Сергей Михеев: «История успеха, тщеславия, гордости и при этом безразличия к окружающим «я» — это все составляющие поп-культуры. Моя история успеха — это, собственно, и есть центр Вселенной» Сергей Михеев: «История успеха, тщеславия, гордости и при этом безразличия к окружающим «я» — это все составляющие поп-культуры. Моя история успеха, собственно, и есть центр Вселенной» Фото: «БИЗНЕС Online»

«Идет массированное давление на российскую молодежь, и не только по каналам «групп смерти»

— Сергей Александрович, трагедия в казанской гимназии №175 вызывает множество вопросов по так называемому феномену «скулшутинга» (школьной стрельбы), или «колумбайна», как принято именовать на Западе это явление. Почему сотни случаев «скулшутинга» ежегодно регистрируются именно в США, а в Европе — лишь единицы? Почему с 2014 года эпидемия «колумбайнов» охватила и Россию и с каждым разом массовые убийства приобретают у нас все более жестокий характер? Неужели наша страна представляет такую уж благоприятную почву для подобных маниакальных преступлений? И достаточно ли нам просто поднять возрастной ценз для владельцев огнестрельного оружия, чтобы не допустить повторения стрельбы?

— Я думаю, что истоки любого преступления коренятся в духовной сфере. Что у человека в душе и в голове происходит, то и является определяющим. Поэтому все законопроекты и накладываемые ограничения, которые активно обсуждаются после таких громких событий, как недавняя стрельба в казанской гимназии №175, — это борьба со следствиями, а не с причинами. А причина любого преступления, как мне думается, всегда носит духовный характер. Почему в той же Америке больше «школьных стрельб», чем где бы то ни было (согласно статистике, в США начиная с 2010 года происходит в среднем 143 «скулшутинга» в год — прим. ред.)? Помимо того что там оборот оружия крайне свободен, Штаты на сегодняшний день являются самым главным центром массовой культуры на нашей планете, и этот центр изобретает смыслы (в том числе и саморазрушительные) и транслирует их по всем остальным странам. Понятно, что при этом Америка и сама становится жертвой этих смыслов — ведь невозможно производить какой-то яд и находиться от него в полной безопасности.

Квинтэссенция этой массовой культуры простая: личное эго — превыше всего. История успеха, тщеславия, гордости и при этом безразличия к окружающим «я» — это все составляющие поп-культуры. Моя история успеха, собственно, и есть центр Вселенной. Это индивидуализм такого условного англо-саксонского типа, доведенный до абсолюта. «Я решаю, что есть добро и что зло, кому жить и кому не жить» и так далее. Такова идеологическая подкладка явления.

Это во-первых. Во-вторых, мы видим совершенно очевидную коррозию всех традиционных религиозных ценностей. Это откровенная, системная и, как я понимаю, вполне осознанная борьба с любым традиционным обществом и с любой традиционной религией. В рамках такой борьбы и возникает тенденция культа себя самого. «Я есть бог», — говорит себе человек массовой культуры. Да, в его сознании Бога нет, но ведь должно же вокруг чего-то все крутиться! «Так пусть крутится вокруг меня», — решает человек. Что касается любой традиционной религии, то первое, что она говорит: «Бог есть, и это точно не ты». К тому же любая традиционная религия и традиционное общество создают свою систему табу — ограничений, границ, за которые нельзя переходить, потому что они обусловлены некими высшими законами. Но один из главных смыслов современной массовой культуры состоит в том, что нет никакого высшего закона. Есть только ты и еще, может быть, некие темные силы, с которыми ты можешь вступить во временный союз, и они одарят тебя новыми возможностями.

Взгляните на все содержание детской и подростковой массовой культуры! Это перманентный культ супергероя — молодого человека, которого укусил паук или который что-то там съел, но через это возвысился над окружающими и стал вершителем судеб так называемых простых людей. Такой культ везде — в подростковом кинематографе, комиксах, компьютерных играх, молодежных субкультурах. Вот тебя укусил вампир, и после этого ты стал всесильным — вполне распространенный бредовый сюжет.

Чем еще переполнена американская массовая культура, так это культом насилия. Все решается с помощью грубой силы. В принципе, уже нет такого насилия, которое не легитимизировано, условно говоря, Голливудом. Убийство, изнасилование, расчленение, издевательство, пытки и прочее. Если, как в Америке, всем этим пичкают тебя с детства — сначала через комиксы, потом через мультфильмы и кино, — происходит как минимум расстройство психики, а как максимум — полное разрушение и изменение личности. У кого-то это выражается в самоагрессии, и подобное приводит к высокому уровню самоубийств, а у кого-то — во внешней агрессии, то есть в попытке убить других.

