«Можно сказать, мы были созданы 50 лет назад как отдел «Татнефти» по переработке газа», — комментирует удачную приватизацию гендиректор Волжского НИИ углеводородного сырья Ахмет Мазгаров. В последние годы ВНИИУС терпел убытки, но при этом преуспел в серьезных контрактах даже за рубежом. Другие прикладные институты, подобные ему, давно отошли «Роснефти» и другим ВИНКам. Теперь сложные времена позади: с помощью «Татнефти» в 2021 году ВНИИУС планирует открыть две новые лаборатории.
АО «Волжский институт углеводородного сырья», возглавляемый экс-президентом академии наук Татарстана Ахметом Мазгаровым, перешел в собственность «Татнефти»
в помощь «татнипинефть»
АО «Волжский институт углеводородного сырья», возглавляемый экс-президентом академии наук Татарстана Ахметом Мазгаровым, перешел в собственность «Татнефти». Сделка по передаче собственности состоялась 21 сентября, информация была опубликована на сайте раскрытия корпоративной информации. Ранее институт принадлежал министерству земельных и имущественных отношений РТ. «Татнефть» выкупила у минзема 100% акций.
Подробная информация о стоимости сделки опубликована на сайте минзема. Торги по приватизации прошли еще 5 марта 2020 года, в лот вошел пакет акций ВНИИУСа, находящийся в собственности Республики Татарстан, в количестве 54 465 штук. Торги состоялись на площадке агентства по госзаказу РТ Якова Геллера. Цена сделки, предложенная победителем, — 74,8 млн рублей.
Научно-исследовательский институт «ВНИИУС» основан в 1965 году как головной всесоюзный НИИ в области технологий производства и переработки легкого углеводородного сырья. Он занимается анализом нефтегазового сырья, отбором проб нефти и газа, разработкой регламентов на проектирование установок и так далее. Головной офис находится в Казани на улице Ершова. В базе «Контур.Фокус» сказано, что с 2016-го институт копил небольшие, но все же убытки: при выручке в десятки млн рублей чистый итог составлял минус 2–3 млн рублей ежегодно. В 2019-м АО «ВНИИУС» получило выручку в 46,1 млн рублей и чистый убыток в 700 тыс. рублей.
«Татнефть» уже начала активно входить в права собственника. Так, 2 октября, сказано на сайте раскрытия корпоративной информации, в совет директоров акционерного общества вошли сотрудники нефтяной компании. Среди них — гендиректор ТАНЕКО Илшат Салахов и руководитель института «ТатНИПИнефть» (Татарский научно-исследовательский и проектный институт нефти, созданный в 1956 году для научного обеспечения нефтедобычи в Татарской АССР, входит в состав «Татнефти» — прим. ред.) Марат Залятов.
ВНИИУС основан в 1965 году как головной всесоюзный НИИ в области технологий производства и переработки легкого углеводородного сырья
В пресс-службе «Татнефти» в ответ на наш вопрос о цели приобретения института пояснили: «АО „ВНИИУС“ в дополнение к деятельности института „ТатНИПИнефть“ повысит научно-технический потенциал и статус ПАО „Татнефть“ как разносторонней и многопрофильной организации». В нефтяной компании обратили внимание: «У ВНИИУСа хорошая научная база по процессам подготовки и переработки углеводородных газов. В институте имеются собственные разработки в области очистки газов и углеводородных фракций от сернистых соединений (процесс ДМС-1МА, очистка керосиновых фракций), также институт имеет аккредитованную лабораторию для определения физико-химических свойств углеводородов».
Там же добавили, что в составе «Татнефти» ВНИИУС сможет реализовать своей потенциал в разработке новых технологий газопереработки, оценке физико-химических свойств сырья и полуфабрикатов, разработке технологии снижения общей серы в сырой нефти и так далее.
