«Можно устроить даже баню в палатке»: как фермер из Казани делает буржуйки для СВО

«Печка работает на соляре, углях, дровах, отработанном масле, керосине»

 — Алексей, как появилась ваша задумка с буржуйками для фронта?

— Я первоначально начал заниматься гуманитарной помощью — собирал вещи, продукты питания. К осени созрела такая идея — делать печки. Спецоперация не заканчивается, а уже осень, скоро зима. У меня есть друг, который участвовал в зоне СВО, пообщавшись с ним, я начал делать чертеж печки. После того как сделал первую схему и отправил ему, он высказал свое мнение: как говорится, одна голова хорошо, а две лучше.

— Чем ваша печка отличается от других подобных?

— Она изначально была на дровах, как печь длительного горения. По сравнению с другими буржуйками, которые производятся на предприятии и отправляются на фронт, у нас есть пламегаситель и сзади подогреваемая площадка — под чайник, кастрюлю и прочее. Заводская печь — дверца и сзади труба, весь огонь уходит и просто греет воздух. Много слышу отзывов от ребят, что такие печки им не подходят.

Вся наша конструкция в длину — 50 сантиметров. Все тепло идет до задней стенки, а потом возвращается обратно. Круг увеличивается в 2 раза, поэтому батарея — метр. Перед тем как ее отправлять, мне позвонил товарищ и попросил, чтобы она (печка — прим. ред.) работала еще и на соляре. Я покумекал-покумекал, подумал, как это сделать. Теперь печка работает на соляре, углях, дровах, отработанном масле, керосине. В общем, все то, что горит!

«Вся наша конструкция в длину — 50 сантиметров. Все тепло идет до задней стенки, а потом возвращается обратно»

— Получается, что это универсальная вещь. Можно погреться, разогреть пищу, вскипятить жидкость?

— Да. Кроме того, можно устроить даже баню в палатке. Спокойно наливать воду: как каменка будет работать, очень жарко станет.

Расход топлива при этом очень маленький. Мы еще такой не видели! 100 миллилитров соляры на 40 минут. Изначально она была разработана для спецназа, потому что там канистры таскать с собой не могут. Каждый взял с собой по две или три «полторашки», в рюкзак закинули и выдвинулись в путь. А такой объем бутылок, потому что работа печки идет на соляре через бутылку. Шланг с переходником. В отверстие вставляется тормозная трубка от автомобиля — там ее найти нет проблем, хоть из подбитого БТР, танка, автомобиля. Главное — кран не потерять. Они в стороне вешают емкость с краном, и горючее туда поступает.

— За какой срок можно сделать одну печку?

— Если делать одному, то уйдет два-три дня. Недавно нам предприниматель Андрей подарил плазморез. Раньше мы работали с газорезкой, которую постоянно надо заправлять пропаном, кислородом. Это недешевый подарок — около 30 тысяч рублей. Для работы плазмореза нужен был компрессор, который сто́ит так же. Нам его подарил Ильдус из Зеленодольска. То есть оборудования у нас на 50 тысяч рублей. После вся работа пошла намного быстрее.

«Порой мне звонят и говорят: «Алексей, нам надо 10 печек». Я всегда отвечаю: «Столько дать не могу. Мне не надо, что где-то пусто, а где-то густо будет. Давай будем распределять»

«У ребят наша печка высушила все ковры, одежду, многие спали чуть ли не в трусах»

— Как доставляете печи на фронт?

— Непосредственно через гуманитарщиков, отдаем только из рук в руки. Этих людей мы всех знаем. Они забрали у нас печки и повезли передавать нашим бойцам. Мы не работаем с гуманитарными фондами, чтобы не получилось так, что мы отправили, а дошло или нет — не знаем.

— Куда отправили первую партию печей?

— Они ушли в Луганск, откуда получили очень хорошие отзывы. У ребят наша печка высушила все ковры, одежду, многие спали чуть ли не в трусах. Примерно 45 уже ушло.

— В татарстанские добровольческие батальоны «Алга» и «Тимер» передавали свои печки?

— Да, в «Алга» уходили, еще в добровольческие отряды Луганска. Мы контролируем все поставки. Порой мне звонят и говорят: «Алексей, нам надо 10 печек». Я всегда отвечаю: «Столько дать не могу. Мне не надо, что где-то пусто, а где-то густо будет. Давай будем распределять». Мне еще иногда звонят гуманитарщики из Москвы. Потом на нас выходил наш земляк из добровольческого отряда «Невский». Они сейчас в Белгороде базируются, туда печки тоже везут.

