Владлен Татарский: «У меня есть боязнь что-то недоделать»

Владлен Татарский: «У меня есть боязнь что-то недоделать. Так как я участвовал в военном конфликте, оказывался в разных экстремальных ситуациях, то мысль о насильственной смерти всегда приходила в голову. Но я смирился с тем, что на все воля Божья» Фото предоставлено Максимом Фоминым

Теракт в центре Санкт-Петербурга

Блогер, военкор, ополченец, писатель, боец батальона «Восток» — так представляют в СМИ Максима Фомина, известного больше как Владлен Татарский (псевдоним позаимствовал у героя Виктора Пелевина, к тому же у Фомина мама — татарка). В телеграм-канале с более чем 560 тыс. подписчиков он каждый день рассказывал о том, что происходит на фронтах Донбасса. Видеовыпуски «Вечернего Владлена» широко разлетались по патриотическим пабликам. 

Сегодня Татарский погиб при взрыве в кафе «Стрит-бар» в Санкт-Петербурге. Пострадали еще 15 человек, пишут «Интерфакс» и ТАСС со ссылкой на экстренные службы. По данным «Фонтанки», кафе ранее принадлежало основателю ЧВК Вагнера Евгению Пригожину. По выходным здесь собирался дискуссионный клуб «Кибер Z фронт». Очевидцы сообщают, что взорвался бюст, который Татарскому принесла некая женщина.

«Так как я участвовал в военном конфликте, оказывался в разных экстремальных ситуациях, то мысль о насильственной смерти всегда приходила в голову. Но я смирился с тем, что на все воля Божья. Человек смертен и смертен внезапно», — говорил Татарский журналисту «БИЗНЕС Online» в августе 2022 года после убийства украинскими спецслужбами журналистки Дарьи Дугиной.

У Татарского необычная судьба. Он рассказывал в одном из интервью «БИЗНЕС Online», что родился и всю жизнь прожил в Макеевке, в Донбассе. Занимался бизнесом, а потом сел за ограбление банка. Но случился 2014-й, и в этой неразберихе он сбежал из тюрьмы, вступил в ряды ополчения. Этому он даже посвятил свою книгу «Бег», которую написал и издал, живя последние два года в Москве. В 2022-м вышла еще одна книга Татарского — сборник рассказов «Медитация». 

Из российской столицы Татарский вновь вернулся в Донбасс, когда «запахло жареным». Первую часть СВО он воевал в батальоне «Восток», а позже полностью перешел в статус военного корреспондента и разъезжал по всей стране с публичными выступлениями.

Предлагаем еще раз ознакомиться с беседой и мыслями Татарского, которые он излагал в нашем издании. Впервые материал был опубликован 27 августа 2022 года.

«Самая простая схема терактов — действовать через криминал»

— Владлен, в конце прошлой недели убили Дарью Дугину. ФСБ уже объявила о раскрытии преступления. Тем не менее все равно появляются разные версии. На ваш взгляд, убийство — дело рук украинских террористов или, быть может, заказ одной из башен Кремля? Звучали даже версии о британских спецслужбах.

— Те, кто говорит о башнях Кремля, пусть дадут весь расклад: какие существуют башни, что в них происходит, и потом расскажут, какой из них было выгодно убийство. Выражение «башни Кремля» стало расхожим без какой-либо конкретики.

Надо понимать, что нельзя разделять британские спецслужбы и украинскую власть. Британские спецслужбы — мастера психологических операций, тонких бесконтактных боев. Британцы всегда имеют долгосрочную перспективу, им нужен не тактический, а стратегический успех. Поэтому они мастера долгоиграющих историй. Гибель Даши — один из таких инструментов. Понятно, что они дали Украине концепцию, как действовать. Киев, следуя этой методичке, начинает наносить удары. Так же было в Донецке, когда убивали лидеров ополчения. При этом в Луганске случались разные ситуации, в том числе связанные с внутренними разборками, что было признано публично. Например, Бэтмен (командир луганского ополчения Александр Беднов — прим. ред.) официально погиб при задержании, но налицо внутренние разборки. В ДНР Гиви (командир батальона «Сомали» Михаил Толстых — прим. ред.) и «Моторола» (командир подразделения «Спарта» Арсен Павлов — прим. ред.) не были политическими фигурами. Причастность к их гибели потом признали украинские власти.