Как рассказал «БИЗНЕС Online» академик Ахмет Мазгаров, войти в состав вертикально-интегрированной крупной нефтяной компании было инициативой самого института
«У «ТАТНЕФТИ» СЕРЬЕЗНЫЕ ПЛАНЫ ПО РАСШИРЕНИЮ НАШЕГО ИНСТИТУТА»
Как рассказал «БИЗНЕС Online» академик Мазгаров, войти в состав вертикально интегрированной крупной нефтяной компании было инициативой самого института. «В советское время мы входили в состав министерства нефтеперерабатывающей и нефтехимической промышленности СССР. Тогда существовало 20 институтов по нефтепереработке таких, как мы, — прикладных. Все они тоже вошли в состав компаний: кто — в „Роснефть“, кто — в „Лукойл“, — рассказал Мазгаров. — Так что это явление закономерное и мы его давно ожидаем».
По его словам, за более чем 50-летнюю историю своего существования институт все годы работал на «Татнефть». «Можно сказать, мы были созданы 50 лет назад как отдел „Татнефти“ по переработке газа. Так что просто вернулись туда, с чего начали. Это очень положительное закономерное явление — для нас, для „Татнефти“ и вообще для отрасли. Наука входит в состав интегрированной нефтяной компании по взаимному уважению и интересу», — дал определение Мазгаров.
Руководитель института утверждает, что он в целом не убыточный, и обещает, что по итогам 2020 года мы все в этом убедимся. В штате ВНИИУСа сейчас трудятся 85 человек, средняя зарплата — порядка 40 тыс. рублей в месяц. «У нас проблем нет: и штат не сокращается, и заказы есть, и средняя зарплата на уровне», — обращает внимание наш собеседник.
В штате «ВНИИУС» сейчас трудятся 85 человек, средняя зарплата — порядка 40 тыс. рублей в месяц
Если какие-то проблемы в институте и имеются, о них глава института объяснимо предпочитает не распространяться. Зато акцентирует внимание на достижениях. «Мы запустили целый комплекс в одной из стран на Ближнем Востоке — они даже написали Рустаму Нургалиевичу письмо. Там говорилось, что благодаря технологии ВНИИУС запущен целый завод, очень успешно», — рассказал он. «Несколько месяцев тому назад успешно пустили установку по производству одоранта, которая была построена по совместной технологии АО „ВНИИУС“ и местной компании-партнера… В результате успешного пуска этой установки целая страна может прекратить импорт одоранта из-за рубежа и экономить миллионы долларов США ежегодно», — рассказал Мазгаров.
Со слов Мазгарова, новые финансовые вливания в институт с приходом «Татнефти», разумеется, планируются. Но наш собеседник отмечает, что все расчеты пока только приблизительные и их еще, вероятно, будет корректировать и сама «Татнефть». «Мы уже много раз встречались — и с руководством „Татнефти“, и с Наилем Ульфатовичем (гендиректор „Татнефти“ Наиль Маганов — прим. ред.). У „Татнефти“ серьезные планы по расширению нашего института. Две лаборатории планируем совместно открыть. Первая — по катализаторам, вторая — по очистке нефти и нефтепродуктов, разработке реагентов для их очистки», — поделился наш собеседник.
Открытие лабораторий, по словам Мазгарова, планируется не раньше начала нового года
По его словам, нужно такое для того, чтобы у предприятий «Татнефти», и в первую очередь у ТАНЕКО было свое научное подразделение по работе с катализаторами. «Своеобразный научный фильтр» — так называет это Мазгаров.
«Катализаторов очень много, разные фирмы предлагают. А им нужна такая лаборатория, которая бы научно определила, который катализатор лучше для ТАНЕКО. И плюс по возможности разрабатывать еще свои технологии, новые катализаторы. В области углеводородного сырья мы это умеем и делаем. Но хотим расширить наше поле деятельности — вместе с „Татнефтью“», — объяснил он.
