«Дед, уходи!»: газовые протесты в Казахстане перерастают в революцию

Сегодня рано утром президент Казахстана Касым-Жомарт Токаев принял отставку правительства Фото: kremlin.ru

Отставка правительства не остановила беспорядки

Новогодние праздники Казахстан продолжает проводить в небывалых общественных беспорядках. Сегодня рано утром президент республики Касым-Жомарт Токаев принял отставку правительства. Врио премьер-министра назначен Алихан Смаилов — до этого первый вице-премьер.  Остальные члены правительства продолжат исполнять свои обязанности до утверждения нового состава. Последующими указами Токаев назначил своего помощника Ерлана Карина госсекретарем Казахстана, освободив от этой должности Крымбека Кушербаева. Председателем комитета национальной безопасности республики стал Мурат Нуртлеу, ранее занимавший пост заместителя руководителя администрации президента.

Тем не менее с утра в центре Алма-Аты с новой силой начались столкновения митингующих с правоохранителями. Как сообщает РИА «Новости», горят машины военных и полиции. Сотни митингующих были остановлены сотрудниками полиции на подступах к центру города. Демонстранты вооружены дубинками, против них силовики применяют спецсредства, в том числе светошумовые гранаты. Отмечается, что несколько полицейских захвачены и избиты.

В течение дня протесты продолжились: как сообщает Nur.kz, в Алма-Ате жгли машины и громили магазины. Появились данные и о пострадавших: в управлении общественного здоровья сообщили, что в больницы обратились 190 человек, Nur.kz сообщает о 500 избитых. К 17:00 по местному времени протестующие ворвались в здания администрации Алма-Аты и алма-атинской резиденции главы Казахстана, сообщают местные СМИ.

МВД республики подвело итоги прошедшей бурной ночи: задержаны более 200 человек. В городах Алма-Ата, Шымкент и Тараз протестующие пытались напасть на здания местных администраций. В результате протестов пострадали 95 сотрудников органов внутренних дел, повреждено 37 полицейских машин. В МВД рассказали, что начали досудебное расследование по 13 случаям насилия в отношении госчиновников, хулиганства и нападений на правительственные здания.

Стоимость сжиженного нефтяного газа, которым заправляют бо́льшую часть автомобилей в стране, с 1 января выросла в 2 раза — с 60 до 120 тенге за литр Фото: © Boris Vergara / dpa / globallookpress.com

Что произошло?

Катализатором политического кризиса в Казахстане стал небывалый рост цен на топливо. Стоимость сжиженного нефтяного газа, которым заправляют бо́льшую часть автомобилей в стране, с 1 января выросла в 2 раза — с 60 до 120 тенге за литр. Произошло это потому, что правительство с начала года попросту отпустило цены в свободное плавание — теперь они определяются через электронные торги на бирже.

Первыми на резкий скачок отреагировали жители города Жанаозен в Мангистауской области на юго-западе республики. Еще 2 января они массово вышли на улицы с призывом снизить цены на топливо до прежнего уровня в 60 тенге. Часть митингующих перекрыли движение автомобилей.

Позже глава минэнерго республики Магзум Мирзагалиев заявил, что свою роль мог сыграть и ценовой сговор владельцев автозаправочных станций на западе Казахстана. «Проанализировав данные торгов оптовой реализации за январь, мы наблюдаем, что розничная цена сложилась на уровне 120 тенге за литр, что, по нашему мнению, также является выше ожидаемой. Это дает основания предполагать о возможных ценовых спекуляциях среди АЗС. Агентством по защите и развитию конкуренции в отношении собственников АЗС начато расследование на предмет ценового сговора», — цитирует Мирзагалиева «Интерфакс».

После обострения ситуации Токаев ввел режимы чрезвычайного происшествия в Мангистауской области и Алма-Ате сроком на две недели. Сегодня утром режим ЧП ввели в Алматинской области. Там будет действовать комендантский час с 23:00 и до семи утра. Меры предполагают усиление общественного порядка и охраны особо важных государственных и стратегических объектов, ограничения на свободу передвижения, запрет массовых мероприятий, продажи оружия и боеприпасов, а также особый режим оборота лекарств и алкоголя.

К вечеру протесты вспыхнули с большей силой, а экономические требования сменились политическими Фото: © РИА Новости, РИА Новости

«Шал, кет! (Дед, уходи!)»