— Что касается гибели Дарьи, то сейчас украинские власти опровергают свою причастность.

— А сбежавший бывший депутат Госдумы Илья Пономарев (признан в РФ СМИ-иноагентом — прим. ред.) утверждает, что это якобы дело рук какой-то партизанской группы. На самом деле они просто хотят выбить деньги на партизанскую армию, которой в реальности нет. Даже если бы она была, никто бы не пошел к этому дураку за советом и кураторством.

— Тем не менее были сообщения, что ФСБ уже предотвратила два теракта против неких известных персон. Правда, имена не назывались.

— Ситуация по терактам простая. Есть даркнет, где любого наркомана можно попросить подпалить дверь и скинуть деньги. Самая простая схема терактов — действовать через криминал. Таким людям все равно, кого взрывать. Им не надо объяснять: «Послушай, сейчас ты будешь сражаться с нами за Украину». Просто просишь людей из околокриминальной тусовки выполнить какое-то незаконное действие или даже законное типа перегнать машину и оставить ключи там-то.

В случае с Дашей женщина перешла границу. Кстати, в гибели Гиви тоже была замешана девушка — участница ток-шоу «Вiд панянки да селянки» на украинском канале. Тем более глава офиса президента Украины Андрей Ермак незадолго до гибели Даши сказал: «Наша задача — сделать так, чтобы отвечали не только нынешние поколения россиян, но их дети и внуки. Россия будет платить за все».

«На глазах отца гибнет дочь. Как думаете, это атака на отца или нет? Может ли после этого отец, который уже в возрасте, полноценно функционировать как мыслитель? Англичане — мастера одним действием убирать сразу несколько фигур. Возможно, кто-то сейчас этого испугался» Фото: «БИЗНЕС Online»

— Как думаете, кто был целью — сама Дарья или все-таки ее отец Александр Дугин?

— На глазах отца гибнет дочь. Как думаете, это атака на отца или нет? Может ли после этого отец, который уже в возрасте, полноценно функционировать как мыслитель? Я же говорю, англичане — мастера одним действием убирать сразу несколько фигур. Возможно, кто-то сейчас этого испугался.

— Вы сами не боитесь?

— У меня есть боязнь что-то недоделать. Так как я участвовал в военном конфликте, оказывался в разных экстремальных ситуациях, то мысль о насильственной смерти всегда приходила в голову. Но я смирился с тем, что на все воля Божья. Например, у нас недавно погиб комбат Пуля, который просто ехал на машине и попал в ДТП. Человек смертен и смертен внезапно.

— Стоит ли опасаться диверсий на территории России? Ведь удалось осуществить такой теракт в самом центре страны.

— Люди странно представляют себе диверсии: что нужен диверсант, куда-то он должен проникнуть…

— Много же украинцев въехало на территорию России. Мало ли с какими целями…

— Подозреваемая в убийстве Даши вообще прописана в Мариуполе. Повторюсь, еще года два назад одного из тех, кто сбил Ил-76 с украинскими десантниками, СБУ пыталась выкрасть из Астрахани. А на другого, из Подольска, напал местный криминал, которому заплатили. Поэтому не проблема совершить теракт, особенно в век интернета. Если раньше нужно было курировать диверсанта, то во времена интернета это очень упрощается. Например, по масс-шутингу методички давно разработаны на Западе. Я сам видел группы во «ВКонтакте», которые пропагандировали суицид, деструктивное поведение. По общению там психологи выявляли, кто и на какие вещи способен. Масс-шутинг рассматривался западными спецслужбами как одно из оружий. Представьте, если в школе произошел такой случай, так люди сразу начинают съезжать из этого района.

