«Есть промпарки, которые не только не заполнены, а вообще с нулевым количеством резидентов», — сетует руководитель агентства инвестиционного развития РТ Талия Минуллина. В ходе интернет-конференции «БИЗНЕС Online» «инвестиционная фея» рассказала об итогах 2021 года, о реализуемых в Татарстане проектах и том, почему миллиардные проекты в республике привлекают и курируют специалисты с окладом в 16 тыс. рублей.
Талия Минуллина: «Если говорить об абсолютных показателях, то за 9 месяцев 2021 года мы привлекли почти 405 миллиардов рублей»
«Мы видим увеличение инвестиций из других субъектов РФ и понимаем, что это инвестиции иностранных компаний»
— Как пандемия сказалась на инвестициях и международных встречах?
— Конечно, пандемия повлияла очень серьезно. Из всех инвестиций в республику больше всех упал объем иностранных. Это связано с тем, что большинство операций невозможно было совершать, например зарубежные поездки. Причем такой тренд мы видим и в 2020 году, и в 2021-м и будем продолжать видеть еще года два. Есть иностранные компании, которые регистрируются в России, и первой точкой выбирают не Татарстан, а в основном Москву или Санкт-Петербург. Их капитал был накоплен именно в офисах двух главных городов, и ряд инвестиций в РТ они делали из этих компаний. Потому мы видим увеличение числа инвестиций из других субъектов РФ и понимаем, что это инвестиции не российских компаний, а иностранных. В 2020–2021 годах мы почувствовали снижение деловой активности не только по инвестициям иностранным, но и по тем, что шли в основной капитал из внебюджетных источников.
Но в 2021-м мы уже увидели восстановление. Если сравнивать итоги 9 месяцев 2021 и 2020 годов по частному капиталу, можно увидеть 13-процентный рост инвестиций в основной капитал. Если говорить об абсолютных показателях, то за 9 месяцев 2021-го мы привлекли почти 405 миллиардов рублей.
Напомню, в республике введено индикативное управление, у каждого министерства и ведомства есть показатели работы, и это не только обращения граждан и поручения президента РТ, которые мы должны отрабатывать полностью и в срок, но и функциональные, которые определены конкретно для определенного госоргана. Вот показатели АИР РТ — это инвестиции в основной капитал из внебюджетных источников. Частный капитал — наш основной показатель. Чтобы достичь необходимых показателей, у нас есть план, и за 2021 год он составляет 529 миллиардов рублей.
— Достигли?
— Думаю, да, но статистика по году выйдет только в марте. Как я уже сказала, за 9 месяцев было 405 миллиардов, за год должны достичь 529 миллиардов. Практика показывает, что приток частного капитала в III и IV кварталах всегда идет больше. Поэтому, думаю, свой индикатор мы сможем достигнуть.
«Пандемия повлияла очень серьезно. Из всех инвестиций в республику больше всех упал объем иностранных. Причем такой тренд мы видим и в 2020 году, и в 2021-м и будем продолжать видеть еще года два»
«Республика в федеральном рейтинге ГЧП просела»
— Кто в республике курирует ГЧП?
— АИР РТ — уполномоченный орган по ГЧП в республике. Уполномоченным органом нас сделали, ответственность есть, а ресурсов и полномочий для реализации нет. Если АИР представляет Татарстан как регион, то тогда мы должны иметь возможность распоряжаться некими средствами. Сегодня все эти средства лежат в отраслевых госпрограммах министерств и ведомств, но у них нет показателей по ГЧП, инвестициям.
— Показатель «как потратить бюджетные деньги»?
— Я сказала бы, как потратить их эффективно.
— А у вас показатель — «как заработать».
— Вот именно! И возникает некоторое затруднение. Поэтому, если честно, республика в федеральном рейтинге ГЧП просела.
— А надо ли нам ГЧП?
— Реально государственно-частное партнерство сегодня — это предоставление гарантии со стороны государства по обеспечению госзаказа. И это в определенном смысле нарушение закона о конкурентной среде, накладывание обязательств на государство. И №224-ФЗ о ГЧП так сложно написан, что примеров его реализации по всей России очень мало.
По закону о ГЧП есть два варианта его реализации. Первый — это публичная инициатива, когда регион или муниципалитет заявляет, на каких условиях он хочет реализовать инвестиционный проект, и говорит, что доля частных инвестиций требуется вот такая, срок окупаемости — такой-то: все показатели там прописаны, есть бизнес-план, финансовая модель. После этого делается оценка сравнительного преимущества, выбирают компанию, которая предлагает лучшие для государства условия, и с ней заключается соглашение о государственно-частном партнерстве на длительный срок — 10–20 лет.
