«Спор о том, кому принадлежит первенство в развале СССР — России с Ельциным, Украине с Кравчуком или Белоруссии с Шушкевичем, — никогда не будет разрешен, потому что увлеченно разваливали все», — констатирует обозреватель «БИЗНЕС Online». В мае 2022-го один за другим умерли, став частью истории, Станислав Шушкевич и Леонид Кравчук. Юный Кравчук помогал бандеровцам, а потом сделал партийную карьеру в Советском Союзе. О том, почему в этом нет особого парадокса, а нынешняя Украина пришла туда, куда и было запланировано судьбой в лице Владимира Ленина, — в нашем материале.
Главное в том, что Кравчук никогда не отрицал своей бандеровской деятельности и никогда в ней не раскаивался
«Когда государство приговорено к уничтожению исторической необходимостью, наверху не могут оказаться достойные люди»
Они ушли почти одновременно. Агент КГБ Станислав Шушкевич, учивший русскому языку Ли Харви Освальда в бытность его в Минске, и свидомый украинский партиец Леонид Кравчук. Воплощение неразрывного союза партии и спецслужб, разрушившего Советский Союз.
Но сегодня в центре внимания Украина, поэтому мы о Кравчуке.
На переломе эпох, когда преобразуются народы и рождаются великие государства, мы всегда видим грандиозных личностей, выламывающихся из толпы и из времени, которые остаются в истории как памятники, расставленные на всем ее протяжении, подобно верстовым столбам. Цезарь и Наполеон, Солон и Бисмарк, Ленин и Вашингтон — одних этих имен достаточно, чтобы описать эпоху и проникнуть в самую ее суть.
А у завершения жизни великих государств мы видим людей серых, неинтересных, часто вообще ничтожеств, масштаб личности которых настолько не соответствует задачам, которые они должны решить, чтобы их народы продолжали как-то жить и хотя бы сохранить добытое в течение предыдущих веков, что возникает оторопь — неужели среди всех философов, ученых, предпринимателей, воинов нельзя было найти кого-то, способного понять, что происходит, и хотя бы не делать глупостей? И такие люди, несомненно, там были, мы видим это по их действиям, по их научным и художественным произведениям, но они никогда не попадают на самый верх. Наверх попадают Гелиогабалы и Николаи, Ельцины и Шушкевичи. «Такова судьба», — сказал бы Освальд Шпенглер. Когда государство приговорено к уничтожению исторической необходимостью, наверху не могут оказаться достойные люди. Гибнущее государство пережует и выплюнет их прежде, чем они доберутся до верха.
Кравчук родился на Волыни, которая в 1934 году принадлежала Польше. Его отец успел и послужить в польской армии, и повоевать в советской. Погиб, освобождая Белоруссию в 1944 году. А его сын состоял в «сотне отважных юношей» при особом отделе Украинской повстанческой армии (УПА)*. Террором и диверсиями Леня за малым возрастом не занимался — это было дело более старших его товарищей, но и бездельем не мучился. Глаза и уши детей, на которых не обращают внимания занятые серьезными делами взрослые, были одинаково важны как для советских партизан, так и для бандеровцев. Добытые малолетними бандеровцами сведения о расположении и движении советских войск использовались не только УПА*, но и вермахтом, и сведения эти были бесценны, потому что более точной информации немецкому командованию взять было негде. И уж, конечно, о несчастном мальчике, которого злые бандеровцы использовали втемную, а он знать не знал и ведать не ведал, чем и у кого занимается, речь не идет. Дело происходило на Волыни, в вотчине УПА*, и невозможно, чтобы маленький Леня не знал, кому и зачем он служит, кто с кем и за что воюет и кто, кого и почему резал и как именно.
Но дело даже не в этом. Предположим, что маленького Леню заставили силой, что угрожали убить его вместе с матерью и прикончить отца, когда вернется с фронта. Все возможно. Это же бандеровцы. Главное в другом. Главное в том, что Кравчук никогда не отрицал своей бандеровской деятельности и никогда в ней не раскаивался. И никогда не осуждал Волынскую резню. И не возражал, когда другой президент-бандеровец, Виктор Ющенко, присваивал звания героев Украины Бандере и Шухевичу и называл улицы их именами. Хотя именно при президенте Кравчуке, в начале 90-х, поляки начали исследование Волынский резни на территории Украины, и фактов было столько, что слово «геноцид», если до тех пор его и опасались произносить, стало единственным, которое могло хотя бы юридически описать произошедшее.
