Сергей Переслегин: «Мы вдруг оказались в мире реализовавшейся антиутопии»

Сергей Переслегин: «Если же мы будем говорить не о статистах и актерах, а о постановщиках этого грандиозного спектакля, то можем сказать, что достичь результата, на который они рассчитывали, им не удалось» Фото: «БИЗНЕС Online»

«За этот год нас достаточно хорошо сломали»

— Сергей Борисович, вот уже второй год подряд нам всем показывают бесконечный «сериал» о коронавирусе от некоей компании «Ковид продакшн», который по своей продолжительности грозит переплюнуть бразильские и индийские сериалы. Зрителями этого «сериала», а заодно и его статистами обречено быть все население земного шара. В связи с этим вопрос: а не раздастся ли когда-нибудь свист в зрительном зале? Или мы так и будем глотать серию за серией под названиями «Дельта», «Омикрон» и прочее?

— Я не вижу предпосылок для открытого возмущения или бунта. Напротив, за этот год нас достаточно хорошо сломали. Фактически очень многим жителям России пришлось в 2021-м сделать прививки и получить QR-код (официальная статистика говорит примерно о 45% россиян, прошедших полный курс вакцинации по состоянию на минувший декабрь, — прим. ред.). Многих просто заставили привиться на работе или по возрастному принципу. И людям нечего было этому противопоставить, разве что в качестве варианта уйти в партизаны, в леса. Но мы понимаем, что в леса никто не пойдет, не тот век на дворе.

Если же мы будем говорить не о статистах и актерах, а о постановщиках этого грандиозного спектакля, то можем сказать, что достичь результата, на который они рассчитывали, им не удалось. Простейший пример — люди носят маски лишь тогда, когда их вынуждают. Если в один прекрасный момент это перестанут требовать и напоминать на каждом шагу: «Пожалуйста, наденьте маски! Вход только в масках и перчатках!», то их немедленно снимут. Кстати, я не так давно летал в Узбекистан. Не буду называть авиакомпанию, посредством которой я возвращался обратно в Петербург (чтобы не подставлять ее), но она разительным образом отличалась от той, чьим самолет я вылетал из Пулково. Если по дороге туда бортпроводницы каждые 15 минут напоминали нам: «Наденьте маски! Натяните их на рот и нос», и некоторая часть пассажиров беспрекословно слушалась, то на обратном пути авиакомпания фотографировала всех входящих в салон в масках, после чего народ их спокойно снял или сместил на подбородок, и весь дальнейший перелет о них уже не думал.

Из этого напрашивается очень простой вывод. В действительности люди перестали бояться. В этом смысле я бы сказал так — вместо свиста, о котором вы упомянули, в зале, наоборот, полное равнодушие. Какой-то искренний страх перед коронавирусом был лишь в самом начале, когда болезнь только возникла. А сейчас, когда нас всех начали пугать неким «Омикроном», его вообще никто не испугался.

Кстати, не могу не заметить ехидно, что «Омикрон» весьма удачно открыли к началу специальной сессии всемирной организации здравоохранения. Как человек, выросший в Советском Союзе, я очень хорошо помню, как у нас много чего делали или открывали к очередному съезду партии («Омикрон» выявили в начале ноября в ЮАР и Ботсване, а внеочередная сессия ВОЗ была созвана к концу месяца — прим. ред.).

Тем не менее к одному из годовых итогов можно отнести тот факт, что постановщикам коронавирусного спектакля удалось продлить карантинные ограничения еще на целый год. Я говорю о тех людях, которые проектируют полное изменение мира в рамках модели инклюзивного капитализма. У них это получилось — еще на 365 дней заморозить любые другие формы развития. Это хороший большой результат, но, кстати, не тот, на который они рассчитывали. Видите ли, при современной системе электронного деспотизма можно долго сидеть на штыках. Но все-таки это очень неудобно. Ведь на что делался расчет? На то, что люди сами начнут друг за другом следить и друг на друга доносить.

— И это уже начиналось. Мне случалось быть свидетелем общественных истерик, когда, стоило лишь одному несчастному в людном месте чихнуть или кашлянуть, как на него тут же набрасывались с требованием натянуть «намордник».

— Тем не менее в тех масштабах, в которых ожидалось, подобного не произошло. И вот это уже довольно серьезное их поражение. Они не предполагали, что при таком сильном массированном воздействии люди смогут данному воздействию хоть что-то противопоставить. Оказалось — могут.

— Никто не считал количество ковид-диссидентов в мире, но говорят, что, по самым поверхностным подсчетам, примерно треть населения планеты скептически относится к пандемии как таковой.

— Я делал по этому поводу маленькие выборки — они, конечно, нерепрезентативны, но некоторое представление дают. Так вот, действительно около трети населения у нас могут быть отнесены к ковид-диссидентам и лишь примерно пятая часть (а вероятно, и меньше) — ковид-лоялисты. Я отношу к лоялистам не тех, кто выполняет все распоряжения, потому что иначе их оштрафуют или с работы выгонят. Эти требования выполняют, кстати, и многие из ковид-диссидентов. Под лоялистами имею в виду тех, кто всерьез верит всему, что им рассказывают о коронавирусе. Причем насчет пятой части — это эхо директив сверху, а реально, пожалуй, их еще меньше. Что до остальных людей, не входящих ни в ту ни в другую группу, то они в данных вопросах совершенно нейтральны. Думаю, что среднему индонезийскому крестьянину глубоко пофиг, есть коронавирус или вовсе его нет. У него другие проблемы — ему как-то семью кормить надо.

