Герои кабмина: выбираем лучшего министра Татарстана

Три года назад Нигматуллин в срочном порядке был призван в кабмин — предыдущий первый зам, Песошин, возглавил правительство, и ему понадобился сильный и надежный хозяйственник. Таким оказался выходец из городской администрации Нигматуллин.

Его роль в итоге оказалась несколько шире, чем хозяйственника. Рустам Камильевич замкнул на себе ряд наиболее общественно значимых тем: возглавил фонд обманутых дольщиков и республиканский фонд поддержки, который курирует выплаты вкладчикам лопнувших ТФБ и ИнтехБанка. Еще одна не самая приятная тема, которая замкнута на Нигматуллине, — сбор долгов с алиментщиков. Рустам Камильевич возглавил соответствующую межведомственную комиссию и пролоббировал республиканские доплаты приставам — за эффективные взыскания. Все данные примеры объединяет одно — это сложные, конфликтные кейсы, здесь нужна и гибкость, и умение собирать нетривиальные схемы, да и просто разговаривать с людьми. Поэтому никого не удивляет, например, появление Нигматуллина в качестве переговорщика с противниками МСЗ. Там, где трудно, фигурирует Нигматуллин. Неслучайно именно его, по оценкам наших источников, Песошин мог бы рекомендовать вместо себя, прими он решение уйти на покой.

На первых порах работы в кабмине вице-премьерский статус бывшего мэра Набережных Челнов, привыкшего к дорогим и амбициозным проектам, рассматривался как нечто чуждое для него. Мешал и бэкграунд: вплоть до 2018 года из Челнов доносились отголоски земельных войн, жертвами которых становились не чуждые Шайхразиеву бизнесмены и чиновники.

Но тучи рассеялись, а Василь Гаязович закрепился в неожиданной поначалу для себя роли лидера татарского мира, возглавив национальный совет ВКТ «Милли шура», — пост политически крайне непростой. Оценить Шайхразиева как консолидатора татарской диаспоры пока сложно, хотя определенные плоды уже есть. Так, в августе была принята долгожданная, хоть и вызвавшая много споров Стратегия развития татарского народа. Кроме того, Шайхразиев пролоббировал 400-миллионную программу «Сохранение национальной идентичности татарского народа».

Личной инициативой Песошина наши источники называли назначение на 9-й вице-премьерский пост Фазлеевой, до этого четыре года проработавшей помощником президента РТ. Лейле Ринатовне поручили курировать социальный блок правительства, который почему-то традиционно считается в Татарстане самым простым и «женским». Подошла и специальность Фазлеевой — она бывший учитель, филолог, а кроме того, 7 лет отработала замглавы казанского исполкома.

Жесткий стресс-тест Фазлеевой пришлось пройти в этом году: она возглавила республиканский оперативный штаб по борьбе с коронавирусом и на протяжении всего периода самоизоляции, с апреля по май, была рупором властей РТ. Суровое каменное лицо Фазлеевой, обычно вполне жизнерадостной, внушало ощущение серьезности угрозы.

Впрочем, пожалуй, под еще более жестким прессом на это время оказались главы минздрава Марат Садыков и Роспотребнадзора по РТ Марина Патяшина. Но так или иначе аппаратный вес Фазлеевой с момента прихода в правительство ощутимо вырос.

Когда предшественник и патрон Шайхутдинова Николай Никифоров стал самым молодым в истории федеральным министром, Шайхутдинов продолжил его проекты: развивал IT-парк, помогал республиканскому ТВ перейти на цифровой формат, но главное — занимался в министерстве связи развитием Иннополиса. Именно этот вопрос сейчас и закреплен за Романом Александровичем, который покинул министерство связи летом прошлого года. Его уходу, как говорят, способствовала и ослабшая поддержка в Москве, и недовольство ряда влиятельных членов истеблишмента, неформально курирующих сферу IT. Ведомство же после ухода Шайхутдинова масштабно проверяло антикоррупционное управление аппарата президента РТ.