Но что еще более поразительно — советская власть, столь бдительно следившая за всеми, кто хоть как-то соприкасался с какой-то иной, не советской жизнью; советская власть, до самого своего конца включавшая в любую анкету вопрос, не находился ли анкетируемый и его родственники на «временно оккупированных территориях», никак не помешала Кравчуку сделать шикарную партийную карьеру и вообще, кажется, не интересовалась, чем он на «временно оккупированных территориях» занимался.
Да что Кравчук, если его высший руководитель, последний главнокомандующий УПА* Василий Кук, после амнистии в 1960 году до самой своей смерти мирно жил в Киеве, работая научным сотрудником в Центральном государственном историческом архиве и Институте истории Академии наук Украинской ССР, который контролировался бдительным идеологическим отделом ЦК Компартии Украины, в котором взлетал вверх по карьерной лестнице Кравчук. Похоже, они вместе тихо и незаметно делали одно дело. Как и множество других амнистированных бандеровцев и партийных деятелей, которые десятилетиями выращивали бандеровское государство внутри советского и бандеровскую идеологию внутри коммунистической. И ведь имелись к тому основания, потому что советское государство было демократическим только на словах, а бандеровская идеология — нацистский вариант идеологии социалистической. Это как человеческий организм, который не имеет защиты от спиртного, не отвергает его, потому что сам вырабатывает некоторое количество спирта для своих нужд, и воспринимает его как родного.
Кравчук никогда не работал как партийный деятель за пределами Украины
«Обычный, ничем не выдающийся партиец из того поколения, что сменило сталинские кадры»
Партийная карьера Кравчука ничем не примечательна. Обычный, ничем не выдающийся партиец из того поколения, что сменило сталинские кадры. Совсем не дурак, но и звезд с неба не хватающий. Осторожный, никогда не позволяющий себе сказать хоть что-то расходящееся с линией партии, тщательно скрывающий, что на самом деле думает. В совершенстве владеющий советским двоемыслием. И несущий внутри себя идеологическую бомбу замедленного действия. Тихая, приятная на вид, вежливая бомба, которая взорвалась, как только случились подходящие обстоятельства.
При этом поднимался Кравчук по лестнице идеологической карьеры. Методист Дома политпросвещения — заведующий отделом агитации и пропаганды Черновицкого обкома — заведующий отделом агитации и пропаганды ЦК КПУ. По идее, именно он должен был пресекать любые идеологические отклонения от коммунистической идеологии, не допускать искажения линии партии и бороться с врагами «единого и неделимого» Советского Союза и «новой исторической общности — советского народа». Но Кравчук не смог бы этого сделать, даже если бы очень захотел. Во-первых, потому, что вокруг него все партийные товарищи являлись такими же бомбами замедленного действия, а во-вторых, потому, что сама «линия партии» оказалась искажена по самое не могу, притом так, что исправить это искажение было невозможно в принципе. Ибо заложено оно было самим основателем партии Владимиром Ильичом Лениным.
Обращаясь к народу России 21 февраля, президент Владимир Путин впервые высказал эту мысль ясно и четко: «В результате большевистской политики возникла Советская Украина. Которую можно с полным основанием назвать Украиной имени В.И. Ленина. Он ее автор и архитектор».
Все это было на виду, за доказательствами не требовалось лазить в архивы и выискивать свидетелей. Компартия Украины в действительности никогда не была частью КПСС, это только так считалось, но на этом даже теоретически не настаивали. Она так и называлась — КПУ, Коммунистическая партия Украины. И у нее был свой Центральный комитет. Нечто отдельное и специфически украинское. И неудивительно — потому что как иначе Ленин, Сталин и Хрущев проводили бы массовую украинизацию? Об этом написаны уже целые тома, так что приведем лишь один, фундаментальный факт: Советский Союз изначально и целенаправленно был построен как государство-матрешка, где Россия была окружена искусственно созданными, никогда не существовавшими нерусскими государствами, притом русский народ был искусственно разделен на русских, украинцев и белорусов. Это имело бы смысл в случае ожидавшейся мировой революции, когда Французская ССР или Северо-Американская ССР были бы во всех отношениях равноправны в Земшарном государстве с Украинской ССР, но поскольку мировой революции не произошло, а СССР остался отдельным государственным образованием, то получилась мина, которая взорвалась и разнесла социалистическое государство по кусочкам и закоулкам.
