Индустриализация, параллельное правительство и беспилотники: Максим Калашников о том, как России победить

Максим Калашников недаром взял себе такой вооруженный до зубов псевдоним. Будучи гражданским журналистом и выпускником исторического факультета МГУ, Кучеренко-Калашников научился до тонкостей разбираться в современном вооружении и военной тактике Фото предоставлено Максимом Калашниковым

Взгляд на спецоперацию через «калашниковский» прицел: как нам не увязнуть в Украине?

Если бы пулемет «Максим» или автомат Калашникова умели мыслить и говорить, они наверняка делали бы это, как Владимир Кучеренко, более известный в медийной среде как Максим Калашников. Все-таки недаром он взял себе такой вооруженный до зубов псевдоним. Будучи гражданским журналистом и выпускником исторического факультета МГУ, Кучеренко-Калашников научился до тонкостей разбираться в современном вооружении и военной тактике. Поэтому и нынешнюю спецоперацию российских ВС на Украине он оценивает через привычный ему «калашниковский» прицел, в который ему ясно видно как лицо врага, так и наши собственные ошибки и недостатки.

«Война, как говорил Сунь-Цзы, любит победу, но не любит продолжительности», — цитирует Калашников древнего китайского стратега, жившего еще до нашей эры и написавшего знаменитый трактат «Искусство войны». Что надлежит сделать России, чтобы не увязнуть в Украине и выйти победителем не только из текущей боевой спецоперации, но и из той геополитической схватки, в которую нас затягивает коллективный Запад? На этот счет у Максима Александровича есть целый ряд подробных рецептов, которые он перечисляет, как солдат перед боем пересчитывает патроны в обойме. Создать «второе правительство» по типу спецкомитета Лаврентия Берии (которому мы обязаны не только атомной бомбой, но и послевоенным восстановлением). Провести реиндустриализацию в экономике и кадровую революцию в элите. Объявить о создании добровольческого корпуса и наращивании группировки ударных беспилотников, сделать спецназ отдельным родом войск и признать специальные операции третьим видом боевых действий наряду с обороной и наступлением. И т. д. Слушая, как Калашников излагает свои доводы в интервью «БИЗНЕС Online», впору почувствовать себя не читателем деловой интернет-газеты, а участником экстренного совещания в Ставке Верховного главнокомандующего.

Впрочем, наверное, это и правильно. Сегодня у России нет времени на раскачку, иначе у нее может не оказаться будущего — это Калашников может подтвердить, как писатель-футуролог, привыкший делать прогнозы. Причем как позитивные, так и негативные. Пока шанс на позитивное завтра нами не упущен, считает журналист. Даже если глобальный мир в результате санкционной войны будет отброшен в масштабный кризис, превышающий размеры Великой депрессии, это может позволить России выгодно разыграть «русскую карту», как это уже делали в нашей истории Сталин и Брежнев. О том, насколько напряженным будет поединок и какие контуры будущего можно очертить уже сейчас, — в нашем материале.

«Я называю происходящее Февральской войной — не с Украиной, а с гораздо более мощными и глобальными силами» Фото: © Константин Михальчевский, РИА «Новости»

«Чубайса нельзя было отпускать за рубеж — он должен был стать героем открытого судебного процесса»

— Максим Александрович, как бы ни относиться к ходу спецоперации на Украине, но нельзя не признать: Владимир Путин совершил настоящую революцию, бросив вызов коллективному Западу. И это революция сверху, как сказал бы историк Натан Эйдельман. Россия стремительно меняется и втягивает в это переформатирование весь мир. Но что ждет нас в результате таких революционных марш-бросков?

— Я называю происходящее Февральской войной — не с Украиной, а с гораздо более мощными и глобальными силами. При этом не отказываюсь от термина «спецоперация» — она идет как часть этой глобальной войны, и о ней мы можем говорить в общеупотребимых выражениях. Это настоящий гибридный мировой конфликт, но в его острой горяче-холодной фазе. По сути, это уже четвертая мировая война, поскольку третья (1946–1991) была холодной, чего многие до сих пор не могут понять. Там не было так называемого горячего периода, но именно третья мировая привела к разрушению СССР и на этом себя исчерпала.

Любая война — это революция сверху, и Февральская война (горяче-холодная, гибридная, и не с Украиной, а с глобальным Западом) тоже не исключение. Она всегда требует больших перемен, причем по факту отталкиваясь от своих жизненных и военных показателей. Хочу напомнить, что в Первую и Вторую мировые войны все страны – участницы оных в той или иной степени вводили у себя в экономике «военный социализм». И не только в СССР, где мобилизация экономики и ее перевод на полувоенные рельсы фактически начались с третьей пятилетки (в 1938 году), или в Германии, следующей в то время заветам третьего рейха, но и в Великобритании вместе с Соединенными Штатами. Если же мы возьмемся рассматривать Первую мировую войну, то к перечисленным государствам стоит добавить еще и Францию. И, кстати, Владимир Ленин, выстраивая большевистское государство, очень многое почерпнул из опыта немецкого «военного социализма» того времени. Что до США, то они впервые опробовали эту модель одновременно со своим вступлением в Первую мировую (6 апреля 1917 года — прим. ред.), когда американский финансист Бернард Барух фактически был назначен «экономическим царем» (номинально — главой военно-промышленного комитета — прим. ред.), развертывались соответствующие задания и было введено рациональное потребление продуктов. Например, четверг — рыбный день в общепите, памятный нам по жизни в СССР, — это же все оттуда пошло. Мясо нужно было экономить для консервов, предназначенных для большой армии, перебрасываемой янки в Европу.

