«Следующему руководителю республики будет сложно, а Минниханову – нет»

Участники круглого стола «БИЗНЕС Online»:

Шамиль Агеев — председатель Торгово-промышленной палаты РТ;
Марат Бикмуллин — предприниматель, председатель совета директоров ООО «Информационные системы»;
Марат Галеев — экономист, депутат Госсовета РТ;
Иван Грачев —  главный научный сотрудник Центрального экономико-математического института РАН;
Дамир Исхаков — этнолог, доктор исторических наук, главный редактор журнала «Туган җир»;
Олег Коробченко — предприниматель, депутат Госсовета РТ, лидер регионального отделения Партии Роста;
Ильдус  Янышев — предприниматель, общественный активист, председатель совета директоров группы предприятий безопасности «Контр»;
модератор — Рашид Галямов, издатель «БИЗНЕС Online».

Шамиль Агеев: «Экономика сильно в рост не пойдет, нам бы сохранить то, что имеем сейчас» Фото: Сергей Елагин

Шамиль Агеев: «Федеральный центр выстраивает слишком полную вертикаль, связывая руки региональным властям»

Модератор: Давайте теперь обратимся к прогнозам, чего ждать в год Тигра России и Татарстану? Цифра красивая — 2022. Ожидает ли нас прыжок тигра или он будет рычать, сидеть в клетке, а может, нас загрызет, Шамиль Рахимович Агеев?

Агеев: Экономика сильно в рост не пойдет, нам бы сохранить то, что имеем сейчас. Торговля свою прибыль возьмет, в какой форме, не знаю. Общественное питание, общественный транспорт — им будет сложнее. Особенно это касается общественного транспорта, здесь нужно многое менять.

— Прогноз по пандемии: она надолго или навсегда?

Агеев: Я думаю, что на время жизни нашего поколения она будет продолжаться. Лет пять-десять будет в разных формах.

«Признак федерализма – это уважение к субъектам! А мы увидели пренебрежительное отношение…»

— Новый федеральный закон о региональной власти как отразится на республике?

Агеев: Если даже должность Минниханова переименуют и он перестанет быть президентом, его будут воспринимать в мусульманском мире. Сейчас он вышел уже на такой уровень, что не так важно, чтобы за ним стояло слово «президент». Вот следующему руководителю республики будет сложно, а Минниханову — нет. Так что все это некритично. Но то, что федеральный центр выстраивает слишком полную вертикаль, связывая руки региональным властям, — критично. Считаю, что центр здесь поступает неправильно. Это решение людей, далеких от реальной работы на территориях. Они не всегда прислушиваются к мнению разных слоев населения, молодежи, предпринимательского сообщества, порой желаемое выдают за действительное.

— Бизнес-сообщество с каким настроением входит в следующий год?

Агеев: В принципе, с неплохим. Все-таки с неплохим. Общее настроение такое средне-оптимистическое. Опора на свои силы.

Марат Галеев: «Путь самоизоляции, по которому сейчас идет Россия, по отрезанию всего — я в этом вижу отголоски прежнего, советского, периода, который привел к глобальному отставанию с советской стороны, к низкой конкурентоспособности» Фото: «БИЗНЕС Online»

Марат Галеев: «Если смотреть на переработку пищевой, мясной продукции, скажем честно, это просто позор»

— Марат Гадыевич Галеев, ваши прогнозы на год Тигра, пожалуйста.

Галеев: Я всегда говорю, что есть варианты развития. К сожалению, они могут быть разными по степени пессимизма и оптимизма. Все зависит от людей.

Объективно требуется координация взаимодействия с другими странами для борьбы с  вызовами в виде пандемии, нового энергетического перехода, проблемы цифровизации, которая имеет тоже варианты развития и может превратить общество как в глобальный цифровой концлагерь, так и быть мощным стимулом развития. Есть варианты, но сейчас никто не может сказать, что будет именно так. Они настолько радикально расходятся друг с другом, так что объективно требуется координация взаимодействия. Но человеческая цивилизация, общество абсолютно к такому не готовы, к пандемиям этим. Все это, по сути дела, демонстрирует неспособность человеческого сообщества подняться на уровень глобальных вызовов. Каждый смотрит со своей колокольни, эгоистично. Это касается именно людей, которые принимают государственные решения, формируют политику. И конфронтация вызывается больше субъективными факторами, нежели объективными. Сейчас прямого идеологического противостояния, как было в советский период, нет, но в то же время борьба за глобальное доминирование обострилась настолько…

— И какова во всем этом позиция России?