Удивился бы Кравчук, если бы ему сказали, что это именно он вместе со всей КПУ, с ее ЦК и низовыми партийными организациями, со школьными учителями и университетской профессурой, с бесчисленными бандеровцами, ставшими комсомольцами и коммунистами, председателями и директорами многие годы любовно поддерживал эту мину в рабочем состоянии, холил и лелеял, быть может, надеясь в глубине души, что доживет до того момента, когда она рванет? Наверное, нет, не удивился бы. Кравчук никогда не работал как партийный деятель за пределами Украины (целину при Хрущеве поднимал — было такое, но партийным деятелем он тогда еще не был). Вся его карьера — это карьера верного сына КПУ. Не КПСС, а КПУ — украинской компартии, которая только на словах была марксистской, интернациональной, а на самом деле исповедовала, отчасти сама того не понимая, идеологию украинства, которая в своей крайней форме была выражена в идеологии Организации украинских националистов*.
Отдадим должное Кравчуку — в переломный момент истории он не способствовал возбуждению вражды между Россией и Украиной, не провоцировал войну, не призывал войск НАТО
«Уродливое детище Беловежских соглашений»
Именно это обстоятельство и сделало переход от Украинской ССР к «незалежной державе Украине» таким мягким и естественным. Все было готово — идеи, люди, структуры. Вхождение в состав СССР Западной Украины сделало взрыв мины неизбежным — преобразовать за пару поколений в советских людей массу населения, которое веками пребывало в составе Речи Посполитой, Польши, Австро-Венгрии и большей частью советскую власть люто ненавидело изначально, было невозможно. Под ласковой рукой советского государства миллионы кравчуков, притаившись, тайком неутомимо трудились над распространением идеологии украинства под вывеской КПУ, внедряли мысль о богатстве и счастье украинской земли, в отличие от нищей и дикой России, учили, что это Украина кормит ленивых русских, а заодно и всех остальных, имеющих несчастье проживать за пределами Нэньки.
Отдадим должное Кравчуку — в переломный момент истории он не способствовал возбуждению вражды между Россией и Украиной, не провоцировал войну, не призывал войск НАТО. Как он сам говорил, подписание Беловежских соглашений было «мирным государственным переворотом». Леонид Макарович, как и всегда, плыл по течению и потому не встречал препятствий. Наоборот: историческая судьба благоволила ему, даря неожиданные подарки. Слово Максиму Шевченко, который хорошо знал Кравчука:
«Мне лично Кравчук рассказал, что ехал в Беловежье, рассчитывая на то, что в обмен на суверенитет Украины Киеву придется отдать Москве Крым и все левобережье Днепра.
„Мы были готовы к этому, боялись войны от неадекватной команды в Москве. Готовы были бороться за Днепропетровск и Запорожье“, — вспоминал Леонид Макарович.
Он был потрясен (по его словам), когда в Беловежской пуще пьяный Ельцин предложил выпить и просто разойтись, без обсуждения деталей.
Умный Кравчук понимал, что в политике и дипломатии так не бывает, что благими намерениями устлана дорога в ад (который пришел сегодня на землю Украины и который нависает тенью над Россией), что необходимо обсудить и понять оптимальные пути и линии развода советских республик (если уж развод так необходим), зафиксировать их и утвердить на века.
Но Ельцину было все равно — уж больно хотелось политически похоронить Горбачева и въехать в Кремль.
Прав оказался Кравчук — если бы в 1991-м обсудили детально границы и форматы суверенитетов, то в 2022-м не пришлось бы сжигать Чернигов, Сумы, Харьков и Мариуполь, бомбить Одессу и Николаев.
Но кремлевские авантюристы хотели приступить побыстрее к грабежу богатств СССР, им было плевать на будущее и жизни людей».
Это похоже на правду. Уж Кравчук-то, рожденный в украинской деревне на территории Польши и носивший еду бандеровцам, не мог не понимать, что Украина — это фактически многонациональное государство, что восток Украины, который был всегда русским, радикально отличается от недавно вошедшего в состав Украины ее запада; что даже языки, на которых говорят в Донбассе и Львове, песни и стихи, которые мамы Волыни и Днепропетровщины поют и читают своим малышам, разные. Если бы Борис Ельцин действительно боролся за интересы России, то сейчас граница проходила бы по Днепру и Путину не пришлось бы навлекать на себя гнев Запада, воссоединяя Крым, а Донбассу не пришлось бы обороняться от бандеровцев, которые строили бы себе на Западенщине собственное государство.
