Иван Грачев: «В политике успеха добиваются, скажем так, «орггруппировки», «шайки»

«Белоусов (справа) — человек, значимый в правительстве РФ, а в паре с Борисовым (слева) они очень значимые» Фото: © Екатерина Штукина, РИА «Новости»

НАДО ГОТОВИТЬСЯ К ТОМУ, ЧТО БУДЕТ ПЛОХО

Мне было интересно интервью, которое дал ТАСС первый вице-премьер РФ Андрей Белоусов в преддверии форума «Сильные идеи для нового времени». Посвящено оно было тому, что новое десятилетие заставит Россию и мир в корне изменить модель развития. Белоусова я знал и раньше, а сейчас слежу за тем, что он вместе с вице-премьером Юрием Борисовым делает в правительстве России. Потому что Белоусов — человек, значимый в правительстве РФ, а в паре с Борисовым они очень значимые. И представления первого вице-премьера о стратегии будут иметь отношение к реальной жизни.

В своих суждениях, оценках и действиях Белоусов всегда был достаточно осторожен, но тем не менее последователен. И я полагаю, что с учетом существенного роста его веса в нынешней власти, благодаря тому, что ему, судя по всему, доверяет президент Владимир Путин, интервью первого вице-премьера, конечно, имеет значение для оценок того, что будет делаться, и того, что не станет делаться. Оно в значительной степени, можно сказать, философское, чего мои читатели обычно не любят. В интервью есть базовые утверждения о том, что в третье десятилетие XXI века и мир, и Россия должны кардинально изменить модель развития — социальную, политическую и экономическую. Правда, есть и оговорка, что иначе будет плохо с ростом соцнапряженности, социальных конфликтов, дифференциации…

К сожалению, должен сказать, что надо готовиться к тому, что будет плохо. В идею, что нас ждут кардинальные изменения в части социальной и экономической политики, я в соответствии с фактами не очень верю. Например, чисто формальная вещь — все ругают, критикуют ООН. Но представить себе, что страны сумеют договориться о чем-то другом в течение нового десятилетия, я напрочь не могу. Ничего подобного не будет. Останется ООН и станет точно так же, иногда плохо, но решать какие-то проблемы. И, соответственно, останутся гроздья организаций под ООН, в том числе ВОЗ.

А с неформальной точки зрения, по существу — я уже говорил, что решать любые проблемы мира надо с триангуляции, — Китай, Соединенные Штаты, Россия, ну и дальше Евросоюз.

Китай стоит на рельсах нэпа твердо, устойчиво. И в рамках «ковидной» истории показал, что и экономически, и социально, и во всех остальных отношениях справляется лучше всех. Следовательно, предполагать, что мир ему дает объективные основания сменить модель развития, не приходится. Да, следующее за нынешним председателем КНР Си Цзиньпином поколение училось в Америке, и желающих по примеру Советского Союза обменять власть за собственность в Китае тоже хватает. Но Союз тогда гнил, экономически и не только, а Китай демонстрирует лучшие в мире результаты с точки зрения экономического роста и социальной динамики. Значит, вероятность инспирирования частичного решения проблемы с собственностью, как это было в позднем СССР, в КНР крайне мала. Поэтому считаю, что в ближайшие 10 лет, пока правит Си и его первый преемник, никаких значимых изменений в жизни Китая не произойдет.

Соединенные Штаты — четыре года президент Дональд Трамп пытался повернуть США в значимом другом направлении развития. По факту ему это очень слабо удалось. Есть отдельные моменты в части стимулирования реального сектора, но страна осталась на тех же рельсах. Более того, мы видим совершенно отчаянное стремление основной части американской и всей западной элиты (ее представители неконституционно поздравили Джо Байдена, не дожидаясь официальных итогов, т. е. фактически вмешиваясь в результаты выборов) остаться на рельсах старой модели. Думаю, они небезосновательно полагают, что переход на новые рельсы, если его будут осуществлять такие деятели, как Трамп, может и под откос отправить их паровоз. Поэтому сделали все, чтобы весь западный мир, и прежде всего Соединенные Штаты, остался на старых рельсах.

Для меня это что означает? Что как минимум следующий избирательный цикл будет проходить примерно в том же противостоянии. И даже если через избирательный цикл в США придет к власти молодой сильно левый или, наоборот, молодой устойчиво правый, инерция, продемонстрированная в предыдущие четыре года, гарантирует, что ничего значимого и кардинального не произойдет. Так что почти уверен, что никаких резких изменений в экономической, социальной и какой бы то ни было иной политике в Соединенных Штатах не произойдет.

