Инсайдер – полиграфолог: «Обращаются и офицеры, и большие чиновники – жен проверить… Или наоборот»

«Человеку нет смысла утаивать, что он окончил школу с золотой медалью и институт с красным дипломом. Если у него есть что скрывать, то это только негативная информация» Фото: ru.freepik.com

О герое

Нашему собеседнику за 60 лет, из них 40 он работает в психодиагностике и 16 полиграфологом. Специализировался на прикладной психологии, инструментальных методах в психофизиологии, которыми и являются исследования на полиграфе. Как только в 2006 году впервые появилась возможность пройти специализацию на полиграфолога, наш герой ею тут же воспользовался. Обучение проходил в РГСУ на спецкурсах по работе с ЭПОСом — основном полиграфе, стоящем сегодня «на вооружении» в силовых структурах МВД, ФСБ, ФСИН и минобороны. Все это время наш герой ведет частную практику работы на полиграфе в Казани, а также в других городах страны.

О том, как получить специальность

• «Детектор лжи» — это понятие с легкой руки придумали сами журналисты. Правильное название все же полиграф. Его основное предназначение —  это выявление СНИ, т. е. скрываемой негативной информации. Человеку нет смысла утаивать, что он окончил школу с золотой медалью и институт с красным дипломом. Если у него есть что скрывать, то это только негативная информация.
• Кто-то называет это обследованием, т. е. нечто медицинское. Кто-то называет исследованием, но это уже что-то научное. Я считаю, что более правильно называть это специальной психофизиологической экспертизой.
• Учиться этому надо всю жизнь. Сначала ты получаешь базовые знания, а потом всю жизнь ездишь по семинарам, встречам, общаешься, читаешь специальную литературу по нейро- и психофизиологии. Когда я учился, то попал в один из первых наборов гражданских специалистов. Вообще, полиграф начал применяться практически сначала в КГБ с 1975 года, в МВД — с 1984-го. Один из первых наборов гражданских специалистов был в 2006 году. Тогда это было сложно: за три месяца подаешь документы, предоставляешь рекомендательные письма за подписью не меньше генеральской, несколько раз сам проходишь полиграфные проверки на самые разные темы. И все равно могли отказать, ничего не объясняя. Все строго, потому что эта работа имеет высокую степень ответственности, на кону всегда человеческие судьбы.
• Много ли в Казани полиграфологов? Какого-либо объединения или ассоциации у нас нет, поэтому сказать трудно. Естественно, работают специалисты в ФСБ, МВД, УФСИН — в силовых структурах это штатные аттестованные специалисты, люди под погонами.
• С правоохранителями напрямую не работаю, только с коммерческим сектором. Хотя там работают в их службах безопасности (СБ) фактически те же люди, что раньше трудились в органах. Это бывшие сотрудники комитета, ФСБ, МВД. Они часто предпочитают обращаться ко мне.
• Как-то приходил адвокат. Хотел доказать следователю, что его клиент говорит правду. Я говорю: «Почему бы вам со следователем не договориться и не провести проверку в МВД?» А он ответил, что там в экспертно-криминалистический центр очередь на три месяца вперед.