Формально в состав кабмина Шамиль Хамитович вошел 10 лет назад, но связан с правительством куда дольше. Гафарова называют одним из главных аппаратчиков республики. Он максимально близок к президенту Минниханову, у которого работал помощником еще в министерстве финансов, а затем позже, когда Рустам Нургалиевич возглавлял кабмин.

Оценивать работу Гафарова публике сложно: он всегда в тени. Наши собеседники рассказывают, что Шамиль Хамитович — сторонник жесткой дисциплины: его рабочий день начинается еще до 7 утра, а завершается с отъездом из кабмина последней делегации. Такой же дисциплины он требует от подчиненных. Еще одна сильная сторона Гафарова — подбор кадров. По словам собеседников нашего издания в правительстве, Гафаров отвечает, например, за назначение ключевых заместителей министров.

Сложилось ощущение, что Зяббарова много лет готовили на роль преемника сельскохозяйственного «трона»: его с малых лет знает президент Минниханов, он поработал замом в команде Ахметова, а потом прошел обязательную школу главы районов — в Буинске.

Сравнивать с предшественником Зяббарова пока нельзя — уж слишком большой авторитет заработал Ахметов за почти 20 лет на данном посту в кабмине. Его преемнику все эти испытания пройти лишь предстоит. Однако первый тест он, можно сказать с уверенностью, сдал — уже сейчас, за несколько недель до завершения уборочной кампании, минсельхоз отчитывается о сборе более 5,3 млн т зерна, психологически важной отметки, которую заложил в головы еще Марат Готович.

В должности главного промышленника Татарстана Каримов отработал один «президентский» срок. Показать себя авторитарной фигурой в данном кресле практически невозможно — уж слишком серьезные игроки на республиканском рынке. Куда важнее умение лавировать и находить пути в высокие кабинеты.

Текущий кризисный год станет для будущего Каримова ключевым. Очевидно, что промышленность РТ закончит его с потерями, но вот какими? Большой вопрос. А ведь сложности были и годом ранее: индекс промпроизводства в 2019-м составил лишь 101% (2,87 трлн рублей), причем «отрицательный рост» показали не только машиностроение, но и нефтехимия. А индекс деловой активности предприятий и вовсе рухнул ниже 50%. Соответствующие данные приводил сам Каримов на итоговой коллегии в начале года.

Покинувший в среду свой пост Бурганов стал кризис-менеджером на посту министра образования. Его призвали на смену Энгелю Фаттахову, угодившему в западню с преподаванием татарского языка в школах. На его место срочно понадобился надежный и проверенный человек, который готов взять на себя удар. Таким оказался Бурганов, которого в минобразования делегировали из Госсовета РТ.

Как резюмировать итоги Бурганова? С одной стороны, обязательное и прежнее по количеству часов преподавание татарского языка он так и не отстоял, но заметно сбавил по данному поводу накал дискуссии, вышедшей на федеральный уровень. С другой — Бурганов, отдав оперативное управление в ведомстве своим замам, стал по-настоящему защитником учителей: сфера, связанная с воспитанием детей, социально опасная, и при малейшем намеке на скандал Рафис Тимерханович занимал позицию учителя, пусть и не всегда осмотрительно и риторически корректно.

Назначение бывшего главы Альметьевского района на пост IT-министра многие связывали с попыткой встряхнуть отрасль. Хайруллин за дело взялся с энтузиазмом, в первые же месяцы пересмотрев команду, переформатировав само министерство и перевернув подход к закупкам, чем вызвал определенное недовольство у участников рынка. В ведение минцифры быстро перешли МФЦ, а на первое место де-факто встала реформа госуслуг (через их максимальную оцифровку и создание суперсервисов) и цифровизация всех министерств и ведомств (для чего был создан отдельный центр цифровой трансформации). Получается у Хайруллина и выстраивать отношения с федеральным центром: удалось привлечь дополнительно 2 млрд федеральных средств, да и премьер-министр РФ Михаил Мишустин местом для своего первого постпандемийного визита и объявления налоговой реформы в IT-отрасли выбрал Иннополис.

