«Я нигде никогда не имел частных интересов!»: Ильшат Гафуров заявил, что его «заказали»

«В суде необоснованно отказано в приобщении постановления, по которому назначена экспертиза»

В понедельник, 24 октября, в Басманном районном суде был аншлаг: коридоры небольшого двухэтажного здания были заполнены адвокатами, слушателями, следователями и прокурорами. В кабинеты конвой то и дело заводил закованных в наручники обвиняемых. Одним из них был бывший ректор Казанского федерального университета (КФУ) Ильшат Гафуров. Одетый в черную жилетку, темно-синий пуловер и джинсы, он послушно поднимался по лестнице в сопровождении двух широкоплечих полицейских. Те завели его в «аквариум» и лишь тогда сняли с экс-ректора наручники. Тем временем в зале заседаний его с нетерпением ждали адвокаты и дочери Диляра и Гульнара. Девушки волновались.

— Дома все хорошо? — обратился к ним Гафуров.

— Да-да. Тебе надо какую-то одежду передать? — беспокоилась Диляра, с тревогой рассматривая, во что одет отец.

— Нет, если надо, скажу, — успокоил он и кивнул в сторону адвоката Александра Нарышкина, который прислонился к стеклу.

Вскоре в зал вышла судья Евгения Пирогова. Буднично установив личность обвиняемого, она поспешила перейти к сути заседания. Адвокат Алексей Доночкин вдруг стал ходатайствовать о вызове в суд руководителя следственной группы Солонкина. «Необходимость вызова Солонкина сторона защиты обуславливает тем, что имеются сомнения в той подписи, которая имеется в ходатайстве о продлении меры пресечения. Основания такие есть, в связи с чем, мы скажем позднее», — заинтриговал он. Следователь Андрей Косенко возражал, заверяя, что ходатайство подписано лично руководителем группы, в чьем производстве находится дело. Его поддержал и прокурор, указывая, что «доводы защиты ничем не обоснованы». Судья с ними согласилась.

Тогда адвокат Нарышкин просил приобщить к материалам дела постановление об отказе в возбуждении уголовного дела в отношении Гафурова, датированное 15 апреля 2002 года. Косенко возражал и против этого. «Стороне защиты прекрасно известно, что данное постановление давно отменено руководителем главного следственного управления», — пояснил он, добавив, что этот документ не имеет отношения к предъявленному Гафурову обвинению и обстоятельствам содержания его под стражей. Прокурор также поддержал следователя, а судья вновь отклонила ходатайство защиты.

Тогда Нарышкин попросил приобщить копию заключения специалиста, проводившего почерковедческую экспертизу подписи тогда еще начальника следственного отдела прокуратуры Набережных Челнов Азата Зиятдинова, который в 2002 году расследовал убийство Айдара Исрафилова и как раз вынес постановление об отказе в возбуждении дела в отношении Гафурова.

— Вам уже отказано в приобщении, — резко ответила Пирогова, — а вы просите приобщить экспертизу на это постановление.

Нарышкин пояснил, что в материалах дела есть постановление о назначении почерковедческой экспертизы именно по данному документу, которое, как говорил Косенко, не имеет отношения к делу. «Это следствие назначило. А мы провели свою экспертизу», — добавил адвокат. Следователь на это заявил, что поскольку само постановление не приобщено, то и заключение специалиста не имеет смысла приобщать.

— Документы к рассмотрению ходатайства не имеют отношения, — строго заметил прокурор.

— Нет, имеют прямое отношение! — не выдержал Доночкин.

Тогда судья стала листать заключение специалиста, но все равно отказала защите.

— В суде необоснованно отказано в приобщении постановления, по которому назначена экспертиза, — Доночкин возмущенно попросил зафиксировать это в протоколе.

«Вина обвиняемого подтверждается совокупностью собранных по делу доказательств, в том числе показаниями свидетелей, непосредственно принимавших участие в совершении преступления, признательными показаниями соучастника [Адыгана] Саляхова (на фото) и иными материалами уголовного дела»

«Вина обвиняемого подтверждается совокупностью собранных по делу доказательств»

Далее перешли к рассмотрению ходатайства следствия о продлении ареста. Косенко напомнил суду, что экс-ректор КФУ обвиняется в совершении двух преступлений — подстрекательстве к приготовлению к убийству и подстрекательстве к убийству Исрафилова. «Вина обвиняемого подтверждается совокупностью собранных по делу доказательств, в том числе показаниями свидетелей, непосредственно принимавших участие в совершении преступления, признательными показаниями соучастника [Адыгана] Саляхова и иными материалами уголовного дела», — пояснил Косенко.