Между прочим, в Узбекистане, который я уже упоминал, — стране вроде бы централизованной, с очень жесткой властью, — абсолютно мягкое отношение к карантинным мерам. Формально везде висят соответствующие объявления, но народ ходит повсюду без масок. Их нигде и не требуют — ни в музеях, ни в магазинах, ни где-либо еще. Потому что, как и в случае с индонезийским крестьянином, там у людей другие проблемы. Вот питьевая вода для них — реальная проблема. Пища для них в некотором смысле тоже может быть проблемой. Электроэнергия — еще одна. Но ковид? Вряд ли.

«Люди носят маски лишь тогда, когда их вынуждают» Фото: «БИЗНЕС Online»

«Сейчас я тоже перестаю понимать, какие у них претензии к Гитлеру?»

— Что ж, Узбекистан — это одна из стран, которые претендуют на то, чтобы быть родиной Ходжи Насреддина. Даже слово «узбек» переводится как «сам себе хозяин». А, как известно, «Ходжа Насреддин — сам себе господин». И он умел ждать, пока сдохнет либо ишак, либо падишах.

— Так и есть. Клаус Шваб (президент всемирного экономического форума в Давосе — прим. ред.) обязательно когда-нибудь сдохнет. Но, понимаете, в чем дело? Многие из нас могут умереть раньше Шваба.

— В одном из ваших интервью я встречал смелое предположение, что поскольку Клаус Шваб немец, и по дате своего рождения (1938 год) он еще застал Третий рейх, то не является ли вся эта операция с коронавирусом своего рода местью Шваба «победителям» — американцам, англичанам и русским? Обрушить глобальную экономику, уничтожить часть людей с помощью вирусов и вакцин и поставить весь мир под жесткий цифровой контроль — чем не реванш для уроженца округа Гогенцоллерн?

— С моей стороны это, конечно, троллинг в отношении Шваба. Но самое смешное, что это может оказаться чистой правдой.

— Вам не кажется, что мы живем как будто в кошмарном сне Гитлера? С одной стороны, в мире на ведущие позиции выходят те, кого в Третьем рейхе преследовали и уничтожали — сексуальные меньшинства, цветные и черные диаспоры, финансовые еврейские воротилы с Уолл-стрит. С другой стороны, эти силы становятся проводниками создания нового жесткого миропорядка, о котором безумный немецкий фюрер не мог и мечтать. Превратить весь мир в цифровой концлагерь — эта штука посильнее не только «Фауста» Гете, но и генеральных планов «Ост» и «Барбаросса» вместе взятых.

— Когда я читаю подобные выступления европейских и российских властей (о дальнейшем ужесточении мер и прочем), я всегда вспоминаю одно из высказываний немецкой актрисы и кинорежиссера Лени Рифеншталь (тесно сотрудничала с национал-социалистами — прим. ред.). В 1945 году Рифеншталь пытались судить, она выслушала, в чем ее обвиняют, и на вопрос, понятны ли ей выдвинутые обвинения, ответила: «Да, понятны. Но тогда я совершенно не понимаю, какие у вас претензии к Гитлеру?» 

К чему я это рассказал? Потому что сейчас я тоже перестаю понимать, какие у них претензии к Гитлеру? Вы абсолютно правы: постепенно они вводят в обиход ту систему, которую, наверное, Третий рейх мечтал бы ввести, если бы обладал соответствующим техническим уровнем. Но, как мы знаем, к этому уровню фашистская Германия даже близко никогда не была. Если бы нацисты имели современную систему слежения, то, извините, евреев бы просто не осталось. Наверное, я в резкой форме выразился, но это правда — потому что возможности укрыться от цифрового контроля для любого человека близки к нулю.

А второе, что мне при этом вспоминается — анекдот времен Барака Обамы и начала украинского конфликта. Анекдот был такой. Мюллер говорит Штирлицу: «Мне приснился ужасный сон!» Штирлиц: «Я когда-то учился у Фрейда. Быть может, я вам помогу, господин группенфюрер? Что вам снилось?» Мюллер: «Мне снилось, что Германией управляет баба в красном пиджаке! Эта баба выполняет любые приказы чернокожей обезьяны из Вашингтона. Но самое жуткое, что эта обезьяна приказывает ей помирить Россию с Украиной…» «Действительно, хрень какая-то», — подумал Штирлиц.

