Фатих Сибагатуллин: «Я с усмешкой говорю, что уже три года не ем картофель»

Фатих Сибагатуллин: «Сейчас самая главная задача, которая стоит перед экологами, — это систематизация работы. Экология у нас — новое дело, хотя нельзя сказать, что в этом вопросе в Татарстане, да и в целом по России, делается мало» Фото: «БИЗНЕС Online»

Есть у нас одна беда — нет экологического образования!

Сейчас самая главная задача, которая стоит перед экологами, — это систематизация работы. Экология у нас — новое дело, хотя нельзя сказать, что в этом вопросе в Татарстане, да и в целом по России, делается мало. Но не хватает системности. Каждая организация и предприятие действуют по-своему.

Например, есть у нас одна беда — нет экологического образования! В школах отсутствует соответствующий предмет. Да, «окружающий мир» есть, но такого предмета, как «экология», нет. Не изучают даже его основ. Это очень большой недостаток,. Считаю, что нужно ввести предмет «основы экологии», в принципе, начиная еще с детского сада. Без соответствующего образования и знаний не будет культуры и сознания. Поэтому и не убираем за собой, если говорить по-простому. Я еще в прошлом году встречался с министром образования РТ Ильсуром Хадиуллиным, но мы не можем взять и уже завтра ввести соответствующий предмет. Потому что нет методического материала, программы для обучения, нужна литература. Кроме того, необходима пропаганда, средства массовой информации очень мало говорят об экологии, это касается и Татарстана.

У нас каждую весну проходит экологический двухмесячник, сажаем деревья и весной, и осенью. Очень хорошо у нас работает «Татнефть», они более 5 млн саженцев покупают и сажают. Есть у нас служба по экологии, нужно с ними почаще встречаться! На ТНВ есть передача «Точка опоры». Хорошие ведущие, все красиво, но там ни разу не было передачи об экологии, ни разу! 

Интересный момент из истории. Мы в школе учились изучали роман Кави Наджми «Язгы җилләр» («Весенние ветры»), посвященный судьбам татарского народа в годы революции 1905 года и в период подготовки и совершения Октябрьской революции, или «Клад» Гарифа Ахунова, где рассказывается о нефтяниках… К сожалению, после этого настоящего романа или повести о нефтяниках я не вижу. К чему я клоню? К тому, что союз писателей должен дать задачу литераторам — писать романы, повести, стихи об экологии, а у нас пока всего этого недостаточно.

«Самая болевая точка: народ требует сбора, утилизации, транспортировки твердых бытовых отходов» Фото: «БИЗНЕС Online»

А так пока экологическое образование у нас, конечно, хромает. Есть такие интересные моменты: мы начали ездить за границу и видим, что в отеле возле раковины стоит стакан. Те, кто впервые поехал, думают, что из стакана пьют воду. Но это же не для питья, а для бритья. Двух стаканов воды должно хватать человеку, чтобы он побрился. А у нас… Открывают кран, вода течет. Чтобы почистить зубы, тоже хватает одного, максимум двух стаканов воды, а у нас за это время два ведра воды утекает. Люди считают, что воду не надо жалеть! Но, чтобы она текла в кране, идет большая работа: действуют насосы, которые качают воду, они работают на электрической тяге, а электричество вырабатывают из мазута, угля, газа. Чем меньше расходуешь электроэнергию, тем чище будет воздух.

Я провел уже 170 встреч в своем нынешнем качестве, побывал на каждом предприятии, где есть вопросы экологии, начиная с газовиков, которые правильно воспринимают мои визиты. «Татнефть», «Нижнекамскнефтехим», «Казаньоргсинтез», КАМАЗ и другие прислушиваются к рекомендациям. У нас есть профильный вуз, бывший  КНИТУ-КХТИ. Там готовят технологов, инженеров, они должны быть примером, мы с ними составляли программы, протоколы. Недавно встречался и с руководителем исполкома Казани Рустемом Гафаровым, к нему тоже есть вопросы.

Самая болевая точка: народ требует сбора, утилизации, транспортировки твердых бытовых отходов. Да, есть у нас региональные операторы, но их в Татарстане только два, а нужно, чтобы в каждом районе было. В свое время, еще 23 года назад, я, будучи главой Нурлатского района, первым в РФ организовал в районе и городе много пунктов раздельного сбора мусора. Настоящая сортировка необходима, как во всем цивилизованном мире. Я ведь, будучи депутатом Госдумы, 14 лет отвечал за экологию. Первое время курировал углеводороды, в последнее время — отходы производства и потребления.