Вчера власти пошли навстречу требованиям протестующих. В Мангистауской области цена на сжиженный газ была снижена до 50 тенге за литр (8,66 рубля) «в рамках социальной ответственности АО НК „КазМунайГаза“». До этой же отметки была снижена цена на топливо в Актобе. Также власти пообещали, что митингующих не будут привлекать к ответственности за беспорядки. 

Однако к тому моменту митинги в поддержку протестующих жителей Мангистауской области начались и в соседних Атырауской и Западно-Казахстанской областях, а также в столице государства — Нур-Султане. К вечеру протесты вспыхнули с большей силой, а экономические требования сменились политическими. Демонстранты начали требовать отставки парламента, правительства и снятия неприкосновенности с бывшего президента Нурсултана Назарбаева. В городах, где проходили протесты, манифестанты скандировали: «Шал, кет!» («Дед, уходи!») Речь идет об отмене закона «О лидере нации», который дает Назарбаеву неограниченную власть несмотря на отставку с поста президента. Благодаря ему у экс-главы Казахстана, его родственников и потомков есть иммунитет от уголовного преследования. Также среди требований звучало проведение народных выборов кабмина каждой области и города и возвращение Конституции 1993 года, а кроме того — перевыборы президента.

В стране зафиксировали сбои в работе мобильного оператора «Билайн», мессенджеров «Телеграм», WhatsApp и Signal. В Алматы протестующие атаковали сотрудников правоохранительных органов, те в ответ применили светошумовые гранаты, с силовых методов удалось оттеснить демонстрантов, сообщало РИА «Новости». По данным Mash, разгонять демонстрации слезоточивым газом начали и в столице. Соцсети заполонили видео с горящими полицейскими машинами, на фоне были слышны звуки, похожие на стрельбу. 

Как пишут СМИ, ключевым телеграм-каналом, координирующим беспорядки в Казахстане, стал NEXTA Life, ранее сыгравший важную роль в разжигании протестов в Беларуси. «В сети распространяются слухи об отставке правительства. Скорее всего, это тактический ход, чтобы обмануть протестующих. Нельзя прекращать протест до тех пор, пока отставка правительства и диктатора Назарбаева не станет реальным фактом. Не позволяйте себя обмануть!» — писал канал.

На фоне ухудшения ситуации Токаев выступил с видеообращением. Он призвал жителей проявить благоразумие и не поддаваться на внутренние и внешние провокации. «Призывы атаковать служебные помещения гражданских и военных ведомств являются абсолютно незаконными. Это преступление, за которым может последовать наказание. Власть не падет, но нам нужен не конфликт, а взаимное доверие и диалог», — сказал президент.

Соцсети заполонили видео с горящими полицейскими машинами, на фоне были слышны звуки, похожие на стрельбу Фото: © twitter.com/ _A_Vit_ / via Global Look Press / globallookpress.com

Вина «Казмунайгаза» и пересмотр газовой отрасли

Правительство Казахстана несет особую вину за сложившуюся в стране протестную ситуацию, заявил сегодня Токаев на совещании по социально-экономическим вопросам. «Говоря о складывающейся непростой общественно-политической и социально-экономической обстановке в стране, Касым-Жомарт Токаев отметил, что особая вина за допущение протестной ситуации в связи с повышением цен на сжиженный газ лежит на правительстве, в частности на министерстве энергетики, а также компаниях „Казмунайгаз“ и „Казахгаз“», — сообщила пресс-служба главы государства.

«Глобальная каучуковая компания» начинается с Казахстана: как Маганов нашел ключ к Средней Азии

Президент также раскритиковал ход реализации своего поручения, данного в июне 2021 года, с целью ускорить строительство нового завода на базе «КазГПЗ», производящего сжиженный газ в Мангистауской области. «На данный момент разработано только технико-экономическое обоснование. Не решены вопросы финансирования проекта. Действующие правила организации и проведения торгов сжиженным газом не проработаны. Не предусмотрены механизмы ограничения роста цен в ходе электронных торгов», — констатировал Токаев. По его словам, министерство энергетики не смогло оперативно среагировать и приостановить электронные торги.

Кроме того, президент поручил ввести временное госрегулирование цен на сжиженный газ, бензин и дизель сроком на 180 календарных дней. «В областях предельные цены для населения не должны превышать уровня цен на конец прошлого года», — подчеркнул Токаев.

Глава государства также распорядился провести расследование на предмет ценового сговора в сфере реализации сжиженного газа. «Поручаю правительству перенести на год полный переход на реализацию сжиженного газа через электронные торговые площадки и биржи. В этот период следует тщательно подготовить нормативно-правовую базу, обеспечить прозрачную работу торговых площадок, внедрить механизмы ограничения резкого роста цен», — сказал он.