О том, почему полиграф не любят в судах, и недоверии к айтишникам

• Запросы по адвокатским расследованиям часто приходят. Просят провести полиграфную проверку своих клиентов. Либо с целью дальнейшего предоставления заключения в суд, хотя там обычно реагируют на такие экспертизы примерно так: «Если я этого не просил, то мне этого не надо». Либо чтобы понять, обманывает клиент адвоката или нет, достоверны ли его данные. Такое происходит очень часто.
• Как-то делал экспертизу одному адвокату, клиент которой стал участником очень тяжелого ДТП… Когда она получила заключение, из которого следовало, что клиент ей лжет, то она сразу: «Здорово! Я теперь с него в 2 раза больше денег возьму!»
• Существует вообще три направления работы. Первое — кадровая проверка, или скрининг при приеме на работу. Люди хотят быть уверенными в тех, кто приходит к ним в организацию. Обращаются за этим банки, производственные фирмы, строительные, торгово-посреднические — самые разные компании. По тем, кто, как правило, имеет отношение к материально-техническим ценностям или к ценной информации. Айтишник сейчас самый важный человек в организации, как почтмейстер в комедии Гоголя «Ревизор».
• Корпоративный шпионаж — достаточно распространенное явление. Это ситуация так называемого обиженного айтишника. Вот я разговаривал как-то с начальником СБ крупного банка: «Слушай, вот мы приняли человека, дали ему хорошие деньги, кабинет, оборудование — все у него есть! Но смотрим, вдруг он висит на HeadHunter, работу ищет. Я его вызываю и спрашиваю: „Чего тебе не хватает-то?“ А он просто: „На всякий случай, вдруг что-то лучше выскочит…“» Это типичная ситуация для айтишников. А для его руководителя это напряженная и тревожная ситуация. Почему? Потому что его конкурент заинтересован в сведениях о поставках оборудования, по ценам, по участию в тендерах — много в чем. А тут вот такой «обиженный айтишник». Именно так все и происходит. Потом он начинает искать, где его примут, но примут не просто так, а с «чемоданом». И часто уходят со своими программами, «жуков» оставляя всяких.
• Второе направление — это мониторинг, т. е. когда в организации хотят провести проверку сотрудников за какой-то отчетный период. Допустим, вот есть у главных бухгалтеров аудит годовой. Главбух не обижается, он знает, что это штатная процедура — проведение аудита. Вот и руководитель хочет посмотреть, что произошло с его работниками за последние полгода. Он не имеет какой-то информации, что что-то воровали, выносили что-то, просто хочет посмотреть. Эта мониторинговая проверка держит в тонусе людей, которые имеют отношение к деньгам.

«Конечно, обращаются и по вопросам ревности. Я бы предпочел, чтобы их решали у семейного психолога. Всегда призываю: решайте сами!» Фото: ru.freepik.com

О воровстве в банках и ревности

• Третье направление — служебное расследование, внутренние разбирательства, когда уже что-то случилось: уже украли, слили какую-то информацию. Когда надо провести расследование, а все иные инструменты СБ для этого недостаточны.
• Реальная история такого служебного расследования. Меня пригласили в один из банков в связи с пропажей значительной суммы денег. В банках есть кассиры, которые выдают наличку, есть человек, который из хранилища возит деньги на обыкновенной тележке из магазина и пополняет кассиров деньгами. Эти пачки запечатаны в вакуумные упаковки. Но бывает такое, что она может порваться. И вот пропала некая сумма денег.
• По видеокамерам уточнить причастность невозможно, но примерно понятно, кто имел доступ к деньгам. Попросили провести по этому случаю полиграфную проверку. Результаты указывали на одного конкретного человека. Доложил начальнику СБ. Сотрудники выехали к этой кассирше домой. Она жила за городом с отцом и матерью. К моменту приезда «безопасников» девушка была в бане. Она выходит, и ей говорят: «Вы знаете, получилась так, что у нас есть основания вас подозревать». Она падает в обморок, ей вызывают скорую помощь, увозят, в больнице проводит она какое-то время, и потом ее отпускают домой. Предправления банка говорит: «Это хорошая деревенская татарская девушка, она из хорошей семьи, она этого сделать не могла». Оставшуюся сумму покрыли тогда за счет банка, премий сотрудников СБ. Проходит 6 лет, мне снова звонит начальник СБ этого банка и говорит: «Помнишь, у нас 6 лет назад был инцидент? Так вот, это все-таки она». Я говорю: «Был абсолютно уверен в этом». Оказалось, что спустя 6 лет пропала точно такая же сумма денег в ее же смену. Они уже на этот раз подали заявление в полицию, выписали ордер на обыск. Приезжают к ней домой. Она опять моется в бане. Выходит и падает в обморок, опять отвозят в больницу. А в это время проводят обыск и находят часть предыдущей суммы и новые деньги. Офисная преступность имеет такую особенность: если виновник не найден, то обязательно жди рецидива. Я говорю начальнику СБ тогда: «Спасибо, что мне позвонил. Потому что у меня всегда остается некоторое беспокойство, а не „завиноватил“ ли я человека напрасно». Я всегда беспокоюсь за это, высокая ответственность.
• Конечно, обращаются и по вопросам ревности. Я бы предпочел, чтобы их решали у семейного психолога. Всегда призываю: решайте сами! Стараюсь разубедить обратившегося или обратившуюся от необходимости такой проверки. Но если за человека попросили очень серьезные люди и я вижу, что он упорно хочет, что другая сторона также согласна, то тогда провожу эту работу. Но не большой любитель. Бывают такие обращения. И офицеры высокого звания, и чиновники большие обращаются. Или жен проверить, или наоборот.
• Тут еще важен аспект конфиденциальности. Они видят, что я тут один, нет других посторонних людей, через которых может проходить эта сугубо личная  информация. Если мы говорим об организации, то там есть главный бухгалтер, еще кто-то, где может всплыть факт обращения ко мне. Я работаю один. Все вопросы — ко мне, дальше меня никуда не уйдет. Их устраивает такая конфиденциальность при подобных деликатных случаях. И не только в вопросе сомнения в супружеской верности. Бывают ситуации домашних краж: когда отец подозревает, что сын дома что-то украл. Выносить это не особо хочется, когда отец, например, в депутатском статусе. Такие особые случаи тоже бывают.