«Определенно сказать можно только одно: 24 февраля Владимир Путин подвел жирную черту под существованием прежней экономической и политической модели Российской Федерации» Фото: © Kremlin Pool/Global Look Press/www.globallookpress.com

Что до нас, то Российская Федерация вступила в Февральскую войну всерьез, обратного пути нет. Уже видно, что враг закусил удила и хочет добить РФ, как ранее Советский Союз, а значит, для того чтобы нам выжить, в стране действительно должна быть совершена «революция сверху». Не только в экономике, но и в организации нашей политической верхушки, так называемого бомонда. И сейчас мы видим, так скажем, попытки это сделать — пока еще очень непоследовательные. Но думаю, что дальнейшие события подтолкнут Кремль к действиям — вопрос только, в какую сторону.

Определенно сказать можно только одно: 24 февраля Владимир Путин подвел жирную черту под существованием прежней экономической и политической модели Российской Федерации. Отметим, что прежняя совмещала в себе прямо противоположные устремления: с одной стороны, мы провозглашали великодержавие во внешней политике и обеспечение государственного суверенитета как одного из мировых полюсов, а с другой — продолжали вписываться в глобальные торгово-промышленные цепочки. В этой модели самым странным образом смешивались Сталин и русские цари во внешней политике с Чубайсом в экономике. С 2007 года велось планомерное наращивание вооружений и поощрялось развитие ВПК. Но одновременно увеличивалась наша уязвимость по части импорта. Так вот, с 24.02.2022 года дальше такая шизофреническая модель существовать неспособна. Более того, за 10 лет, предшествующих Февральской войне, эта система обеспечила застой в российской экономике.

И теперь вопрос: что мы получим за перейденным Рубиконом? Для меня как для патриота (хотя РФ только часть моей большой Родины) очевидно: Февральская война должна быть выиграна, а страна должна расшириться и укрепиться.

Когда тебе приходится одновременно воевать (пускай и в «холодном» виде) и проводить чистку элиты, решительные преобразования внутри страны — очень сложное и опасное дело. Сталину удалось разнести эти процессы во времени. С задачей совмещения войны и основательных внутренних реформ справился Петр Великий в ходе Северной войны 1700–1721 годов. А вот Иван Грозный со схожей задачей в Ливонскую войну (1558–1583) потерпел роковую неудачу. В итоге и войну проиграл, и, по сути, подвел страну к первой разрушительной Смуте. Не сумела справиться с таким внешнем-внутренним вызовом и советская верхушка на последней стадии третьей мировой (холодной) войны в 1980–1991 годах (говорю о Брежневе, Андропове и Горбачеве). Нам сегодня потерпеть фиаско просто смертельно опасно.

«По всем канонам Чубайс относился к числу людей с очень высоким уровнем допуска к гостайнам. Отпустить такого человека вместе с семьей за границу без контроля со стороны соответствующих органов и без согласования с высшими инстанциями просто невозможно» Фото: © Viktor Chernov/Russian Look/www.globallookpress.com

— Пока что мы видим, что в России идет процесс самоочищения: бежал в Турцию Чубайс (и уже дважды засветился на фото — перед банкоматом и в одном из стамбульских ресторанов), уехали галкины и урганты. Люди, интегрированные в Запад, бегут сами, несмотря на русофобские вопли со стороны Европы.

— Считаю, что процесс очищения толком еще не начался. Согласитесь, отъезд Ивана Урганта, Максима Галкина или же какого-нибудь Семена Слепакова не делает погоды: это шуты, которые никогда не были серьезной пятой колонной. Так, ее охвостьем. А вот свободный отъезд Анатолия Чубайса считаю крупной ошибкой власти, поскольку такого деятеля выпускать за рубеж было нельзя. На мой взгляд, Чубайс должен был стать героем открытого судебного процесса, как человек, причастный к множеству диверсий против наших национальных интересов. Начиная с «палочной», принудительной приватизации и финансовой пирамиды ГКО — той самой, которая рухнула в 1998 году со страшными последствиями (доходность ГКО, государственных краткосрочных облигаций, перед техническим дефолтом достигала 140% годовых — прим. ред.), и заканчивая залоговыми аукционами. Чубайс — автор политики по откачиванию за рубеж не только наших частных денег, но и государственных средств. Он носитель очень больших знаний, приоткрывающих завесу над внутренней кухней нашего бомонда. Я напомню, что это не только экс-глава РАО «ЕЭС России» или «Роснано», но и бывший вице-премьер, министр финансов, руководитель администрации президента РФ и прочее. А до недавнего времени он еще был спецпредставителем президента по связям с международными организациями для достижения целей устойчивого развития. По всем канонам Чубайс относился к числу людей с очень высоким уровнем допуска к гостайнам. Отпустить такого человека вместе с семьей за границу без контроля со стороны соответствующих органов и без согласования с высшими инстанциями просто невозможно. Поэтому назвать все это самоочищением я бы не спешил.

Те, кто проводил губительный для страны курс встраивания в международные торговые цепочки, те, кто откачивал денежные средства за границу (что и закончилось первым «котлом» — заморозкой 300 миллиардов долларов золотовалютных резервов), те, кто обеспечил нашему государству уязвимость и при этом служил символом прозападности, — все остались на своих местах. Так что здесь действительно требуется очищение, а не самоочищение. Его показателем для меня стала бы кадровая революция — к примеру призыв новых людей во главу правительственного экономического блока и Центробанка. Между прочим руководство ЦБ очень многое сделало для того, чтобы вытащить деньги из реальной экономики и омертвить их в виде ФНБ (фонда национального благосостояния), а не вложить эти средства в развитие страны. Хотя умные люди предупреждали, что нам не нужно резервов на 640 миллиардов долларов, хватит и четверти триллиона, остальные деньги должны работать, вкладываться в развитие страны. И что же? Ни руководство ЦБ, ни руководители минфина пока что не заменены новыми фигурами. А, скажем, Алексей Кудрин, бывший в свое время креатурой Чубайса, по-прежнему председатель Счетной палаты.