Поэтому военные операции стали тоньше, чем мы думаем. Это теперь не только пушки и самолеты. Зачем посылать диверсионную группу, вооружать ее, если ты можешь найти одного психопата с ружьем за 20 тысяч рублей, который придет в школу и постреляет или на Лубянке выстрелит в постового, и это будет иметь резонанс?

«Надо выйти минимум на границы Донецкой области. Пока останавливают объективные причины. В первую очередь — сопротивление врага. Во-вторых, враг по численности личного состава превосходит нас, у нас превосходство только в артиллерии» Фото: © Виктор Антонюк, РИА «Новости»

«Надо выйти минимум на границы Донецкой области»

— Последний раз мы с вами общались в апреле. Как к концу лета изменилась спецоперация, подходы к ней? Минобороны регулярно докладывает, где и что разбомбили, какое село захватили. Но большинству населения в стране кажется, что ничего кардинально на фронте не меняется. Как на самом деле?

Ополченец Владлен Татарский: «Моя голова забита тем, чтобы мы в конкретном цеху побольше убили «азовцев»

— В апреле еще не был взят Мариуполь. К концу месяца город оказался зачищен, кроме «Азовстали». Потом были также освобождены Северодонецк, Лисичанск, Красный Лиман, Святогорск, Попасная, Светлодарск — это крупные населенные пункты. Например, в Красном Лимане 17 тысяч человек, а в Лисичанске — еще больше. Это большая агломерация.

— Как я понимаю, там идет один населенный пункт за другим.

— Да, еще много сел. Так что с прошлого интервью многие населенные пункты перешли под наш контроль. Я назвал лишь города по памяти. К тому же был взят Мариуполь, и к нам попало огромное количество пленных. На днях мы взяли Пески — это символический населенный пункт.

— В чем символизм?

— От Песок по полю метров 200–500 до Донецка, там уже улица Стратонавтов. То есть ты выезжаешь из Песок и фактически сразу попадаешь в Донецк. Это был самый короткий путь в город. Я впервые попал туда в 2015 году: можно идти пешком и выйти на западный автовокзал, тут же девятиэтажки, люди ходят, женщины с колясками, маршрутки приезжают. Это было настолько близко к нашему сердцу, потому Пески всегда имели значение. Плюс для украинских журналистов было удобно: приехал в Пески и поснимал Донецк. От Песок до Днепропетровска всего около 250 километров. Поэтому Пески были распиарены. А рядом также аэропорт Донецка, который тоже стал символом. А тут раз — и Пески взяли. Батальон «Сомали» там в стиле ниндзя отработал.

Да, конечно, мне бы хотелось, чтобы дела шли быстрее. Но есть проблемы. Сейчас, после летних боев, взятия Лисичанска, Попасной берутся только мелкие населенные пункты. Но надо понимать, что наши войска идут по большой агломерации.

— Что останавливает, чтобы выйти на Краматорск и Славянск?

— Краматорск и Славянск — это не конец. Надо выйти минимум на границы Донецкой области. Пока останавливают объективные причины. В первую очередь — сопротивление врага. Во-вторых, враг по численности личного состава превосходит нас, у нас превосходство только в артиллерии.

— Есть ключевые населенные пункты, после взятия которых откроется выход на эти два города?

— Это все ерунда, журналистское словоблудие. Например, почему Светлодарск взяли почти без боя? Потому что до этого взяли Попасную, а там поля, неудобно сопротивляться, и противник ушел. А где удобно зацепиться, враг будет сопротивляться. Если удобно зацепиться в городе или на каких-то высотах, то он зацепится там. Нельзя сказать, что надо взять какой-то город и он откроет нам путь дальше.

С другой стороны, теоретически Святогорск, Красный Лиман позволили нам с севера подойти. Но мы берем один населенный пункт, и надо брать следующий.

— Но в 2014 году пришлось все-таки оставить Славянск. Там еще как раз Игорь Стрелков был.

— Он руководил тогда обороной.

— А теперь его на фронт не пустили.