По его словам, с момента прошлого продления ареста следствие допросило 39 свидетелей, Адыгану Саляхову предъявлено обвинение в новой редакции, проведены две выемки, очная ставка, назначена почерковедческая, молекулярно-генетическая экспертизы, проведены молекулярно-генетическая, химико-токсикологическая, 15 судебно-оценочных экспертиз.

«Срок необходимо продлить, чтобы завершить предварительное расследование. По делу нужно получить результаты почерковедческой экспертизы, ознакомить обвиняемых, потерпевших с заключениями эксперта, допросить не менее 10 свидетелей, предъявить обвинение Гафурову в новой редакции, выделить уголовные дела в отношении Гафурова и Саляхова в отдельное производство для завершения расследования и продолжить следственные действия для установления местонахождения Олесика, а также иных соучастников», — объяснил суду Косенко. По его словам, оснований для изменения меры пресечения на иную, не связанную с содержанием под стражей, нет. Поэтому следователь просил продлить арест до 21 декабря.

«Следователь привел убедительные доводы», — согласился прокурор и также просил продлить арест экс-ректору.

Гафуров заявил, что обвинение «было предъявлено предвзято», потому что все свидетели по делу являются членами ОПС «29-й комплекс»Фото: Алексей Белкин

«Никакого своего участия в инкриминируемых преступлениях я не признаю и признавать не намерен»

Гафуров на это заявил, что обвинение «было предъявлено предвзято», потому что все свидетели по делу являются членами ОПС «29-й комплекс». «Чтобы получить условно-досрочный выход, они дают показания как под диктовку. Более того, все показания хорошо шлифуются, так как первичные показания и то, что сегодня происходит, очень сильно меняется. Никакого своего участия в инкриминируемых преступлениях я не признаю и признавать не намерен, поскольку я в них не участвовал. Я думаю, следствию об этом достаточно хорошо известно», — заявил Гафуров.

Нарышкин на суде вновь говорил о незаконности уголовного преследования экс-ректора, т. к. до этого не было отменено постановление Зиятдинова об отказе в возбуждении уголовного дела в связи с отсутствием в действиях Гафурова состава преступления. «Утверждение органов предварительного следствия, что у вступивших в силу приговоров ВС РТ имеется ссылка на других неустановленных лиц, причастных к убийству Исрафилова, является несостоятельным», — указал адвокат.

По его мнению, следствие «решило пойти странным путем», усомнившись в подлинности подписи Зиятдинова. «Он возглавлял следственную группу, им подписано большое количество процессуальных документов», — указал Нарышкин. По его словам, защита самостоятельно заказала экспертизу, по результатам которой специалист сделал вывод о том, что подпись действительно выполнена самим Зиятдиновым. «Данные действия органов предварительного следствия создают прецедент недоверия к подписям должностных лиц следственных органов, дают основания в дальнейшем сомневаться в подлинности. Поэтому в начале судебного заседания мой коллега ходатайствовал о личном присутствии Солонкина, который подписал постановление о продлении ареста», — объяснил Нарышкин.

Также адвокат настаивал на том, что его доверитель преступления не совершал. Тем более убийство было совершено еще в 1999 году. «Если в течение более чем 23 лет Гафуров не скрывался и каким-либо образом не препятствовал расследованию уголовного дела, связанного с убийством Исрафилова, поскольку не имеет к этому отношения, то предположение, что он будет продолжать заниматься этим, тем более угрожать свидетелям, беспочвенны», — считает Нарышкин. По его словам, экс-ректор «более всех заинтересован в объективном расследовании». Также адвокат сослался на ст. 78 УК РФ, согласно которой истек срок давности привлечения к уголовной ответственности, хотя по ч. 4 этой статьи решение принимает суд. «Истечение сроков давности должно быть учтено при избрании меры пресечения Гафурову», — считает Нарышкин.