Вопросов впереди тоже предостаточно: «коронакризис» показал, что нужны электронные образовательные платформы, цифровые медкарты. В конце концов остается не разрешимая пока задача преодоления цифрового неравенства: какой там 5G, если в отдельных населенных пунктах нет сотовой связи... К тому же стратегия цифровизации пока так и не презентована общественности, а ведь Минниханов поставил четкую цель: Татарстан за три года должен стать лучшим по цифровизации в стране.

Шагиахметов в этом году стал министром экономики во второй раз и вряд ли тому сильно рад: грянул кризис, вызванный пандемией, падением спроса цен на нефть и валютными скачками.

Шагиахметов — один из самых закрытых членов правительства, и даже его публичные выступления особых откровений не несут. Например, он до конца лета умело и не очень избегал ответа на вопрос о том, какой дефицит испытает республиканский бюджет в этом году. Однако Шагиахметова называют доверенным человеком президента РТ и опытным чиновником, который работу сам себе не создает, но порученные задачи не проваливает.

Главный старожил кабмина наряду с Гафаровым — Гайзатуллин — вошел в состав кабмина еще тогда, когда правительством руководил Минниханов. Вероятно, долголетие министра — маркер большого доверия, тем более учитывая, что минфином когда-то руководил сам Рустам Нургалиевич. При Гайзатуллине в республике выстроена жесточайшая финансовая вертикаль — минфин самым пристальным образом контролирует каждую копейку не только в республиканском, но и в местных бюджетах.

При этом Гайзатуллин — фигура в общественном плане незаметная и непубличная. В скандалы он не попадает, хотя рядом с ними недавно находились его родственники. К примеру, племянник Рамиль Гайзатуллин покинул ФСС, а его зам, Камиль Фатыхов, сейчас находится в СИЗО.

Еще один непубличный член правительства — глава минюста Загидуллин. Он возглавил ведомство в 2017 году, сменив Ларису Глухову. Непубличность Загидуллина можно объяснить довольно скромными полномочиями ведомства, которое фактически отвечает лишь за оснащение и работу мировых судов Татарстана.

Во время пандемии Загидуллин выходил с инициативой о введении дополнительных штрафов в республиканский КоАП — для специальных случаев нарушения режима самоизоляции. Как показала практика, жизненной необходимости в этом не имелось. Сама же инициатива была выражена в одном из немногих заметных выступлений министра.

Назначение Аюповой в мае 2018 года стало ее триумфальным возвращением в министерство культуры Татарстана после двух с половиной лет «ссылки» в архивное управление кабмина РТ, которое за это время выросло до уровня государственного комитета республики. До того Аюпова 7 лет (2008–2015) работала в минкульте простым заместителем и первым замминистра, снискав славу любимицы коллектива.

Впрочем, «медовый месяц» Ирады Хафизяновны с деятелями культуры и искусства закончился довольно быстро. Аюпова успела, в частности, поменять руководство в нескольких театрах (самые громкие перестановки случились в театре им. Тинчурина и кукольном «Экияте»), создать совет по культуре при президенте РТ и подготовить «Стратегию развития культуры в Татарстане до 2025 года». Конечно, минкульту очень помогают первые лица республики, которые в преддверии 100-летия ТАССР не жалели денег на инфраструктуру, так что теперь мы имеем как «с иголочки» новые здания ГМИИ, Нацбиблиотеки РТ, целого ряда домов культуры. А само ведомство и его руководитель находятся на хорошем счету в федеральном министерстве культуры, о чем было не раз публично заявлено, в том числе и на днях в Казани, министром культуры России Ольгой Любимовой.