Галеев: Путь самоизоляции, по которому сейчас идет Россия, по отрезанию всего — я в этом вижу отголоски прежнего, советского, периода, который привел к глобальному отставанию с советской стороны, к низкой конкурентоспособности. Сегодня, собственно говоря, может быть такой же негативный сценарий, который в стратегическом плане тупиковый. Я неслучайно выше сказал, что России нужно вырабатывать жизнеспособную модель выживания и развития в той географии, которую она имеет сегодня. Но на пути конфронтации — здесь я не думаю, что данную модель можно вернуть. Это в общем плане.

Но каждый год здесь очень важен, и 2022-й — во многом тут будут, наверное, какие-то векторы просматриваться. Поэтому те большие политические проблемы, которые, к сожалению, нависли, требуют какого-то конструктивного разрешения с учетом интересов в том числе, безусловно, России. Речь не идет о прямой капитуляции, каждый хочет, чтобы это случилось с противоположной стороны.

Что касается тех вопросов, которые были затронуты в экономике. Я, наверное, не найду поддержки среди вас, но нельзя сравнивать финансовую политику, связанную с долларами, евро и рублем. Последний — достаточно изолированная, слабая валюта, и нельзя при определении ставки руководствоваться тем, что делают другие страны, которые связаны с более сильными валютами. Мы не можем себе позволить снижения ставки и так уже должны готовиться к тому, что инфляция будущего года, пожалуй, закрепится на том росте цен, который уже произошел, на более высоком уровне. Я не жду особого снижения цен.

Надо искать пути стабилизации, нужны прибыльные проекты, необходимо таковые генерировать. А их у нас нет. Очень много государство тратит, по сути, не имея большой прибыли. Денег вроде бы полно, но ликвидных проектов, дающих отдачу, нет. Тут добывается сырье, тратится энергия, интеллектуальные ресурсы, программы перевооружения успешно реализуются. С одной стороны, это правильно, потому что Россия не может позволить себе быть слабым государством, у нее просто планида такая, но с другой — эти затраты из бюджета безвозвратные. И очень мало ликвидных проектов.

То, что мы взялись за строительство дорог, которые должны менять наши субъекты Федерации, — это очень хороший проект на будущее. Если смотреть со спутника на карту нашей страны, видны чисто визуально границы между субъектами в виде отсутствия дорог и связи, недостаточной развитости инфраструктуры. Поэтому продуктивное использование ресурсов вот здесь — хорошее, правильное направление, дай бог его ускоренно реализовывать.

— Татарстан что ждет в следующем году, какие значимые события, и в экономике что нас ожидает?

Галеев: Татарстан в прошлые годы всегда демонстрировал способность адаптироваться к любым ситуациям. Но у нас, я считаю, будут нарастать проблемы с квалифицированной рабочей силой и созданием высококвалифицированных рабочих мест во всех отраслях. И очень у нас слабая переработка пищевой продукции. Без конкурентоспособности нам некуда идти. И, если смотреть на переработку пищевой, мясной продукции, скажем честно, это просто позор. Как на уровне фермеров, так… С одной стороны, туристическая индустрия хорошо развивается, и это сильно радует, очень много правильного делается. Но, когда в любую туристическую страну каждый из нас приезжает, в воспоминаниях остаются действительно и сувениры, и впечатления, и качество питания. Массовый турист может, по сути, получить негативные впечатления, и здесь есть над чем работать.

— Перспективы пандемии — ваша точка зрения, когда это закончится?

Галеев: Я все это читаю, и самые разные гипотезы, но это гипотезы, понимаете? У каждого слабенькие аргументы свои есть, предположения. Я, конечно, пожалуй, воздержусь, но надо быть готовыми к тому, что данная проблема, вызов оказался впервые в истории, когда наука пока не имеет ответов на вопросы.

Я все же, знаете, материалист. Здесь нельзя проявлять эмоции, надо быть готовым к варианту достаточно длинному. Может на замену прийти что-то другое. Но это проблемы, требующие глобальной координации. ООН беспомощно пытается все эти цели развития каким-то образом продвинуть. Все соглашаются, всем все прописывают в рамках ООН, но с точки зрения реализации каждодневной наталкиваются совершенно на другое. Сейчас число голодающих растет в мире, причем увеличивается детская смертность и прочее. Это говорит о том, что человеческое сообщество не готово взаимодействовать, к сожалению.