Кстати, вот вы упомянули о Европе. Возможно, в ЕС и не так широко распространены такие вещи, как школьная стрельба, «скулшутинг» (широко известны лишь два случая в Финляндии — в школе города Йокела и в колледже города Каухайоки — прим. ред.). Но зато в той же Северной Европе зашкаливает уровень самоубийств, а это, как я считаю, другая сторона одного и того же явления. Человек, отравленный массовой культурой, просто делает выбор между саморазрушением и разрушением как таковым. Убить себя, или других, или сделать то и другое в некоей дурной последовательности, как это принято у большинства лжегероев различных «колумбайнов» (известно, что со времен расстрела в американской школе «Колумбайн», чье имя стало нарицательным и начало использоваться как синоним явления», «школьные стрелки» после серии убийств обычно стрелялись сами, как сделали это Харрис и Клиболд в 1999 году, но есть и исключения — прим. ред.).

Мне кажется, это одно из главных отличительных свойств массовой культуры, которая для меня как для человека верующего является однозначно сатанинской. Посмотрите на эти компьютерные игры, которые переполнены убийствами и насилием как средством для решения всех проблем. Тот, кто сильнее, в конечном итоге оказывается прав. Особенно это соблазнительно для людей внутренне неуравновешенных и слабых. Отсюда и культ оружия, ибо что еще может придать силу слабому человеку? Если ты физически не способен победить других, то оружие — это та волшебная пилюля, тот «укус вампира», который делает тебя всесильным, сообщает тебе чувство могущества и беспредельного куража.

— Но мы говорим преимущественно о США. Почему же Россия потеряла всякую прививку от этого «заморского влияния»?

— Если мы говорим о себе и своей стране, надо понять, что это бездумное 30-летнее пичканье себя чужой массовой культурой, легкомысленное открытие всех дверей, окон и форточек для воздействия на наше сознание дают в России такие нехорошие всходы. И положение будет только ухудшаться, если мы не начнем активно ему противодействовать.

Еще одна важная деталь: как мне кажется, наша страна — вследствие того, что мы находимся в условиях очевидной геополитической конкуренции, — прежде многих других подвергается особому информационному давлению. России уделяют в этом плане особое внимание. Помимо той массовой культуры, которая растекается по всему миру из Соединенных Штатов, в отношении нас действует еще и масса всевозможных спецпрограмм. В первую очередь в интернете по «выносу мозга» молодому поколению. Это очевидно и даже статистически доказано. Абсолютное большинство детских «групп смерти» и самоубийств зарегистрировало свои аккаунты и домены за пределами России — на той же Украине, в Европе, Прибалтике, Польше, Штатах, Великобритании и так далее. Таким образом, маскируясь под российские аккаунты, в реальности они ведутся из-за рубежа, и, разумеется, делают это не просто так. Наверняка подобным кто-то целенаправленно занимается, и не одиночки, а целые организации, которые за это получают деньги. Идет массированное давление на российское молодое поколение, и не только по каналам так называемых групп смерти.

Что касается американской массовой культуры как таковой, то за последние 30 лет она тоже претерпела серьезные изменения, причем в самую негативную сторону. Если взять Голливуд 1960-х годов (а уже не говорю про 40-е) и сравнить с тем, что «фабрика грез» производит сейчас, то будет казаться, что это две разные планеты. Вообще, саморазрушение западной цивилизации с духовной точки зрения не вызывает никаких сомнений. Это я говорю a proposal — то, что называется «заметки на полях». Однако все вышесказанное и есть главные причины «скулшутингов» и других уродливых явлений, и бороться с ними можно только через изменение морально-нравственного климата, духовного и информационного содержания нашей жизни.

Что же мы имеем сейчас? Первое: сведение нашей жизни к постоянному повышению уровня благосостояния как к единственному смыслу. Второе: непрерывный поиск развлечений как еще один «единственный смысл». И третье — постоянная попытка всем рассказать: «Смотрите, у нас здесь не хуже, чем там. У нас может быть еще и лучше, чем там. У них вот такая порнография, а у нас еще жестче в 10 раз!» Такие вещи носят совершенно разрушительный характер, и они не могут быть легитимными целями развития общества, тем более такого большого, как наше, претендующего местами на особый цивилизационный феномен. Следует в исторические задачи государства поместить какие-то цели морально-нравственного целеполагания. Невозможно постоянно говорить о том, что главной задачей нашего государственного аппарата является рост материального благосостояния (себя или своих граждан — тут уж кому как больше нравится).