Я разверну вашу мысль о «кошмарном сне Гитлера» чуть дальше, чем это сделали вы. Мы сейчас живем не в мире Гитлера и его страшного сна. Мы вдруг оказались в мире реализовавшейся антиутопии. Причем, когда я сравниваю нынешние события с миром антиутопии, я это говорю как любитель фантастики с 1970-х годов! Я имею в виду даже не Джорджа Оруэлла с его «1984», а, например, книги Владислава Крапивина из цикла «В глубине Великого Кристалла». У Оруэлла тоталитарное общество, в сущности, придуманное, а у Крапивина изображено, как это может быть в реальности. Можно вспомнить здесь и Ивана Ефремова, и Евгения Замятина. Мы сейчас все время касаемся вещей, которые в молодости и юности казались нам совершенно невозможными! В свое время, когда я вступал во взрослую жизнь, бытовала такая хорошая фраза: «Весь XIX век люди пытались построить утопию. А теперь они с ужасом думают, что кто-то ведь может ее и построить!» Но неожиданно сменился знак. Вдруг оказалось, что можно построить антиутопию. И мы в одночасье оказались в нормальной ненормальности, в антиутопийном мире, который выглядит ровно так, как его всегда и описывали.

Мне всегда думалось, что уж у нас в России после борьбы с Гитлером это невозможно. Или в тех же Соединенных Штатах с их традициями демократии подобное немыслимо. Или во Франции, где впервые были провозглашены «свобода, равенство и братство», этого просто не может быть. И вдруг оказалось, что подобное не просто возможно, а на это еще и все готовы согласиться. Что до немногочисленных попыток выступить против, то они немедленно подавляются. Это очень необычная ситуация. Если в 2020 году мы могли говорить об этом с известной долей вероятности, то в 2021-м, извините, пришла уверенность.

— Среди прочих антиутопий вы, насколько я знаю, указываете на рассказ итальянского фантаста Лино Альдани «Тридцать семь градусов по Цельсию». Там описывается «эскулапократия», то есть то, что сейчас, в сбывшейся антиутопии, называется «санитарной деспотией». Действительно, многое предсказано Альдани с удивительной точностью. Разнятся лишь некоторые детали и термины. В частности, вместо ВОЗ всем заправляет ВМО — Всеобщее медицинское объединение, чьи агенты распространены буквально повсюду, одергивают людей и призывают их к порядку.

— Я могу добавить, что этот рассказ Альдани подробно разбирался еще в советской на тот момент историографии в рамках разговора о том, что фашизм способен принимать любые формы, например медицинские. Мне, кстати, сначала довелось прочитать критический разбор «Тридцати семи градусов по Цельсию», а уже потом сам рассказ.

(Цитата из рассказа Лино Альдани:

«…Нино хотел было улизнуть, но бдительный агент ВМО схватил его за рукав.

— Набрюшник надели?

— Конечно, конечно.

— А теплую майку?

— Тоже.

— Отлично, — невозмутимо сказал представитель ВМО. — Советую вам, синьор Берти, остерегайтесь холодов. Апрель — месяц коварный. А главное, не снимайте пальто, иначе не миновать штрафа.

Опять ВМО — Всеобщее медицинское объединение! От него никуда не спрячешься. Его контролеры и агенты настигнут тебя повсюду. И заставят платить штраф.

Нико повернулся, но и на противоположной стороне элибуса огромными красочными буквами было выведено:

«Гражданин, ты уверен, что твоя совесть чиста?

Послушай совета ВМО: проверь, захватил ли ты тюбик аспирина».

У кого при контроле не окажется термометра, тот не избежит штрафа в триста восемьдесят лир.

Нико приложил руку к груди — термометр на месте, в нагрудном кармане, вместе с карандашом и расческой…»)

Но, смотрите, можно и не уходить так далеко в дебри итальянской фантастической литературы. Альдани (1926–2009, один из основателей национальной фантастики в Италии — прим. ред.) все-таки не самый известный автор. Достаточно вспомнить всем знакомую по школьной программе историю Римской республики. Почему она погибла, помните? Потому что ради обеспечения безопасности, продовольственного снабжения Рима Помпею были даны чрезвычайные полномочия без ограничения сроков. То, что через безопасность происходит разрушение свободы, мы вроде бы проходили уже не один раз. И всякий раз ведется одна и та же игра с повторяющимся рефреном: «Мы все это делаем исключительно ради вас и вашей безопасности!»

«Сопротивление в Татарстане, на мой взгляд, было довольно заметным, случались и спонтанные нападения на контролеров, требующих предъявить QR-код» Фото: «БИЗНЕС Online»

«Примерно 5 миллиардов из ныне живущих должны умереть!»

— Под занавес года, в ноябре, в Госдуму были внесены законопроекты о применении QR-кодов в общественных местах и транспорте. Один из законопроектов уже успели принять в первом чтении, хотя дискуссия вокруг этих инициатив вышла далеко за пределы нижней палаты парламента. В качестве экспериментальной площадки для обкатывания новаций был избран Татарстан, где QR-коды ввели даже на общественном транспорте — в обычных автобусах и троллейбусах. Это вызвало протесты, но никаких серьезных волнений, слава богу, не произошло.