Открытие лабораторий, по его словам, планируется не раньше начала нового года. Сейчас же — переходный период, когда «Татнефть» и ВНИИУС присматриваются друг к другу, определяют векторы работы. «Мы совместно составили план развития института — какие эффективные направления, какие подразделения новые будут, какие расширить, по каким направлениям сильнее работать. Со следующего года мы начнем уже работу непосредственно под руководством „Татнефти“», — резюмирует он.
По словам нашего собеседника, никаких сокращений в институте в связи со сменой собственника не планируется — наоборот, есть надежда привлечь новые ученые кадры. Например, некогда ушедших из института аспирантов.
«Катализаторов очень много, разные фирмы предлагают. А им нужна такая лаборатория, которая бы научно определила, который катализатор лучше для ТАНЕКО»
«ОТРАСЛЕВОЙ ИНСТИТУТ НЕ МОЖЕТ СУЩЕСТВОВАТЬ БЕЗ СТОРОННЕГО ФИНАНСИРОВАНИЯ»
Мы попросили экспертов из сферы нефтехимии оценить покупку института и его перспективы.
Экс-директор НИИ энергоэффективных технологий КНИТУ им. Туполева и гендиректор ООО «НИФ „ПИК“» Сергей Губин солидарен с Мазгаровым в том, что новая модель собственности более эффективна. «Раньше такие институты были на балансе министерств, а потом мы перешли на американскую модель работы университетов. Но на самом деле отраслевой институт не может существовать без стороннего финансирования. Поскольку сегодня у нас министерства ничего не финансируют, делать это, естественно, должна какая-то профильная компания», — говорит он.
Наш собеседник утверждает, что уже давно слышал о не самом лучшем состоянии института. «То, что он находится в нехорошем состоянии, я давно знал. Там и кадровые потери были — как и везде. Мои партнеры даже пытались его купить — по крайней мере, его здание», — рассказал Губин.
Кадровые потери он объясняет тем фактом, что во ВНИИУСе, как и во многих других институтах, не задерживаются специалисты среднего звена. «Остаются во всех организациях пионеры и пенсионеры. А „среднего класса“ нет. Как только последний пенсионер по естественным причинам уходит… А пионеры надолго не задерживаются — поработают пару лет и идут носками торговать. Поэтому опыт передавать было некому, разорвалась преемственность поколений», — рассуждает он.
К слову, о похожей проблеме корреспонденту «БИЗНЕС Online» ранее рассказывали и сотрудники другого казанского института. Объясняли, впрочем, иным: мастодонты слишком держатся за свои места и попросту не отдают власть в руки молодежи. А когда настает черед нового поколения прийти им на смену, выясняется, что профессионалов среднего возраста — единицы.
Другие проблемы, которые выделяет наш собеседник в целом по всей отрасли, — дефицит заказов и работа на старом оборудовании. По мнению Губина, еще одна причина кроется еще и в самой системе, выстроенной вокруг научно-исследовательских институтов (НИОКР). В советские годы существовало так называемое отчисление в фонд НИОКР — на разработки, и компании волей-неволей были заинтересованы в том, чтобы что-то разрабатывалось. «Последний фонд НИОКР как раз оставался в Татарии. И в том числе с помощью его использованием разработали такие вертолеты, как „Ансат“, глубокую модификацию „восьмерок“ (вертолеты МИ-8 — прим. ред.)», — рассказал эксперт.
Сейчас же схема изменилась: затраты на НИОКР предприятиям нельзя включать в себестоимость. «То есть заплати налоги с прибыли, а потом с нее вкладывайся в НИОКР. Но это полная глупость, так ничего не станет развиваться, — уверен Губин. — Там, где все колосится, например в Штатах, НИОКР ложится на себестоимость проекта. А у нас, будь добр, включай в прибыль. Поэтому все тормозится».
По логике нашего собеседника, в ситуации с «Татнефтью» многое будет зависеть от целей нефтяной компании и выбранного ими способа финансирования. «Станут включать его (разработки института — прим. ред.) в себестоимость продукта — значит, это будет работать. Но не по щелчку, не сразу», — резюмирует он. Эксперт уверен, что выход на хорошие показатели у ВНИИУСа займет около 5–6 лет.