О запретных темах, игромании и вопросниках

• При проведении полиграфной проверки запрещены три темы: религиозное мировоззрение, политические взгляды, сексуальная ориентация. Это в рамках уголовного дела только может проводиться. Наши вопросы все связаны с трудовой и коммерческой деятельностью человека и с факторами риска: алкогольная зависимость, или наркотическая, или игровая. Был случай, когда зампред банка проиграл чужие деньги в казино, оказался с игровой зависимостью. Плюс хищения, фальсификации на работе.
• Вопросник для полиграфной проверки составляю сам, а он уже потом утверждается у заказчика. В принципе, есть стандартный вопросник, поскольку в основном приходят люди, связанные с информационной и материальной ответственностью. Но в зависимости от рода деятельности человека заказчик может корректировать список. Всегда глубоко и подробно вникаю в ситуацию при служебном расследовании.
• Неожиданных вопросов не бывает. Они зачитываются и обсуждаются заранее. И вопросы должны быть максимально детализированными и конкретными.
• Для испытуемого это всегда только добровольная процедура.
• Оборудование, на котором работаю, достаточно дорогое. Сейчас не знаю, сколько оно стоит. Но тогда для меня это была весьма существенной покупкой. На выставках смотрел разные устройства, в принципе, ничего кардинально в них не меняется. По идее, у человека, кроме сердца, дыхания, вегетатики, новые психофизиологические функции не появились, они такие же, как и были.
• Никогда не работал с западным оборудованием. Иногда это просто надуманная цена, функции, какие-то дополнительные подушки под попу, на лоб что-то закрепляют. Это все не нужно, это некомфортно для человека.
• Есть ряд противопоказаний. Это, например, наличие психического заболевания, расстройства, какие-то грубые неврологические заболевания, а также острый период после перенесенного инфаркта, инсульта. Какие-либо тяжелые заболевания, связанные с нарушением функций организма: бронхиальная астма, сахарный диабет.

«Если с человеком не поговоришь — нет смысла на него датчики вешать. Надо сначала поговорить, понять его жизнь, где он родился, как воспитывался в семье» Фото: ru.freepik.com

О вероятности ошибки, любви и «устойчивой реакции»

• Продолжительность процедуры полиграфной проверки составляет порядка 2,5–3,5 часа. Из них человек в кресле находится минут 20. Остальное — это предтестовые, межтестовые, посттестовые беседы.
• Если с человеком не поговоришь — нет смысла на него датчики вешать. Надо сначала поговорить, понять его жизнь, где он родился, как воспитывался в семье. Надо почувствовать личность на всех уровнях: его состояние здоровья, физиологию, психологию, философию жизненную наконец. Среди вопросов, например, есть «общего характера», которые отражают взгляды человека на морально-этические проблемы. Это вопросы фактически о жизненной философии, которые могут выходить за пределы темы, но позволяют почувствовать человека, понять, в какой системе социальных координат он живет.
• Все это влияет на конечный результат. Да, фактически я опираюсь на данные от документирования, т. е. от реактограмм. Но при этом я должен учитывать так называемые артефакты — ложные реакции. Они могут быть на физиологическом уровне, как, например, вдруг нос зачешется на каком-то вопросе. Также могут возникать ложные реакции по смыслу.
• Как-то при трудоустройстве в банк у меня была девушка. На вид — божий одуванчик. Но, когда дошло до вопроса: «У вас есть взаимоотношения с лицами, ведущими криминальную деятельность?», — она мне дает положительную реакцию. Начинаю уточнять: «Папа был судим? Мама? Братья, сестры?» Ничего нет, откуда реакция взялась — непонятно.
• Она сама из района Татарстана, но устраивалась в Казань. «Где работали раньше?» — спрашиваю я. «В налоговой», — отвечает она. «Какая зарплата была?». — «Вот такая-то». — «Сюда идете на какую зарплату?» — «На такую-то». Выяснилось, что она ничего не выигрывает, плюс ей придется приезжать из района каждый день. И тут вдруг она начинает плакать. Выясняется, что она работала в налоговой, там познакомилась с парнем, юристом, он поступил в полицию работать экспертом-криминалистом. Она в Казань хотела перевестись, чтобы как раз быть ближе к нему. Любовь.
• Оказалось, что как только она слышит слово «криминал», то сразу появляется реакция. Для нее что «криминальная деятельность», что работа «криминалиста» — это одно и то же. Тогда мы изменили формулировку: «У вас есть взаимоотношения с лицами, ведущими незаконную преступную деятельность?» Моментально все реакции пропали. Вот поэтому надо человека чувствовать, понимать его восприятие и систему координат.
• Что такое устойчивая реакция? Это психофизиологическая реакция, которая повторяется при троекратном тестировании. В этом случае, как говорят водители: «На ровном месте лужи не бывает».
• После полиграфной проверки выдается заключение о наличии факторов риска по темам.
• Но если речь о служебном расследовании, то мы говорим уже о причастности — причастен он или нет к этим действиям, выносил ли он оборудование, брал ли деньги, передавал ли информацию третьим лицам.
• Любая экспертиза имеет степень вероятности. Т. е. данное заключение носит вероятностный ориентирующий характер. При полиграфной проверке этот результат при наличии определенных условий и соблюдении стандартов работы стремится к 99%.