Адвокат Ольга Нарышкина напомнила суду, что ранее Саляхов, Асадуллин, Хисамутдинов утверждали, что заказчиком убийства Исрафилова являлся Шакиров, который хотел занять его место в ОПГ «Айдароновские». «Но впоследствии Шакиров сам был убит. В показаниях они утверждали, что убийство было совершено ими из-за разборок за раздел сфер влияния между преступными группировками. Сильная группировка „Айдароновские“ мешала расширению сферы влияния ОПС „29-й комплекс“. Сам Исрафилов вел себя независимо, не проявлял уважения к лидерам „29-го комплекса“. Поэтому они вынесли ему приговор», — указала Нарышкина.

По ее мнению, у Гафурова не было мотива. Он всего лишь работал главой Елабуги и Елабужского района, обязывая всех платить налоги, устанавливать кассовые аппараты. «Лицам, которые до этого жили по-старому, подобное не нравилось. Отсюда возникали трения, причем не только с Исрафиловым, но и с другими лицами», — отметила Нарышкина.

На это заседание адвокаты принесли два огромных и тяжелых пакета с документами, которые просили приобщить к делу. Среди них благодарственные письма президента РФ Владимира Путина, указ о награждении орденом Дружбы, благодарность спикера Совета Федерации Валентины Матвиенко, приказ о награждении медалью судебного департамента при ВС РФ, копии удостоверений о награждении почетным знаком ФСБ РФ по Татарстану, медалью минобороны РФ. «Наград — более 50. Но эти самые значимые по данному делу», — уточнила Нарышкина. Также она положила на стол судье стопку обращений избирателей и жителей Елабужского района, которые просят изменить Гафурову меру пресечения, и прочие документы.

В итоге судья, учитывая мнение следователя, решила приобщить к делу все, кроме подписей жителей Елабужского района и избирателей Гафурова. «Невозможно установить авторство подписантов, достоверность подписей, а также определить содержание документа, к которому относятся листы с подписями. Полагаю, данные обращения не обладают признаком относимости, в связи с чем возражаю против их приобщения», — обосновал следователь.

В своем выступлении Доночкин также указал суду, что дело возбудили незаконно. Он напомнил, что присутствовал на очной ставке подзащитного с Хисамутдиновым. «Он вообще сказал, что если бы ты заплатил нам деньги (это было при мне!), то ты бы тут не сидел. Этим беспринципным убийцам оговорить человека ничего не стоит. Я считаю, что надо смотреть, кто дает показания и в отношении кого. Эти личности должны быть изучены, в том числе на этом судебном заседании», — настаивал Доночкин. Он напомнил, что Гафуров никогда не привлекался ни к уголовной, ни к административной ответственности.

По словам адвоката, экс-ректор «более всех заинтересован в объективном расследовании» Фото: Алексей Белкин

«Это наводит на грустные мысли о заказном характере моего обвинения»

— Гафуров, у вас есть что дополнить? — устало сказала судья.

— Есть, — встал он со скамьи. — Я вот уже 10 месяцев нахожусь под стражей на основании показаний свидетелей, осужденных к лишению свободы. Эти бандиты совершали огромное…

— Трое защитников уже ссылались, не надо в четвертый раз, — перебила его Пирогова.

— Я прошу предоставить мне слово. Русский язык такой: чтобы понять, надо иногда повторить некоторые вещи. Дословно такого еще не было, — Гафуров даже немного растерялся.

Далее он подчеркнул, что бандиты совершали много убийств и «всегда выступали против общества и институтов государства. «Сегодня, к большому сожалению, именно они используют эти инструменты государства. Как ни странно, следствие им полностью доверяет. Это наводит на грустные мысли о заказном характере моего обвинения. Я неоднократно заявлял и сейчас заявляю, что в инкриминируемом мне преступлении я не виноват», — подчеркнул Гафуров.

По его словам, такого рода обвинения всегда появлялись и запускались в СМИ, интернете в период всевозможных выборных кампаний, назначений и переназначений, подготовки наградных материалов. «Кампания против меня началась в 2020 году, когда в Казани в период моего переназначения были собраны все группировщики. Каждому под диктовку давали, что он должен говорить. Другого нет. В апреле произошло мое переназначение — не успели. И в 2021 году, как раз в период, когда были посланы и прошли многие инстанции, в том числе проверочные, наградные материалы, я был задержан», — проанализировал Гафуров.