Еще один момент. Я, как и многие эксперты, уверен, что старая система управления — в том виде, в котором она сформировалась до 24 февраля 2022 года, — уже нежизнеспособна. Нам отныне требуется существование двух правительств.

Поясню мысль. Само по себе обычное правительство РФ (кабинет министров) с современными вызовами не справится, оно занято текучкой. Требуются шаги в стратегическом направлении: мы нуждаемся в реиндустриализации страны, а для этого необходимо второе — стратегическое! — «правительство развития». Может быть, оно будет называться как-то по-другому. При этом нам не нужно отменять старое бюрократическое правительство, но мы должны понимать, что в одиночку оно не выдержит противостояния с Западом.

Для примера: в период с 1946 по 1953 год в СССР, кроме совета министров, существовал спецкомитет под руководством Лаврентия Берии. Совет министров занимался каждодневными вопросами, а спецкомитет выступал фактически «правительством развития», сосредоточенным на создании целых отраслей промышленности — правда, по преимуществу военной (к моменту ликвидации спецкомитета им было разработано 7 конструкций атомных бомб, созданы радиолокация, зенитно-ракетные системы, управляемое оружие, реактивная авиация — прим. ред.).

Сейчас же вопрос стоит шире: прежде всего нам надо поднимать гражданскую промышленность. Для этого нужно сформировать, к примеру, совет по экономическому развитию, куда следует включить по одному представителю-чиновнику от каждого ведомства. Но при этом заседать в подобном совете должны (разделенные на комитеты во главе с президиумом) представители деловых кругов и профессиональных общественных объединений (от союзов машиностроителей, молочников, пекарей и прочих). То есть люди, для которых их заводы и отрасли — кровное дело. Они прекрасно знают возможности импортозамещения и в случае чего могут указать власти и президенту на обходные пути в импортных закупках. Как и на то, какие постановления и нормативные акты требуются для выработки и продвижения продукции. Такой совет, как мне представляется, должен существовать под эгидой президента РФ, а его решения — быть обязательными к исполнению обычным правительством. Хотя бы потому, что эффективность отраслевиков-промышленников, которые смогли в трудных условиях поднять свои заводы и фабрики, гораздо выше, нежели у обычных чиновников. И создание «правительства развития» будет действительным, а не мнимым очищением верхов от пятой колонны.

«Если Евросоюз падет в результате наших контрсанкций, ответной энергетической и углеводородной войны, то мы теоретически можем воспользоваться этим кризисом. Но, для того чтобы быть к этому способными в реальной жизни, потребуется внятная новая индустриализация страны и кадровая революция в элите» Фото: © IMAGO/Dwi Anoraganingrum/www.imago-images.de/www.globallookpress.com

«Если РФ удастся столкнуть Запад в острый кризис, таковой в любом случае окажется мировым»

— «Правительство развития» — это, как я понимаю, позитивный сценарий будущего России, который вы можете предложить. А в случае если новый «спецкомитет» не будет сформирован, нас ждет негативный сценарий?

— Что мы можем понимать под негативным сценарием? Пожалуй, «сваливание» Российской Федерации в ходе Февральской гибридной мировой войны на траекторию Российской империи в период русско-японской военной кампании и Первой мировой, но с поправкой на нынешние реалии. Эта означает, что будет увеличиваться неадекватность действий государственной бюрократии, нарастать системный и социально-экономический кризис в тылу, усугубленный очень сильными экономическими ударами извне. Даже если РФ удастся с помощью контрсанкций столкнуть Запад в острый кризис, таковой в любом случае окажется мировым. Он может выйти настолько страшным и сильным, что РФ тем более понадобится своя программа и институты интенсивного развития. Иначе мы получим дезорганизацию экономики и социальной жизни наряду с втягиванием нас в очень долгий конфликт на Украине. Нам придется спасать не только РФ, но и очищенные украинские территории от гуманитарной катастрофы и голода. Кроме того, мы будем вынуждены на более-менее постоянной основе содержать на Украине свои войска. Это все в совокупности может вызвать опасное перенапряжение сил. Экономика страны может обрушиться, а следом за нею — и политическая надстройка.

Значит, данного сценария во что бы то ни стало следует избегать. Потому что именно на такой ход событий наш враг и рассчитывает.

Типологически это очень напоминает сценарий, на котором погорела Российская империя в 1914–1917 годах. Обратите внимание: еще в марте Владимир Зеленский дал интервью журналу The Economist, где так и заявил: «Давайте затянем войну, потому что это в наших интересах». Что ж, если ты знаешь планы врага, их тем более надо сорвать.

— Говорят, что Евросоюз — гораздо более искусственная и хрупкая конструкция, чем возникшая на обломках СССР Российская Федерация, и одним лишь отказом поставлять газ за евро и доллары мы можем обрушить ЕС в считаные месяцы или же за пару лет. Но надо ли нам экспортировать кризис?

— Это действительно так: Евросоюз вышел очень странным и недееспособным объединением. Он очень напоминает мне так называемую священную Римскую империю германской нации. Она появилась в Средние века (была основана императором Оттоном I Великим в 962 году) и просуществовала до эпохи наполеоновских войн. При этом она представляла собой причудливый государственный конгломерат, который фактически не имел единой власти. Как говорил Карл Маркс, это образование было ни священной, ни римской и ни империей. Евросоюз тоже является чем-то аморфным, рыхлым и невнятным. Но не стоит забывать, что это все-таки третья экономика мира. Если разрушить ее, устроив энергетический коллапс, можно получить далеко идущие последствия. Тем более что ЕС со своей недальновидной политикой в области энергетики сделал все, чтобы облегчить задачу такого обрушения.