Второй вариант — это частная инициатива, когда сам инвестор определяет проект и то, какая помощь от государства ему нужна. Государство в установленный законом срок рассматривает данный проект и дает ответ, вариантов которого есть три: либо отказывается по определенным причинам, либо принимает предложение и подписывает соглашение, но предварительно спрашивает, есть ли на рынке еще компании, которые могли бы реализовать этот проект; либо принимает предложение, но на других условиях.
Давайте рассмотрим действие закона на примере строительства платной дороги. Здесь есть ряд но. Во-первых, обязательно должна быть альтернативная бесплатная дорога. Во-вторых, определенный поток автомобилей на платной дороге закладывается в финансовую модель. Если проект оказывается неокупаемым, то в бюджете региона закладывается ежегодное субсидирование на покрытие соответствующих расходов
— Есть ли примеры реализованных проектов?
— Компания «Аква-Регион» построила в Челнах спортивный комплекс с бассейном, фитнесом, банным комплексом. Часть денег была в виде федеральных субсидий, и спорткомплекс для определенной части населения работает бесплатно.
— Инициатив по ГЧП в республике мало. А кто должен выступать инициатором?
— Я считаю, отраслевые ведомства, потому что для них должно быть важно привлечь как можно больше капитала в рамках реализации отраслевых проектов.
«Надо понимать, что к иностранным инвестициям относятся не только прямые, но и портфельные. Это означает, что все кредиты, которые наши предприятия берут в зарубежных институтах развития, банках и фондах, статистикой считаются иностранными инвестициями»
«Иностранных инвестиций менее 10 процентов»
— Насколько сильным было падение в 2020-м?
— В 2020 году относительно 2019-го мы просели сильно. По плану 2020-го должно было быть 557 миллиардов рублей, а пришло 544 миллиарда.
— Сколько в этих инвестициях было иностранных?
— Менее 10 процентов. При этом надо понимать, что к иностранным инвестициям относятся не только прямые, но и портфельные. Это означает, что все кредиты, которые наши предприятия берут в зарубежных институтах развития, банках и фондах, статистикой считаются иностранными инвестициями.
— Какие наиболее интересные крупные инвестиционные проекты реализованы в 2021 году?
— Большой проект финской компании «Хухтамаки» по упаковке яиц реализуется на площадке «Алабуги». Хороший инвестиционный проект — производство автомобиля Aurus. У них есть вопросы по продажам, но по инвестициям — нет. В пяти ТОСЭРах примеров крупных проектов мало, они в основном средних размеров — до миллиарда рублей.
У АИР РТ по ТОСЭРам тоже есть показатель. И также интересно получается: республиканскую комиссию собирает министерство экономики РТ, для работы по этому направлению в муниципалитетах выделены по пять человек, а показатель почему-то стоит у нашего агентства. Получается, ответственность — у одних, а ресурсы — у других. Но все равно экспертизу каждого проекта мы делаем, резидентов туда приводим. На сегодня в республике 118 резидентов ТОСЭРов, свой показатель мы выполняем. Просто я не могу давать поручения ответственным людям в муниципалитетах, поэтому каждый раз вынуждена подключать главу района — писать ему письма, звонить.
«Чтобы туризм стал доходным, в него надо инвестировать, и это должны быть не только частные инвестиции, но и серьезные бюджетные вливания»
«В Стратегии развития РТ заложен ряд подходов, которые до сих пор не реализованы»
— Насколько вы руководствуетесь Стратегией-2030?
— Документ принят Госсоветом республики, мы все принимали участие в его разработке. АИР курировало раздел «Инвестиции и финансовый капитал». Конечно, она претерпевает определенные изменения.
В Стратегии заложен ряд подходов, которые до сих пор не реализованы. Например, агломерационный подход. У нас 45 муниципальных образований, которые борются друг с другом за ресурсы. Если объединить их в три агломерации, как это прописано в Стратегии, то они начинают выстраивать кооперационные связи и этот синергетический эффект дает позитивные экономические изменения. Пока соответствующая работа в республике не была организована.