Марат Бикмуллин: «Мы еще находимся на пороге, в общем, совершенно нового уклада экономического. Это виртуальная жизнь» Фото: Сергей Елагин

Марат Бикмуллин: «Проблема карбонизации нами будет автоматически решена с помощью такого изящного хода»

— Марат Хамитович Бикмуллин, ваши ожидания на 2022 год?

Бикмуллин: Прогнозировать можно здесь в достаточно таком узком фарватере между берегов. Если будет какой-то очередной штамм, все прогнозы не имеют смысла. И наоборот, если произойдет какое-то чрезмерное оживление экономики, какие-то технологические новости очень сильные, мы будем иметь другую крайность. Но, скорее всего, будет где-то посередине.

Как это называется? Отложенный спрос, который накопился за эти два года, на отдых в частности, на посещение всяких ресторанов, развлекательных заведений. В общем, это будет давать движение экономике. По промышленности оживления логистики сейчас мы ждем. Сегодня логистика представляет очень большую проблему для экспорта. Не можешь гарантировать, когда и что ты поставишь куда-либо. Я думаю, что в следующем году эта проблема будет снята и начнется нормальное движение, предприятия получат дополнительный импульс для своего развития.

Процентная ставка. Считаю, то, что ее подняли, — правильно, потому что это связано с инфляцией. Я, в общем, доверяю Центробанку, они знают, что делать, у нас нет всей той информации, на основании которой они принимают решения. Мы можем только… верить. То есть если мы не скатились никуда, как в 90-е, где 1 процент в день была инфляция, значит, они молодцы, умеют делать, можно доверять. А если мировой кризис… Вы знаете, те, кто на фондовой бирже торговал когда-нибудь: обычно кризису всегда предшествует всплеск. Ну вполне может быть, что в 2022-м будет такой всплеск, а потом, ну коррекция все же должна быть какая-то в мировой экономике.

И мы еще находимся на пороге, в общем, совершенно нового уклада экономического. Это виртуальная жизнь. То есть она и так у нас уже…

— Метавселенная, да?

Бикмуллин: Да. Она и так уже… Если посмотрите по своим смартфонам, сколько вы находитесь в виртуальном состоянии, общения виртуального все больше и больше. И приход 5G — как революция, то есть без задержек передача сигналов, это значит управляемый транспорт, самодвижущийся… И потребление всех тех вещей, которые сегодня нам дают удовольствие, будет гораздо проще в виртуальной реальности. То есть надеваешь на себя, грубо говоря, костюм, и у тебя там полностью есть ощущения, и ты можешь пообниматься, потрогать, там есть запахи. Утром встал, надел костюм — и все, никуда ехать не надо, затраты, проблемы глобального потепления, карбонизации автоматически снимутся. Потому что зачем куда-то ездить, когда ты надел костюм этот, и все?

Я думаю, что к 2030 году появятся инвазивные интерфейсы, тогда уже не надо будет надевать никакой костюм. А к 2050-му у нас уже появится просто копирование в сеть, ну или перенос в сеть сознания.

— В общем, антиутопия такая. Ничего хорошего в этом сценарии нет.

Бикмуллин: Ну я так не считаю. Цивилизация развивается по спирали.

И мы как бизнесмены должны понимать этот сценарий в той части, что производить, какие профессии новые осваивать, какие кадры нужны. А проблема карбонизации нами будет автоматически решена с помощью такого изящного хода.

— Надо Пелевина приглашать для этой дискуссии.

Бикмуллин: Так что берегите здоровье, чтобы дожить…

— Какие рекомендации? Вы человек, работающий на земле, какие рекомендации дадите для малого и среднего бизнеса?

Бикмуллин: Рекомендации… На первом месте — кадры: чем более у тебя сильные кадры, тем менее тебе страшны все эти катаклизмы. Кадры должны уметь обучаться, адаптироваться, быть мотивированными. Хорошая команда может любой шторм преодолеть.

Пандемия? Думаю, нормально все будет. Все уже переболели.