Что мы получим в результате коллапса ЕС? Кризис государств, населенных совокупно более чем 500 миллионами человек. Это автоматически означает сбрасывание в кризис экономик США и даже Китая, а следовательно — всего мира. Начнется тяжелейшая Великая депрессия в мировых масштабах.

— Разве такие последствия для нас желательны?

— Сей шаг логичен, хотя и рискован. Хотя именно в ходе мировой Великой депрессии можно разыграть «русскую карту». Прежняя система антироссийских санкций автоматически рухнет по понятным причинам. Люди окажутся в отчаянном состоянии, не только в Евросоюзе, но и в США, и в других странах. Предприниматели, корпорации, даже государства примутся искать любых заказов и сделок, так что каждый заказ из России (на экспорт или импорт) будет воспринят ими с радостью. Но вот вопрос: а сможет ли Москва создать такую систему управления, которая окажется в состоянии использовать возникшие шансы?

Между прочим Советский Союз карту глобокризиса дважды разыграл. Первый раз — при Иосифе Сталине в 1930-е, в годы Великой депрессии (Great Depression). В тот момент американцы были настолько сговорчивы, что с легкостью соглашались проектировать наши предприятия и поставлять нам оборудование. В 1933 году, в разгар Великой депрессии, когда над США нависла угроза войны города и деревни, а фермеры в знак протеста против попыток отобрать у них земли за долги перед банками перекрывали железные дороги, Америка восстанавливает дипломатические отношения с Советским Союзом. Только что состоялась инаугурация 32-го президента США Франклина Рузвельта. И Вашингтон никак не препятствует тому, что мы нанимаем специалистов, которые едут в СССР и работают на наших стройках, а советские инженеры и рабочие учатся у своих американских коллег.

Между прочим у меня в электронном виде есть архив советского журнала «Техника — молодежи», и там тоже никто не скрывает, что у нас работали иностранные специалисты. Конечно, не они обеспечивали нам великие стройки, но они участвовали в них. Одновременно мы перетягивали к себе передовые технологии не только из Штатов, но и из пострадавшей от кризиса Франции. Французы охотно продавали нам лицензии на производство авиамоторов «Гном-Рон» (Gnôme et Rhône) и принимали наших специалистов на стажировку в авиационной промышленности. То же самое делалось применительно и к Италии, в том числе в военной сфере. Помните, был такой лидер эскадренных миноносцев, «Ташкент»? Его построили по нашему заказу в итальянской фирме Odero Terni Orlando в Ливорно, и позднее «Ташкент» стал одним из самых героических кораблей Великой Отечественной. Кроме этого, мы тянули из итальянцев авиационные и дирижабельные технологии. Между прочим город Долгопрудный в Московской области изначально назывался Дирижаблестроем — по имени расположенного там авиастроительного предприятия. Туда с разрешения Бенито Муссолини выезжали итальянские специалисты во главе с самим Умберто Нобиле и передавали нам опыт. Таким образом, Советский Союз не стыдился учиться у иностранцев, но иностранную технику копировал, дорабатывал, а потом производил свою. Те же французские моторы «Гном-Рон» тщательно изучались, а уже потом мы могли выпускать их под своей маркой — как советскую продукцию. Причем уже с нашими усовершенствованиями.

Второй раз русско-советская карта была похожим образом разыграна при Леониде Брежневе: с началом в октябре 1973 года очень сильного энергетического кризиса и последующей экономической стагнации. Если США еще пытались справиться сами, то европейцы (особенно итальянцы) бегали за экономической выгодой к нам — поставляли технологии, оборудование. А мы снова учились, смотрели, а потом уже делали свое. Это было уже не так сильно проявлено, как при Сталине, но тенденция осталась прежней. Сейчас ее бы назвали импортозамещением, поскольку акцент делался именно на создание отечественных аналогов.

Возвращаюсь к началу вопроса: если Евросоюз, как некогда священная Римская империя, падет в результате наших контрсанкций, ответной энергетической и углеводородной войны, то мы теоретически можем воспользоваться этим кризисом, как делали Сталин и Брежнев. Но, для того чтобы быть к этому способными в реальной жизни, потребуются внятная новая индустриализация страны и кадровая революция в элите, о которой я говорил выше. Только новые управленческие кадры смогут не упустить и реализовать появляющийся шанс. Иначе мы вместе со всеми просто попадем в глобальный кризис. Поскольку Российская Федерация является экономической периферией развитого мира, то у нас этот кризис будет ощущаться намного сильнее. Увы, пока самое слово «индустриализация» не звучит в РФ с самого верха…

«Прежде всего нам надо объявить на самом высшем уровне в РФ политику великой новой индустриализации. Мы должны снова стать великой промышленной державой, а не только источником углеводородов, титана, зерна и прочего сырья» Фото: «БИЗНЕС Online»

«Война, как говорил Сунь-Цзы, любит победу, но не любит продолжительности»

— Мы говорим сейчас об экономической войне и революционных изменениях, но какую политическую маркировку это может иметь? На Западе принято обвинять Путина в попытке возродить СССР. Но возможно ли это сделать: воссоздать на месте Российской Федерации «великий и могучий Советский Союз»?