Но в Стратегии заложена хорошая идея по развитию медицинского туризма, например. Я считаю, что это крайне перспективное направление. И вообще, если говорить о туризме в принципе, то этот сектор, мне кажется, во многом недооценен. Бо́льшая часть инвестиций сегодня приходит в обрабатывающую промышленность и в Татарстане, и в России. А что касается сервисной инфраструктуры и туризма, то, я считаю, потенциал этого сектора недооценен.
— Но в ВРП доля туризма мизерная…
— Чтобы туризм стал доходным, в него надо инвестировать, и это должны быть не только частные инвестиции, но и серьезные бюджетные вливания. Да, у нас появился отраслевой госкомитет по туризму, что, безусловно, придало импульс развитию отрасли, но без финансовых ресурсов и специальных государственных программ большого успеха не будет.
— А Иннополис — это точка роста в плане инвестиций?
— Еще какая! Если раньше в структуре инвестиций мы вообще не видели IT, то эта отрасль сегодня там возникла. Если сравнивать инвестиции по отраслевому принципу, то увидим, что в последние годы появляется информатизация и связь. Это очень круто! Сегодня и Иннополис, и все, что связано с IT-сферой, — серьезная точка роста в Татарстане.
«Если ПОЗиС производит холодильники, которые лучше, чем у Haier, то он продаст их больше и дороже»
«С большим уважением отношусь к директору ПОЗиСа, так же, как и к Haier. Пусть победит сильнейший»
— Ряд читателей пожаловались на то, что иностранным инвесторам дают льготы, а нашим предпринимателям — нет, тем самым создавая неконкурентную среду. Что вы им ответите?
— Я им отвечу, что, во-первых, нужно купить базовый учебник по экономике и его прочитать. Во-вторых, неправда, что иностранцам поддержки оказывается больше, чем нашим. В законодательстве прописаны одинаковые меры поддержки как для наших, так и для иностранных инвесторов, там нет никакого приоритета. В Татарстане 59 мер господдержки, и они абсолютно идентичны, у иностранных компаний нет никаких преференций. Более того, иностранным инвесторам в ряде вопросов сложнее: нужно разобраться в нюансах российского законодательства, получить разрешение на привлечение иностранной рабочей силы, временное гражданство и прочее. Им сложнее работать. Но если говорить именно о поддержке, то она у нас одинакова для всех компаний.
— ПОЗиС недополучил порядка 300 миллионов рублей, которые перехватил Haier. Или ПОЗиСУ на производство холодильников льготы идут через оборонзаказ?
— Я считаю, если ПОЗиС производит холодильники, которые лучше, чем у Haier, то он продаст их больше и дороже.
— Но условия производства холодильников нечестные по отношению к ПОЗиСу.
— Думаю, это сравнение не совсем корректное, потому что у ПОЗиСа другие преимущества — он давно на рынке, у него сложившийся пул поставщиков, есть кадры, уже давным-давно имеются заказы, налажен сбыт. Я с большим уважением отношусь лично к директору завода «ПОЗиС» Радику Хасанову, точно так же, как и к Haier. И пусть победит сильнейший. Но вы учтите, что у них сегмент разный по холодильникам.
Кстати, в «Алабуге» в 2022 году открывается Midea — завод по производству холодильного оборудования из Китая. Здание уже построено, завозится оборудование. Компания работает в КНР с 1968-го. Это крупный производитель бытовой техники. Это большой проект: производство холодильно-морозильного оборудования на площади 24 тысячи квадратных метров с объемом инвестиций более миллиарда рублей, создадут 276 рабочих мест. Запуск производства запланирован на 2022 год.
Все эти компании производят в несколько разных сегментах, но будут конкурировать. Мы надеемся, что это хорошо повлияет на поставщиков — на диверсификацию заказов. Сегодня они зависят от одного предприятия, а сообща могут свои заказы разбросать, и финансовая ситуация у них окажется более устойчивой. И подготовка кадров у них будет совместной. Наверное, они вступят в кооперацию друг с другом, несмотря на то что конкуренты.
«На заседании наблюдательного совета ОЭЗ «Алабуга» мы приняли новую стратегию развития на пять лет — очень агрессивную, амбициозную, с новым огромным объемом инвестиций»
«Почему нет резидентов? Оказалось, что промпарк существует только на бумаге»
— Читатель спрашивает: «Почему промпарки в муниципалитетах стоят пустые и нет никакой стратегии их развития?»