Дамир Исхаков: «Что касается ковида, то, конечно, Аллаху виднее, но можно сказать, что Татарстан еще точно накроет «омикронской» штукой, потому что мы всегда запаздываем» Фото: Сергей Елагин

Дамир Исхаков: «Оживление, которое возникло вокруг Муратова и Сокурова, весьма показательно»

— Прогнозы на 2022 год от Дамира Мавлявеевича Исхакова.

Исхаков: Уважаемые коллеги, мы уже дошли до высоких материй, поэтому просто напоминаю, что Карлос Кастанеда в одном из своих произведений приводит пример, когда один народ ушел далеко в другой мир, у них остались тела, но пришли варвары и порезали тела, и они обратно вернуться не смогли. Не случится ли чего-то такого в уже не столь отдаленном будущем? Мы, конечно, можем всякие искусственные вещи сооружать, в том числе такие, как мы сейчас обсуждали, но реальная жизнь существует. Для того чтобы ваши системы существовали, надо кормить, добывать и на земле работать, потому что пищу полностью искусственную еще не изобрели.

Что касается ковида, то, конечно, Аллаху виднее, но можно сказать, что Татарстан еще точно накроет «омикронской» штукой, потому что мы всегда запаздываем. Сейчас вирус пришел в Европу, потом — к нам. Может, до весны доживем в таком виде. Возможно, зараза не столь страшна, всякие есть мнения, но вовсе не исключаю, что на этом безобразии мы закончим и, может быть, ничего плохого не случится. Возможно, в следующем году произойдет затухание пандемии. Будем, по крайней мере, на это надеяться, на 100 процентов предсказать невозможно. В экономике я не специалист, особо ничего говорить не буду, но, думаю, жизнь у простого человека однозначно ухудшится. Что касается инфляции, то большого ума не надо, чтобы увидеть: все подорожает.

— Подорожает?

Исхаков: Да. Количество нищих увеличится, и средние слои просядут, особенно те, кто занимается делами, которые сейчас не приносят больших доходов. Таких достаточно много. Поэтому здесь я ничего блестящего не ожидаю в следующем году, в том числе в РТ, хотя наши всячески делают вид, что все хорошо, но это в реальности не так.

А самое плохое, думаю, может пойти по линии общественно-социальных дел. Вот смотрите. У народа нет большого оптимизма. Конечно, Татарстан выделяется хоть каким-то позитивным настроем в общероссийском плане.

— Относительно позитивным настроем.

Исхаков: Но я, конечно, не совсем понимаю, откуда берется этот оптимизм. Сам я не столько оптимистично настроен — возможно, потому, что мне уже 70 лет, но особых предпосылок для оптимизма нет.

С другой стороны, происходит переход социальных систем в иноземье. Реальных контактов становится меньше. Знаю, что провести Сабантуй сейчас практически невозможно. Уже организовали много Сабантуев чисто виртуальных. Это своего рода характер нового явления. Контакты внутри электронных систем другие. Я всегда говорю своим аспиранткам: если познакомилась с хорошим молодым человеком, лучше сходить на свидание, потому что жить надо не в интернете. Социальные контакты меняют свой характер. Из-за долгого сидения народа взаперти, думаю, одновременно происходят плохие вещи в плане психологии. Видим, как вызревает злоба, люди стреляют друг в друга. Многие очень пессимистично настроены.

На все это будут накладываться события, которые произойдут в сфере политики. Следующий год, наверное, не станет годом крупной трансформации, хотя какие-то предпосылки есть. Верховный главнокомандующий хочет продолжать править, но мы не можем знать, чего желает Господь, поэтому какие-то изменения могут назревать. Но будет очень трудно поднять народ на политическую деятельность. Все, как было сказано, засели за компьютеры — так, конечно, реальной жизни нет, только виртуальная.

Наверное, все будут решать какие-то элитные группировки. Я регулярно отслеживаю деятельность некоторых важных фигур. Оживление, которое возникло вокруг Муратова и Сокурова, весьма показательно. Хотя там и пытались минимизировать реакцию на их слова, тем не менее я, как старый националист, подумал, что Сокуров высказался как крупный интеллектуал русской национальности. Он сказал очень неприятные для действующей власти вещи.

Иван Грачев: «Между ключевой ставкой, ее ростом и уменьшением инфляции нет никакой связи» Фото: «БИЗНЕС Online»

Иван Грачев: «Чтобы задавить этот вирус, надо вакцинировать 0,4 процента населения в сутки»

— Иван Дмитриевич Грачев, чего вы ждете от следующего года от экономики?