— Сопротивление в Татарстане, на мой взгляд, было довольно заметным, случались и спонтанные нападения на контролеров, требующих предъявить QR-код. И после этого от намерения рассматривать законопроект о кодах на транспорте быстренько отказались, резонно решив, что ожидать, пока эти нападения сменятся реальной революцией, наверное, все-таки не стоит. Более того, по данному поводу специально выступил Владимир Путин, и вкратце его речь чем-то напоминала известную статью Сталина «Головокружение от успехов» (вышла в марте 1930 года в «Правде» и временно приостановила тотальную коллективизацию крестьян — прим. ред.). «Куаризаторам» тем самым была дана команда «вольно!», потому что дальше продолжать эксперимент оказалось небезопасно.

Что лично для меня в этой ситуации принципиально важно и с чем я пытаюсь сейчас доораться до населения и власти? Суть того, что я хочу сказать, следующая. Коронавирус сам по себе ничего не значит, это инструмент изменения мирового порядка. Вышел на первый план именно такой вирус, но мог бы и другой. Я читал довольно много дельных публикаций и заявлений о том, что данный вирус искусственно сконструирован и «Омикрон» из того же числа, и вообще вирусы так себя не ведут. Тем не менее я сильно не уверен в искусственности происхождения коронавируса. На Земле свыше 3 миллионов вирусов, из них мы пронумеровали всего около 3 тысяч. Я уже не говорю о том, что мы их изучили, но хотя бы дали им номера и названия. С этой точки зрения то, что происходит в нашем колоссальном вирусном мире, мы просто не шибко здорово знаем.

Но дело даже не в этом. Искусственный коронавирус или же естественный — не важно. Важно, что это инструмент. Какова задача этого инструмента? Она была четко сформулирована Швабом. Инклюзивный капитализм — вот цель. Это означает резкое ограничение потребления, изменение (вплоть до уничтожения) власти национальных государств, переход власти в руки крупных корпораций и запрет целой массы технологий. Фактически речь идет о двух вещах. Первое: все денежные средства, которые сейчас контролируются крупными национальными государствами, переходят под контроль больших фондов. Второе (что характерно для инклюзивного капитализма): то, что раньше вы могли получить в собственность, с некоторых пор сможете получить только в пользование. Если же вы нарушите правила пользования, вы немедленного этого лишитесь. Под «этим» я подразумеваю и жилье, и транспорт, и возможность посещения каких-то организаций и учреждений. Все будет заблокировано для нарушителя через ту же самую систему QR-кодов. С данной точки зрения страшны не те ограничения, которые есть сегодня, а те, которые могут прийти на следующей стадии.

Кстати, я думаю, что как примерно треть населения Земли не верит в коронавирус, так примерно такая же доля (по сути, это те же люди, но корреляция может быть до 75 процентов) не верит в глобальное потепление. Но в нынешней ситуации они фактически становятся угнетаемым меньшинством и заложниками нового миропорядка.

Теперь смотрите, и это очень важный момент, на что на самом деле направлен инклюзивный капитализм. Когда нам говорят о том, что мы должны вернуться в «зеленую» энергетику (именно вернуться, поскольку до конца XVIII столетия мы в ней и пребывали), нам не указывают, что в те времена на планете жили не более 800 миллионов человек. Понятно, что сейчас технологии немного лучше, и, наверное, миллиарда два людей «зеленая» энергетика потянет. Если уж совсем в режиме голода, то, пожалуй, и три. Но уж больше никак! А подобное в свою очередь означает, что примерно 5 миллиардов из ныне живущих должны умереть! И вот это, как мне представляется, ставится как базовое задание.

Теперь взглянем на то, какие потери на данный момент понес мир от COVID-19. По самым умеренным оценкам, на начало 2022 года в мире от пандемии умерли чуть больше 5 миллионов 400 тысяч человек. Но не будем исключать, что 5 миллионов нынешних потерь от ковида могут открыть дорогу 5 миллиардам потерь от голода. Эти вещи, как мне кажется, между собой реально связаны. Все же остальное, о чем вы уже упоминали применительно к «страшному сну Гитлера», — секс-меньшинства, трансгендеры и их обязательные права и прочее — играет в ту же самую сторону. А именно — способствует идее сокращения населения Земли любой ценой.

При этом проблема инклюзивщиков не только в том, что они хотят получить много денег. Безусловно, хотят, не спорю. Но там есть и другая проблема. У инклюзивщиков имеется своя онтология, которая отсылает нас к временам язычества. Они полагают Землю живым существом, а людей — чем-то вроде паразитов на поверхности планеты. По их мнению, люди мучают Землю и причиняют ей боль. Поэтому реальное снижение численности человечества, поставленное как цель — это своего рода религиозная трансценденция, а вовсе не рациональная.

«Сейчас мир — это переполненная шлюпка, а значит, нужно поделить земные ресурсы между всеми и дрейфовать в космическом пространстве, надеясь на спасение» Фото: © Виталий Аньков, РИА «Новости»

«Космическая экспансия уже дана нам как поручение Адаму»

— Но у этой немилосердной цели, о которой мы говорим, есть своя довольно продолжительная история. Первый доклад, который назывался «Пределы роста», был сделан Римскому клубу еще в 1972 году. И там, в частности, предсказывалось, что население Земли может достигнуть 12 миллиардов, а потом в результате какой-то катастрофы упасть до 3 миллиардов.