— Конечно, они не пустые. Промпарки «Алабуга», «Химград», «Иннополис» внесены в лучшие мировые практики. Мировые! «Алабугу» просят взять в управление парки в других субъектах России. Это же не просто так. Конечно, есть стратегия, она утверждена, постоянно рассматривается ход ее реализации. На заседании наблюдательного совета ОЭЗ «Алабуга» мы приняли новую стратегию развития на пять лет — очень агрессивную, амбициозную, с новым огромным объемом инвестиций. Мы надеемся, что продление постановления правительства РФ №1119 (в новом варианте — №1446 от 30.08.2021) поможет нам в реализации новой стратегии.
Но в отдельных районах есть парки, которые не только не заполнены, а вообще с нулевым количеством резидентов. В Татарстане существует аккредитация промышленных парков, за нее отвечает министерство экономики РТ, в ведении которого и находится развитие этих парков. У меня, как у руководителя агентства, есть свое понимание, как должно идти развитие.
Недавно по инициативе минэкономики РТ был внесен новый пакет льгот для промпарков, чтобы простимулировать их развитие. Но нет пока никакой синергии, системы их обучения, у них отсутствует общий интернет-ресурс для обмена лучшими практиками управления или для взаимодействия между резидентами
Поэтому на коллегии АИР РТ в 2021 году по решению президента республики агентству инвестиционного развития передали под кураторство 15 промышленных парков — в основном, конечно, проблемных. Где-то резидентов нет вообще. Нам для начала надо разобраться, что там вообще происходит. Аудит показал, что в трех районах у парков отсутствует управляющая компания. Мы стали разбираться, почему нет резидентов, и оказалось, что даже земельные участки не оформлены, то есть промпарк существует только на бумаге. Поэтому мы сделали предложение и согласовали его у президента РТ по поводу того, чтобы наша подведомственная организация взяла под прямое управление три промпарка — в Буинске, Алькеево и Актаныше. Для других парков будем искать иные формы работы. Мы посмотрим уровень их заполняемости, возможность написания для них понятных и конкретных планов развития. Например, Агрыз очень хорошо расположен по логистике, и на этом преимуществе можно развернуться. В Менделеевске другая ситуация — там «Алабуга» будет заходить в управляющую компанию. Плюс к тому создадут новый колледж. Требуется план развития отстающих парков — это правда. Мы сегодня над этим работаем.
— Какие муниципальные промпарки можно поставить в пример?
— Я похвалила бы Нижнекамск. Думаю, очень хорошая перспектива у Менделеевска. В Чистополе территория ТОСЭРа не особо динамично развивается, несмотря на льготный режим. А, например, в Сабах, где вообще нет никаких федеральных льгот, развитие малого бизнеса идет неплохо. И Мамадышский промышленный парк тоже хорошо развивается. Фактически оказывается, что не столько льготные режимы влияют, сколько инвестиционные команды на местах.
«В АИРе текучесть кадров сегодня — 30 процентов. Это очень много! В мировой практике у здоровой организации текучесть составляет меньше 5 процентов»
«Кадры уезжают в Москву, другие регионы, где часто становятся заместителями министров»
— Как найти такие команды?
— Есть только два способа: либо привлечь их извне на определенных условиях, на которых они поедут работать, к примеру, в Ютазинский район, либо воспитать на месте. В АИРе текучесть кадров сегодня — 30 процентов. Это очень много! В мировой практике у здоровой организации текучесть составляет меньше 5 процентов.
— Куда они уходят? Алькеевский район поднимать?
— Нет, конечно. Кадры уезжают в Москву, другие регионы, где часто становятся заместителями министров, в индустриальные парки разных субъектов.
Я веду статистику, куда уходят наши кадры. Минпромторг РФ несколько человек забрал, минэкономразвития РФ, национальный центр ГЧП и так далее
— У вас или слишком хорошие кадры, или низкая зарплата.
— Думаю, и то и другое. У нас практически вообще нет стимулов работать. Люди приходят на определенную заработную плату. Например, оклад старшего специалиста — 16 тысяч рублей. Это какая-то неведомая история для человека, который должен заниматься привлечением инвестиций…
— И что, невозможно доказать властям РТ, что так не должно быть?
— Пока нет.
— А штат АИРа большой?
— Работают 39 человек.
— А что вам отвечают на вопрос о зарплате сотрудников?
— Говорят, что денег никогда не бывает много, что есть премиальный фонд, который доводит квартальный объем зарплаты до 30–35 тысяч рублей. И я никак не могу доказать, что есть-то им хочется каждый день, а не раз в квартал. По зарплате госслужащих Татарстан находится, если я не ошибаюсь, на 46-м месте в России. У нас не самая высокая зарплата не только в рамках страны, но и ПФО.