Грачев: Я фиксирую, что мир ждет 8–10 лет хорошего роста. Соответственно, экономика России, как сырьевая, так и перерабатывающая, вырастет. Но поскольку гири навесили в виде ключевой ставки и изъятия триллионов из экономики, то рост будет чуть хуже среднемирового, я думаю, от 3 до 4 процентов. Из-за пандемии многие копившиеся длительное время проблемы проявились раньше, чем могли бы, и с ними начали как-то разбираться. Когда в горах снег собирается в так называемый лавинный навес — его сшибают, стреляют по нему,  не давая накопиться. Пандемия как бы опередила кризисную лавину. В пандемию, например, выявились и решаются проблемы с логистикой, и так произошло во многих сферах.

Дальше. Цены на нефть. ОПЕК+ будет работать, следовательно, цены на нефть в связи со спросом чуть-чуть вырастут. Пока недоинвестирование не сказывается. Моя оценка — 77 долларов плюс-минус 5 долларов за бочку.

Цены на продукты. За год, по данным ООН, продукты в мире выросли на 30 процентов. К этому добавится рост цен на удобрения, поскольку обанкротится часть европейских фирм. Следовательно, цены на продовольствие в мире будут расти больше, чем в этом году. Соответственно, это скажется на росте цен и в России, поскольку таможенные пошлины своевременно вводить не хотят. Это означает, что инфляция будет, независимо от ключевой ставки, порядка, я думаю, 10 процентов реально.

Про ключевую ставку еще раз скажу, что нас в Казани, и в КАИ, и в КХТИ, и в университете, учили устанавливать связь между факторами. Вот между ключевой ставкой, ее ростом и уменьшением инфляции нет никакой связи. Например, такая ситуация в Турции, где лира ничуть не лучше рубля. Это не какие-то домыслы из учебника, а экспериментальный факт.

Что отсюда следует? Что на рубль будут две вещи давить. Его укрепление — это рост цен на нефть, а ослабление — реальная инфляция. Соответственно, я думаю, что он останется примерно на том же уровне — 75 плюс-минус 5 рублей за 1 доллар.

— Как будет развиваться эпидемия коронавируса?

Грачев: По эпидемии еще раз. Для того чтобы задавить этот вирус, судя по четырем волнам, надо вакцинировать 0,4 процента населения в сутки что в мире, что в России. Примерно такие же темпы считает оптимальными глава  НИЦЭМ имени Гамалеи Александр Гинцбург. Но ни в мире, ни у нас ничего подобного не будет. Следовательно, волны в 2022 году продолжатся. Дальше — не знаю.

— Четкие, исчерпывающие ответы на поставленные вопросы, спасибо!

Олег Коробченко: «Думаю, что в экономике у нас, как я уже до этого говорил, есть большой потенциал. Главное, нашему правительству сделать несколько правильных шагов» Фото: «БИЗНЕС Online»

Олег Коробченко: «В Закамье у нас сейчас новая точка роста — это Менделеевск»

— Олег Владимирович Коробченко, взгляд из Челнов на будущее. Что нам сулит 2022 год?

Коробченко: Ну это вообще такой страшный вопрос, когда мы пытаемся спрогнозировать наше будущее и в экономике, и в политике, и еще в пандемии.

— Из тех трендов, что есть.

Коробченко: У вас есть последнее наше предположение, прошлогоднее? Вот Коробченко или кто-то сказал, что будет так, а на самом деле не так получилось. А то мы тут наговариваем столько умных слов, надо посмотреть, что мы там прогнозировали.

— Часто сбывается.

Коробченко: Часто, да. Сейчас вот все сказали примерно одинаково. Если будет ряд изменений, которые сделает правительство российское, которое, может быть, как-то изменит правительство глобальное, то дороги могут быть совершенно разными, вообще в разных направлениях идти. Самое главное, чтобы не было у нас страшной беды, связанной с войной. Говорят, не надо эти слова вслух произносить, а то… Ну вот главное, чтобы ее не было.

А так думаю, что в экономике у нас, как я уже до этого говорил, есть большой потенциал. Главное, нашему правительству сделать несколько правильных шагов. И если оно сделает… И в правительстве федеральном, и в администрации президента России в части самодостаточности регионов. Я думаю, если этот вопрос будет сдвинут с мертвой точки, то у нас все станет в экономике очень хорошо, закроем импорт, сами себя обеспечим.