Евросоюз — на мой взгляд, он останется примерно в том же состоянии. Потому что сконсолидироваться в единый центр силы ЕС не может. Т. к. его консолидация, по моему мнению, все время создает четвертый рейх. Так сложилось соотношение сил в Евросоюзе, что если он сейчас сорганизуется в единый центр силы, то это будет именно четвертый рейх. А внешние игроки и существенная часть стран ЕС с этим категорически не согласны. Отсюда, на мой взгляд, очень мало шансов на то, что Евросоюз консолидируется в ближайшие 10 лет. В то же время он не распадется — в значительной степени потому, что китайский проект с его уровнем личной несвободы, продемонстрированном в карантине, несомненно, не будет симпатичен для большинства европейских стран.

А Россия не создает никакого привлекательного альтернативного проекта. Что выражается прежде всего в темпах экономического роста, которые не выше среднеевропейских. Весь мир обошла фотография девочки с киевского майдана с плакатом: «Я девочка. Я хочу кружевные трусики и хочу в ЕС». Так что определенную привлекательность европейский проект сохранит. А Россия своего альтернативного привлекательно проекта не создает. И никто на самом деле в Евразии не создает. Так что Евросоюз не распадется.

Отсюда резюме — России в ближайшие 10 лет придется жить и работать, с точки зрения внешнего окружения, в тех же условиях, что и сегодня, плюс-минус некоторые ухудшения. Думаю, это надо воспринимать как факт, что никаких качественных, в корне иных методов социальной, экономической, политической организации в окружающем мире не произойдет в ближайшее время. Соответственно, нужно сосредотачиваться на внутренних делах.

«У России есть бешеные деньги в фонде национального благосостояния. На 1 ноября 2020 года там было, по данным минфина РФ, 167 миллиардов долларов» Фото: «БИЗНЕС Online»

ВЕСЬ ОПЫТ С 90-Х, ЕЩЕ С КООПЕРАТИВОВ, ПОКАЗЫВАЕТ, ЧТО САМАЯ ЭФФЕКТИВНАЯ МЕРА — ОБНУЛЕНИЕ НАЛОГОВ

Здесь мне в целом симпатична позиция Белоусова, хотя она, естественно, неполная. Я уже писал в «БИЗНЕС Online», в чем цель национальных проектов России, и мне было интересно, в какой мере это соотносится с предложениями первого вице-премьера. Он говорит, что проблема номер один в нашей стране — бедность и в сочетании с ней демография. Это ровным счетом то, о чем и я говорил, что если мы добиваемся повышения вероятности выживания страны и ее жителей, то на сегодняшний день да, проблема номер один — количество и качество населения. И данная проблема в свою очередь упирается прежде всего в бедность.

Дальше Белоусов говорит о том, как будет финансироваться и укрепляться здравоохранение, что в этой части лучше и что хуже. На мой взгляд, явно не хватает четкого признания, что реформы здравоохранения были ошибочными. В борьбе с ковидом как весь мир, так и наша страна показали, что система массового здравоохранения в значительной степени разрушена. Как, кстати сказать, и массового образования тоже. Какие-то локальные успехи здесь есть и будут. Но надо признать — а Белоусов, видимо, в силу осторожности, этого сделать не может, — что данные реформы были в принципе неверны с точки зрения сочетания рыночных механизмов с заведомо нерыночными отраслями, которыми являются и здравоохранение, и образование. Думаю, не признав этого, нельзя будет изменить ситуацию существенно, кардинально.

В продолжение темы бедности и демографии возникает проблема малого бизнеса и безработицы, номер два, по словам Белоусова. Он говорит о том, что надо поддерживать малое предпринимательство. На мой взгляд, подобное абсолютно правильно. С точки зрения экономической, это практически бесспорная, быстрая система восстановления, обеспечения более высокого роста экономики. Поскольку малый бизнес дает и рабочие места, и отдачу в плане экономического роста в короткие сроки. Но у Белоусова, по моему мнению, несколько преувеличен акцент на институты, на то, что малое предпринимательство мы разовьем с помощью фондов и пр.