Рафинат Яруллин: «Переработка и добыча сернистой нефти требует других подходов, и для этого нужна научная база»
«ЕСЛИ РАНЬШЕ ЗАНИМАЛИСЬ ТОЛЬКО АНАЛИЗАМИ, ТО СЕЙЧАС ЛЕЗУТ В ПЕРЕРАБОТКУ»
С оптимизмом на переход ВНИИУСа «Татнефти» смотрит генеральный директор АО «Татнефтехиминвест-холдинг» Рафинат Яруллин. По его словам, сейчас увеличивается сернистость нефти, а значит, требуются и новые подходы к добыче и обработке ископаемого топлива. «В Самотлоре или в Арктике пока еще малосернистая нефть, но в Татарстане уже выработанные залежи, поэтому с подобным необходимо глубоко заниматься. Переработка и добыча сернистой нефти требует других подходов, и для этого нужна научная база», — отметил Яруллин.
Член АН РТ, консультант президента РТ по вопросам разработки нефтяных и нефтегазовых месторождений Ренат Муслимов также считает, что для обеих сторон это хорошая сделка. При этом, по его мнению, произошедшее — логический шаг долгих многолетних взаимоотношений между компанией и институтом. «Татнефть» всегда сотрудничала с ВНИИУСом, который делал анализы. Среди них есть такие, которые может проводить только данный институт. Считаю эту покупку положительной, так как ВНИИУС сегодня в борьбе с меркаптанами, сероводородами преуспел, в том числе и за рубежом, в первую очередь в Иране. Их разработки востребованы, они большое дело сделали в борьбе за хорошее качество нефти», — сказал Муслимов корреспонденту «БИЗНЕС Online».
Раньше, по словам Муслимова, «Татнефть» и ВНИИУС работали на договорных началах, а теперь он ожидает еще большего прогресса, ведь вопросы экологии и качества нефти в последние годы стали более значимы, тем более, когда сейчас ощущается перепроизводство нефти. ВНИИУС, как считает собеседник, также получит дополнительную выгоду от сделки. «ВНИИУС — престижный институт в своей отрасли. Если раньше они только занимались анализами, то сейчас даже лезут в переработку», — отметил Муслимов.
Ренат Муслимов: «Считаю эту покупку положительной, так как ВНИИУС сегодня в борьбе с меркаптанами, сероводородами преуспел, в том числе и за рубежом, в первую очередь в Иране»
«Практика говорит о том, что такие институты, как „ТатНИПИнефть“, обязаны быть в „Татнефти“, потому что он от а до я, от разведки до добычи, работает на цели компании. Плюс все проектирование в нефтяной промышленности, будь то в России или на Западе, делал институт. В один момент министерство отделило „ТатНИПИнефть“ от „Татнефти“, что создало большие трудности, приходилось много уговаривать и так далее. А когда институт находился в составе компании, то там все сами знали, что надо сделать, было очень прогрессивно», — заметил собеседник.
Вообще Муслимов считает, что в целом узкоспециализированные институты, которые занимаются только отдельным направлением, например переработкой или добычей, должны существовать отдельно от крупных компаний, и работу с ними необходимо вести по договорным началам, в отличие от крупных комплексных НИИ. Но ВНИИУС — исключение: он хоть и тоже узкоспециализированный институт, но, по мнению Муслимова, в своем амплуа раньше был уникальным. Благодаря собственной работе институт увеличил свое влияние на отрасль, и теперь ВНИИУС нужен ради изучения качества нефти, экологии, дальнейшей переработки и так далее.
«Когда я работал в „Татнефти“, я старался, чтобы ВНИИУС был в нашем составе, интегрирован в работу компании. И вот все-таки это сделали», — подытожил Муслимов.
Внимание!
Комментирование временно доступно только для зарегистрированных пользователей.
Подробнее
Комментарии 21
Редакция оставляет за собой право отказать в публикации вашего комментария.
Правила модерирования.