Хотелось бы еще, чтобы наши силовики хоть чуть-чуть ослабили хватку в экономическом блоке, тогда станет благоприятно. А так надеемся, что все будет хорошо, что мы будем здоровы, что наша пандемия… Я к ней принципиально даже не возвращаюсь, потому что вижу в ней политический подтекст. Понятно, что пандемия существует, нам ее навязывают, вгоняют, но она сильно-сильно преувеличена, ее очень приукрашивают. Да, конечно, есть смертность, как кто-то сегодня сказал, слабые уходят, что плохо. Но на нее поменьше нужно обращать внимания.

— От Закамья чего вы ждете? Какая точка роста у вас?

Коробченко: В Закамье у нас сейчас новая точка роста — это Менделеевск. В город пришел новый глава Беляев, перспективный. Я недавно так пошутил: скоро присоединят все наши города Закамья к Менделеевску, сделают один миллионник и метро построят из Набережных Челнов и из Нижнекамска в Менделеевск.

— У вас и в Менделеевск глава пришел, и в Нижнекамске новый руководитель. А что Челны?

Коробченко: Я думаю, что у нас тут перспектив огромное количество. Будем работать. Но не как в том анекдоте, когда спрашивают: «Ну вот будут нас ожидать глобальные заморозки, не станет продуктов питания. Что делать будете?» Один руку тянет, говорит: «Работать больше». — «Еды не будет, денег, очень станет все плохо. Что будете делать?» Опять руку тянет: «Еще больше будем работать». — «Вот молодец, берите с него пример. А кем вы работаете?» — «Гробовщиком». Будем работать больше, но не как в этом анекдоте.

Ильдус Янышев: «Идет очередной  переход, глобальная революционная перестройка экономических и общественных отношений, совпавшая по времени с появлением очередного вируса» Фото: Сергей Елагин

Ильдус Янышев: «Поймали хайп не только те, кто сделал из ковида и пандемии бизнес»

— Ильдусу Ахтямовичу Янышеву слово. О прогнозах на 2022 год.

Янышев: Если говорить о прогнозах, то я позволю себе дать оценку текущего времени, что никакого кризиса нет. И то, что мы сейчас называем «пандемией», было в истории нашей цивилизации неоднократно, и даже в более тяжелых формах. Испанка с 1918 по 1920 год унесла около 5 процентов населения Земли. А были еще и холера, и чума. Мы живые организмы, и никто нам не гарантировал, что мы будем жить без болезней и тем более вечно.

Идет очередной  переход, глобальная революционная перестройка экономических и общественных отношений, совпавшая по времени с появлением очередного вируса. А они всегда были, есть и, как бы мы того ни хотели, будут эволюционировать в новые и не всегда дружелюбные ко всем представителям животного мира формы. Такова природа. Так всегда было в истории человечества, новое приходит на смену старому. И выживают при этом не всегда сильнейшие, а очень часто те, кто смог приспособиться и у кого сильный иммунитет. Трудно тем, у кого он слабый в силу разных причин и в первую очередь в результата выбора нездорового образа жизни, и тем, кто не видит перемен, что настало другое время. И что нужно меняться самому и не просто усовершенствоваться, а кардинально перестраиваться. Здесь, как бы мы ни были гуманистически настроены, биологические законы не поменяем.

Касательно бизнеса. Прошлое уже никогда не вернется. И «выращивать свой хлеб» по-старому не получится. Появляются новые технологии, следом за ними — новые отрасли, а значит, и новые потребители. Мир вокруг нас динамично развивается. Как всегда, действует правило — «кому война, а кому мать родна». Поймали хайп не только те, кто сделал из ковида и пандемии бизнес: гробовщики, производители средств индивидуальной защиты и медицинские лаборатории. Расцвела доставка товаров, маркетплейсы, внутренний туризм, онлайн-платформы образования и общения, а также многие другие новации времени сделали новых миллионеров и увеличили миллиардные капиталы тех инвесторов, кто шел в ногу со временем или даже обгонял его.