— Это все была инсинуация, никуда он не ездил. Это распространенный фейк. Я бы, конечно, отправил Стрелкова по назначению. Он контрразведчик, у нас уже много освобожденных территорий.

— Тем не менее в 2014 году зря оставили Славянск?

— Почему зря? Была военная необходимость. На начало спецоперации Славянск все равно не был в наших руках, так что это неактуальный разговор.

— Какие еще населенные пункты имеют ключевое значение?

— Для Украины ключевое значение имеет Одесса. Сейчас идут бои на николаевском направлении, поэтому Николаев тоже имеет значение. Важно все, что имеет выход к морю. Страна должна вывозить свою продукцию, в первую очередь это делается по морю. Почему американцы и британцы там сразу строили свои базы? Почему было жестко подавлено одесское подполье? Британцы это прекрасно понимали, потому даже во время интервенции в России они занимали Мурманск, Архангельск, Владивосток, Одессу, Мариуполь. Что делать с продукцией, если ты ее не сможешь вывезти?

«В отряды идут одни и те же люди — те, кто был в Донбассе, в Сирии, Ливии, многие даже в Чечне. У них есть хорошая индивидуальная подготовка. А городские сумасшедшие еще на первых стадиях уезжают домой» Фото: Сергей Бобылев/ТАСС

«Украина пыталась неоднократно перейти в наступление»

— Украина уже около трех месяцев твердит о намерении начать свое контрнаступление и взять, в частности, Херсонскую область. Эти обещания двинуть в атаку подразделения ВСУ и теробороны звучат так часто, что на них уже почти перестали обращать внимание. На ваш взгляд, есть ли у Украины силы, чтобы попытаться взять реванш в ближайшее время?  

— Украина пыталась неоднократно перейти в наступление, бомбила мост. Но они не умеют наступать. По крайней мере, пока все их наступления разматывает артиллерия, авиация. Они собираются наступать, это выявляется, по ним наносится огневое поражение, и на этом все контрнаступление заканчивается. Так было на протяжении всего лета под Херсоном.

— То есть это только слова?

— Нет, они предприняли попытки, но те провалились.

— В принципе есть у них потенциал взять реванш?

— Вроде в Британии готовят четыре обученные бригады, полностью укомплектованные вооружением НАТО. Я не обладаю военным академическим образованием, чтобы оценить, хватит ли этих четырех бригад для проведения контрнаступления под Херсоном. Я считаю, что не хватит. Но посмотрим.

— Вы говорите, что у нас превосходство в артиллерии. Но Украине уже столько западного вооружения поставили.

— Да, но не артиллерии. Фронт очень большой, поэтому в западных армиях нет просто столько артиллерии. Чтобы у них было превосходство, нужны тысячи орудий. А европейские армии не такие большие. Плюс есть проблемы со снарядами.

— Есть ли у украинской армии проблемы? Например, дезертиры бегут.

— Бегут. У них много проблем. Первая — с боеприпасами. На советские пушки у них нет боеприпасов в достаточном количестве. Это стало ощущаться на фронте. Потому они стреляют «Лепестками». Артиллерию перебрасывают с участка на участок. Если сейчас она под Донецком, значит, ослабла на каком-то другом участке. Я был под Песками, там два дня украинской артиллерии не было слышно. Они иногда кидали по две-три мины, танк выезжал — и все. Потом они перебросили «Грады», пушки и начали стрелять. Но они явно их откуда-то сняли.

— Говорите о численном превосходстве украинской армии. По вашим оценкам, сколько тех, кто активно воюет?

— По-моему, они мобилизовали 700-тысячную армию.

— Наверное, там же не все профессионалы.

— На момент начала спецоперации у них было 400 тысяч ветеранов АТО, то есть участников боевых действий.

Основное огневое поражение наносит артиллерия, зачастую надо просто по связи передать, что идет наступление, чтобы вызвать туда огонь артиллерии. Плюс им перебросили HIMARS, которые прекрасно бьют по складам, штабам и создают некий баланс, чтобы нивелировать наше превосходство.