Мне говорили, что кадры уходят не на Луну, а туда, откуда могут нам помочь. Становятся агентами влияния, которым мы можем позвонить
— Выходит, в нашей республике не ценят и не удерживают квалифицированных людей?
— Конечно, все можно оценивать с точки зрения финансов, и, наверное, у всего есть своя цена, но также надо понимать, что существуют другие очень важные вещи, например система. Когда человек приходит на госслужбу в РТ, он понимает, что он внутри системы, у которой есть центр принятия решений — однозначный и понятный; есть люди, которые понимают, за что они несут ответственность, и, даже если ты им не нравишься, они сядут с тобой за стол и решат вопрос, поставленный руководством. К сожалению, добиться подобного в других субъектах России не везде удалось. И это тоже надо понимать. Когда ты работаешь в системе, в которой постоянно меняются правила игры или их нет вообще, то становится понятно, что, может быть, лучше поменьше денег получать, но понимать, что и зачем ты делаешь, гордиться своими достижениями и быть частью успешной команды.
Этот вопрос каждый человек должен задать себе сам, когда выбирает работодателя.
— Но зарплаты ваших сотрудников — на грани прожиточного минимума, только для выживания…
— В агентстве средний возраст сотрудников — чуть больше 30 лет, в основном работают молодые люди. Они приходят, конечно, не за зарплатой. Они приходят за связями, пониманием государственной машины, инвестиционных процессов изнутри. Здесь они знакомятся с большим количеством интересных людей. Сколько это стоит?
«Мы создали международный центр развития исламской экономики в РТ. В течение года центр ведет сбор аналитической информации об исламской экономике в мире, России, Татарстане, о продуктах и услугах. И, конечно, центр работает с федеральным центром по вопросам исламской экономики и банкинга»
«Мы приняли дорожную карту по халяльному образу жизни по 6 направлениям»
— «В 2018 году президент РТ дал поручение АИРу по созданию центра развития исламской экономики. Какова судьба поручения?» (Александр)
— Его мы планировали выполнить вместе со Сбербанком, когда он собирался создать свой исламский центр как дочернее предприятие в Татарстане. До реализации эти планы так и не дошли.
Но в конечном итоге мы создали международный центр развития исламской экономики в РТ, подведомственное учреждение АИРа. Им руководит Екатерина Камалова. Мы приняли дорожную карту по халяльному образу жизни по 6 направлениям. За это время мы сертифицировали ряд санаториев, чтобы они получили возможность называться халяльными.
В рамках центра я проводила онлайн-интервью с послами стран организации исламского сотрудничества. Послы Индонезии, Туниса, Египта, Казахстана рассказывали, как у них идет работа в данном направлении. Вся информация о работе международного центра развития исламской экономики в РТ публикуется в рамках KazanSummit, потому что команда одна и та же. В течение года центр ведет сбор аналитической информации об исламской экономике в мире, России, Татарстане, о продуктах и услугах, и все это публикуется. И, конечно, центр работает с федеральным центром по вопросам исламской экономики и банкинга.
— И что на практике мы имеем?
— В Татарстане производят халяльные продукты, косметику, даже подушки.
1. Мастерская Олеси Мустаевой была основана в 2009 году в Казани. Компания занимается изготовлением широкого спектра косметических средств на основе растительных и безопасных компонентов. Часть продукции сертифицирована по стандарту «Халяль».
2. Amaia — бренд вегетарианской халяль-косметики.
3. ООО «Мюстела» — первая в России косметическая продукция халяль.
4. Магазин «Латифа».
5. Bella Kareema — марка дизайнерской дамской одежды и аксессуаров для женщин, исповедующих ислам.
6. ООО ПКФ «Санрайз» предлагает к поставке в магазины синтетические, биоразлагаемые стиральные порошки, одобренные российским комитетом по стандарту «Халяль».
7. «Моя Амина» — обучающие куклы, читающие суры Корана.
8. «Камали» — косметика, соответствующая строжайшим требованиям стандарта «Халяль».
У нас также есть банковские продукты, например исламская ипотека в «Ак Барс Капитале». Сначала они предоставляли исламскую ипотеку только для квартир, а сегодня перешли и на земельные участки. И такие продукты берут, потому что других подобных предложений нет.
В области IT есть программные продукты, которые позволяют найти халяльные рестораны и кафе. На сегодня существует несколько приложений, которые помогают определять халяльность тех или иных акций.