Потомственный врач, бывший шеф 7-й городской больницы Казани Садыков возглавил минздрав два с половиной года назад. Он пришел на место Вафина, который в экстренном порядке покинул пост на фоне громких коррупционных скандалов, апогеем которых стала смерть заместителя министра Елены Шишмаревой, находившейся под домашним арестом.

Садыков резко, но при этом сохраняя баланс, перетасовал кадры в республиканском здравоохранении, например, поменял главного врача в РКБ, а шефа клиники КГУ Альмира Абашева назначил своим замом. Возможно, кадровая ротация в том числе помогла машине здравоохранения Татарстана в целом держать под контролем пандемию COVID-19. Благодаря режиму самоизоляции минздраву удалось оттянуть пик заболевания на полтора месяца, создать в РТ систему COVID-госпиталей и мобилизовать кадровый состав.

Да, временами случались сбои, особенно запомнилась нехватка мест для ковидных больных в госпиталях Набережных Челнов. Но проблему удалось решить. Да, есть вопросы по реальному числу переболевших и умерших от коронавируса. Но тут вопрос скорее к ответственному за статистику Роспотребнадзору. Теперь перед минздравом РТ новая, возможно, еще более сложная задача — подготовиться к традиционному осеннему всплеску ОРВИ, который осложнит ситуацию с COVID-19.

Бывший глава Дрожжановского района Шадриков сменил в минэкологии Абдулганиева, ушедшего ненадолго в минэкономики. И почти сразу его начали сватать на новую должность — якобы Александр Валерьевич может возглавить Чувашию.

Но слухи так и остались слухами. Самому же Шадрикову пришлось решать в Татарстане «мусорные» проблемы. Фактически он возглавил борьбу с оппозицией мусоросжигательному заводу под Казанью в районе ЖК «Салават Купере». Борьба шла с переменным успехом: минэкологии заказывало экспертизу проекта завода, возило журналистов в Швейцарию посмотреть на прототип казанского МСЗ. Но в итоге без силового разгона палаточного лагеря активистов все равно не обошлось.

Министр строительства и ЖКХ РТ Ханифов в правительстве совсем недавно — он назначен 25 января в результате целой череды кадровых перестановок от Москвы до Казани. Напомним, 21 января стало известно о назначении первым вице-премьером правительства России Марата Хуснуллина, следом в федеральный минстрой «переехал» Файзуллин. Времени на долгие раздумья не было: понадобился человек, готовый крепко удерживать все нити управления одним из ключевых для республики министерств. Кандидатуру Ханифова рекомендовал Файзуллин — оба работали раньше в одной связке, когда Фарит Мударисович трудился первым заместителем прежнего министра. Сказался и опыт работы помощником президента РТ, и годы на посту руководителя казанского филиала федеральной Главгосэкспертизы. Главные вызовы, которые стоят перед министерством, — это в первую очередь увеличение объемов ввода нового жилья. Пока республика «вылезает» за счет многоэтажных домов  — и тут поддержку окажут через строительство сетей. Однако Ханифов видит мощный потенциал в индивидуальном жилищном строительстве.

Выходец из «криминальной» милиции, генерал-лейтенант Хабибуллин вот уже полгода находится в подвешенном состоянии после коррупционного скандала в ведомстве. Под арестом его зам Ильхам Насибуллин. С того момента слухи пророчат отставку главы республиканского МЧС, а следком уже успел вызвать на допрос Рафиса Завдятовича.

Чем, кроме этого, запомнится минувшая пятилетка Хабибуллина? Прежде всего пожарами. На проблему уже не раз обращал внимание президент РТ, правительство выделяло деньги на покупку противопожарных датчиков для малоимущих. Но татарстанцы как горели, так и горят… Последний инцидент — пожар в ЖК «Царево Village», где на этой неделе погибли два человека. Оказалось, что в 9-тысячном комплексе нет своего пожарного расчета, хотя застройщик обеспечил МЧС и зданием, и техникой.