— Об этом говорилось чуть позже, не в 1972-м. Деннисом Медоузом (американский ученый — прим. ред.) со товарищи было сделано на эту тему несколько докладов Римскому клубу с похожими названиями вроде «За пределами роста» или «Пределы роста: 30 лет спустя». Но решающую роль сыграл доклад 2017 года Come On!, название которого на русский язык лучше всего перевести гагаринским словом «Поехали!» или же «Понеслось!». Но это был суммирующий доклад, который собрал в себе многое из предыдущих.

Но вернемся к «новому язычеству», о котором я говорил выше. Шваб не раз заявлял, что он хочет объявить войну «темным религиозным воззрениям», по сути, всему монотеизму. И это, пожалуй, может стать самой значительной попыткой языческого ренессанса с момента пришествия Христа, то есть за последние 2 тысячи лет. Впрочем, это одна сторона вопроса. Есть еще и другая — в том самом докладе Come On! появляется концепция современного «полного мира», в то время как, по мысли докладчиков, человеческая цивилизация формировалась в условиях «пустого мира» — мира неизведанных территорий и избытка ресурсов. В «пустом мире» человечество могло спокойно плодиться и размножаться и осуществлять экспансию и завоевание terra incognito. Но сейчас мир — это переполненная шлюпка, а значит, нужно поделить земные ресурсы между всеми и дрейфовать в космическом пространстве, надеясь на спасение. Собственно, концепция «полного мира» — это ответ инклюзивщиков на знаменитое ветхозаветное изречение «Плодитесь и размножайтесь, и наполняйте землю, и обладайте ею», с которым Бог обращается к Адаму и Еве.

Не так давно, в ноябре, я присутствовал на небольшой культурологической конференции, где в одном из выступлений анализировалась концепция «полного мира» и заявлялось, что это миф. Впрочем, и что «пустой мир» тоже миф, декларировалось там. Я тогда тоже выступил и сказал: «Обратите внимание, „пустой мир“, равно как и „плодитесь и размножайтесь“ — это христианство, ислам и иудаизм (то есть весь монотеизм), а также значительная часть ноосферной доктрины коммунизма. По возрасту данной концепции — не меньше 6 тысяч лет. Что же нам предлагают? Нам предлагают противопоставить этой концепции некое воззрение, которому не больше двух лет и которое разделяет очень небольшая группа людей (даже если мы возьмем, условно говоря, сторонников научной онтологии инклюзивного капитализма, то их наберется примерно миллионов 30). Я сказал: «Я не могу рисовать это как противоречие — потому что стороны „противоречия“ друг другу несоразмерны».

С указанной точки зрения инклюзивщики сами понимают, что концепция «полного мира» довольно слабенькая. И они готовы признать это, но с оговоркой: дескать, мы имеем право на свой миф. В ответ они ждут, что мы признаем мифом «пустой мир». Я же отвечаю на подобное самым простым образом: «Господа, вы уверяете нас, что мы не можем сейчас выйти за пределы Земли. Во-первых, я не совсем понимаю, почему, поскольку за ее пределы мы уже вышли. Во-вторых, когда в истории случались предыдущие глобализации, то там говорилось примерно то же самое. К примеру: „Нельзя выйти на запад от Геркулесовых столбов (высот, обрамляющих вход в Гибралтарский пролив, — прим. ред.) — там океан, и корабли никогда не пересекут его“. Или: „Нельзя спуститься к югу от экватора — там кипит вода“». Человеку всегда казалось, что освоенный мир — единственно существующий, и за его пределы выйти не удастся. И всегда это можно было формально доказать.

— Вспоминается роман «На краю Ойкумены» Ивана Ефремова…

— Попытки выйти за Геркулесовы столбы относятся даже к более позднему времени, чем описывает Ефремов. Но я могу добавить, что, когда Христофор Колумб пришел к испанскому королю Фердинанду II, королевские советники ему в две минуты доказали, что затеваемая им экспедиция никогда не сможет окупиться. А значит, она непродуманная и пускаться в плавание, конечно, не стоит. В итоге Америка была открыта просто потому, что Колумб познакомился с духовником Изабеллы (супруги Фердинанда), и тот потом рассказал королеве, что там, далеко на западе, живут люди, которые не прошли через таинство святого крещения, и, следовательно, их души обречены на вечную муку. А Изабелла была женщиной очень верующей. В постели она заявила королю, что не может находиться с ним, так как очень страдает, думая об этих несчастных, живущих за океаном. Фердинанд в свою очередь сильно любил Изабеллу и к тому же был человеком умным. Он потребовал тотчас найти этого Колумба, и экспедиция, которой суждено оказалось открыть Новый Свет, была отправлена.

К чему я это рассказываю? Сегодня нам говорят: «Если что-то и есть за пределами Земли, то только мертвый космос. Ну да, на Марсе можно основать колонию, но там не смогут жить много людей, и эти поселения невозможно включить в общее экономическое обращение». Да, разумеется, пока не начнешь — не включишь.