Крайне сомнительно, что такое государство было бы мирным и демократическим — по бандеровским понятиям, восточные границы украинского государства проходят по Волге и Тереку как минимум, — но, по крайней мере, оно не представляло бы такую угрозу, как нынешняя Украина, это «уродливое детище Беловежских соглашений», как сказал бы нарком Молотов.
«Ельцин умер задолго до взрыва. Кравчук дожил»
И еще одна очень важная вещь: Кравчук не держался за власть руками, ногами и зубами. Не расстреливал парламент из танков и не бомбил Донецк, чтобы сохранить за собой пост президента. Доведя страну к 1994 году до сильнейшего экономического и политического кризиса, еще более глубокого, чем гайдаровский в России, он согласился на досрочные президентские выборы в 1994-м, а проиграв Леониду Кучме, не стал устраивать майданов, но поздравил преемника с победой. Несомненно, что благо Украины было для него важнее собственного.
Спор о том, кому принадлежит первенство в развале СССР — России с Ельциным, Украине с Кравчуком или Белоруссии с Шушкевичем, — никогда не будет разрешен, потому что увлеченно разваливали все. Но если Кравчук и Шушкевич делали это из идеологических оснований, мечтая о собственных национальных государствах, и потому спокойно ушли от руководства, когда народ пожелал видеть на их месте других вождей, то нашего Бориса Николаевича, похоже, не интересовало ничто, кроме власти, и никакая идеология, кроме, может быть, идей Макиавелли, в его голове и не ночевала. Потому, напившись на радостях в Беловежье, он вслед за Владимиром Ильичом, Иосифом Виссарионовичем и Никитой Сергеевичем заложил под Россию очередную мину, которая и взорвалась, как только ход событий потряс ее взрыватель.
Ельцин умер задолго до взрыва. Кравчук дожил. Может быть, там, наверху, ему нарочно дали возможность увидеть, что он был прав, планируя независимую Украину уж во всяком случае без Крыма, Донбасса и Луганска, а в крайности и вовсе лишь на Правобережье.
Поэтому, когда мы задаем себе вопрос: «А кто же оказался ничтожеством в момент великого исторического перелома?» — то надо трижды подумать, прежде чем на него ответить.
В обыденной жизни Кравчук был мягким, приятным в общении человеком, образованным, можно даже сказать, интеллигентным. За ним не числится каких-то порочащих его бытовых поступков. Всю жизнь прожил с одной женой, хотя женщины его вниманием не обходили, как и он их. Чтобы оценить мужчину, надо посмотреть на его женщину — и достаточно увидеть фотографии Антонины Михайловны в молодости. Настоящая красотка, могла бы в кино играть. При том скромна, никогда не лезла вперед мужа, всю жизнь преподавала экономику в университете. Сам Кравчук тоже был парнем хоть куда — в молодости занимался гимнастикой и борьбой, подрабатывал натурщиком в художественном училище.
В других исторических условиях, в ином окружении он мог бы стать университетским профессором, известным экономическим публицистом, писателем-документалистом. Но он оказался в самом центре катастрофических событий, как будто для того, чтобы не мешать им идти, как они шли, а своим интеллигентным видом облагородить образы Коновальца, Бандеры и Шухевича и заставить забыть о конституции Сциборского. Вполне возможно, что он искренне верил, что русским на Украине ничто не угрожает, что им будет лучше в Полтаве, Киеве и даже Львове, чем в Москве, Рязани и Смоленске, что русский язык будет вторым государственным, но, если бы он даже попытался это сделать, его бы снесли и прокляли как предателя.
Но Кравчук не был предателем. Он никогда никого не предавал. Ни УПА* бандеровцев, ни Коммунистическую партию Украины, ни Организацию украинских националистов*. Потому что все это было в основе своей одним и тем же, а в конце пути и вовсе слилось до полной неразличимости. Украина пришла туда, куда и было запланировано судьбой в лице Владимира Ильича Ленина, придумавшего Советский Союз, хотя сам Владимир Ильич, наверное, хватается на том свете за отсутствующие волосы, наблюдая за результатами своих решений. У гениальности ведь есть пределы; это только глупость бездонна.
* организация, запрещенная в России
Внимание!
Комментирование временно доступно только для зарегистрированных пользователей.
Подробнее
Комментарии 6
Редакция оставляет за собой право отказать в публикации вашего комментария.
Правила модерирования.