Кстати, насколько я понимаю, у «казанского стрелка» с материальным благосостоянием все обстояло нормально — он не был нищим или из какой-нибудь социально уязвимой семьи, где доедают последние крошки. Он не спал под забором. Это означает, что само по себе благосостояние ничего не гарантирует. Думаю, вот это самое важное, а остальные факторы тоже значимы, но уже вторичны. Сначала идут цели и задачи, а потом — инструменты. Законы — это инструменты. А у нас хватаются за инструменты, не понимая, что предстоит строить. Вот, к примеру, у вас под рукой молоток, стамеска, пила и ящик с гвоздями. Вы за них схватились и носитесь с ними. Но вы не знаете, что строите: сарай, свинарник, теремок, детскую площадку или дворец. У вас этого в голове нет. Вы просто носитесь как сумасшедший и поглядываете на участки соседей, как у них там устроено. «Ну-ка я здесь отпилю, тут выкопаю, здесь дерево посажу, чтобы было похоже, как там», — говорит себе человек. Но разве он сможет построить что-нибудь вразумительное? То же самое — в масштабах всего государства. Окончательное целеполагание такой страны, как наша, отсутствует. А есть просто лихорадочное хватание за пилу или что-то иное. «Так, в прошлый раз я за пилу хватался, а теперь — за топор. Или ладно — обойдемся без топора и все скотчем замотаем». Вот то, что у нас происходит.

Законопроекты и все эти ограничения, безусловно, нужны, но это инструменты или борьба со следствиями. Когда призывают: «Давайте Росгвардию во все школы поставим», — звучит как бред. Это невозможно технически, а если бы и было возможно, то только усугубило бы ситуацию.

«Давайте вспомним шведскую школьницу Грету Тунберг! Вот вам феномен: девочка не в себе, она даже плохо говорит, но ее сделали мировым «гуру», и она указывает всей планете, как жить» «Давайте вспомним шведскую школьницу Грету Тунберг! Вот вам феномен: девочка не в себе, она даже плохо говорит, но ее сделали мировым «гуру», и она указывает всей планете, как жить» Фото: © Dogwoof Pictures/Keystone Press Agency/globallookpress.com

«В центр современной школьной системы помещен этакий обалдуй, вокруг которого все должны плясать»

— Между прочим поднять возрастной ценз до 21 года для приобретения огнестрельного оружия предлагал еще Госсовет Татарстана в 2018 году, вскоре после «колумбайна» в Керченском политехническом колледже. Теперь о том же, а также еще о трех действенных мерах, которые должны предотвратить «скулшутинги», говорит глава Росгвардии Виктор Золотов.

— Виктор Золотов озвучил четыре меры, и, по крайней мере, с тремя из них я согласен. Наверное, имеет смысл повысить возраст для покупки гражданского оружия до 21 года. Даже люди, которые являются, так скажем, заядлыми стрелками и фанатами вооружения, не против этого. Известно, что у нас повышен до 35 лет возраст, позволяющий относить себя к молодому поколению. Соответственно, было бы логично поднять планку и там, где речь идет о закупке оружия. То, что медицинские справки должны выдаваться только в государственных, а не в частных клиниках, также звучит разумно. Если честно, эти справки сегодня просто продаются, и на их происхождение никто не смотрит. При этом я бы повысил ответственность врачей — пусть они ставят на свои справки именную печать. Чтобы такой медик понимал: если ты поставил своему визитеру печать, а он через неделю кого-то убил или ранил, с тебя тоже спросят.

Однако простое повышение возраста не решит проблемы. Хотите или не хотите, но с политическими вопросами эта проблема перекликается. Политические технологи, в том числе глобальные западные, давно перешагнули всякую грань приличия. Получила распространение какая-то политическая педофилия, а именно — использование детей и подростков в различных грязных целях.

— Видимо, начиная от молодых участников митингов в защиту Навального и заканчивая «группами смерти». Это, в принципе, очень схожая аудитория.

— Да что там Навальный! Давайте вспомним шведскую школьницу Грету Тунберг! Вот вам феномен: девочка не в себе, она даже плохо говорит, но ее сделали мировым «гуру», и она указывает всей планете, как жить. Это же результат очевидных технологий, которые распространяются на различные проекты, в том числе на российском направлении. Этот мальчик из Татарстана говорил: «Я бог». А другие, начиная от Тунберг и заканчивая «навальнистами», выходят и говорят: «Мы здесь власть!» Это все растет примерно от одного и того же корня.