— Халяльная продукция и так возникла бы в Татарстане, поскольку много мусульманского населения. А где результат работы АИРа, государства в этом направлении?
— Создание многих банковских продуктов продиктовано в том числе и нашей пропагандистской работой. Например, два года назад у нас открылся Мир Бизнес Банк. В настоящее время у него есть подразделения в Москве, Астрахани и Казани. Исламская ипотека и IT-продукция не из воздуха же берутся, это продиктовано и рынком, и интересом к соответствующей теме, который тоже подогревается. Думаю, и дальше будет много интересных предложений, тем более что в этом году мы празднуем 1100-летие принятия ислама в России. KazanSummit пройдет 19–20 мая, а 21-го числа состоятся торжества, посвященные этой дате.
— Когда в Татарстане создавали тренд на исламский банкинг, подразумевалось, что арабские страны теоретически могли бы инвестировать в Россию, а Татарстан мог бы стать точкой входа инвестиций в российскую экономику. По каким причинам этого пока не удается добиться?
— Не то что не удается добиться, просто, возможно, это происходит не так агрессивно и масштабно, как нам хотелось бы. Например, арабский фонд Tawazun инвестировал в Aurus. Другой пример сотрудничества с ОАЭ — проект «Альянс Бизнес центр» в «Корстоне». Они хотели бы построить офисный центр в сердце Казани, но у нас нет свободного участка — все находится в частной собственности.
— А что мешает миллиардному потоку исламских инвестиций? Российское законодательство, отсутствие инструментов или Татарстан недорабатывает?
— Думаю, все вместе. Все перечисленные факторы в той или иной степени существуют. Но эти возможности все равно остаются, и потенциал есть. Наверное, здесь нужны какие-то стратегические планы и, вероятно, более четкое представление, какие конкретно должны быть проекты. Эти проекты нужно структурировать, заказывать их разработку, потому что люди, получающие такие деньги, как у нас, не могут их разработать. Над этим надо отдельно работать — именно в части разработки проектов и поиска под них конкретных инвесторов. В настоящее время у нас нет ресурсов на разработку такого рода документации.
«Проект с Вахитовским холмом еще жив, но пока неясно, когда будет начало его реализации»
«Терпению турецких инвесторов позавидует даже татарская жена!»
— «Что будет с Вахитовским холмом? Турецкие инвесторы отказались от плана строительства отеля и апартаментов?» (Андрей Гришин)
— Терпению турецких инвесторов позавидует даже татарская жена! Уже почти пять лет прошло с тех пор, как они анонсировали свой проект, несколько раз перерисовывали архитектурное решение, а ведь это тоже денег стоит. Но все время им говорят, что что-то не так. И это не один кто-то, а масса разных органов — комиссии при мэре и президенте, комитет по охране объектов культурного наследия, архитектура города и так далее. Крутят этих турок, а они не сдаются! У них, кажется, даже азарт появился… Месяц назад я запрашивала в мэрии Казани информацию по данному вопросу, и мне ответили, что выбрано очередное архитектурное бюро, которое в настоящее время работает над проектом. Этот проект еще жив, но пока неясно, когда будет начало его реализации.
— Китайский молочный завод на 12 миллиардов рублей — это реальный проект? Какие районы рассматривает инвестор?
— Они хотят производить сухое молоко и экспортировать его в Китай. Проект находится на этапе выбора земельного участка, в течение двух месяцев мы должны определить место реализации. Рассматриваются Атнинский, Буинский, Рыбно-Слободский, Зеленодольский и Сабинский районы Татарстана.
— Но 12 миллиардов — это же гигантская сумма!
— Во-первых, они хотят перерабатывать большой объем молока, который придется собирать из нескольких районов. Во-вторых, у них будет лаборатория для анализа качества молока. В-третьих, у них была идея развития животноводства в дальнейшем. Но бо́льшая часть, 12 миллиардов, — это, конечно, оборудование.
— Канатная дорога в Казани — это реально?
— Все, кто двигает данный проект, хотят заработать на продаже оборудования. Мы всем готовы помогать, но пока до какого-то результата не дошли. Проблема в том, куда «сажать» опорные конструкции. Там располагаются охранные зоны. Есть вопросы потоков и окупаемости. Технических вопросов очень много.
— То есть это нереально?