— На Западе кричат много и неадекватно — они вообще производят впечатление безумцев из эпохи Крестовых походов или из изломанного и сумасшедшего XVI века. Там есть полоумная версия, будто СССР никуда не исчезал и просто прикинулся странами СНГ и Российской Федерацией. Однако повторить Советский Союз в реальности сейчас невозможно. Давайте вспомним, что советское государство по своей природе было идеократией. Страной, созданной под конкретный «красный проект» построения нового мира. С прицелом на некий вариант глобализации, на то, что к СССР со временем присоединятся и другие страны мира. Рассуждали примерно так: если не получилась мировая революция в силу внутренних социальных взрывов, давайте будем расширяться в ходе кризиса империализма и освободительных походов. До сих пор помню «Книгу будущих командиров» Анатолия Митяева, которой зачитывался в детстве и где было написано, что после Первой мировой войны возникло первое социалистическое государство — советская Россия, после Второй мировой — мировая система социализма… А вот если, не дай бог, грянет третья мировая, тогда весь мир должен стать нашим, социалистическим. Эти строчки в книге, изданной в 1974 году, я запомнил на всю жизнь.

Так вот, если СССР выступал идеократией и базировался на социалистических принципах управления экономикой, то у РФ такой идеи нет, как нет и социалистического способа производства. Поэтому построить Советский Союз заново будет невозможно. Скорее здесь уместно говорить о процессе, чем-то напоминающем итальянское Рисорджименто (ирредентизм) — период второй половины XIX века, когда произошло воссоединение Италии. Можно также сравнить с объединением германских земель, чему предшествовала франко-прусская война 1870 года. Результатом стало превращение Пруссии из союза германских государств в Германскую империю. В случае реализации позитивного сценария у нас может произойти нечто подобное воссоединению Германии или Италии, совмещенное с созданием пояса стран, способных выступать нашими союзниками — как ближними, так и дальними, интегрированными в большой имперский блок.

Все события, которые происходят сейчас, можно охарактеризовать как крах второй глобализации. Первая глобализация длилась примерно с 1870-х по 1914 год. Мы сейчас присутствуем при издыхании второй глобализации, начавшейся в 1980-е. В результате гибели этого проекта человечество, как мне представляется, снова расколется на имперские блоки, миры-экономики, между которыми будут сохраняться торговые связи, но не такие свободные. Таким образом, в позитивном сценарии мы создаем объединенную державу, где соединяются три ветви русского народа — великороссы, малороссы (украинцы) и белые русы (белорусы), а также наши коренные малые народы (в частности, наши тюрки: татары, башкиры, якуты, алтайцы и прочие), которые разделяют нашу историческую судьбу. Плюс наша имперская зона влияния, которая будет существовать наряду с зонами влияния Американской и Китайской империй. Мы должны создать свой блок по аналогии со странами СЭВ (совета экономической взаимопомощи) и Варшавского договора, которые были спутниками СССР. Худо-бедно, но многие из нас еще застали Советский Союз, а я в нем успел сформироваться как личность.

— Это позитивный сценарий. А в чем может выражаться негативный сценарий и можем ли мы его избегнуть?

— К негативному сценарию нас подталкивает затягивание спецоперации и наше «увязание» в ней. Что можно сделать, чтобы этого избежать? Давайте идти по пунктам. Для этого обратимся к умнейшему Фридриху Энгельсу, которого я, впрочем, считаю неоднозначной личностью и немецким националистом, вылившим в свое время много гадостей на русский народ. Но тем не менее к нему стоит прислушаться. Так вот, в свое время Фридрих Энгельс, обозревая первый период Гражданской войны в США 1861–1865 годов, заметил, что Северу надлежит вести войну революционно, а не старыми привычными методами. Перефразируя сейчас Энгельса, можно сказать, что России надо вести борьбу с Западом революционными методами. Но что это значит?

Давайте подумаем, что нам надлежит делать перво-наперво для привлечения душ на Украине — в частности украинской верхушки, имеющей в своих руках заводы и пароходы? Прежде всего нам надо объявить на самом высшем уровне в РФ политику великой новой индустриализации. Не нано-технологизации, не цифровизации, не развития инфраструктуры… Это все уже входит в одну великую индустриализацию! Это все компоненты громадной социально-экономической и политической задачи. Мы создаем новую индустриальную силу во имя национального государственного возрождения и великого воссоединения. Мы должны снова стать великой промышленной державой, а не только источником углеводородов, титана, зерна и прочего сырья. Это уже поможет определиться как хозяевам предприятий, так и самим рабочим. К примеру, владельцы Новокраматорского машиностроительного завода, по моим данным, не хотят разрушения своего предприятия, как это уже произошло с металлургическим комбинатом «Азовсталь» в Мариуполе, где окопались нацбатовцы из «Азова» (признан экстремистским и запрещен в России — прим. ред.). Между тем в Краматорске на НКМЗ делается великолепное промышленное оборудование, и оно очень нужно.

Или же запорожская компания «Мотор Сечь», сохраненная благодаря своему руководству и выпускающая авиационные газотурбинные двигатели. Если в России будет объявлена индустриализация, владельцы этих и других знаковых промышленных объектов поймут: «Вот в чем мы можем участвовать и вот куда можем влиться!» А это достаточно влиятельные люди! Так что с началом курса на индустриализацию мы избегаем дезорганизации собственного тыла, а заодно привлекаем на свою сторону авторитетных личностей с той же Украины. Потому это первая масштабная задача.