— Колыбелью, где растут эти молодые люди, так или иначе является средняя школа. За нее несет ответственность минобр, который теперь именуется министерством просвещения, но по-прежнему не устает внедрять западные стандарты образования. В какой-то степени это министерство выглядит своего рода иностранной резидентурой внутри Российского государства. Именно они разрушили все, что еще оставалось в РФ от советской школы. Кстати, советская школа хоть и была безрелигиозной, но задействовала в своей практике мощные системы табу, не позволяющие нарушать дистанцию между старшим и младшим, учеником и учителем. Да, там были двоечники и хулиганы, шпана, но даже им в голову не могло прийти что-нибудь, похожее на «скулшутинг».

— Я сейчас дойду в нашей беседе до школы, но сначала мне хочется закончить разговор об уничтожении иерархии. Демонтаж традиционного общества с его иерархиями и системой запретов стало, насколько я понимаю, магистральным направлением глобалистского проекта. Чтобы все перемешать в этом мире, надлежит в том числе уничтожить иерархию. Поскольку иерархия это: а) способ передачи знаний от более старшего поколения к более младшему, а следовательно, попытка минимизировать ошибки; б) уважение младших к старшим, а значит, сохранение фундамента общества и более эффективное управление им. Далее идет целый кодекс культурных табу, что можно, а что нельзя, «что такое хорошо и что такое плохо». Эти табу и иерархии сегодня целенаправленно разрушаются западной цивилизацией, и в центр, как я уже говорил, ставится эго.

В этом смысле эгоизм молодого человека возводится просто в культ. Почему? Во-первых, потому что молодой человек — активный потребитель. Во-вторых, им легче манипулировать. В-третьих, перспективный избиратель. Исходя из этого, все меняется местами. Если в традиционном обществе на вершине иерархии — тот, кто старше и опытнее, то современная массовая культура все переворачивает с ног на голову. Важен тот, кто глупее и моложе. Им легче управлять, и к тому же он дольше проживет — значит, он интереснее с точки зрения использования. Данные установки в полной мере проникли и в российскую действительность, образовательную и воспитательную системы. К сожалению, этот глубинный комплекс неполноценности, который навязывается обществу нашей так называемой интеллектуальной элитой уже 30 лет, и приводит к печальным результатам. К отказу от собственного цивилизационного кода, понимания традиции и добра и зла. При этом маниакальное стремление подражать какому-то стандарту, который все время меняется в худшую сторону.

Разрушение традиционной иерархии происходит везде, не только в школе. Если раньше даже на улице или в общественном транспорте подросток или молодой человек понимал, что можно делать, а что нельзя, то сейчас это остается лишь в исчезающих масштабах. Всячески поощряется и поддерживается законами культ вседозволенности. «Я имею право, а если вам что-то не нравится, подавайте в суд, и пусть ваш адвокат за вас заступается». Наша попытка копировать западную систему, основанную на «юридизме» и адвокатах, разрушает понимание здравого смысла. Квалифицированный адвокат с легкостью докажет вам, что черное — это белое, а белое — черное.

Поэтому я не устаю повторять, что цель нашей настоящей элиты — это нахождение такой модели (и правовой, и этической, и управленческой, и политической, и даже избирательной), которая коррелировалась бы с понятием, что правильно, а что нет у нашего обычного нормального человека, еще сохраняющего прежний архетип. Это неправильно, когда-то какой-то сопляк оскорбляет более старших людей или даже применяет к ним насилие, а все вокруг молчат, потому что неизвестно, что с ними будет, если они вступятся. То, что так происходит в Америке, или в Англии, или в Германии — нам наплевать! Потому что это противоречит всему, что накоплено нашим цивилизационным кодом, и тому простому здравому смыслу, умению различать добро и зло, которое есть у нас в душе. Если закон это разрешает, надо изменить такой закон. Но над этим у нас думать никто не хочет. Между тем кто-то вполне умышленно перекраивает наш цивилизационный код, чтобы через одно-два поколения вырастить совершенно других людей. И эти люди, кстати, больше не будут ассоциировать себя со страной, отождествлять себя с традицией, и они сдадут все, что им скажут сдать! За долю малую или просто потому, что на их тщеславии искусно сыграют.

Таким образом, то, что произошло в казанской гимназии 11 мая, — это следствие перечисленных мною подходов на всех этажах жизни общества. Известно, что и в самой школьной системе все поменялось: в ее центр помещен этакий обалдуй, вокруг которого все должны плясать. Воспитательная составляющая из российских школ полностью исключена. Речь идет только об одном — предоставление образовательных услуг и натаскивание по сомнительным иностранным программам на сдачу ЕГЭ. Это первое. А второе: учитель для нынешнего обалдуя — это что-то вроде наемного слуги или репетитора. Ты его как бы нанял на определенное время, но вообще он никто, пустое место. Его можно оскорбить, даже ударить, над ним можно издеваться, и тебе ничего за это не будет. Ведь это не учитель, а просто обслуживающий персонал.