Моя точка зрения — весь опыт с 90-х, еще с кооперативов, показывает, что самая эффективная мера — полное обнуление налогов для начинающих предпринимателей и для тех, бизнес которых тебе кажется правильным, полезным для страны, например хайтековские предприятия. Нынешний год борьбы с ковидом показал, что ничего особо страшного с бюджетом страны при этом не происходит. Так что на период восстановления экономики после 6-процентного спада, на ближайшую пару лет, можно преспокойно отменять налоги для большинства малых предприятий. Повторю: ничего катастрофического с бюджетом при этом не случится. Ведь даже во время эпидемии у нас рос фонд национального благосостояния, увеличивались золотовалютные резервы. Это означает, что и на кассе денег более чем достаточно для того, чтобы действительно кардинально, в корне изменить положение малых предприятий страны, темпы их роста.

И третье, о чем говорит Белоусов и о чем я тоже неоднократно писал, — это транспортная инфраструктура. Логика моя какая? Если не хватает ума выбрать национальные проекты, опирающиеся на уникальные знания и ресурсы страны, на проекты, которые позволят потом снимать сливки со всего мира (что на самом деле и есть настоящие национальные проекты), то тогда надо вкладываться в те же малые предприятия и инфраструктуру, в бесспорные вещи. Белоусов про ремонт домов и инженерных сетей не говорил, но тем не менее правильные вложения в транспорт — тоже абсолютно бесспорно полезная вещь с точки зрения будущего экономического роста страны. При этом Белоусов тоже правильно, на мой взгляд, говорит, что надо пересмотреть наши транспортные потоки с учетом интересов всего мира, всего земного шарика.

Кстати сказать, по-хорошему, здесь надо было бы признать, как в некоторых других странах сделали, что отчаянное дробление и железных дорог, и электроэнергетики, их приватизация, попытка дать им возможность работать на чисто рыночных условиях — это было неверным шагом. Но и без такого признания можно потихоньку централизовать те же железные дороги, порты, электроэнергетику. Что, собственно, и делается. Не так быстро, как хотелось бы, но тем не менее… Вице-премьер Борисов на данную тему тоже высказывался, говорил про все эти басни про перекрестное субсидирование. К слову, в Америке 40 лет держат реальные цены на электричество примерно на одном уровне, что в рамках рыночных механизмов абсолютно невозможно.

Отдельным разделом под номером четыре Белоусов говорит о цифровизации без «детского романтизма». На мой взгляд, такая постановка вопроса правильная. Считаю, что цифровизация — по сути дела, информационная инфраструктура, которая тоже должна создаваться, благоустраиваться государством. Наверное, трассы цифровизации прочертить сложнее, чем правильно проложить железную дорогу, но это задачи того же уровня.

«Министерство финансов РФ разместило долговые обязательства на сумму 2 миллиарда евро. На эти 2 миллиарда в некоторых СМИ отреагировали так: подобное опять приведет к жутким колебаниям рубля…» Фото: «БИЗНЕС Online»

АСИ ПОТИХОНЬКУ СОЗДАЕТ СЕТИ УМНЫХ И АКТИВНЫХ ЛЮДЕЙ ПО ВСЕЙ СТРАНЕ

Дальше у Белоусова довольно много интересного на тему доверия — чтобы все эти проекты работали, нужно доверие между властью и народом: смысл примерно такой. Общие рассуждения, думаю, никого не интересуют. Но первый вице-премьер давал интервью перед форумом «Сильные идеи для нового времени», поэтому рассказывает о том, что АСИ, агентство стратегических инициатив, где он давным-давно был начальником, потихоньку создает сети умных и активных людей по всей стране: «Это сообщество — уже более 500 тысяч человек. А широкое сообщество — более миллиона».

Думаю, вряд ли Белоусову понравилась бы моя оценка этой сети. Но весь мой опыт начиная с 90-х годов показывает, что в политике успеха добиваются, скажем так, «орггруппировки», «шайки». В кавычках, естественно. Т. е. хорошо организованные структуры. А то, о чем рассказывает Белоусов, — это только сетевая основа такой структуры. Дальше идет развилка, о которой первый вице-премьер не говорит. Может, в силу осторожности, возможно, не очень это знает, поскольку депутатом Думы не был. На самом деле доверие рождается только обратными связями, когда народ может воздействовать на власть, чтобы его желания учитывались, в противном случае никакого доверия в долгосрочной перспективе быть не может. И вот эти обратные связи сетевые структуры АСИ, не имеющие политической верхушки, организовать не могут. Да, они что-то советуют, подпитывают, но гарантированный, автоматический учет их желаний, стремлений, необходимых для жизни условий таким способом не создается.