Второе? Война, как говорил Сунь-Цзы, любит победы, но не любит продолжительности. Нам очень важно как можно быстрее завершить фазу разгрома регулярных ВСУ. Для этого РФ необходимо проводить частичную мобилизацию. Потому что без нее наши войска уже сделали на Украине максимум. Хотя я считаю, что в спецоперации был допущен просчет: надо было с самого начала обходить города, начинать воздушную войну, полностью подавлять ПВО противника и заходить в спину той группировке ВСУ и нацистов, которая осаждала Донбасс. Тогда эта группировка, самая боеспособная из всех, что имеет Украина, оказалась бы зажатой между молотом и наковальней — между нашими войсками и ЛДНР. Но это уже теоретизирование — жаль, что так не пошло с самого начала, и только сейчас мы возвращаемся к сему замыслу. Однако что мы видим по прошествии почти полутора месяцев боевых действий? 200-тысячной войсковой группировки мало для Украины, а ведь нам надо контролировать даже очищенные территории! Нужно окружать разрозненные части украинских группировок и отсекать бандеровский режим от Черноморского побережья. Надо обеспечить нашу связь с Приднестровьем. К сожалению, сделать это наличными силами уже невозможно. Поэтому и нужна как минимум частичная мобилизация.

Первым этапом мобилизации в рамках революционизации войны должен быть не просто набор добровольцев, а создание русского добровольческого корпуса освобождения.

Что такое добровольцы? Это идеологически мотивированные, обладающие опытом войны люди. Посмотрите — ведь враг создал такие добровольческие объединения, и с каким упорством они держатся!

«Доброволец с учетом его опыта воюет гораздо лучше, чем контрактник, действующий за деньги. Или лучше, нежели призывник, выполняющий приказы» Фото: © Александр Кряжев, РИА «Новости»

«20–30 тысяч бойцов для добровольческого корпуса набрать будет совершенно реально»

— Можно вспомнить и другого умелого врага — маршала Карла Густава Маннергейма…

— Да, у Маннергейма имелся шюцкор (добровольческая военизированная организация — прим. ред.). А, к примеру, в Германии после поражения в Первой мировой действовали фрайкоры, которые в том числе отбивались от поляков, пытавшихся выгрызать немецкие земли. Если у нас создадут добровольческий корпус, то его надо оснастить не старьем, а лучшим оружием, он должен быть профинансирован и получить помощь в организации от государства. Бойцы такого корпуса должны иметь социальные гарантии на случай ранения или смерти. В случае гибели добровольца его семья может рассчитывать на содержание как минимум на уровне майора, убитого «при исполнении». Соблюдая все эти условия, мы получим очень эффективную ударную силу — ведь доброволец с учетом его опыта воюет гораздо лучше, чем контрактник, действующий за деньги. Или лучше, нежели призывник, выполняющий приказы.

— А какой может быть численность личного состава добровольцев?

— Я думаю, что 20–30 тысяч бойцов набрать будет совершенно реально. Особенно если учесть, сколько людей в России уже прошло через разные военные конфликты, начиная с афганского. Конечно, афганцы сейчас — уже солидные мужчины в возрасте, хотя я уверен, что и их можно рассматривать. А вот тех, кто прошел две чеченские войны, кто сражался в Приднестровье, Югославии и Абхазии, и тех, кто застал «первый Донбасс», — достаточно много. И я думаю, что такой ударный кулак в 20–30 тысяч, состоящий из опытных воинов, разбавленных молодыми профессионалами, был бы нам хорошим подспорьем. Перед моими глазами не только опыт Игоря Стрелкова, но и опыт его первого непосредственного командира — Александра [Мухарева] с позывным Ас. Стрелков был у него заместителем (они вместе воевали в Боснии. Аса описывали как «легенду для русских добровольцев» — «худощавого жгучего брюнета с печатью интеллигентности на строгом, мрачноватом лице» — прим. ред.). Как правило, такие люди очень мотивированы, они интересуются всеми военными новинками. И главное — среди добровольцев очень распространена своего рода «философия войны»: они настроены не погибнуть, не кидаться в лобовые атаки, а действовать изобретательностью и хитростью. Ведь чем хорош добровольческий корпус? Ты поставь ему задачу — условно, взять Авдеевку и Марьинку, а уж как они это сделают, они решат самостоятельно.

Третий момент. Нужно очень срочно наращивать группировку ударных беспилотных летательных аппаратов. Если бы я был главнокомандующим, я бы назначил ответственного (неважно кого — Игоря Стрелкова, Константина Сивкова или еще кого-то, кто не будет воровать и для которого патриотизм — жизненный принцип) за создание авиагрупп особого назначения. Включая сюда беспилотники самых разных классов: от тяжелого до легких и средних. У нас есть частные компании, которые такие беспилотники делают. Я могу привести в пример компанию «Кронштадт» (выпускают ударные БПЛА «Орион») или ГК ADA Aerospace (делают прекрасные конвертопланы с вертикальным взлетом, посадкой и зависанием). Беспилотники ADA Aerospace могут достать противника за 200–300 километров от линии фронта, если переделать их в военно-ударные. Впрочем, имеются и другие частые компании со своей техникой, могущей быть использованной для переделки в вооруженные БПЛА.

«Беспилотник позволяет наносить удар прицельно, с большой точностью, уничтожая именно вражескую технику, а не окружающие жилые кварталы. Сеть вооруженных дронов, постоянно вися над городом, лишает противника сна и покоя» Фото: © Алексей Куденко, РИА «Новости»

— Зачем в таком количестве нужны ударные беспилотники?

— Для выбивания командиров, дезорганизации частей врага, аккуратного уничтожения тяжелого вооружения, прикрытия своих колонн снабжения, а в перспективе — для охоты за мелкими диверсионными группами или бандами бандеровцев, которые могут возникнуть по образцу тех, что действовали на западной Украине с 1945 по 1955 год.