От Леонова ждали активности и прорыва в области спорта. Очевидно, что после Универсиады крупных мероприятий такого уровня не ожидалось. Чемпионат мира по футболу республике было сложно капитализировать.

За годы от Леонова большой стратегии не появилось. Но было понятно, куда движется спорт, а именно — в сторону массовости. Появились марафоны, различные соревнования среди любителей.

Одним из главных прорывов стал чемпионат мира по водным видам спорта, который потянул за собой шлейф других турниров. Было принято несколько чемпионатов России. Прошла мировая серия по прыжкам в воду ФИНА и один из этапов Кубка мира по плаванию. Утвердили программу строительства бассейнов во всех муниципалитетах республики. Все это укрепило Татарстан в списке регионов – лидеров по количеству бассейнов на душу населения. Одних только 50-метровых бассейнов в республике 10 штук.

Поначалу Леонов подмочил свою репутацию смелыми постами в соцсетях, где часто выкладывал красивые фотографии в дорогих костюмах. Поступки министра вызывали раздражение у старой элиты, поэтому в соцмедиа активность Леонова со временем снизилась. В этом году чиновник, как говорят, был близок к тому, чтобы возобновить федеральную карьеру (после возвращения в Казань из аппарата Игоря Шувалова), но не срослось.

Близкий друг Леонова — Фаттахов — шел к министерскому креслу давно: по уровню публичности он уже мог поспорить с республиканскими министрами, еще когда возглавлял администрацию Кировского и Московского районов Казани, а затем был замруководителя городского исполкома.

Сравнивать Дамира Ильдусовича не с кем — он первый министр по делам молодежи в Татарстане. Фаттахов прежде всего проявил себя рядом инфраструктурных проектов. Во-первых, он пролоббировал программу капремонта детских лагерей. Во-вторых (и произошло это совсем недавно), открыл крупнейший в России экстрим-парк «Урам» на набережной Казанки. В-третьих, именно ему принадлежит идея распространить соципотеку на все молодые семьи с детьми.

Но, скажем так, расти профильному ведомству есть куда: вопросы возникают по идеологической линии работы с молодежью. Все стало ясно прошлой осенью и зимой, когда в Татарстане подняли проблему криминального АУЕ-движения в подростковой и молодежной среде. Глава МВД по РТ Артем Хохорин заявлял, что работать у нас привыкли с активной и одаренной молодежью, а неблагополучной никто заниматься не настроен.

Один из самых незаметных министров — глава республиканского минземимущества Аглиуллин, который сенсационно был назначен на место Азата Хамаева в сентябре прошлого года. До того Аглиуллин руководил службой безопасности президента РТ.

Что сделал Аглиуллин за год работы? Никто из наших собеседников так и не смог дать однозначную оценку его работе: действовал по принципу «не навреди», сходятся во мнении большинство экспертов. Но, возможно, в этом и состоял начальственный наказ. Примечательно, что Аглиуллин даже не провел чистки кадров в министерстве, как обычно бывает при смене руководителей.

Кузюров возглавил минлесхоз на фоне отставки Алмаса Назирова, который покидал ведомство на фоне не самых приятных коррупционных слухов. Кузюров, как и ряд других министров, решил примерить на себя непубличный образ.

За два года из его уст публично так и не прозвучало ни одного мощного тезиса. Ведомство же его многократно становилось потерпевшим в уголовных делах, связанных с уводом земель лесного фонда.

Зарипова руководит министерством труда еще с прошлого президентского срока Минниханова. До того она 6 лет возглавляла республиканское управление загса.