Невозможно всем относиться к нашему времени одинаково. Но, по моему глубокому осознанию, оптимизм есть всегда результат субъективного выбора в оценке текущей ситуации и определенного сценария развития будущего. Люди, которые делают оптимистический выбор, не отрицают проблемы, а верят, что могут их решить, — делают мир лучше. Кризис, как и разруха, всегда в головах конкретных людей, а Вселенная всегда изобильна для тех, кто это видит, кто этого хочет и кто для этого действует правильно, в нужное время, месте и направлении.

Очевидно, что ретейл и все, что с ним связано, будут сокращаться, туристический бизнес в нынешнем виде становится ненужным, люди сами начинают организовывать свои путешествия. Общепит, насколько я знаю, тоже перестраивается, молодежи уже не нужны роскошные рестораны, они хотят питаться быстро и просто фастфудом. То, что традиционные операторы ресторанных услуг видят для себя будущее плачевно, — просто эволюция общественных процессов, которые естественно происходят. Потому никаких кризисов нет, это все кризис просто для кого-то, а для других людей — возможность роста и развития. Но в основном, конечно, бизнес будет идти, о чем говорил Марат Гадыевич, по пути цифровизации различных процессов.

Так же, как кинотеатры должны умереть, зачем они нужны? По большому счету это лишняя трата времени и повод для опасений с вирусами и прочими неудобствами. Сейчас домашние мультимедиа дают возможность все дешево и комфортно просмотреть дома. Поэтому кризис только для тех, кто не смог перестроиться.

Поэтому пожелание одно: вести здоровый образ жизни, не надеяться на медицину, укреплять иммунитет и ко всему относиться более позитивно, чем негативно. А вирусы были, есть и будут, их никто никогда не уничтожит и не сможет гарантировать отмену законов биологии и естественного отбора.

— Они тоже жить хотят.

Янышев: Ну это вечная борьба и закон природы сохранения баланса, как в любой популяции, крыс или тех же кроликов, которые самоуничтожаются, если их численность чрезмерно растет. Так и у человека будет происходить. Подобное, может быть, нечеловеколюбиво, но это закон биологии. Мы к такому придем. Я к смерти отношусь совершенно философски. Если она меня настигнет, значит, я не выжил, неконкурентен, неправильный выбор сделал в своей жизни. Так оно и произошло.

Поэтому еще раз говорю, что ничего экстраординарного не происходит. Возможно, когда-то, как у Пелевина в «Трансгуманизме», на безболезненную и вечную жизнь можно будет рассчитывать, лишь поместив свой мозг и сознание в отдельный интерфейс, покинув свое тленное и уязвимое тело. А пока мы будем уходить из наших тел, делая все возможное, чтобы победить не только вирусы, но и в первую очередь самих себя, свои страхи и неумение радоваться жизни. Я предлагаю относиться к этому спокойно, выбирать из такого всегда оптимистический сценарий. Для меня подарок — каждый новый день, который я проживаю. Вот это уже повод для радости и оптимизма.

Относительно развития экономики. Безусловно, прибыль как конечная и единственная ценность развития предпринимательства будет замещаться, и начнут вводиться другие критерии, которые в условиях ограниченности природных ресурсов и растущей популяции людей станут дополняться критериями устойчивого развития. То есть сколько ты потребил — столько должен восстановить. Сколько ты наследил — столько же мусора должен убрать и отдать в новый производственный цикл. Потому что иначе невозможно. Так как у любого мусоропровода есть ограниченная возможность контейнера, а возможности Земли и Мирового океана как помойки ограничены тоже. Потому эти регуляторы и будут вводиться и к такому надо готовиться. Кто не сможет перестроиться — погибнет, так же, как те поставщики мяса из Бразилии, о которых я говорил в первой части.

— Экологизм станет нормой жизни.

Янышев: Приоритетом. Не прибыль будет приоритетом, а устойчивость. То есть насколько ты гармонично живешь с окружающим миром, не только людьми, но и окружающей средой, которая тебя кормит, дает воздух, воду. Эта трансформация началась, она уже ярко представлена не в лозунгах, а в реальной  корпоративной политике IKEA. Они не закупают древесину у тех, кто ее в дальнейшем не воспроизводит. У «Пятерочки», «Норникеля», Сбера и большинства компаний, выходящих на IPO, появляются обязательства по достижению углеродной нейтральности к определенному сроку, менеджеры по устойчивому развитию этих корпораций ставят жесткие критерии по закупкам у ответственных поставщиков. Они отслеживают всю цепочку поставок, вплоть до утилизации, то есть в какой упаковке приходит к ним продукция — утилизированной или неутилизированной, какой категории пластик выбирается.