И наконец, как показывает опыт Сирии, беспилотники — очень точное снайперское оружие, которое позволяет с минимальными разрушениями выбивать и выводить из строя танки, артиллерию, минометы, самоходные установки или системы залпового огня, которые враг имеет обыкновение прятать в городах, используя горожан как живой щит. Если по этим целям работают классическая артиллерия или привычная авиация, то, к сожалению, города разрушаются. Как вы понимаете, боевики нацбатов все-таки не могут затаскивать в дома и подвалы тяжелое оружие. Мы это уже видели. А беспилотник позволяет наносить удар прицельно, с большой точностью, уничтожая именно вражескую технику, а не окружающие жилые кварталы. Сеть вооруженных дронов, постоянно вися над городом, лишает противника сна и покоя. Они все время выступают как охотники, находясь в воздухе по 12 часов, а то и целые сутки. Пилотируемая реактивная авиация и обычные вертолеты такой возможности лишены. Обнаружив цель (самоходку врага в городе, например, или же автомобиль с полевым командиром), ударный БПЛА либо сам поразит цель противотанковой ракетой или управляемой бомбой, либо направит на нее боевой дрон другого типа — барражирующий боеприпас, беспилотник-камикадзе. В РФ концерном «Калашников» для таких целей уже в 2019-м разработали и средний «Ланцет», и маленький дрон-«смертник» «КУБ». А в Беларуси производится беспилотник «Бусел» («Аист») М50.

Наконец, в третьем варианте дрон, коли не справится с уничтожением цели сам и не помогут атаки наведенных им БПЛА-камикадзе, просто вызовет точный огонь по врагу нашей артиллерии или удар пилотируемой авиации.

Причем беспилотники не пропадут и в мирное время — они просто начнут решать мирные задачи. Чтобы оснастить наши Вооруженные силы такой авиацией особого назначения, необходима масштабная программа по типу Космической программы Сергея Королева — с ответственным лицом во главе, который посмотрит и решит, что можно сделать быстро, а что на перспективу, как готовить операторов и налаживать производство. А в ряде случае беспилотники можно закупать — например у Беларуси. И эта программа — по ударным БПЛА — была нам нужна еще вчера. Потому усилия в этом направлении следует прилагать безотлагательно.

Четвертый момент, который поможет нам избежать увязания в украинской кампании. Мы видим, что враг перешел к диверсионно-разведывательной войне. Об этом свидетельствует страшный рейд вертолетов ВСУ на бреющем полете с уничтожением нефтебазы в Белгородской области. Значит, нам нужно создание полноценного рода войск на базе сил специальных операций (ССО, в настоящее время структурное подразделение ВС РФ — прим. ред.). Об этом, в частности, говорит полковник ГРУ Владимир Квачков. Вместе с полковником Павлом Поповских (бывший начальник разведки ВДВ, известен как «отец спецназа» и автор тематических учебников — прим. ред.) Квачков предлагал это еще в 1997 году. Мы должны признать, что, кроме обороны и наступления, есть еще и третий вид боевых действий — специальные операции. И для этого нужны силы, которые могут решать вопросы обезглавливания противника. Равно как и вопросы создания партизанских отрядов в тылу врага. У ССО должен быть свой штаб, училища по воспитанию бойцов, беспилотники и политика военного и материально-технического обеспечения.

Хочу напомнить, что в Советском Союзе спецназ создали в рекордные сроки летом 1941 года. Появилась отдельная мотострелковая бригада особого назначения (ОМСБОН). Сегодня нам нужно срочно создавать нечто подобное, но куда масштабнее и системнее. Тем более что враг активно пользуется этими средствами. Разве нас не уверяли, что украинские ДРГ (диверсионно-разведывательные группы) уничтожили главу ДНР Александра Захарченко и легендарного командира Алексея Мозгового? А почему нет аналогичных операций с нашей стороны? В Великую Отечественную именно спецназ НКВД выступал как ядро для создания партизанских отрядов в немецком тылу. Думаю, умному читателю понятно, что я хотел сказать.

Пятый момент: нужно увеличивать нашу авиационную группировку и обеспечивать реальное господство в воздухе. Нам говорят, что господство в воздухе завоевано, но оно еще не позволяет полностью пресечь снабжение группировок ВСУ. Для этого нам просто нужно больше боевых самолетов и ракет, чтобы вести активное воздушное наступление — не по мирным объектам. Нам важно не допустить подвозку вооружений, горючего, боеприпасов.

И наконец шестой момент, тесно связанный с силами специальных операций: нам следует формировать на Украине местные администрации, где, кроме административного аппарата, будут свои силы самообороны для обеспечения порядка.

Все вышеперечисленное в совокупности — от индустриализации и добровольческого корпуса до местной власти — позволит нам быстрее разгромить ВСУ, чтобы они прекратили свое существование как организованная сила, подавить возможные диверсионные и иррегулярные бандитские движения, выйти на западные границы Украины, пресечь снабжение противника оружием и обеспечить порядок на местах, заняться той самой денацификацией и реструктуризацией страны, о которой уже много говорилось. Другого исхода нет. Я хочу напомнить здесь слова Владимира Путина, сказанные еще 25 февраля: «С шайкой неонацистов и наркоманов в Киеве нам не о чем договариваться».

«Сам Владимир Мединский не смог бы организовать такую встречу — это не его самодеятельность. Но для меня остается загадкой, кто вообще позволил ему вести эти переговоры? Ведь перед нами даже не военный и не дипломат» Фото: © Сергей Карпухин, РИА «Новости»

«Переговоры с Украиной выгодны компрадорской части российского капитала»

— А внутри России что следует делать, чтобы избежать наихудших сценариев?