— Кого из украинских политических и военных деятелей вы отнесли бы к категории военных преступников? Если бы Украину в будущем ждал свой Нюрнберг, кого следовало бы в первую очередь усадить на скамью подсудимых?

— Я бы признал ВСУ террористической организацией. И до гибели Даши (а для меня это личная потеря) Украина проводила много терактов, в том числе общеопасным способом, например, взорвали Александра Захарченко в центре города, на бульваре Пушкина. Надо Украину признать террористическим государством. Соответственно, все, кто имел к ней отношение, подпадает за сотрудничество и терроризм. Вот и все.

— Но Запад поддерживает в таком случае террористов.

— Потому что Запад ненавидит русских, они все скрытые расисты. Алексей Арестович признал (может, это и шутка, но в каждой шутке есть доля правды), что каждая западная страна, начиная от Франции и заканчивая Германией, мечтает взять реванш за нашу Победу. Так что Запад никогда не был нам другом, а лишь партнером. Он хотел бы им быть и сейчас, но США не позволяют, потому что вся высокотехнологичная продукция шла в Россию. Сейчас немецкая промышленность рушится, как наша в 1990-е, из-за санкций в отношении России.

— Изменила ли как-то ситуацию объявленная Россией кампания по призыву добровольцев и контрактников через военкоматы?

— Еще не все добровольческие батальоны добрались. Они едут не только в Донбасс, но на всю линию спецоперации. С самого начала участвовали 7–8 добровольческих отрядов, которые сражались в боях под Харьковом, Киевом, Мариуполем.

— Приходилось ли встречаться с добровольцами? Насколько хорошая у них подготовка? Или это уровень городского сумасшедшего, которому захотелось военной романтики?

— Есть разные. Но в основном в эти отряды идут одни и те же люди — те, кто был в Донбассе, в Сирии, Ливии, многие даже в Чечне. У них есть хорошая индивидуальная подготовка. А городские сумасшедшие еще на первых стадиях уезжают домой.

«Мариуполь очень быстро восстанавливают. Еще шли бои в «Азовстали», а уже убирали мусор, пытались наладить мирную жизнь» Фото: © Константин Михальчевский, РИА «Новости»

«В Мариуполе, кстати, не стреляют, в отличие от Донецка»

— Как возрождаются освобожденные территории? Возвращаются ли туда местные жители? Например, сколько потребуется времени, чтобы восстановить Мариуполь?

— Мариуполь очень быстро восстанавливают. Еще шли бои в «Азовстали», а уже убирали мусор, пытались наладить мирную жизнь. Тут все еще вот от чего зависит. Мариуполь — важный символ, поэтому его быстро восстановят. А в каком-нибудь селе, условно Пречистовке или Евгеньевке, кажется, не собираются ничего делать — ни восстанавливать, ни пенсии выплачивать, то есть очень слабо налажена работа. Мариуполь — это все-таки город, журналисты туда ездили за красивыми картинками сожженных девятиэтажек. Поэтому где-то жизнь быстрее налаживается, где-то — медленнее. Сейчас же каждый регион России взял шефство над городами Донбасса. Например, Санкт-Петербург — над Мариуполем.

— Мирные жители возвращаются? Например, писали, что из Херсонской области уехала половина населения.

— В последнее время я был в селах, где идут бои, поэтому туда никто не возвращается. В других городах жизнь возвращается. А в Мариуполе, кстати, не стреляют, в отличие от Донецка.

— Почему?

— Мариуполь оказался далеко от боев, а Донецк совсем рядом, буквально по самому городу проходит линия фронта.

— Неужели HIMARS не попадают по Мариуполю?

— Есть такие ракеты, которые попадают на расстояние до 500 километров. Но я не знаю, дали ли американцы такие ракеты Украине. Но тем не менее в Мариуполе не стреляют. А на окраину Донецка может запросто прилететь артиллерийский снаряд.

