Первый татарин в UFC: «В Дагестане есть Хабиб, в Чечне – Кадыров, а у нас такого героя пока нет»

Ринат Фахретдинов: «В смешанных единоборствах одна ошибка может все решить. Не хотел рисковать» Фото: соцсети Рината Фахретдинова

«Дебют в UFC — это всего лишь 15 минут из моей жизни»

— Ринат, как вы проводите время после боя?

— Сейчас я у себя дома, навестил родителей. Особо ничем не занимаюсь, потому что очень устал во время подготовки к бою. Отдыхаю в своем селе.

— Почувствовали всплеск популярности? О вас сейчас везде пишут, все хотят сделать интервью…

— Знаете, это ведь не за один день все произошло. Какая-то популярность была и раньше, поэтому я привык. Ничего особенного в этом нет.

— Чем конкретно занимаетесь у себя в селе?

— Все время принимаю гостей. Я тут уже неделю, и каждый день в моем доме гости: провожаю и встречаю, встречаю и провожаю. Все хотят прийти и поздравить. Мне это очень приятно. Все рады и гордятся моей победой. Для нашей республики и моего народа это большое событие.

— Планируете приехать в Казань?

— Пока еще не был, возможно, чуть позже. Если на сборы не полетим, обязательно приеду. У меня там друзья, хотел бы увидеться с ними. У меня есть еще буквально две недели на отдых, никуда точно не полечу отдыхать.

— Известно ли что-нибудь насчет вашего следующего боя в UFC?

— Пока нет, буквально недавно менеджер общался с лигой. Мы им назвали приблизительную дату, когда хотим подраться в следующий раз. Это примерно через пару месяцев. Дальше — как уже решит UFC. В целом пока не хочу ничего загадывать.

— Ранее вы говорили, что вам не понравился дебют в UFC. Почему?

— Понравился, но могло быть и лучше. Как вариант можно было бы попробовать досрочно победить, тем более в нашем плане было поработать в стойке весь третий раунд. Это был дебютный бой, не хотелось совершить ошибку, потому где-то действовал осторожно. Знаете, в смешанных единоборствах одна ошибка может всё решить. Не хотел рисковать. Мне говорил мой первый тренер: «Если все идет хорошо, не надо ничего придумывать». Важно было просто победить, неважно, красиво или нет. Тем более до этого я не дрался полтора года.

— Был ли какой-то критический момент в поединке или вы все держали под контролем?

— Чувствовал себя уверенно. Но легких боев не бывает. Любой поединок дается тяжело. Вообще, весь бой — это стрессовая ситуация. Кто хоть раз в жизни дрался, поймет меня. Я не про уличные драки, а именно про смешанные единоборства.

— Какой отклик получили от UFC?

— Все сотрудники организации, которых мы видели, были довольны поединком. Кому-то, может быть, не понравился, посчитали скучным. Но я считаю, что поединок получился хорошим. Там не было «одеяла», были переводы в партер и тейкдауны, в стойке подрались неплохо, у моего соперника была сечка на лице.

— По сложности на какое место вы бы поставили данный поединок?

— Каждый бой по-своему трудный. Конкретно этот поединок оказался сложным из-за груза ответственности на мне: дебют, первый татарин, и плюс полтора года не дрался. Огромное давление было в этом плане.

— Как справлялись?

— К таким вещам нужно проще относится. Я понимал, что это всего лишь 15 минут из моей жизни. Надо было выйти, сделать свою работу и пойти отдыхать. 15 минут из нашей жизни — это очень мало… На самом деле наши бойцы ничем не хуже тех же американцев. Просто многие ребята слишком серьезно относятся к дебюту, из-за этого перегорают. Может быть, мне в плане адаптации помогло то, что я до боя четыре месяц жил в Америке: спарринговался с другими бойцами UFC, увидел всю внутреннюю кухню и понял, что ничего особенного нет. Если бы приехал позже, может, и суеты было бы больше.

«Меня иногда спрашивают: «А ты реально татарин?» Говорят: «Мы таких татар, как ты, не видели никогда». А я им отвечаю, что таких татар, которые мужественные и крутые, много, просто они в регионах и селах» Фото: соцсети Рината Фахретдинова

«На Сабантуе мужчины танцевали с платочками. Это же ужас!»

— Сейчас бойцы должны не только хорошо драться, умирать на тренировках, но и медийно себя продвигать. В противном случае карьеры не получится. Согласны с этим?

— Конечно! К сожалению, без этого никак.

— Из-за этого вы продвигаете себя в мире UFC как татарина, надели тюбетейку на бой?