— Но мы действительно знаем только ближний мертвый космос. Вряд ли там найдутся души, ждущие спасения, как во времена Колумба. Что же нас должно подтолкнуть к колонизации космического пространства?

— Мы уже цитировали ветхозаветное изречение: «Наполняйте землю, и обладайте ею». Но на самом деле в исходном тексте сказано не про землю, а про «владейте миром». С этой точки зрения космическая экспансия уже дана нам как поручение Адаму — это я сейчас как христианин говорю. С другой стороны, когда Христос обращался к апостолам и ученикам: «Идите и научите все народы», он ведь тоже мог подразумевать не одну только Землю. Между прочим, Джордано Бруно сожгли не за учение о множественности обитаемых миров, а за то, что он писал похабные стихи о Божией Матери. К тому времени Парижский университет уже указал, что невозможно сомневаться в том, что Господь создал не один, а сколь угодно много миров, которые могут быть обитаемы. Мы просто до времени не можем об этом доподлинно знать. Это пока что закрыто для познания. Поэтому говорить о том, что я верю во множественность миров — можно, но утверждать, что я это знаю — нельзя. Это было довольно жестко сказано. Если же такие миры существуют, то с точки зрения христианина или мусульманина нужно идти их искать. Если же исходить из коммунистической модели, если хотите ноосферной модели Вернадского, то задача мыслящей материи — стать частью высокоорганизованной Вселенной.

То ест, движение в космическое пространство для нас абсолютно неизбежно. Другое дело, что этот процесс будет осуществляться гораздо медленнее, чем мы предполагаем.

Мы не очень давно, в минувшем ноябре, провели у себя на семинарах игру с 1000-летним прогнозом. То есть с прогнозом до 3000 года. В этой ситуации уже неважно, будет у нас фазовый кризис или нет. Самый длинный фазовый кризис — на 300 лет, а мы уходим вперед на тысячу. Так вот, один из интересных выводов этой игры заключался в следующем: скорее всего, мы через тысячу лет будем решать примерно те же проблемы, что и сегодня. А именно: выход в космос, освоение Солнечной системы, обеспечение Земли энергией и продовольствием. Но мы станем решать их в рамках совершенно другой логики, другой идеологии, другой трансценденции, с другими гуманитарными составляющими. Очень важно, что и на ином языке при этом. Дело в том, что, согласно нашему прогнозу, все крупные языки к тому времени изменятся.

Для сравнения: в предыдущем тысячелетии, которое у нас 20 с небольшим лет назад закончилось, наблюдался чрезвычайно быстрый рост технических принципов и технологий. Но даже еще в начале XIX века разговор о выходе человека в космос выглядел бы смешным, согласитесь. А потом за 200 лет мы поднялись до невообразимых прежде высот. Но такое сверхбыстрое развитие (а оно действительно было сверхбыстрым) обычно продолжается недолго. И оно заканчивается либо резким падением, либо выходом на плато, после чего развитие идет медленно и люди живут в медленном мире. То есть за время их в среднем 60-летней жизни каких-то ощутимых изменений не происходит.

Хочу отметить, что период бури и натиска, практически вертикального прогресса сейчас завершается. И впереди нас ждет прогресс более медленный. Ефремов писал, что следующий этап развития будет прежде всего гуманитарным и социополитическим. И до звезд мы доберемся лет через 800–900, но никак не раньше. У нас какая раньше была логика? Если мы в начале ХХ века сделали первый самолет, а уже к середине столетия вышли в космос, это означает, что к XXII веку у нас будет полностью освоена Солнечная система, к XXIII — Галактика, а к XXIV мы будет вообще тушить и зажигать звезды. Так вот, так быстро не получится. Но вектор движения все равно ведет в эту сторону.

«Знаете, что меня больше всего удручает в том, что вы сказали? Что и далай-лама как лидер одного из направлений буддизма, и папа Римский Франциск как католический лидер пытаются найти общий язык с идеологами инклюзивного капитализма» Фото: kremlin.ru

«Сейчас неподходящая фаза развития для начала военного конфликта»

— Отходя от космической темы, я хочу заметить, что есть одна религия, причем очень древняя — древнее христианства и ислама, которая в некоторых точках совпадает со взглядами сторонников инклюзивного капитализма. Я говорю о буддизме. Буддийская доктрина предполагает, что человек может переродиться как мужчиной, так и женщиной, а значит, пол не важен и зависит от кармы и других обусловленностей. Так почему бы не заделаться трансгендером? Во-вторых, в буддизме есть принцип ахимсы — непричинения вреда живым существам, вплоть до червяков и насекомых. Это очень похоже на культ «живой Земли» у инклюзивщиков и желание избавить планету от человеческого грубого вмешательства. В-третьих, буддизм стремится не вершить историю, а лишь уйти от мира куда-нибудь в нирвану. Как я понимаю, инклюзивщиков это тоже вполне бы устроило — отправить 5 миллиардов человек в «нирвану». Ну и так далее. Именно поэтому, как мне кажется, далай-лама XIV такой желанный гость на Западе и награжден высшей наградой США, а не просто назло китайцам…

— Я бы по этому поводу сказал, что даже буддизм для инклюзивщиков слишком сложен. То, что они хотят, — это не совсем буддизм, хотя элементы буддизма там могут присутствовать. Но они, скорее всего, более готовы апеллировать либо к раннему индуизму, либо даже к ранним античным представлениям. Впрочем, обратите внимание на всем известный фильм Джеймса Кэмерона «Аватар». Он ближе всего к мировоззрению инклюзивщиков с его борьбой за «священное Древо» и прочее. Опять же индейцы американского мезолита имели похожую картину мира.