— Почему? Разработан проект, есть заинтересованные люди, началась работа с муниципалитетом. На эту тему ведется определенная деятельность, но я не знаю, чем она закончится. Надо понимать, что из общей «воронки» рассматриваемых проектов выходит только 5–10 процентов. Но если не будет большой «воронки», то не появится этих процентов на выходе. И это мировая практика, а не мои придумки.
— «В РТ очень много предпринимателей, которые научились торговать по РФ с помощью Ozon, Wildberries. Мы хотим выйти теперь на международный уровень и продавать по миру. Как нам это сделать?» (Данис)
— В республике создана АНО «Центр электронной торговли» при ТПП РТ. Обратитесь туда. Их задача — как раз помочь предпринимателям выйти на мировые рынки через представление своей продукции на маркетплейсах.
«Написание стратегии развития «Казань Экспо» должны завершить в этом году»
«Бо́льшая часть привлеченных мероприятий уходит именно на «Казань Экспо»
— Вы принимали участие в заседании по развитию «Казань Экспо». Какие проблемы можете отметить?
— Генеральный директор «Казань Экспо» Роберт Миннегалиев активно ведет работу, а наблюдательный совет, который возглавляет вице-премьер, министр промышленности и торговли РТ Альберт Каримов, принимает стратегически важные решения. Минимум раз в квартал мы собираемся и обсуждаем результаты работы и планы.
Нанята компания Strategy Partners для разработки стратегии развития «Казань Экспо». Другая компания, нанятая через тендер, разрабатывает стратегию развития международного аэропорта «Казань». Сегодня эти две команды работают совместно, чтобы свои планы синхронизировать и попробовать увязать одно с другим. На «Казань Экспо» изначально был построен ряд временных помещений, потому что было понимание, что 165 тысяч квадратных метров комплекса невозможно окупить просто физически. Надо признаться, что в Татарстане нет другого концертного зала на 3 тысячи мест, как на «Казань Экспо».
Часть помещений мы передали компании «ФармМедПолис» по концессионному соглашению, и наполнение площадей идет хорошо. Там появилось производство медицинских изделий, будет создан диагностический центр.
Если говорить о выставочно-конгрессной деятельности «Казань Экспо», то там проводятся ежегодные мероприятия, рожденные в республике, например венчурная ярмарка, KazanSummit. В мире Россия занимает меньше 5 процентов рынка бизнес-мероприятий. При АИРе в 2017 году создано конгресс-бюро, которое занимается подачей заявок на право проведения разных мероприятий. Мы готовим заявки по международным стандартам. Есть целый ряд мероприятий, право на проведение которых мы выиграли.
2022 — выездное заседание исполкома международной федерации спортивной медицины FIMS 2022.
2022 — XI всероссийский конгресс с международным участием «Медицина для спорта – 2021».
2022 — XXXII ежегодная международная конференция РАРЧ.
2022 — I центрально-восточный конгресс по ИТС.
2023 — XXI всемирный конгресс лингвистов.
2023 — VI всемирная конференция по компьютерным технологиям в области изучения языков.
2023 — XXX международный конгресс ассоциации гепатопанкреатобилиарных хирургов стран СНГ – 2023: съезд российского общества офтальмологов.
2024 — XXIII всемирная конференция по саркоидозу и интерстициальным легочным заболеваниям.
2024 — XXXVIII всемирный конгресс FIMS по спортивной медицине.
Поскольку заявки мы подаем от России, то должны заручиться федеральной поддержкой. И бо́льшая часть привлеченных мероприятий уходит именно на «Казань Экспо». В конгресс-бюро этим занимаются всего два человека, причем по принципу самоокупаемости. А подготовка заявок тоже денег стоит. Вообще, подобные комплексы в мире все убыточны. В Шанхае, Франкфурте такие площадки миллиардов не зарабатывают.
— Пусть не миллиарды, но на «Казань Экспо» и выставок-то практически нет.
— Выставки есть, просто пока они больше ориентированы на рынок Татарстана, локальные мероприятия. Но там проходят и концерты, и выставки животных.
— Но площадка построена для бизнеса! Почему «Казань Экспо» не работает, например, как ВДНХ или «Крокус» в Москве? Выставки должны сменять одна другую постоянно.