«Россия, Беларусь и Казахстан переживают на самом деле один и тот же общий кризис»

События в Казахстане активно обсуждаются в российском экспертном сообществе. Вот несколько развернутых оценок аналитиков, опубликованных в их телеграм-каналах:

Борис Кагарлицкий политолог

— 1) Прежде всего, о главном. Политический кризис в Казахстане имеет не просто экономические корни, он тесно связан с общим кризисом, переживаемым системой неолиберального капитализма на глобальном уровне. В этом смысле волнения в Алма-Ате и в Амстердаме имеют одну и ту же объективную природу. Но понятно, что, во-первых, демократии Запада являются более гибкими и в силу этого более устойчивыми к социально-политическим кризисам, а во-вторых, именно периферийные страны, выступающие поставщиками сырья, такие как Россия и Казахстан, в наибольшей степени уязвимы. В 2000-е годы они очень хорошо вписались в систему, но сейчас эту систему трясет. А иллюзия российских и белорусских чиновников о том, будто с объективными экономическими и общественными процессами можно справиться с помощью репрессий, лишь усугубляет дело.
2) В Казахстане не удастся повторить репрессивную нормализацию по образцу Беларуси и России. Силовой блок власти в Казахстане гораздо менее развит и слабее организован. Его хватало на жестокие точечные акции устрашения, как в Жанаозене в 2011 году, но для масштабного подавления народного восстания на территории всей страны у него сил просто нет. А население Казахстана не имеет нелепых иллюзий относительно того, что надо вести себя как в воображаемой Европе (дарить цветы полицейским, ходить с фонариками и снимать обувь, залезая на скамейки). Казахстанцы ведут себя так же, как реальные, а не воображаемые европейцы — дерутся с полицией, блокируют дороги, захватывают административные здания.
3) В результате события уже вышли на совершенно иной уровень, чем в Беларуси в 2020 и в России в 2011 или 2020 годах. В ночь с 4 на 5 января захвачена администрация Алма-Аты, система государственного управления рушится, полиция покидает улицы, власти уже публично объявляют об уступках, в том числе и политических (смена правительства). Разумеется, это лишь попытка тянуть время и избежать более радикальных перемен, но точка невозврата уже пройдена. Как только революционный процесс достигает такой фазы, раскол в элитах становится политически неизбежным. А потому сценарии контролируемого умиротворения выглядят маловероятными. В Казахстане элита менее консолидирована, чем в Беларуси и менее запугана, чем в России. Потому каждая группировка будет пытаться реализовать свою повестку, а массы на улицах будут выдвигать все новые требования.
4) Протест не сводится к уличным выступлениям. К восстанию присоединился рабочий класс. В Беларуси именно забастовки почти переломили ситуацию, и, если бы либеральные лидеры протеста, как и в России, не попытались там завершить дело переговорами, на которые власть не пошла, обнаружив слабость этих людей, еще неизвестно, чем бы дело кончилось. Насколько в Казахстане рабочее движение сможет сыграть самостоятельную роль, пока непонятно. Но огромное преимущество казахских выступлений, как ни парадоксально, — в слабости оппозиции. Улицы и цеха будут выдвигать собственных лидеров. Справятся ли они со своей ролью? Это неочевидно. Но классический сценарий «слива» протеста либеральной оппозицией пока не просматривается.
5) Пока главным последствием казахского восстания для России становится неминуемая отмена любых сценариев транзита, о которых писали политологи. На самом деле эти сценарии и ранее существовали в основном в головах экспертов и консультантов, суетящихся вокруг президентской администрации. Путин свой пост покидать не собирается, по крайней мере до тех пор, пока физически может стоять на ногах и говорить. Но если раньше в верхах по этому поводу могли быть хотя бы теоретические дискуссии, то теперь они будут пресечены как подрывные: «Вы что, хотите как в Казахстане?»
6) События, происходящие в Казахстане, окажут на Россию непосредственное влияние. И не только потому, что значительная часть общества смотрит сейчас на своих бывших сограждан из соседнего государства с восхищением и завистью, но и потому, что Россия, Беларусь и Казахстан переживают на самом деле один и тот же общий кризис. И дело не только в схожести режимов, на которую указывают либеральные политологи, а в том, что все они вместе занимают одну общую нишу в глобальном разделении труда, созданном неолиберализмом. Потому глубинные процессы по необходимости оказываются схожими, несмотря как раз на очень значительные различия между политическими режимами. Репрессии, разворачивающиеся в Беларуси и у нас, порождены не зловредным характером Путина или Лукашенко, а безвыходностью социально-экономической ситуации.
7) Географическое расширение политического кризиса — лишь вопрос времени. Российское общество является не только более запуганным, но и существенно более разобщенным. А потому повторение здесь казахстанского сценария в чистом виде маловероятно. Но это не значит, будто правящим кругам удастся удержать контроль над ситуацией. Для этого у них просто нет ни ресурсов, ни времени, ни способностей.