Поэтому тренд в бизнесе будет такой. Прибыль как высшая ценность, мерило, и ВВП будут заменяться на индекс национального благополучия, того самого субъективного состояния счастья, который уже стал предметом государственного управления в ряде стран. Пусть политики уже думают не над тем, сколько произвести автомобилей, нефти, жилья, а над тем, как мы субъективно это станем воспринимать, насколько в безопасных, экологичных, справедливых и устойчивых условиях будем жить мы и наши дети, насколько в конечных условиях мы будем счастливы. Или с помощью алкоголя и зрелищ, или с помощью каких-то других более разумных и гуманных методов, которые нужны населению в данный момент времени. Я думаю, что политики вслед за бизнесом тоже к этому придут.

— Большое спасибо. Я прокомментирую коротко несколько вещей. То есть то, что экологизм будет одним из приоритетов, — безусловно. Потому что назрели экологические проблемы до такой степени у человечества. Есть даже мнение определенных ученых, что точка невозврата уже прошла по большому счету. И если в ближайшие 10–20 лет не будут предприняты чрезвычайные меры, как считают многие эксперты, то, в принципе, планету жду серьезные потрясения… Ну мы и видим по климату, по многим вещам, по той же отравленной почве. Те, кто был в Китае, видели смог над городами. После этого месяц ходишь и кашляешь в России. То есть экологизм — безусловно. Но этот тренд еще в Россию не пришел, мы заняты другими пока вещами, больше выживанием, текущими вещами.

Что касается темы пандемии ковида, то я здесь представляю медиа, где проведено за последние два года огромное количество интервью с лучшими специалистами Казани (а у нас есть профессора, ученые, люди работают на передней линии фронта, в «красной зоне»), мы с ними общаемся, делаем также интервью с федеральными экспертами, академиками. Я не согласен с тем, что это обычное дело. Ковид — беспрецедентное явление, такого не было никогда в новейшей истории.

То, что мы столкнулись с беспрецедентным явлением, видно по статистике, чтобы столько людей умирало. Им часто не могут помочь… В РТ в прошлом году избыточная смертность 12 тысяч — разве мало? А в этом году, думаю, избыточная смертность окажется 15–20 тысяч. Представьте: люди, которые были рядом с вами, не должны были умереть. По сути, в Татарстане вымерло два райцентра, в масштабах России — несколько крупных городов. Конечно, масштабы беспрецедентные.

Самое интересное — никто не может найти причин. Потому, думаю, это чрезвычайное событие. По большому счету ни Запад, ни Россия стресс-тест не прошли.

Люди дезинформированы, им дают неправильную информацию, поэтому они не берегут себя, не вакцинируются. Это ведь не с пещерностью связано. Людям просто недостает нормальной информации, реальной статистики по погибшим, заболевшим, по патологиям. Я думаю, в противном случае все побежали бы вакцинироваться.

А недоверие, конечно, связано с ложью, дезинформацией. Этот год показал, что разрыв между властью и обществом стал еще сильнее. А это самое печальное в политике. Почему рухнул СССР? На каком-то этапе произошел разрыв между властью и людьми, последние перестали верить. Это касается не только России — в США 25 процентов антиваксеров, это касается и их.

Почему много вакцинировалось в Израиле (я читал о китайском и израильском методах)? Там реально жесточайшая принудиловка. В этом смысле мы застряли между «хотим принуждать» и не принуждаем. Ни туда ни сюда. Оптимистичны в этой ситуации две вещи. Врачи наши высокопрофессиональны: если обращаешься вовремя, они справляются — по крайней мере, в РТ точно. В Москве — тоже. В малых городах — наверное, очень тяжело, но в целом в крупных центрах медицина оказалась на высоком уровне. Второе — журнал Ротшильдов, издающийся в Англии, The Economist, написал, что, по их прогнозу, пандемия пройдет в конце 2022 года.

Янышев: Раз Ротшильды сказали, как тут возразишь? (Смеется.)

— Оптимистичный прогноз, так скажем. Всем спасибо за интереснейшую беседу, которая показала идущие на разных уровнях процессы, происходящие в республике и в целом в России.