Почему в советское время такого не было? Потому что тогда — по крайней мере, в тот период, который мы помним (а это с 1960-х по 1980-е годы), — были во многом воспроизведены традиционные основы российской жизни. Вот если мы возьмем с вами ситуацию 1920-х, когда в головах еще бродила мировая революция и ставились педагогические эксперименты, то мы увидим нечто созвучное сегодняшнему дню. Или давайте вспомним китайских хунвейбинов эпохи Мао Цзэдуна, одной из целей которых было оскорбление, а иногда и убийство профессоров университета — тоже очень похоже. Но Советский Союз после 1945 года, прошедший через горнило войны, предпочел вернуться к ранее демонтированному традиционному фундаменту, в том числе через реабилитацию основных для нашей страны религий, через патриотические кинофильмы про старину, рассказывающие про Александра Невского, Ивана Грозного и прочих. Сталинское руководство тогда осознало, что хотя бы частичная реабилитация традиционного общества необходима для выживания. Если быть точным, возврат начал происходить еще в 1930-е и 1940-е годы, но приобрел лавинообразный характер уже после Великой Победы. Просто жизнь заставила Сталина и других руководителей СССР понять, что существование в том режиме саморазрушения, который был задан 1920-ми, приведет к нулю, полному исчезновению себя как нации и государства.

Однако в современной России похожего процесса все еще не наблюдается. Мы сейчас снова столкнулись с перманентным революционным разрушением: хотя на дворе революции вроде никакой нет, но в мозгах она есть. А в российских средних школах все это приобретает концентрированное выражение — просто потому, что там соответствующая среда, та молодежь, которая и является основным объектом и целью эксперимента.

Что касается минпросвещения, минкультуры и прочих, то здесь я полностью с вами согласен. Они долгие годы представляют из себя основной рассадник этого не ими инспирированного разрушения. Поскольку разрушение осуществляется через воспитание и образование, то туда и направлены основные силы. Посмотрите на нашу высшую школу: практически везде мы наблюдаем засилье определенного типа преподавателей, выходцев из 90-х годов, которые стали всем в этот короткий временной промежуток, хотя до того были ничем. Каждый год на каждом выпуске такие наставники просто штампуют молодых людей, которые осознанно ненавидят собственную страну. Если мы не возьмемся за российскую сферу образования и воспитания, то никакие повышения возраста для владения огнестрельным оружием и прочие механические вещи нам не помогут. Как человек верующий я могу добавить, что через осознание надвигающейся национальной катастрофы сам Бог дает нам какие-то знаки. Если мы этого не понимаем — ну что ж, значит, быть нам битыми.

«Мы именно отправляем наших детей в интернет — та же самая школа постоянно запихивает своих учеников во всемирную сеть. Домашнее задание — скачайте с сайта! Картинки, будьте добры, найдите в интернете» «Мы именно отправляем наших детей в интернет — та же самая школа постоянно запихивает своих учеников во всемирную сеть. Домашнее задание — скачайте с сайта! Картинки, будьте добры, найдите в интернете» Фото: © Daniel Reinhardt/dpa/globallookpress.com

«Почему мы отправляем детей в интернет и не требуем, чтобы там было безопасно?»

— Что же получается: чтобы не допустить новых «колумбайнов» и спасти российскую молодежь, нам надо осуществить возврат к модели классической русской гимназии, которая превалировала до революции?

— Я думаю, нам возвращаться никуда не надо, потому что это невозможно. Немыслимо в свои 50 лет стать опять 20-летним, хотя иногда хочется. Нам надо очень здраво, честно и при этом однозначно суверенно, без всяких оглядок на запады и востоки, проанализировать все то лучшее, что было и в советской, и в досоветской школе, и вообще в системе просвещения, и приспособить это к современным технологическим вызовам. Создать новую модель, причем во всем — в политике, управлении, образовании, культуре, чтобы это: а) соответствовало нынешней динамике развития; б) находило отклик в душе так называемого простого человека, не утратившего преемственности по отношению к своим отцам и дедам.

«Порвалась нить времен», как писал когда-то поэт Александр Блок. Но сегодня мы можем сказать, что традиционная система ценностей никуда не исчезала и у советского человека. Гражданин СССР мог сказать, что он не верит в Бога, но, когда его спрашивали, «что такое хорошо и что такое плохо», он процентов на 90 воспроизводил Нагорную проповедь, просто убирая оттуда непосредственный отсыл к божественному началу. Как правило, атеистически настроенные люди зачастую не понимают, что их система ценностей сформирована религиозными истинами. Вот, например, убивать плохо — это мы знаем и по заповеди «не убий», и по светской этике. Однако 19-летний Галявиев уже не считает, что убивать плохо, — вот в чем дело.