Таких споров было много, когда я организовывал Партию развития предпринимательства. Чуть позже создавались «ОПОРА России», «Деловая Россия»… И позиция предпринимателей была, что наших объединений достаточно, никакие партии нам не нужны. И, поскольку мы создали огромную сеть, которая влияет на выборы, своих людей все равно протолкнем в «Единую Россию», еще куда-то… Я объяснял, что предприниматель, ваш представитель, придя в «Единую Россию», забудет про ваши интересы и будет дисциплинированно голосовать так, как требует от него партия чиновников. Так оно и происходило. Даже такие замечательные люди, как Станислав Говорухин, волевые, выдающиеся спортсмены, космонавты, те же самые предприниматели в чужой политической структуре вели себя так, как от них эта структура требовала. Поэтому моя точка зрения: создание развернутых сетей из умных и активных людей — часть работы, несомненно, важная и нужная, но это проторабота с точки зрения создания правильно функционирующей политической машины.

Ну а Россия все эти годы в рамках той политической машины, которая здесь работает, не может обеспечить ни должного экономического роста, который привел бы к росту реальных доходов граждан, ни привлекательного проекта для других стран. Она может выживать, способна в силу огромных ресурсов и знаний, накопленных в предыдущие годы, научных школ, созданных еще в Советском Союзе, создавать эффективное оружие. Но повлиять на кардинальное изменение не только в это десятилетие, но и в следующее десятилетие, на изменение политической, экономической, социальной модели мира, конечно же, не может.

Отсюда вопрос: а вообще будут ли эффективны какие-то иные политические машины, кроме двухпартийных? Моя точка зрения, что нет, ни в ближайшее десятилетие, ни в последующие ничего иного, более эффективного, мир не придумает. Вот что показала система борьбы с ковидом? Что уровень понимания, восприятия научной информации, какой-то иной объективной информации при решении сложных задач у всех практически властей очень низкий. Так что никаких сложных, многогранных моделей мир в ближайшей исторической перспективе не воспримет. Поэтому вся оптимизация будет идти по каким-то очень простым параметрам. Я считаю и считал, что ключевые параметры — это мера хаоса и порядка для любой живой системы и вокруг такого параметра и должны строиться эффективные внутренние политические модели, внешняя конкуренция.

В этом смысле мир в основном будет двухполярным — Китай и Соединенные Штаты. Россия в силу чисто военной вооруженности, безусловно, будет играть значимую роль. Евросоюз в силу экономической мощи станет исполнять какую-то роль, но менее значимую.

Внутри нашей страны на ближайшие два избирательных цикла, по-моему, картина тоже ясна. И все эти протоструктуры, сети умных и активных людей значимо повлиять на политическую ситуацию не смогут.

У меня есть пример, когда предприниматели уже создавали протоструктуры. Так, российская гильдия риелторов объединяла порядка 100 тыс. человек. Оценщиков в России насчитывалось свыше 10 тыс., а на старте это были умнейшие, энергичные люди, а уже потом, после изменения моего закона, в их рядах оказались довольно много прохиндеев. Т. е. создавались исходные структуры из энергичных и умных людей в достаточных количествах. Но они при этом твердо были уверены, что никакая политическая надстройка им не нужна. Что они сами за свои интересы борются эффективно, себе определенные обратные связи обеспечивают. Я им говорил: вас потом всех расшлепают! Потому что, не создав политической надстройки в системе, где бизнес от политики неотделим, вы все равно через какое-то время проиграете. Но мои доводы не сильно их убеждали. А сейчас, когда встречаемся, они признают, что я был прав, но сделать уже ничего не могут…

И теперь о заметном событии этой недели — министерство финансов РФ разместило долговые обязательства на сумму 2 млрд евро, что стало крупнейшей сделкой ведомства по привлечению средств в европейской валюте. Белоусов как раз в своем интервью говорил о том, что нужны инвестиции. На эти 2 млрд в некоторых СМИ отреагировали так: подобное ужасно, опять приведет к жутким колебаниям рубля…

На самом деле ни к каким жутким колебаниям рубля это не приведет. 2 млрд — вообще пшик, абсолютно незначимая цифра. Это много меньше, чем в пункте отчета Центробанка — пропуски и ошибки, где фигурируют десятки миллиардов долларов. Но связываться с такими долговыми обязательствами все-таки было не нужно, потому что у России есть бешеные деньги в фонде национального благосостояния. На 1 ноября 2020 года там было, по данным минфина РФ, $167 миллиардов. Эти деньги лежат под ноль, зачем тогда занимать под проценты хотя бы и $2 млрд, в подобном нужды нет. Тем не менее никаких значимых последствий для курса рубля это иметь не будет.