О стоимости проверки

• Сколько это стоит? Вопрос конфиденциальный и решается индивидуально, в том числе и в зависимости от информационного запроса.
• Надо различать кадровые, мониторинговые ли это проверки или служебные расследования. В зависимости от запроса стоимость может варьироваться от 7 тыс. до 30 тыс. рублей за одного испытуемого.
• При служебном расследовании цена еще зависит и от количества представленных лиц. Это зависит от обстоятельств, там индивидуально пишется программа, индивидуальный опросник. В общем, каждый раз цена индивидуальна.
• За день я могу принять не больше двух человек, если речь о кадровых проверках.
• Надо понимать, что цена ошибки всегда дороже стоит. Если человек там унесет потом несколько миллионов, а еще и подорвет тем самым имидж организации, то ущерб будет значительно больше.
• Баснословных заказов под сотни тысяч тут не бывает, я считаю, что это обман людей просто.

О том, можно ли обмануть полиграф

• Когда я выступаю с лекциями перед сотрудниками СБ или руководителями предприятий, самый распространенный вопрос: можно ли обмануть полиграф? Это то же самое, что обмануть пылесос или утюг. Это все лишь оборудование, с которым работает человек. Обмануть можно специалиста. Это называется способом противодействия полиграфной проверке. Есть два вида противодействия.
• Первое — бытовой способ. Это вот все то, что вы прочитаете в интернете: кнопки, скрепки, таблетки — это очень легко все выявляется. Я вам даже открою секрет: наши коллеги иногда специально в интернете выкладывают эти способы. Потому что человек, пришедший с этим, уже сразу будет выявлен, станет сразу понятно, что он намерен что-то скрывать. В отчете так и напишем: были выявлены признаки противодействия полиграфной проверке уже на этапе калибровки и настройки. Если они будут выявлены, то для заказчика это уже все, сигнал. Это бытовое противодействие. Второе — профессиональное противодействие, которому учат в академии службы внешней разведки.
• Кнопка в ботинке вам не поможет. Это все легко выявляется. Как точно, не скажу вам — профессиональная тайна. Физические, психологические, ментальные, химические методы противодействия  — все уже описано. На эти темы есть диссертации.
• Полиграфная проверка — это не ванна, джакузи или тайский массаж. Удовольствия никому не доставляет. Но! Вот смотрите, человек устраивается работать в медицину или сферу общественного питания. С него требуют, чтобы он сдал анализы на сифилис, туберкулез, СПИД. Это не унижает его, а является производственной необходимостью? Если он не сдаст эти анализы — его не примут. Вы согласны, чтобы повар или врач работали, будучи больным сифилисом? Сомневаюсь. Это нормальное требование. А если человек устраивается на работу и получает доступ к деньгам? Это вопрос общественной безопасности. Вы кладете свои деньги в банк и хотите, чтобы кассир, который с ними работает, был честным человеком. Есть определенные требования к профессиям, которые неотъемлемы.