Как мне кажется, одна из самых вредных иллюзий, связанных с нашей системой образования, — это насыщение школы техническими средствами. Нам говорят: «Да, есть проблемы с ЕГЭ, но сейчас мы все цифровизируем, установим везде компьютеры, и все будет хорошо». Но что такое хорошо? Много компьютеров — хорошо или плохо? Я думаю, не хорошо и не плохо, а оценки плюса или минуса мы можем ставить лишь тогда, когда поймем, что с помощью этих компьютеров делается. Что толку, если вы всех учеников снабдите планшетами? А что через эти планшеты попадает в детские головы? Вот что важно, а не планшеты. Сами же планшеты важны для тех, кто занимается их закупкой и получает от этого прибыль. Так у нас повсеместно происходит подмена: «Да-да, мы занимаемся образованием, помогаем школе — смотрите, сколько компьютеров мы закупили! Смотрите, мы проложили во все школы широкополосный интернет! Смотрите, у нас теперь электронная доска и интерактивные занятия!» А зачем все это? Само по себе такое никакой ценности для системы образования не имеет. Ценность имеет лишь то, что вы закладываете в головы людей, и то, какими они после этого становятся. А все остальное — просто средства.

По поводу интернета часто говорят: «Нет, его нельзя ограничивать, это невозможно!» Но тогда почему в Китае его ограничили, и у них получилось (проект называется «Золотой щит» — прим. ред.)? Вот вы сказали, что в Европе «скулшутингов» практически нет. А в Китае вы можете что-нибудь подобное вспомнить?

— Нет, конечно. И в Северной Корее, где вместо интернета — интранет, я не могу ничего похожего припомнить.

— Это означает, что ограничить интернет технически возможно. Нам не надо для этого жить, как в Китае или тем более как в Северной Корее, но надо учитывать подобные вещи. Вот все сейчас обсуждают безопасность детей в школах: «Мы отводим ребенка в класс или детский садик и хотим, чтобы там было безопасно! Мы отправляем ребенка в детский лагерь и требуем, чтобы там было безопасно!» Так почему же мы отправляем детей в интернет и не требуем, чтобы там было безопасно? Но это же абсурд, какое-то раздвоение сознания! А мы именно отправляем наших детей в интернет — та же самая школа постоянно запихивает своих учеников во всемирную сеть. Домашнее задание — скачайте с сайта! Картинки, будьте добры, найдите в интернете. Исторические факты, примеры презентаций — все там. Современная школа постоянно запихивает ребенка в интернет. Так если вы это делаете, то должны позаботиться, чтобы там было безопасно, или нет?

Модель по созданию в России безопасного интернета, безусловно, не должна быть китайской, над ней надо думать. Но в том, что такое должно быть предпринято, у меня никаких сомнений нет.

— Кстати, моя супруга работает в школе, и многие интернет-каналы, связанные с этим учебным заведением, расположены в «Телеграме». Причем это делается по приказу свыше, и директор школы настаивает на таком способе ведения дел.

— Я абсолютно уверен, что есть люди, которые делают такие вещи абсолютно осознанно, а есть те, которым либо мозгов не хватает, либо они тупо, как любой чиновник, выполняют задание. Иногда там присутствует чисто коммерческий фактор — к примеру: «А давайте закупим иностранного оборудования как можно больше!» Но ведь это закупается за бюджетные деньги через фирмы-посредники. Тот, кто в данных фирмах сидит, на этом и зарабатывает. Выдается подобное за якобы технический прогресс. А в чем здесь прогресс? Если бы вы закупали отечественное «железо», тогда еще ладно. А если вы закупаете импортную технику на иностранном программном обеспечении и платформах, то считайте, что вы за государственные деньги создаете на десятки лет вперед зависимость от зарубежных центров влияния. По всем этим вопросам — и безопасного интернета, и новой школьной модели — в обществе давно назрела честная и глубокая дискуссия.