Максим Шевченко публицист

— Конечно, налицо общий кризис либерально-экономической модели глобального капитализма, к тому же наложенный на глубокую центральноазиатскую периферию, пытающуюся занять место сырьевого придатка то ли Китая, то ли Европы. Но казахстанское общество (помимо очевидных классовых противоречий и большей, нежели в России, доли рабочего класса) еще и очень традиционное по своей структуре.
В нем огромную роль играют региональные, родовые, семейные и даже махаллинские (уличные, квартальные) факторы. Именно они являются мобилизующими, именно они противостоят государству, противопоставившему либерально-капиталистический культ наживы тюрко-казахскому традиционализму (причем прошедшему мощную культурную и социальную модернизацию советского и постсоветского периодов).
Попытки Назарбаева примирить эти две разные стратегии будущего терпят неудачу именно сейчас. Фактически конфликт в казахском обществе сводится к вопросу: «Если можно жить в роскоши одним родам и семьям, тем более происходящим от шахтеров, почему другие хуже?» Если в России ответ на этот вопрос тонет в новогоднем звоне рюмок и бессмысленном поздравлении национальным лидером утратившего политическую волю населения, то в Казахстане он обретает контуры национальной и социальной революции. И ответ на него сведется либо к жесткому силовому (кроваво-успешный каримовский вариант в Андижане или провальный киевский сценарий подавления майдана), и тогда неизбежна гражданская война с угрозой распада страны и прокси-присоединения севера Казахстана к России, либо начнутся переговоры (но кто выступит переговорщиком с властями от «восставшего народа»?), уступки, и правящая семья будет заменена на другую правящую семью. Хотя я уверен, что правящая семья, контролирующая структуры госбезопасности и экономического управления, имеет серьезный ресурс для борьбы и мобилизации сторонников.
Очень трудно представить в Казахстане западно-либеральный демократический вариант гражданского согласия, несмотря на наличие просвещенной и продвинутой демократической общественности. Кивать на соседнюю Киргизию с его восстаниями бессмысленно — общего не очень много. В любом случае традиционалистские форматы консолидации власти и общества восторжествуют в Казахстане, потому что они являются и понятными, и нет иных: коммунизм и исламизм (как консолидирующие политические идеологии и организованные на их основе политические движения) 30 лет подавлялись и маргинализировались, а политические партии в западном смысле не существуют.
Я точно знаю, что для недовольства и для восстания у народа немало объективных причин: невероятный социальный разрыв между правящей элитой и большинством граждан; подозрения в сдаче в аренду китайцам огромных пространств казахской земли, подогревающих национализм; усталость людей от «ковидных» запретов и многое другое. Но мне кажется, что страсти спадут и казахские элиты придут к консенсусу перед угрозой национальной независимости, нависшей над Казахстаном. Вопрос в том, заинтересованы ли в этом Москва и Пекин? Но правящей семье в любом случае придется потесниться.