«Украина несамостоятельная, США и Британия никогда не позволят им завершить военные действия. Никогда! Нужно, чтобы пришел условный украинский Ленин, который на всех наплевал и устроил революцию» Фото: ThePresidentialOfficeofUkraine/DPA/TASS

«США и Британия никогда не позволят Украине завершить военные действия»

— С начала спецоперации, кроме целей денацификации и демилитаризации, ничего более конкретного сказано не было. Так каковы цели СВО?

— Владимир Путин уже сказал, что цель — освобождение Донбасса.

— Значит, все закончится, когда выйдем на границы Донецкой области?

— Нет, ничего не закончится. Может, кому-то хочется, чтобы так было, может, такими заявлениями дают шанс, чтобы так все закончилось. Украине в любом случае стоит прислушаться. Они не послушали советов Путина и уже потеряли огромное количество территорий, людей, понесли разрушения. Они понимают, что ничего уже не вернуть. Сейчас бои идут недалеко от Николаева, скоро и его потеряют.

Понятно, что Украина несамостоятельная, США и Британия никогда не позволят им завершить военные действия. Никогда! Нужно, чтобы пришел условный украинский Ленин, который на всех наплевал и устроил революцию. Пока же у Британии и США нет желания завершать военный конфликт. Зачем им это делать? Конфликт на Украине им никак не мешает, а идет на пользу, потому что из-за санкций Европа перестает торговать с Россией и начинает с США. Должно что-то в мире произойти, чтобы Штаты были вынуждены пойти на компромисс с Россией.

— Значит, маловероятно, что до конца года закончится горячая фаза?

— Может быть потом тихая фаза, затем снова горячая. США и Британия могут еще воевать старым вооружением, если поставки нового недостаточны. Будет умирать еще больше людей. Но это никак не волнует американцев и британцев.

— Когда-то же украинская армия иссякнет…

— Посчитаем. Советский Союз во время войны потерял 26 миллионов человек. А к 1943-му потери были 11 миллионов только среди военных. Тем не менее СССР продолжил войну. По военной науке, если не ошибаюсь, можно мобилизовать 10–20 процентов населения. Перед СВО население Украины было 39 миллионов человек, пусть даже какую-то часть мы забрали, лишив их потенциала. Допустим, их около 30 миллионов. Значит, теоретически Украина может мобилизовать 10 процентов — 3 миллиона человек.

— Еще несколько миллионов выехали из страны.

— Будем считать, что Украина может позволить себе мобилизовать 3 миллиона человек. Значит, надо убить столько человек, чтобы страна что-то поняла, чтобы надломился их дух.

Я разговаривал с людьми, которые были в Ираке во время второй войны. Американцы там практиковали заградотряды. Стояли ЧВК на оцеплении и подбадривали контрактников, не пускали их в тыл.

Поэтому и Украину заставят воевать. Нам надо было наносить такие поражения, на которые она не сможет каждый раз реагировать. Пока это невозможно.

— Почему?

— У нас генералы пока не овладели воинским искусством в такой степени, чтобы проводить подобные операции. Плюс мы лишились авиации, так как не можем прорвать системы ПВО, которые сейчас есть у украинской армии. Плюс у нас просто меньше по численности пехота, мы наступаем один к семи: на одного русского солдата обороняются семь украинских.

— Даниил Безсонов нам в интервью говорил, что в обороне всегда легче, чем идти в наступление.

— Естественно, потому что ты находишься в укрытии, когда обороняешься.

«Сейчас замполитов заменяют блогеры, в том числе в гражданской жизни» Фото предоставлено Максимом Фоминым

«Итог первых дней — солдаты некоторых колонн даже не стреляли в украинцев»

— Недавно у вас в телеграм-канале был интересный пост о необходимости замполитов в армии. Солдаты, которые участвуют в СВО, не понимают, что они там делают?