«Сейчас «казанскому стрелку» «клеют», что он, якобы, сумасшедший. Однако сумасшедшему очень трудно подготовить такой план захвата школы, и он вряд ли будет выходить сдаваться с поднятыми руками» «Сейчас «казанскому стрелку» «клеют», что он якобы сумасшедший. Однако сумасшедшему очень трудно подготовить такой план захвата школы, и он вряд ли будет выходить сдаваться с поднятыми руками» Фото: «БИЗНЕС Online»

«В России долго не могли ужесточить ответственность за педофилию. Видимо, существует педофилическое лобби — здесь, внутри страны»

— Хочу спросить ваше мнение о мере ответственности самих «школьных стрелков». Интересно взглянуть на судьбы тех из них, кто не застрелился и не погиб при штурме. Вот, скажем, ученик 10-го «А» класса московской средней школы №263 Сергей Гордеев, убивший учителя и сотрудника полиции в феврале 2014 года. Он был приговорен к 6 месяцам принудительного психиатрического лечения, в то время как его адвокаты успешно отбивали иски от потерпевших, через какое-то время вышел на свободу и вернулся в обычную жизнь. И это тот человек, который открыл эпидемию «колумбайнов» в России. «Казанский стрелок» Галявиев, судя по всему, может пойти по той же дорожке: выкрики «Я бог!» — это прямой билет в психиатрию. Так где же тут справедливость?

— Сразу что касается психиатрии. Я, конечно, не психиатр, но неоднократно слышал, что степень либеральности в данной сфере сейчас просто зашкаливает. Как это могло произойти? Да очень просто: под разговоры о страшной советской карательной психиатрии и про бедных диссидентов, которые становились ее жертвами. В связи с этим, судя по всему, и была проведена такая совершенно безумная либерализация в психиатрической области. Под предлогом отказа от «проклятого прошлого» была дана отмашка на полный беспредел. Многие люди, которые раньше были бы изолированы от общества, сейчас запросто ходят по улицам. Я опять-таки не призываю возвращаться к советской практике — она была разной, на нее понавесили ярлыков, но в реальности все выглядело гораздо сложнее. Но это отдельная тема, и здесь нужен специалист, который отважится рассказать о состоянии дел в российской психиатрии.

Со своей стороны я могу предположить, что этот беспредел вызван все тем же всеохватывающим рыночным подходом. У нас государство после распада СССР от многих функций отказывалось по одной и той же причине: чтобы деньги не тратить. Ликвидировали вытрезвители и детские комнаты милиции — все ради пресловутой оптимизации бюджета. Также и в сфере психиатрии: чтобы не содержать душевнобольных за госсчет, взяли и либерализовали все, что было возможно. Единицы наверняка осознавали, что они делают, и шли на это как на идеологическую диверсию. Но большое количество медиков и чиновников делали подобное во имя экономии денег и открытия частной психиатрической практики. То есть опять бабки, бабки, бабки…

Теперь что касается адекватности наказания. Огромное количество людей в России сейчас требуют отмены моратория на смертную казнь, хотя это, как известно, напрямую связано с нашим членством в Совете Европы. Вступая в этот Совет, мы взяли на себя обязательство моратория. Разумеется, к смертной казни нужно относиться очень осторожно. Известен феномен Андрея Чикатило, вместо которого расстреляли двоих совершенно не причастных к его делу, прежде чем нашли настоящего маньяка. Поэтому, повторюсь, смертная казнь — опасное оружие, и с ним надо обращаться очень внимательно. Но я не исключаю, что в отдельных особо зверских случаях можно разово отменять взятый на себя мораторий. Знаете, как разово вводится режим контртеррористической операции — с такого-то по такое-то число на определенном участке? Обнаружили бандитов в доме, и на прилегающей территории вводится режим КТО. Я не исключаю, что в конкретных случаях, не вызывающих сомнения в личности преступника и степени его опасности для общества, можно выработать такой правовой режим и в отношении смертной казни. Разово отменять мораторий. Это можно было бы прописать в законе.

Я предвижу разговоры, что единичная отмена моратория на смертную казнь никого не остановит. Знаете, кого-нибудь да остановит. Разумеется, полностью проблемы это не решит, но все же может повлиять на статистику. Если конченые уроды будут знать, что их может ждать смерть, это способно стать ограничительным фактором. Вот, скажем, «казанский стрелок» Галявиев и тот первый, Гордеев, они ведь не покончили жизнь самоубийством? Значит, боятся и хотят жить!

— Более того, Галявиев даже сам сдался Росгвардии. Чтобы не быть застреленным при штурме, он вышел на крыльцо школы с поднятыми руками.

— Следовательно, такие люди, как этот Галявиев, тоже боятся смерти. Сейчас «казанскому стрелку» «клеют», что он якобы сумасшедший. Однако сумасшедшему очень трудно подготовить такой план захвата школы, и он вряд ли будет выходить сдаваться с поднятыми руками. Настоящий сумасшедший вообще плохо понимает, что с ним происходит. А здесь мы имеем дело с несколько иной нервной организацией. Теперь пытаются выдать казанскую трагедию за отдельный случай помешательства отдельного человека, но все, о чем мы с вами говорили в этой беседе, свидетельствует, что это не так. И не факт, что на Галявиева никто не влиял. Таких людей с пограничной психикой как раз легче всего использовать — очень часто их подлавливают, вычисляют и начинают с ними работать.