«На одну печку — три автомобильных диска. Еще много листового железа требуется — для пламегасителя, сзади, с торца для закрытия дисков»

— Сколько дисков нужно на одну печку?

— На одну печку — три автомобильных диска. Еще много листового железа требуется — для пламегасителя, сзади, с торца для закрытия дисков. Мы не считали, сколько уходит. Пока есть — делаем.

Технологические этапы производства? Работаем плазморезом — готовим диски. В течение недели делаем заготовки, а в выходные ребята приезжают и начинают варить. Ребята приезжают после работы в субботу и воскресенье: из Осиново, Зеленодольска, Юдино, Казани.

— Нуждаетесь сейчас в каком-то сырье для производства печек?

— Автомобильные диски нужны, трубы радиуса от 90 до 100 миллиметров, листовое железо 2–4 миллиметра. Где сырье находим? Даем объявления в телеграм-каналах, в группах WhatsApp. После ряда телепрограмм стали узнавать о нас. Серьезной нехватки сырья сейчас на самом деле нет. Например, откликнулся парень из Казахстана и транспортными компаниями передал 30 дисков.

— Какие-то крупные предприятия из Татарстана помогают?

— Некоторые предприятия закупают нам железо. Например, казанец Алексей сейчас изготавливает нам дымоходы. Если делать как спецзаказ под нашу трубу, то цена примерно 3 тысячи рублей. А предприниматель нам сделал на 50 печек бесплатно. Еще на Горьковском судостроительном заводе в Зеленодольске нам делали дымоходы, переходники для работы печки на солярке. Мне прислали видео умельцы из Нижнекамска, которые на 3D-принтере напечатали переходник, они его испробуют, чтобы не подтекал нигде, и запустят в производство.

— А помощью от государства есть?

— Давайте об этом помолчим (смеется).

Алексей Чигаров: «Некоторые уехали восстанавливать Лисичанск. Они работали на предприятиях, кто-то занимается установкой пластиковых окон, кто-то каменщиком работает. Сейчас у нас 5–8 человек»

«Куда расширяться? Я в 50 километрах от Казани живу»

— Начинали вы всю эту историю один, но потом появились сподвижники.

— Да, после того как я начинал искать первые диски, у нас появились три человека — Дима, сосед, знакомые присоединились потом. За 10 дней собрались порядка 15 человек. Я благодарен им за помощь, как раз в первое время был большой наплыв заказов.

— Все 15 человек сейчас также в строю?

— Нет, сейчас меньше. Некоторые уехали восстанавливать Лисичанск. Они работали на предприятиях, кто-то занимается установкой пластиковых окон, кто-то каменщиком работает. Сейчас у нас 5–8 человек.

— Расширять производство не хотите? Может, в ангар переехать?

— Куда расширяться? Я в 50 километрах от Казани живу, а тот же Дима здесь. Он может выйти вечерком и поработать. Если же предприятие дадут, то будет расход по бензину на дорогу. От дома и хозяйства надо будет оторваться. Некоторые даже берут у Димы заготовки и варят дома. Сюда многие стали привозить диски из Челнов, Нижнекамска, потому что удобная транспортная доступность. Опять же за ангар еще платить надо.

— Наверное, счета за электричество большие приходят. Вот где помощь от государства нужна.

— Мы бы хотели, чтобы государство обратило на это внимание. Может, договорились бы с электросетями, взяли оплату бы на себя. У Димы, наверное, не меньше 8 тысяч рублей на электричество в месяц выходит.

— Бесплатно все работают? Нет желающих извлечь из этого выгоду?

— Какая сейчас может быть выгода? Мы сразу от таких отказываемся. На первых этапах мы все из своего кармана покупали: железо, электричество.

«Некоторые даже берут у Димы заготовки и варят дома. Сюда многие стали привозить диски из Челнов, Нижнекамска, потому что удобная транспортная доступность»

«После начала частичной мобилизации я закупил берцы, форму»

— Вы говорили, что ваши товарищи сейчас в Лисичанске. Не ездили с ними?

— Нет, не был там. Я же бывший сотрудник милиции. Поэтому после начала частичной мобилизации я закупил берцы, форму. Если призовут, то пусть все будет уже готовым. Не призовут, так отправлю туда, ребятам. После того как не попал под первую волну, решил, что надо как-то помогать.

— А добровольно не хотите?