— Да. Ко мне перед боем пристали, чтобы я вышел с флагом. Я объяснял, что пока с флагом выходить нельзя из-за политической ситуации. Интересно, что все просили татарстанский флаг, а я не понимал — почему именно татарстанский? Я родился в Мордовии, у меня родители тут. Я решил, что буду представлять Мордовию, а чтобы все понимали, что я татарин, надену тюбетейку. Татары есть по всему миру и России. Я хотел, чтобы люди это поняли и не просили меня выйти именно с татарстанским флагом. Повторюсь: я татарин, но из Мордовии.

— Встречали ли вы татар в Америке?

— Да, там их много. На улице, понятное дело, никого не встречал. Писали в социальных сетях, предлагали встретиться.

— В гости ходили?

— Ходил к одному из братьев, который живет в Техасе уже пять лет. Приехали в гости, поели, чай-май. Одному даже плохо стало от количества съеденного. Я спрашиваю: «Эй, ты куда столько съел-то?» А он мне отвечает, что ему постоянно накладывали и просили есть. Я ему говорю, что у нас, татар, так принято. Просто мы гостеприимные очень, но это не значит, что надо есть до такого состояния.

— Есть чувство, что сейчас молодежь как будто стесняется выражать свою национальную принадлежность. Ту же тюбетейку почти не надевают. На ваш взгляд, почему так?

— А я вам отвечу. Даже элементарно посмотрите на наши национальные танцы. Я недавно наткнулся на видео с Сабантуя, где мужчины танцевали в тюбетейках и с платочками. Мужчина с платочком — представляете себе?! Ужас. Чем тут гордиться? Я об этом, может, слишком эмоционально говорю, но мне обидно за свою нацию. До чего ее довели? С платочками должны танцевать девушки, а не мужчины.

Меня иногда спрашивают: «А ты реально татарин?» Говорят: «Мы таких татар, как ты, не видели никогда». А я им отвечаю, что таких татар, которые мужественные и крутые, много, просто они в регионах и селах. Их не видно. Но и таких, которые с платочками, тоже много. Их в основном и видят. Может быть, нынешнему поколению нужен свой лидер. В Дагестане есть Хабиб, в Чечне — Рамзан Ахматович Кадыров, а у нас такого героя пока нет. Не знаю почему. Нам нужен свой лидер или герой. 

Хабиб Нурмагомедов (слева) Фото: «БИЗНЕС Online»

— Вы бы могли занять место такого героя?

— Я не считаю себя героем или примером для остальных. Я не идеальный. Но если кто-то возьмет пример с моей карьеры, я буду только рад.

— В Америке часто приходилось объяснять, что такое тюбетейка?

— Часто объяснял, кто такие татары. Меня нередко путали с дагестанцем или чеченцем, приходилось объяснять, что я именно татарин. В пример приводил татаро-монголов, они меня сразу понимали. Сейчас в комментариях начнут писать, что нас, татар, там не было, что это не мы!

— Молодежь сейчас почти не знает татарского языка…

— Меня очень волнует этот вопрос. А как по-другому? Моя жена не татарка, но первым моим условием было, чтобы наши дети выучили татарский. Без языка далеко не пойдешь. Одно поколение язык не знает, второе — и всё. Каждый должен знать свой язык и свою культуру. У татар огромная история.

«Я из зала вообще не вылезал, сутками пахал. Фактически жил в зале, тренировался по два раза в день. Я поэтому после боя взял такой большой отпуск на полтора месяца, раньше никогда так не делал» Фото: соцсети Рината Фахретдинова

«Во время подготовки к бою жил в зале»

— На сколько боев рассчитан ваш контракт с UFC?

— Стандартный на четыре боя.

— Как подготовка к бою за океаном отличалась от того, что было в России?

— Она была более профессиональной. И, что самое главное, было меньше отвлекающих факторов. Мы с ребятами жили прямо в зале. В России было бы намного тяжелее. Я, например, не представляю, каково было тренироваться в России Хабибу. Потому что тебя постоянно отвлекают, все хотят с тобой пообщаться.

— Вы жили прямо в зале? Это как?

— Зал предоставляет жилье. Например, на первом этаже располагалось тренировочное помещение, а на втором — небольшая гостиница, где были номера с ванной комнатой.

— Ваши друзья-хоккеисты следили за поединком?

— Да, конечно. Очень переживали, после боя созвонились, они меня поздравили. Они тоже очень давно ждали моего дебюта и победы.

— Вы не дрались полтора года. Насколько тяжело это было психологически?

— И психологически, и физически. Есть, например, обычные офицеры, а есть боевые. Между ними ведь огромная разница. Все-таки официальный бой — это одно, а спарринги — совсем другое. За полтора года я как-то освоился, знаете, говорят же, что человек ко всему привыкает. Ни к каким психологам я не обращался. Мы делаем свою работу и уповаем на Всевышнего.

— Как часто вы тренировались в эти полтора года?

— Из зала вообще не вылезал, сутками пахал. Фактически жил в зале, тренировался по два раза в день. Я поэтому после боя взял такой большой отпуск на полтора месяца, раньше никогда так не делал. Когда ты тренируешься и не дерешься, это ужасно сложно.