— Да. Для этого всегда был замполит. Он должен разъяснять людям, тем, кто еще вчера ковырялся в гараже ремроты: сейчас мы едем туда-то для того-то, потому что произошли такие-то события. Почему-то на работу замполитов забили. Итог первых дней — солдаты некоторых колонн даже не стреляли в украинцев, пока в них самих не начали стрелять. Были знаменитые кадры, когда какие-то гражданские проезжают, швыряют в военных коктейль Молотова и дальше едут. У всех солдат был автомат, но у них не хватало мотивации стрелять.

— Может, они и не умели стрелять?

— Хоть раз их на стрельбище водили. Это уже другой разговор — стреляли или нет. В том случае у них было оружие, они могли его применять, но не было желания.

— Насколько понимаю, вы как известный блогер тоже проводите работу с солдатами.

— Да, когда я попадаю в компанию военных. Своим в Донбассе ничего объяснять не надо, ты им только приносишь новости, рассказываешь, что происходит, если у людей нет интернета. Их не надо мотивировать. А резервистов, которых мобилизовали, российскую армию, в том числе офицеров, — приходится. Патриотическое воспитание офицеров на самом деле тоже запущено. Офицер должен не только хорошо воевать, но и разъяснять солдатам, как и замполит.

— Раз по численности наши войска уступают украинским, вы за мобилизацию? Или, может, за какой-то ее ограниченный вариант?

— Сейчас фактически проходит добровольная мобилизация, людей призывают на краткосрочные контракты, создаются добровольческие батальоны. Плюс расширяются частные военные компании. Если раньше города восстанавливали только военные строители, то теперь гражданские. Можно также задействовать какие-то охранные фирмы для охраны мостов, других объектов.

Как решить вопрос? Возможно, стоит призвать первоочередной запас. Но нужно быть в штабе, чтобы понимать, чем их вооружать, как перебрасывать, кого задействовать.

Да, я топил за мобилизацию, но сейчас сомневаюсь. Например, что надо для переброски военных с Дальнего Востока? Под них нужно организовать поезда, во что-то одеть, чем-то вооружить, где-то их обучить. Раньше все индустриальное общество было заточено под возможную войну, в каждой школе находилось бомбоубежище, заводы быстро переводились на рельсы, туда заходили ученики из ПТУ, делали снаряды, а мужики бригадами строем шли в военкомат. Сейчас все иначе.

— Чего сейчас в войсках не хватает?

— Я думаю, не хватает хороших РЛС, радаров обнаружения позиций врага, артиллерийских радаров, высокоточных боеприпасов, барражирующих боеприпасов типа Harop, снарядов для артиллерии. В принципе, в российской армии неплохая техника как новая, так и старая. Но есть нюансы с высокоточным оружием.

— Мы сейчас с вами сидим в центре сытой и довольной Москвы. Вы видите как мирную жизнь тут, так и то, что происходит в Донбассе. Есть ощущение, что в тылу недорабатывают в информационном плане?

— Безусловно. Отказавшись от коммунистической идеологии, наша страна взяла за основу идеологию мелких лавочников: ты должен преуспеть любой ценой. Многие у нас преуспели, но поняли, что этого недостаточно. А что им надо, не поняли до сих пор, потому что им никто не дал идеологии. Потому им непонятен не только Донбасс, но и многие другие вещи.

— Как в армии нет замполитов, так и на гражданке нет такого рода лидеров мнений.

— Да, нет гражданских замполитов. Раньше на предприятиях были хотя бы парторги, которые все объясняли.

— Во всяком случае многих пропагандистов по телевизору не очень хочется слушать.

— Это уже вопрос качества. Сейчас замполитов заменяют блогеры, в том числе в гражданской жизни.

— Кстати, вы писали, что какие-то даже собирались приехать в Донбасс.

— Я за то, чтобы они не просто приехали, а какое-то время провели в тесном контакте, пожили с военными, прочувствовали атмосферу.

— Тогда и вы не только воин, но и боец информационного фронта.

— Да, труднее именно на информационном фронте.

— Вам поступают угрозы?

— Постоянно. Пока шло наше интервью, уже поступила угроза: «Доберемся и до тебя». В начале СВО угроз было больше, сейчас идут волнами.