— Добровольно уже другая ситуация. Финансово уже не то, у нас большой кредит, чтобы ехать. Да и ехать ради денег глупо. Если поехал за деньгами, так ты можешь и бросить автомат со словами: «Мне эти деньги не нужны, поеду домой».

— В целом как относитесь к спецоперации?

— Нормально. Это надо было давно делать.

— Много россиян уехали из страны после объявления частичной мобилизации. Что думаете о таких людях?

— Я думаю, что такие люди даже не предали нашу страну, они всего-навсего гостями были для меня. Надеюсь, что их просто обратно не пустят. Если бы были сталинские времена, то их бы просто не пустили. Почему кто-то должен воевать, а кто-то отсиживаться и свой карман деньгами набивать, тот же самый бизнес развивать?..

«Мой телефон знали все: начиная от братвы и заканчивая простыми гражданами»

«Сейчас не та полиция, какая была раньше»

— Расскажите немного о себе.

— Я окончил школу милиции в Елабуге. Потом работал в органах, но оттуда ушел в 2003 году и уехал к отцу в деревню… В 2006-м занялся фермерством. Денег толком не было, в кармане 100 рублей. Позанимал у всех знакомых, родственников и за лето построили свинарник на 158 голов. Но тогда было проще, можно было сдать в магазин и на рынок. После начала африканской чумы потихоньку перешел на КРС. Сейчас у нас 120 гектаров земли в аренде, вся техника есть, чтобы зерно сеять на корм: комбайн, трактор, навесное и прицепное оборудование.

— Почему ушли из МВД в свое время?

— Служить бы рад, да прислуживаться тошно. Сейчас не та полиция, какая была раньше. Нет тех идеологических людей, которые служили во времена моей работы. Они могли спокойно подняться в два часа ночи и выполнять свой долг. Например, я дома сплю, мне звонят в 12 часов ночи и просят выехать на происшествие. Сейчас же в 17:00 у всех рабочий день закончен. Мой телефон знали все: начиная от братвы и заканчивая простыми гражданами.

— Почему занялись фермерством?

— Чем-то же надо было после отставки заниматься, вот решил разводить скотину: сначала свинья, потом коровы. Из молока начал делать сыры, потом из мяса — колбасы и полуфабрикаты. Я изначально ехал сюда не жить на природе, а зарабатывать. Мы с женой нигде не работаем, только личное подсобное хозяйство. Сейчас 8 коров у нас, но пришлось сократить, прошлый год был неурожайным, и кормов мало было. Также думал, что меня привлекут после начала СВО, не хотел оставлять большое хозяйство на жену.

— Отправляете как гуманитарную помощь фермерскую продукцию?

— Да, прибыль уже отложили на второй план. Многое отправляем ребятам. Например, недавно повезли домашнее сало, которое поедет в Луганск.

«Я — это ноль, а когда команда, то это сила!»Фото: president.tatarstan.ru

«Давал когда-то воинскую присягу, а с ней надо идти до конца»

— Есть ли планы на будущее? Может, новые идеи, как помогать фронту?

— У нас еще печки есть, тоже по запросу бойцов. Нынешняя печь для помещений — палаток, блиндажей, а попросили еще сделать окопные на два-три человека. Я сделал ее маленькой, весом не более 5 килограммов. Там конструкция вообще другая будет, с другим дымоходом. Тестовый экземпляр уже сделали.

— Вы еще упоминали, что хотите начать вязать маскировочные сети.

— Да, для тех, кто делает масксети, нужна основа — сеть, которую сейчас приходится закупать. Мы как раз хотим начать вязать их, потому что я рыболов, знаю технологию. Буду учить жену и сына, чтобы они помогали.

— Что бы вы сказали тем, кто хочет помогать фронту, но не знает как?

— Кто хочет помогать, необязательно приезжать и печки варить, можно финансово поддержать — 100 или 200 рублей. Все средства пойдут на закупку термобелья, медикаментов и прочего. Благодаря помощи людей — деньгами или вещами — мы за два месяца набрали три или четыре «Газели» с гуманитарной помощью. Я — это ноль, а когда команда, то это сила! Как-то хороший человек сказал мне: «Один ты можешь построить гараж или баню, а командой можешь строить города». У меня из семьи на фронте никого нет, но я считаю, что это мой долг — помогать. То, что я бывший офицер, еще мало, я патриот своей страны. Стараюсь сделать все для победы. Давал когда-то воинскую присягу, а с ней надо идти до конца.