвело, жарко, хочется гулять, все показать» Фото: kzn.ru

«С ЗАМЕЧАТЕЛЬНЫМ РЭЙФОМ ФАЙНСОМ МЫ ВСЕГДА НА СВЯЗИ»

— Вы уже расстались с образом Рудольфа Нуриева?

— Этот белый ворон всегда со мной, как видите. (Показывает на татуировку.) Он прямо вцепился в меня когтями. И нет-нет да и проскакивает, конечно. Фильм о Нуриеве дал определенную закалку, я повзрослел, и с режиссером фильма, замечательным Рэйфом Файнсом, мы всегда на связи. Он мне помогал с пробами на один сериал, был моим учителем. В Zoom мы репетировали сцены. Присутствовал еще один мой ассистент по английскому языку, Рэйф и я. Мы репетировали сцену и одновременно снимали ее для кастинг-директора и режиссера. То есть он мне помогал, объяснял, где лучше расставить акценты, где как правильнее сказать…

— Надо в Казань его позвать.

— Возможно. Но сначала надо позвать в Казань продюсера «Белого ворона». Сюда нужно ехать летом, когда все расцвело, жарко, хочется гулять, все показать.

— Житейские советы какие-то дает выдающийся актер и состоявшийся режиссер Файнс?

— У него отдельная политика, я вам не буду рассказывать все секреты кухни. У Файнса есть свое понимание жизни, вообще бытия. У него очень много братьев и сестер, если не ошибаюсь, 8 или 9. А Рэйф из них самый старший. Он весь отдался своей профессии. Когда нужно, я у него спрашиваю, он мне может дать какой-то совет. Рэйф очень много сейчас занимается русским с моим английским учителем. У нас один педагог. Бывает, я звоню, а она говорит: «Подожди, Рэйф задерживает». (Смеется.) Ладно, жду. Проходит 10 минут, я ему пишу: «Учитель, ну сколько можно, я хочу тоже заниматься». Он смайлики в ответ присылает.

— У Файнса нет новых планов на российские проекты?

— Да, есть еще один русский проект, очень интересный. Посмотрите, думаю, годика через три выйдет.

Он очень любит российскую культуру. Обожает ее. А еще интересуется нашей историей. И девушки какие в России! Для него это тоже немаловажный фактор. И у него очень много друзей в РФ. Мне кажется, Россия для него — это своеобразная отдушина.

«А ЕСЛИ СДЕЛАТЬ ОБЩИЙ ПРОЕКТ С АКТЕРАМИ, СЫГРАВШИМИ ИЗВЕСТНЫХ ПЕВЦОВ, КОТОРЫХ ХОРОШО ЗНАЛ НУРИЕВ, — ФРЕДДИ МЕРКЬЮРИ, ЭЛТОНА ДЖОНА?»

— Вам нравится казанский памятник Рудольфу Нуриеву?

— Месторасположение, думаю, хорошее. Хотя с другой стороны театра имени Джалиля, на площади Свободы, мне кажется, он бы смотрелся эффектнее. А может быть, было бы круто поставить его вообще внутри театра, в холле. Представляете, как здорово! Заходите — а там, где кассы, небольшой памятник Нуриеву. Тем более там такая проходимость, все фотографировались бы. Это тоже идея, она сейчас мне пришла в голову. Хотя, возможно, подобное только в моей голове выглядит красиво.

Сама скульптура красивая в том плане, что изображен полет, стоит разрушенная колона. Но немного на себя он не похож, мало увидел сходства с самим Нуриевым, но мне нравится вот этот полет. Он ведь все время пытался достичь невозможного. Эта фигура говорит о том, что полет все время был в его жизни. «Прыжок в свободу». В этой скульптуре есть частичка свободы, вот что я заметил. А похож — не похож… Ну на вкус и цвет товарищей нет. Но очень круто, что есть памятник. Это имеет большое значение, особенно для Республики Татарстан.

— Если позовут в какой-то новый проект играть Нуриева, вы откажетесь?

— Если позовут играть в этой же истории, которая опять про «прыжок в свободу», конечно же, я откажусь. Скажу: ребята, у меня уже есть фильм. Тем более он столько наград собрал, что мне это не нужно. Но если скажут, что хотят меня видеть в продолжении, в сериальной версии, спектакле, увидеть во мне взрослого Нуриева или еще что-то, это интересно! И скажу так: разговоры о подобном есть. Не могу разглашать детали. Очень впечатляет, сколько всего необычного у него было в жизни. Имелись какие-то и нетрадиционные вещи, конечно, но как импозантно он вел себя во Франции, почитайте. С какими людьми был, с кем знакомился, с какими звездами общался.

Представляете: а если сделать общий проект с актерами, сыгравшими, например, известных певцов, которых хорошо знал Нуриев, — Фредди Меркьюри, Элтона Джона? Какая коллаборация могла бы быть в одном фильме, сколько актеров и разных образов. И все встречаются в один определенный момент. Как вам такая идея? Мне очень нравится.