«В сельском хозяйстве у нас есть много проблем. Отходы животноводства надо превращать в пользу для выращивания органически чистой продукции, или, по-татарски, халяль» Фото: «БИЗНЕС Online»

Мы на Волге остановились, а надо было еще больше усилий направить на Каму

В сельском хозяйстве у нас есть много проблем. Отходы животноводства надо превращать в пользу для выращивания органически чистой продукции, или, по-татарски, халяль. Говоря проще, превращать навоз в органическое удобрение, а не просто закапывать, как отходы. Например, у нас есть «Камский Бекон» в Набережных Челнах. Когда я работал министром сельского хозяйства, это было примерно четверть века назад, огромным считался свинокомплекс на 5 тыс. голов, а в «Камском Беконе» было поголовье в 240 тысяч. И каждые сутки выходит жижа в 750 тыс. тонн! Какой там «приятный» запах, а вокруг ведь татарские деревни, это Тукаевский район… У нас по-настоящему разделяют через сепараторы в единственном сельхозпредприятии по России — «Звениговском» в Марий Эл, где директор — Иван Иванович Казанков. Жидкая часть и твердая часть: так вот, твердую обрабатывают против патогенной микрофлоры, после чего ее можно вносить как органическое удобрение, а жидкую там разбавляют 1 к 10 водой и поливают как удобрение через оросительную систему.

Я отвечаю, как профессор кафедры биотехнологии в аграрном университете, именно за производство органической продукции для сельского хозяйства. Органическая продукция без органических удобрений не получается, синтетические удобрения нельзя применять. Это и халяль касается. А то не знаю, на чем выращивают, когда везде говорят, что это халяль. Когда спрашиваю, где лабораторный анализ, ни у кого нет. У меня три помощника в аграрном университете, у нас есть лабораторный анализ, при внесении мы и почву проверяем на патогенную микрофлору, на соли тяжелых металлов. Проверяем помет до обработки, после нее и ни грамма синтетических удобрений не вносим: ни селитры, ни мочевины, тем более не применяются гербициды. Только тогда получается органически чистая продукция, в том числе халяль. Мы сами ругаем Америку, а сами много-много лет применяем их самые злостные средства защиты растений. Возьмем тот же «Раундап» против сорняков: он скашивает и лебеду, и осоку, но ведь уничтожается при этом только 20 процентов, а остальные 80 процентов остаются зерновым или овощным культурам, которые там в почве остаются. Поэтому я с усмешкой говорю, что уже три года не ем картофель. В общем, много еще вопросов, начало есть, работаем.

Сбор твердых бытовых отходов виден. А жидких? Они попадает в реки. Возьмем Волгу — по России есть программа ее спасения, выделяются деньги. Моя была ошибка, когда я работал в профильном комитете Госдумы: мы на Волге остановились, а надо было еще больше усилий направить на Каму. Она более полноводная и более загрязненная. Волга к нам с запада заходит и на юг выходит, а в Каму какие только стоки не заходят —  из рек Ик, Зай, Шушма. Нам нужна программа по Российской Федерации, особенно по Татарстану, Перми, Кировской области.

Повторяю, главное — нам нужна систематизация, чтобы у каждого было не только знание, но и сознание. А у нас ведь как получается? Человек едет в машине, берет жвачку и выбрасывает из окна. Или сигарету. Недавно встречаю своих детей из школы на автобусной остановке. Там стоит урна, куда мусор, окурки можно кидать. Сидит человек, солидный мужик, красивый на вид, покурил — и на моих глазах кинул окурок на проезжую часть. Вот оно, наше отношение к экологии.

Надеюсь, все изменится, ведь и Москва не сразу строилась. Мне легче от того, что проблемы с полуслова понимает президент РТ Рустам Нургалиевич Минниханов. Среди руководителей Татарстана никто лучше его не знает и не обращает внимания на эти вопросы. Он говорит, что, нравится это кому-то или нет, все равно придется экологией заниматься и все это делать.

Фатих Сибагатуллин