Он также отметил, что ранее свидетели по его делу давали совершенно иные показания, что якобы убийство Исрафилова произошло из-за разборок и раздела сфер влияния преступных группировок.

— Мы не рассматриваем ваше дело по существу, давайте ближе к продлению меры пресечения, — перебила его судья.

— Давайте мы тогда сразу без суда будем выносить решения! — вспылил экс-ректор.

— У вас все по делу?

— Нет, есть что сказать!

— Не повторяйтесь тогда, — устало попросила Пирогова.

Гафуров стал рассуждать о том, что у него не имелось мотивов для убийства Исрафилова. Он напомнил, что тогда бизнесмен не мог быть его политическим конкурентом на выборах главы района. «Этот мотив сейчас убран, а при задержании был как основной», — добавил обвиняемый. Также он опроверг, что у него мог быть коммерческий интерес по ночному клубу, где «Исрафилов занимался проституцией, распространением наркотиков». «Этот мотив тоже сегодня убрали… В старых делах уже все было по полочкам изложено, я нигде никогда не имел частных интересов», — утверждал Гафуров.

Затем он вспомнил о тогдашнем начальнике милиции Олеге Артелине, который «патронировал Исрафилова». «Мне кажется, он напрямую причастен к убийству Исрафилова, поскольку именно он подписывал ходатайства на имя главы, до меня работавшего, о том, чтобы эти объекты были Исрафилову переданы», — рассказал он. Как мы писали ранее, Артелин на эти обвинения ответить не может: он умер 10 лет назад.

Пирогова вновь попыталась перебить Гафурова, но тот продолжал:

— С первого дня говорится, что я могу куда-то убежать…

— Это уже говорили. Следующий довод! — нервно повторила судья.

— Все мои доходы указаны в декларации. Надеюсь, что это случайно, а не умышленно, у меня из дома во время обыска изъяли 12 миллионов долларов. Потом вся пресса об этом говорила! И так уже репутация нарушена. Дальше-то зачем это следствию? Мне кажется, тут явно заказной характер, — голос Гафурова дрогнул.

По его мнению, даже то, что отклоняются материалы о приобщении, тоже говорит о заказном характере дела. «Нет ни одного факта, что я заказывал и, как тут говорится, подстрекал. На очной ставке с Хисамутдиновым прозвучало, что я никогда никому не платил и не собирался платить, потому что ничего не заказывал никому и никого ни к каким преступным действиям не подстрекал!» — убеждал Гафуров.

«Считаю, что и сегодняшнее решение… Я знаю, какое решение будет, — с горечью говорил экс-ректор. — Еще не было статистики Басманного суда, чтобы принимали решения в защиту или подсудимых, или обвиняемых. Поэтому жизнь покажет».

Гафуров печально качал головой, сжимая бумаги с заготовленной речью.

— Я не виноват. Я виноват просто перед своими… — Гафуров подбирал слова.

— Перед кем? — строго посмотрела на него судья.

 — Перед членами своей семьи за то, что приношу определенные неудобства, — экс-ректор еле сдерживал слезы. — Может быть, мало уделял им внимания. И сегодня, по сути, остаюсь на их попечении здесь…

Его дочери уже не сдерживали эмоций. А Гафуров был опечален, что судья отказалась приобщить подписи в его поддержку. «Мы, когда Конституцию меняли, тоже так подписи собирали, никто их нотариально не заверял. Поэтому адвокаты и запросили: может, нам тогда поставить под сомнение все подписи, которые сегодня ставит следователь на документах?» — развел он руками.

— Понятно. Защитник все это уже сказал. Суд удаляется для вынесения решения, — бросила Пирогова залу и скрылась за дверью.

— Это что за суд такой? Я даже выступление не закончил. Первый суд, когда даже выступать не дают! Это не суд, а… — Гафуров не закончил фразу.

Через час судья решила, что оснований для изменения меры пресечения экс-ректору КФУ нет. Он останется в «Кремлевском централе» до 21 декабря, когда будет год с момента его задержания и ареста.