— Какой распорядок дня у вас был перед боем?

— Проснулся — потренировался. Поел, поспал — снова тренировка. Вот и всё.

— Вы начали заниматься смешанными единоборствами в 2010 году, когда вам было чуть меньше 20 лет. Это разве не поздно?

— Я немного занимался до этого, но именно смешанными единоборствами начал заниматься для себя. Поздно или не поздно — не мне говорить. Многие ребята, которые с детства занимаются, у них организм потом сильно истощается. 

— В 2010 году вы могли поверить, что спустя 12 лет дебютируете в UFC?

— Нет, что вы. Я даже не думал, что просто буду выступать. Но потом стало скучно постоянно тренироваться. Выступил в одном месте, в другом. Тренер меня заметил.

— Можно сказать, что ваш путь к вершине был тяжелым?

— Пока ничего не хочу говорить об этом, но путь точно был нелегким. Много травм, многое не получалось, часто обманывали. Нелегкая история, но, возможно, есть ребята, которым еще тяжелее. Если бы мне сейчас сказали еще раз пройти этот путь, я бы, конечно, ответил «да», но перед этим серьезно бы задумался. Своим детям я бы такого не посоветовал, не дал бы им пройти такой путь.

— То есть люди видят только одну сторону?

— Да, слухи всякие пускают, что мне после победы «гелик» подарили, квартиру, 30 миллионов рублей. Я спрашиваю: где эти 30 миллионов? Что-то я их не вижу. Я не жалуюсь, у меня все хорошо, но и слухи пускать о себе не позволю. Не верьте всем слухам. Очень мало бойцов живет хорошо, разве только Хабиб и его команда.

— Хабиб не звал вас в свою команду?

— Нет. Я бы хотел, чтобы у нас была команда из своих, татарских ребят, своя история. 

— Вы говорили, что после карьеры хотели бы переехать жить в родное село. Это так?

— Да. Либо у себя, либо в Татарстане. У меня вообще мечта открыть по одному залу в Татарстане и Мордовии, развивать местных ребят, ездить с ними на соревнования. Пока у меня есть возможность, хочу помогать. 

Ринат Фахретдинов и Майкл Биспинг (экс-чемпион UFC) Фото: соцсети Рината Фахретдинова

 «Не хочу шиковать на чужие деньги»

— Каково вам было в финансовом плане, когда не дрались полтора года? Бойцы UFC ведь не находятся на постоянной зарплате, они получают гонорары только за поединки.

— Я работал тренером в зале.

— В этом плане есть какая-то претензия к организации, что она не держит бойцов на зарплате?

— А почему она должна быть? У меня есть гонорар, указанный в контракте. В UFC больше 700 бойцов — невозможно всех держать на зарплате. Если бы бойцы сидели на зарплатах, многие бы отказывались драться, говорили бы, что у них травма, и просто получали деньги.

— При этом спортсмены из командных видов спорта не привязаны к гонорарам, они сидят на зарплатах. Как вы к этому относитесь?

— Они же не виноваты, что им столько платят. Если бы мне предложили столько денег, я бы тоже не отказался. Я тоже думал об этом, но потом посмотрел на все с другой стороны. Видимо, у нас просто вид спорта не такой популярный, охваты совсем другие.

— Многие бойцы жалуются на гонорары UFC. Вам хватает?

— Где-то кто-то всегда помогает, потому что на один гонорар выжить невозможно — надо оплатить зал, тренировки, тренера и менеджера. Мой агент — Марат Капкаев — президент татарстанского спортивного союза. Он мне очень помогает. Недавно появился владелец хоккейного клуба «Гранит» Николай Иванов, который помог с последними тренировочными сборами. Потихоньку подключаются татары, которые проявляют интерес. Хочется, чтобы это было на постоянной основе. Чтобы я мог в любой момент поехать на сборы. Я не хочу шиковать на чужие деньги, но хотя бы элементарно съездить на сборы. Раз мне говорят, что я свой, за татар. Я ведь это делаю не только для себя, а в целом показываю молодежи, что все возможно. Что обычный парень из села может дорасти до UFC. А себе на жизнь я сам заработаю.

Нужно просто мотивировать ребят, продвигать смешанные единоборства, чтобы это было престижным видом спорта. Посмотрите, как в Чечне поощряется все это. Выиграл какой-нибудь бой — тебе машину в подарок и так далее. Молодежь должна все это видеть и стремиться в спортивные залы.

— Несмотря на дебют в UFC, лучшем бойцовском промоушене в мире, вас нельзя назвать сытым бойцом?

— Ни на что не жалуюсь. Но я всегда буду голоден, и это не про финансы. У меня огромная мотивация продолжать заниматься. Говорят же, что аппетит приходит во время еды.