Знаете, что меня больше всего удручает в том, что вы сказали? Что и далай-лама как лидер одного из направлений буддизма (тибетской школы Гелуг — прим. ред.), и папа Римский Франциск как католический лидер пытаются найти общий язык с идеологами инклюзивного капитализма.

Впрочем, в условиях, когда мышление у людей вычеркивают и погружают его в глубокую древность, инклюзивщики пробуют найти предельно простую трансцендентность, чтобы существовать в ее рамках. В связи с этим обратите внимание на историю даже не ересей, а малых сект в период раннего христианства и заката западной Римской империи. Или же потом на аналогичные движения в период кризиса больших империй Средневековья. Там тоже в ходу были простые схемы.

— Может ли в условиях современного кризиса возникнуть не мелкая конспирологическая секта по типу американской QAnon, а какое-то новое глобальное учение, к примеру новая религия?

— Скажем, после кризиса бронзового века античная религия практически осталась неизменной. Вообще, за некоторыми исключениями (которые тоже случаются) новые религиозные представления приходят раз в 600 лет. Таким образом, при фазовом кризисе это может как совпасть с 600-летним циклом, так и не совпасть. 

— Значит, другой модели нам ждать не стоит?

— Это другой вопрос. Нам обязательно надо ждать другую модель, потому что это как раз отвечает 600-летним циклам. Просто подобное не связано с фазовым циклом. РФ, кстати, прошла два 600-летних цикла: первый — это княжеская Русь, а второй — имперская Россия, но начинался второй цикл далеко не с императора Петра I, а с Куликовской битвы в 1380 году и завершился лишь в 1991-м с распадом СССР.

Или, например, это может быть связано с кругом развития христианства. Задолго до всех этих событий с инклюзивщиками и ковидом христианские мыслители предрекали, что следом за эпохой Отца (Ветхий завет) и эпохой Сына (Новый завет) должна начаться эра Святого духа.

— Ну об этом говорил еще Иоахим Флорский, итальянский мистик и предшественник Данте, живший в конце XII века. Он предрекал, что будет написан третий Завет.

— С данной точки зрения, должно произойти по меньшей мере заметное изменение обрядовой стороны христианства. Но я бы не стал связывать это с кризисом. А вот распространение мелких сект — не гигантских воззрений и не изменений структуры мироощущения, а просто локальных организаций на небольшое число людей — связано с кризисом.

— Еще раз о «полном мире». Как будет решена эта проблема, даже если она представляется надуманной? Не утратим ли мы 5 «лишних» миллиардов за тысячелетие медленного развития, которое вы предрекаете?

— Да с чего бы это вдруг мир стал полным? Давайте представим простую ситуацию: вы собираете людей в крупные города. Скажем, город класса Москвы — это 10–12 миллионов человек. Замечу, я говорю очень приблизительно и грубо и не беру всю Москву. Мы рассматриваем такой условный квадрат 10 на 10 километров, густо населенный горожанами. Значит, чтобы разместить на Земле 10 миллиардов жителей, вам потребуется тысяча таких городов. Прикиньте, какое место это займет на земной поверхности, и вы поймете, что Земля — это еще очень пустой мир. Идеей «полного мира» можно напугать только тех, кто живет в мегаполисах и за их пределы просто не выезжает. Извините, я могу отъехать от Санкт-Петербурга на 60 километров (это час на машине), и передо мной откроется абсолютно пустой мир: леса, озера и в общем никаких людей. Заметьте, я вам сейчас говорю не о Северной Сибири, не об Алтае, не о Центральной Африке, не об Амазонии, не о горных массивах — я подразумеваю очень освоенный участок земной территории под боком у бывшей имперской столицы.

В этом плане идея «полного мира» не то чтобы утопична, она просто ложна. Те, кто посчитал динамику роста населения, поняли: максимум, до которого мы можем дойти — это 12 миллиардов. Дальше в любом случае начинается выход на плато и уменьшение населения. Так что мы спокойно можем отложить проблему «перенаселения» еще на тысячу лет. Я уже не говорю о том, что при нынешних проблемах с рождаемостью мы скорее столкнемся с потерей и нехваткой людей, необходимых для того, чтобы хоть как-то существовал технологический мир.