Что до смертной казни, то, повторюсь, я считаю, что можно было бы очень ответственно и тщательно обсудить отмену моратория — не в целом, а по каким-то отдельным случаям. Это во-первых. Во-вторых, надо ужесточить ответственность за любые преступления, направленные против детей. Я бы лично к детям приравнял и стариков — условно, после 80 лет. Потому что преступления против детей и стариков всегда отдают каким-то особым цинизмом. В Российской Федерации, кстати, очень долго не могли ужесточить ответственность за педофилию. Почему? Очень просто: видимо, существует педофилическое лобби — здесь, внутри страны. Это раз. И второе: вероятно, существует связь этого лобби с некими международными нелегальными институциями, которые «выносят мозги» своим «связным». А за рубежом педофилия с каждым годом все больше и больше продвигается к полной легализации.

Ведь смотрите, что происходит: в результате слепого копирования западной юридической казуистики люди перестают понимать, как себя вести. Вот Галявиев, прежде чем совершить массовое убийство, шел по улице в полной амуниции, и его якобы даже кто-то снимал, помимо камер наблюдения. Первое, что хочется сказать людям: «Опомнитесь! Хватит бесконечно друг друга снимать и фотографировать!» Второе: если бы те, кто его видел по пути к школе, кому он кивнул или помахал рукой, позвонили бы в полицию — может, и жертв было бы меньше. Но люди это не делают, они уже переместились в другую реальность.

Или представим себе такую ситуацию: «казанского стрелка», помахивающего демонстративно ружьем, встречает какой-нибудь взрослый мужчина и пытается его задержать. И при этом, скажем, ломает нос этому мальчику. Так вот, мужчину, скорее всего, посадят — исходя из нынешнего законодательства и нынешних подходов. Как уже посадили в начале этого года уфимца Владимира Санкина, который забил насмерть педофила (Санкину дали 8 лет колонии строгого режима. Погибший Зайцев ранее отсидел 11 лет за изнасилование мальчика и был застигнут Санкиным за попыткой совершить новое преступление — прим. ред.). То, что он забил педофила насмерть, — это, конечно, плохо, но он пытался предотвратить очевидное насилие в отношении несовершеннолетних. И получается, что Санкина за такое посадили! А это значит, что в следующий раз какой-то другой человек, который увидит что-то похожее, лучше пройдет мимо!

Это я все к тому, что нам не подходят кальки американских, европейских и прочих законов. Я не знаю, как они работают за бугром, — может, и работают. Но в России подобные законопроекты и судебные решения противоречат элементарному чувству справедливости! И внутреннему чувству правды, которое еще не утрачено в людях и опирается на наши культурные корни. Ведь это нормально: если ты идешь и видишь, как какой-то урод бьет ребенка или домогается до него, то первый порыв — остановить это! А нас между тем хотят переделать. Нам говорят: «Нет, это ненормально. Вы должны в первую очередь позвонить в орган полиции, дальше будет суд, адвокат станет разбираться, и вот тогда….» А может, к этому «тогда» уже случится что-то непоправимое? Это ненормально, а нас пытаются убедить, что нормально.

— Значит, надо выстраивать систему самозащиты общества, начиная от школы и заканчивая нормами повседневности, где правда и справедливость выше, чем очередной штампованный законопроект.

— Самозащита — все-таки немного из другой сферы. Получается, что общество должно само себя защищать непонятно от чего, в том числе от государства. Я бы так сказал: государство вместе с обществом должно выстроить такую систему, которое общество будет воспринимать как наиболее гармоничную, соответствующую здравому смыслу и тем духовным традиционным ценностям, которые для нас привычны. Если же общество займется самоорганизацией, тогда путь только один, как в Америке: покупка оружия. Дескать, давайте собьемся в кучу, купим стволы и станем всяких уродов отстреливать. Но это приведет к войне всех против всех.

А с покупкой оружия почему у нас такой бардак происходит? Потому что у нас огромное количество людей приобретают оружие как охотники. При этом никакими охотниками они не являются, и все это понимают. Всем ясно, что люди хотят иметь оружие для самообороны, но им все равно нужно оформиться как охотникам. Все знают, что это вранье, но все друг другу продолжают лгать.

Конечно, закон с чувством правды никогда не совпадет — это невозможно. Как невозможна всеобщая справедливость — это утопия. Но пытаться сближать закон и правду — задача настоящей элиты.