— Мы задаем много вопросов подобного плана компании, которая сегодня разрабатывает стратегию развития «Казань Экспо» до 2050 года. К примеру, я спрашиваю, в чем будет изюминка этой площадки в масштабах России. Почему должны будут отдавать предпочтение именно «Казань Экспо»? Отвечают, что в международной практике есть субсидирование привлекаемых мероприятий. То есть если мы хотим, чтобы мероприятие прошло у нас, то должны профинансировать его на 30–50 процентов. И на это предусматривается определенный бюджет. Экономика мероприятия должна складываться таким образом, чтобы нам это было очень выгодно. Немного денег потратили, а эффект для экономики получили большой, потому что приедет масса людей, они потратятся на отели, такси, рестораны, сувениры, экскурсии. Но у нас пока нет такой программы, которая позволяла бы субсидировать привлекаемые мероприятия. Кстати, написание стратегии развития «Казань Экспо» должны завершить в этом году.
Татарстан уже входит в тройку лидеров по событийному потенциалу в России после Санкт-Петербурга и Екатеринбурга. Я очень надеюсь, что в следующем году мы станем вторыми
Считаю, выгодно привлекать те мероприятия, где республика может красиво себя показать, где у нас есть компетенции. Но однозначно календарь должен быть насыщенным, а повестка — круглогодичной.
— Как вы оцениваете процент заполняемости «Казань Экспо» по сравнению с потенциалом?
— Думаю, деловую активность там можно повысить кратно. Но надо учитывать пандемию и издержки, связанные с ней. Да, есть объективные причины, мешающие развиваться новому объекту. Но сколько угодно можно искать оправдания, однако эффективность работы надо повысить.
«С 2014 года возглавляю агентство инвестиционного развития РТ и если до сих пор остаюсь на этом месте, значит, руководство считает, что свою работу выполняю»
«Было бы здорово, чтобы все отраслевые министры сначала приобрели опыт работы главы района»
— Вопрос читателя: «Вы возьметесь „порулить“ отстающим районом Татарстана, чтобы показать эффективность в привлечении инвестиций в отдельно взятый район?»
— Я готова выполнять те задачи, которые возлагает на меня руководство. С 2014 года возглавляю агентство инвестиционного развития РТ и если до сих пор остаюсь на этом месте, значит, руководство считает, что свою работу выполняю. Если будут другие предложения, то с большим удовольствием их рассмотрю и над ними подумаю.
В принципе, можно разобраться в любой теме — плюс-минус. Чтобы быть руководителем высшего звена, к которым, я считаю, относятся главы муниципалитетов, надо иметь много знаний, уметь балансировать между отраслями, работать «на земле», общаться с людьми, находить тех, у которых горят глаза. Это настолько разноплановая работа, что, после того как человек поработал главой района, для него открываются перспективы межотраслевого профиля просто блестящие. Думаю, было бы здорово, чтобы все отраслевые министры сначала приобрели опыт работы главы района. У нас сегодня уже есть такая практика, например министр цифрового развития, министр сельского хозяйства и продовольствия, министр лесного хозяйства, министр экологии… Считаю, главная компетенция руководителя высшего звена — это умение работать с людьми, ладить с ними, правильно расставлять кадры и уметь наладить управленческий процесс.
— Талия Ильгизовна, спасибо за интересный разговор. Удачи вам!
Минуллина Талия Ильгизовна родилась 24 апреля 1985 года в Казани. Окончила Татарский государственный гуманитарно-педагогический университет по специальности «иностранный язык» (2007), прошла обучение по магистерской программе в Великобритании (2013), по программе профессиональной переподготовки в «Сколково» (2014).
2007–2010 — старший специалист первого разряда сводного отдела инвестиционной деятельности, ведущий консультант, ведущий советник, начальник отдела министерства экономики РТ.
2010–2014 — заведующая сектором повышения квалификации, заведующая отделом развития государственной службы департамента государственной службы и кадров при президенте РТ.
С 17 октября 2014 года — руководитель агентства инвестиционного развития РТ.
Член инвестиционного совета РТ. Председатель совета директоров ОАО «Корпорация экспорта РТ», член совета директоров ОАО «Татнефтехиминвест-холдинг», член попечительского совета инвестиционно-венчурного фонда РТ, член попечительского совета института филологии и межкультурной коммуникации КФУ.
Член совета директоров ОАО «Особая экономическая зона промышленно-производственного типа „Алабуга“». Является ответственным лицом от РТ по вопросам разработки и продвижения международных стандартов государственно-частного партнерства.
Внимание!
Комментирование временно доступно только для зарегистрированных пользователей.
Подробнее
Комментарии 625
Редакция оставляет за собой право отказать в публикации вашего комментария.
Правила модерирования.