Мне вспоминается, как в 1972-м или 1973 году, то есть довольно давно, когда я был школьником, я участвовал в олимпиаде по биологии и добрался до ее устного тура, то есть до собеседования. И там я высказал гипотезу, что динозавров на Земле в свое время было очень много и поэтому они изменили состав атмосферы планеты. Я говорил фактически о тех же парниковых газах, но несколько в другой интерпретации. Как я предположил тогда, именно этот фактор сделал для динозавров окружающую среду неблагоприятной. На что мне ответили: «Идея, конечно, очень красивая. Только прикиньте число динозавров, обитавших тогда на Земле. „Много“ — это ведь не просто слово. Сколько их реально было, мы приблизительно понимаем. А теперь представьте объем их дыхания, в том числе выделение метана, сравните это с реальными выделениями метана на Земле через вулканические извержения или гидратацию океанов, в частности метановых месторождений, и вы поймете, что динозавры на этом фоне совершенно незаметны. Буквально одна миллионная процента».

Конечно, если мы говорим о человеческом загрязнении атмосферы, то оно немножко побольше. Можно сказать, у нас десятые, сотые доли процента от того, что происходит в земной атмосфере. Но такой анализ, который мы сейчас предприняли, требует умения соотносить разнородные цифры и факты, что, по всей видимости, не все желают делать. Еще раз подчеркну: движение инклюзивщиков крайне неоднородно. Там наверняка есть идеалисты, которые мечтают спасти человечество. Или идеалисты, которым на человечество наплевать, но они мечтают спасти Землю как «живое существо». И там, безусловно, есть прагматики, которые хотят всем этим воспользоваться, чтобы перераспределить в свою пользу денежные потоки. Извините, но я никогда не поверю, что, к примеру, Линн Форестер де Ротшильд хоть сколько-нибудь интересуется, больно Земле или нет.

— В минувшем году исполнилось ровно 30 лет с тех пор, как рухнул СССР. Завершилась величайшая в истории человечества попытка построить утопию. После этого, по вашим словам, мы принялись строить антиутопию и весьма в этом преуспели. Если мерить исторический процесс мерками гегелевской триады «тезис – антитезис – синтез», то мы имеем утопию как тезис и антиутопию как антитезис. Но какова следующая стадия?

— Следующая стадия — дистопия. А что это такое? В нашей группе мы называем дистопию «звездочка панк». Ну есть киберпанк (жанр научной фантастики, отражающий упадок человеческой культуры на фоне технологического прогресса в компьютерную эпоху, — прим. ред.), дизельпанк (поджанр научной фантастики, производный киберпанка, описывает мир, базирующийся на технологиях уровня двух мировых войн, — прим. ред.), либерпанк, экопанк, биопанк и прочее. Что это такое? Пожалуй, это очень красиво можно изложить фразой из записных книжек Ильи Ильфа: «В фантастических романах главное — это было радио. При нем ожидалось счастье человечества. Вот радио есть, а счастья нет». Я немножко развил эту тему. Что такое утопия? Это когда изобрели радио и настало всеобщее счастье. Что такое антиутопия? Изобрели радио, а счастья нет и теперь уже никогда не будет! Что такое панк? Изобрели радио, и теперь с этим нам придется жить.

Вот сейчас нас ожидает следующая стадия. Со всеми этими новейшими технологиями, со всеми сверхконтролями и со способами борьбы со сверхконтролями (а такие способы тоже появятся) нам всем придется жить. Вот это — будет.

— Последний вопрос. Под занавес года из наэлектризованного воздуха само собой возникло слово «война». Его повторяли отовсюду, грозя нам конфликтом с Украиной, Байден постоянно связывался то с Путиным, то с Зеленским. Не означает ли это, что проект «пандемия» будет подменен проектом «глобальная война»?

— Если бы можно было реализовать проект «глобальная война», поверьте, никто бы просто не стал делать проект «пандемия». По очень простой причине: что такое война, все более-менее понимают и могут это просчитать. Пандемии до этого никто не делал, и там возникают всевозможные риски. Однако базовая неприятность с проектом «война» следующая: сейчас неподходящая фаза развития для начала военного конфликта. Должно пройти еще несколько лет — быть может, не очень много. Большие войны возникают, как правило, на вершине технологической волны, а мы на ее подъеме, но еще не на вершине. Второй момент: делать маленькую войну толку не будет, а по-настоящему большая может выйти из-под контроля и породить опять-таки неопределенные риски. Третий момент: для необходимого уменьшения численности населения и технологической деструкции ограниченная война слишком мала, а неограниченная чересчур велика. Отсюда выбор в пользу пандемии. И, поскольку выбор уже сделан, следующий вариант пока рассматривать не будут.

А то, что происходило накануне Нового года, — это часть пандемийных мероприятий, которые, как сказали бы в СССР, отвлекают народ от классовой борьбы. Дескать, ах, вы перестали бояться пандемии?! Тогда сейчас мы вам нагоним страху большой войны!

Да, и не забудьте простую вещь: на дворе Новый год и Рождество. За всю человеческую историю крупных войн в это время никто никогда не начинал, исходя как из погодных соображений, так и из длительности светового дня. Кроме того, весь мир в той или иной степени ушел на каникулы. Так что военную угрозу сейчас можно спокойно игнорировать.