Алексей Чадаев директор Института развития парламентаризма

— Что бросается в глаза по Казахстану. Протесты идут четвертый день, но до сих пор в публичной сфере не всплыл никто, способный или хотя бы пытающийся говорить с властью от имени протестующих. Чистый «низовой пожар», а для Ак Орды — «бой с тенью».
Собственно, это к моделям политсистемы, к ее дизайну. Там, где есть легальная парламентская оппозиция, она всегда и возглавляет протесты, буде таковые случаются. Там, где ее нет, поневоле — даже той же пропаганде и спецслужбам — приходится рассказывать о тайных врагах, закулисных силах, внешних агентах и так далее. Альтернативная версия — что происходящее есть результат накопившихся внутренних социальных проблем и противоречий, что это естественный процесс — слишком невыгодна для власти, так как ее базовая конструкция — «в Багдаде все спокойно».
Дальше это вопрос подхода. Как удобнее — иметь дело с «субъектной», институционализованной оппозицией, которая хоть как-то в состоянии управлять протестным движем, или выводить ситуацию в режим «бой с тенью», когда неизбежно приходится валить все на внешние темные силы? Приведу забытую уже цитату Суркова из 2005 года: «Если провалится попытка построить в России демократическое общество — значит, останется воссоздавать полицейское государство».
Важно понимать вот что. Спецслужбы вполне эффективны в точечной нейтрализации политически активного меньшинства. Но они беспомощны в работе с явлениями социальной природы — тем самым внутренним напряжением, которое может выплеснуться почти «на ровном месте» — поначалу и без вождей, и без лозунгов, и без особой организации.
Глупо повторять азбучные истины из учебника социальной физики, но общество, где есть социальное неравенство, которое лишь углубляется по мере роста экономики, да еще и с положительной демографией — это идеальный субстрат для революционного взрыва. Можно сколько угодно валить все на бейрутского сварщика, но проблема-то не в нем, а в 3 тысячах тонн селитры в центре города.
У нас, кстати, не так. Экономика не растет, население стареет, и взрываться, в общем-то, особо нечему. Парадокс: вот если бы мы и вправду решили лет 10–15 назад задачу устойчивого экономического роста и устойчивой же положительной демографии, тоже были бы сейчас в зоне риска. Может, поэтому и стагнируем, что по большому счету всех все устраивает?

Павел Пряников автор телеграм-канала «Толкователь»

— В Казахстане народ выходит на улицы, уже вступает в схватки с жандармами. Поводом стало повышение цен на сжиженный газ до (в российском эквиваленте) 20 рублей за литр. В России, кстати, его цена — около 30 рублей, и ничего, народ терпит. Высшее начальство в эпицентре протеста, в Прикаспии, откатило цену до 8 рублей за литр (вот что животворящие протесты делают). Но народу этого уже мало — они выдвинули новый лозунг: «Долой старика». Это о местном нацлидере, 81-летнем Назарбаеве, фактически так и правящего страной при декоративном транзите «молодому и перспективному политику» (как принято говорить в Северной Евразии).
События в Казахстане интересны нам по нескольким причинам. Пройдусь совсем кратко, во многом цинично.
1) До сих пор транзит власти в Казахстане считался образцовой передачей власти в Северной Евразии. Местное начальство и олигархат (компрадоры) прошли мимо потрясений: все остались при своих постах и деньгах. Пролы молча выживали. Другие варианты транзита для российских начальников были неприемлемыми. Превращение Беларуси в евразийское Гаити, олигархически-архаические вольницы на Украине, в Грузии и Армении. Преследование семьи Каримовых в Узбекистане. Родо-пещерная Туркмения. Вероятно, сейчас Кремль будет сильно думать, так ли хорош этот казахский вариант, если не устранить из него старика-елбасы.
2) В Казахстане осталось около 3,5 миллиона русских. Если там начнется «национально-освободительная революция», то очень многим не поздоровится. Она уже шла в 90-е, но была остановлена, а сейчас может быть много хуже. У меня тетя и трое двоюродных братьев бежали в 1992–1993 из Алма-Аты в Россию, так что с их слов я представляю, как все может происходить. Россия должна быть готова в быстрые сроки принять миллион, а то и два русских беженцев (шире — не тюрков, поскольку речь идит и о немцах, украинцах и так далее).
3) Вероятно, что быстрым развалом Казахстана воспользуется Китай. «Подлетное время» будут считать не от Харькова, а от Уральска и Павлодара, а китайские войска встанут перед Самарой и Челябинском. Наверняка встанет вопрос о разделе очередного failed state, и те же Уральск и Павлодар, а также Усть-Каменогорск будут забирать в Россию. В отличие от Украины, это поймет и примет большинство россиян, для которых казахи — это что-то чужое.
4) В Казахстане находятся несколько миллионов гастарбайтеров из Узбекистана, Таджикистана и Киргизии. Куда они ринутся при «национальной революции»? И что вообще станет с этим странами Средней Азии, для которых Казахстан был важным стабилизирующим фактором?
Даже если протесты подавят, эти вопросы никуда не уйдут, а будут только обостряться по мере впадения Назарбаева в овощное состояние.
Также отмечу, что США и Англия включили «старый добрый» план «Петля анаконды». С ним они победили СССР. Суть его проста — зажечь как можно больше территорий по периметру страны. Тогда это были Афганистан и «Солидарность» в Польше, а также в более мягкой фазе Иран и Китай. Сегодня — Украина, Беларусь, а теперь — Казахстан. Наверное, скоро надо ждать и Кавказ: «Лучшее — враг хорошего» и «Хорошее повтори», — тем более что сущностно власть стариков в России сейчас мало отличается от власти стариков в позднем СССР.