— Здесь требуется преобразование правительственного экономического курса. Я, например, жду не только провозглашения курса на новую индустриализацию, но и отмены налогового маневра. Напомню, что этот маневр заключался в снижении вывозных пошлин на нефть и газ при параллельном подъеме налога на добычу полезных ископаемых внутри страны. Это дестимулирует переработку углеводородов в России и делает наше государство сырьевым придатком. При этом цены на горючее разгоняются до мировых уровней. Чего я еще жду? Хотелось бы, чтобы был изменен закон о Центробанке, чтобы он отвечал не только за инфляцию и устойчивость банковской системы, но и за индустриализацию страны. Хочу видеть во главе ЦБ РФ яркого представителя идеи новой индустриализации. Скажем, Сергея Глазьева. Вот такие первоочередные меры я вижу.

— Вот вы процитировали Путина насчет того, что с бандой неонацистов нам не о чем договариваться. Тогда как следует относиться к переговорам украинской и российской делегаций (во главе с Владимиром Мединским) в Стамбуле, которые еще свежи в памяти?

— Я понимаю, что сам Владимир Мединский не смог бы организовать такую встречу — это не его самодеятельность. Но для меня остается загадкой, кто вообще позволил ему вести эти переговоры? Ведь перед нами даже не военный и не дипломат. Не считаю это правильным шагом. Вспомним, что первые же заявления Мединского, когда он огласил требования украинской стороны, вызвали очень нехорошую реакцию в российских Вооруженных силах. Все понимали, что, если мы откажемся от спецоперации до победного конца и от добивания бандеровской гадины, Зеленский подпишется на что угодно. Украина может согласиться со всеми внеблоковыми статусами, но обставит все так, что это будет выглядеть сущим издевательством. И уж, разумеется, киевский режим не станет заниматься собственной денацификацией. Поэтому выступление Мединского, которое впоследствии попытались сгладить и заретушировать, вызвало откровенный шок. Мне неизвестно, какие круги в Москве продавили эти переговоры, но могу высказать предположение, оглядываясь на реакцию так называемых либеральных СМИ.

Для меня вообще это странно — я думаю, что сначала должна быть капитуляция бандеровщины, а уже потом какие-то мирные встречи и договоренности. Исходя из этого, я предполагаю, что переговоры с Украиной выгодны компрадорской части российского капитала, который очень хочет, чтобы мы оставались сырьевой периферией, наши средства свободно откачивались на Запад, а «компрадоры» по-прежнему могли ездить в «просвещенный мир» к своим виллам и яхтам. Большего я, к сожалению, сказать не могу, поскольку не обладаю полномочиями народного комиссариата государственной безопасности.

— Как вы думаете, существует ли опасность «биологического ответа» на нашу спецоперацию? Вроде бы «ковидную» карту давно выкинули из игры за ненадобностью, и все забыли, что такое коронавирус, перестали следить за статистикой. При этом СМИ сообщают, что в Шанхае снова вспыхнула пандемия и объявлен локдаун. Не готовится ли наш противник ввести в действие американские биологические лаборатории, которые сосредоточены не только на Украине, но и разбросаны по всему миру?

— Считаю, что мы вступили в такую эпоху, когда возможно все. У меня все-таки старшая дочка — генный инженер, да я и сам начитан в этой теме. Потому я могу сказать, что скомпоновать боевой вирус вполне возможно. Более того, можно запустить вирус, который будет обладать распространяемостью на уровне свиного гриппа (известен тем, что передается, как пожар, но мало убивает). А вот птичий грипп распространяется с трудом, но убивает в 70 процентах случаев. Вирус какой-нибудь подковоносой летучей мыши соединить с вирусом какой-нибудь мадагаскарской виверры — тоже вполне реально. Более того, современные научные методы позволяют сделать вирус, который прежде всего поражает людей определенной этнической группы. Об этом мне говорили еще в 2005 году сведущие люди, утверждавшие, что по анализу крови они могут отличить великоросса от, скажем, чеченца. А если есть такие маркеры, то можно создать вирусы, которые будут поражать конкретную национальность. При этом мы знаем, что великороссы, малороссы и белорусы по генетическим признакам практически неотличимы.

Ну хорошо, состряпали такое биологическое оружие. Но даже искусственно созданный боевой вирус не останется неизменным. Он начнет природным путем обмениваться генетической информацией (рекомбинация) с другими вирусами и в результате очень сильно видоизменится. Его мутация непредсказуема, и, кого он начнет дальше поражать, совершенно непонятно.

Запад в результате Февральской войны оказался в некотором стратегическом ограничении: он не может применить против нас ядерное оружие, поскольку понимает, что получит ответный удар. Это будет взаимное уничтожение. Потому обратите внимание: несмотря на жуткую антирусскую истерию и разгул санкций, американцы и европейцы смертельно боятся прямого столкновения НАТО и ВС РФ. Даже натовских миротворцев, несмотря на все инициативы Польши, на Украину никто не вводит. Значит, Запад вынужден применять другие виды оружия. Экономическая война разворачивается на наших глазах. Но и бактериологическую агрессию исключать нельзя, причем ориентированную не только на людей, но и, к примеру, на сельскохозяйственных животных и растения. Не будем сбрасывать со счетов и вероятное воздействие на ионосферу, чреватое природными катаклизмами.

Между прочим сценарий гибели второй глобализации от страшной пандемии я видел еще в книге британского футуролога Ричарда Уотсона «Файлы будущего: история следующих 50 лет», впервые напечатанной в 2007 году. Если на Западе решат, что такая пандемия нанесет более сильный удар по китайской цивилизации, нежели по ним самим, они вполне могут на это пойти.