Спокойное, но очень богатое на федеральные деньги ведомство потрясло в этом году. Зарипова и ее команда столкнулись с небывалым для республики уровнем безработицы — в конце лета только число официально зарегистрированных безработных достигло 75 тысяч. Виной тому стал «коронакризис». Сама Зарипова признавалась: работодатели, понимая, что люди оказались в безвыходном положении, стали снижать зарплаты. Сможет ли министр восстановить трудовую справедливость и какими средствами она будет решать проблему безработицы, покажут ближайшие месяцы.

Сафин оттрубил в правительстве Татарстана два срока и уже в ближайшие дни может быть отправлен в Совет Федерации. Ему досталось ведомство, которое уже вовсю готовилось к Универсиаде-2013, на его счету доведение до ума системы казанских транспортных развязок, а теперь — согласование со столицей проекта трассы Москва – Казань. Пожалуй, именно тесное сотрудничество с федеральным минтрансом считается ключевым козырем Сафина.

Бывший шеф УФАС перебрался в кабмин РТ в конце 2018 года, уступив кресло своему многолетнему старшему партнеру Айрату Шафигуллину. Достался Груничеву один из самых сложных комитетов правительства. Сам чиновник говорил, что в тарифных спорах ему часто приходится быть между крупнейшими игроками региона, например ТАИФом и «Татэнерго». Чем за это время отметился Груничев? Можно вспомнить, как он стал третейским судьей в споре казанских перевозчиков и муниципалитетом, а летом, в разгар коронавирусного кризиса, пытался объяснить, почему сейчас нельзя замораживать тарифы на услуги ЖКХ.

Комитет по туризму был создан в Татарстане в 2014 году, когда направление выделили из министерства спорта и молодежи. Его сразу возглавил Иванов, под руководством которого у республики наконец появился туристический бренд Visit Tatarstan и слоган с намеком на восточные чудеса — «1001 удовольствие».

В целом оценить шаги Иванова на данном посту довольно непросто. Да, Казань по итогам 2019 года — четвертый по популярности город страны (3,5 млн туристов). Но чьей здесь заслуги больше — комитета или самого города? Да, есть популярные направления — Болгар и Свияжск. Но оба туристических города доведены до лоска силами фонда «Возрождение» под кураторством первого президента Татарстана Минтимера Шаймиева. Самому же госкомитету с финансированием и крупными инвесторами не очень везет — стратегия туристических кластеров «Пять ветров» была презентована пять лет назад, но не сильно продвинулась, а в кризис ведомство сумело лишь предложить игрокам рынка объявить скидочную программу за их же собственный счет. Но в креативности ведомству точно не откажешь: чего стоит, к примеру, так и не получившая развития идея «пьяного» Barabus — автобуса, развозящего ночных гуляк по питейным заведениям?

Пожалуй, самая яркая представительница кабмина, дочь отставного генерала ФСБ Минуллина — личность максимально публичная, пусть внимание она привлекает не только своими достижениями на ниве госслужбы, но и непосредственными высказываниями вкупе с эффектным луком. За привлечение иностранных инвестиций она отвечает уже 6 лет. Видимые результаты есть: Татарстан стабильно входит в десятку рейтинга инвестпривлекательности АСИ.

Салимгараев, правая рука Марата Муратова, первого замглавы АП РТ, руководит агентством «Татмедиа» с прошлого года. Айдар Саитгараевич провел небольшие кадровые перестановки: в отставку ушел гендиректор одноименного ОАО Андрей Кузьмин, а его место занял Шамиль Садыков, совмещающий кресло с руководством информагентства «Татар-информ». К Садыкову приставили несколько новых замов, в том числе из молодых авторов телеграм-каналов. Ждали программной эволюции государственного медиахолдинга, но пока она так и не случилась.

Стратегия развития «Татмедиа» до сих пор не принята, а сам Салимгараев на коллегии просил денег на поддержку газетных киосков, потерявших актуальность еще 10 лет назад. Поменяет ли Салимгараев приоритеты госхолдинга в эпоху «коронакризиса»?