Жители Лисичанска: «Аллах акбар!» услышишь – значит, наши пришли!»

Пункт временного размещения в Лисичанске развернулся в школе. Здесь находятся те, кто лишился крова, у кого нет отопления, а также инвалиды и пожилые люди

Как школа открыла ПВР

Пункт временного размещения в Лисичанске развернулся в школе. Здесь находятся те, кто лишился крова, у кого нет отопления, а также инвалиды и пожилые люди. При этом ПВР принимает не только жителей Лисичанска, но и соседних районов и областей. Школа — старенькая, советских времен. Внутри почти все деревянное: перила, старые лестницы, перегородки. Как будто ты пришел в сельскую школу в начале нулевых. Антураж именно сельской старой, но доброй школы создается в деталях. При входе чувствуется приятный запах свежеприготовленной еды — на первом этаже находится столовая. Прямо — комната для бабушек, справа — учебные кабинеты. В конце коридора — мужская палата. На втором этаже также есть одна палата и учебные классы. На стенах — рисунки с цитатами Владимира Путина, а также номера скорой помощи.

На данный момент в ПВР остались 15 постояльцев. Они все пенсионеры, которые лишились крова. «Здесь кормят, условия очень прекрасные. Как санаторий, можно сказать. Также мы принимаем тех, кто приходит поесть или отогреться», — рассказывает директор школы Нина Старова.

На данный момент в ПВР остались 15 постояльцев. Они все пенсионеры, которые лишились крова

Воду, еду, хлеб привозят из администрации Лисичанска. Кроме того, постояльцы обеспечены гуманитарной помощью, которую доставляют из РТ. «Честно сказать, раньше о Татарстане люди, наверное, не слышали. Но я думаю, что все будут знать теперь. В том числе ученики, ведь они получили много подарков на Новый год из Татарстана. Особенно отметить стоит шикарные костюмы, которые нам привезли. Ученики будут знать, должны знать», — рассказывает директор. 136 детей учатся удаленно, в школу они приходят только за заданиями. «Когда начались разрывы, люди мгновенно уехали, но я думаю, что скоро они вернутся», — говорит Нина Леонидовна.

Здесь есть люди, которым нужна постоянная опека. У многих бабушек и дедушек родные убежали на сторону Украины и перестали поддерживать связь. «Одна бабушка живет очень далеко. Она не может приехать домой, у нее там все заминировано. Но мы ей всегда все оставляем», — говорит директор.

«Здесь кормят, условия очень прекрасные. Как санаторий, можно сказать. Также мы принимаем тех, кто приходит поесть или отогреться», — рассказывает директор школы Нина Старова

Как выживали

Когда военные действия пришли в Лисичанск, тут все было разбито, вещи валялись в коридорах, окон не было, вспоминают наши собеседники. Но многие сотрудники школы остались в ней, чтобы восстановить ее и продолжать работать. Они волонтерили круглыми сутками, чтобы спасти свою родную школу. «Страшно ли было оставаться? И сейчас страшно. Как начнут ложиться снаряды, не знаешь, куда бежать. Прожив столько месяцев здесь, мы уже знаем, откуда что летит», — рассказывает руководитель школы.

Больше всего в психологическом и физическом плане пострадали дети. Когда украинцы начали бомбить город и жилые кварталы, смерть маленькие жители Лисичанска видели своими глазами.

«Братья разошлись и больше никогда не встретятся»: о чем поют дети Лисичанска

«Дети сначала не показывают этого, а потом начинаются нервные срывы. Я могу сказать по своей внучке. Вроде бы пережила все. А когда полетели самолеты бомбить, она забилась под стол и больше не вылезала. Мы ей и объясняли, что это уже конец, все закончилось. А она ни в какую», — со слезами на глазах вспоминает директор.

Две недели назад очередной разрыв произошел в паре метров от дома, где живет директор школы. До сих пор украинские войска осыпают жилые секторы. Стреляют они, как правило, из американских 155-миллиметровых гаубиц. При нас такие прилеты пришлись на соседний Новодружеск. Два из четырех выпущенных снарядов угодили в крыши двухэтажных жилых домов. К счастью, никто не пострадал.

Мы застали постояльцев ПВР в послеобеденный тихий час. Кто-то спал, кто-то занимался делами. К примеру, одна из женщин читала «Графа Монте-Кристо» Александра Дюма

Без родных

Мы застали постояльцев ПВР в послеобеденный тихий час. Кто-то спал, кто-то занимался делами. К примеру, одна из женщин читала «Графа Монте-Кристо» Александра Дюма. Она приехала из Красного Лимана, который оккупировали украинские войска. Приехала на три дня, но задержалась на четыре месяца.

«Очень хорошо, что есть такой пункт. Здесь тепло и кормят. Я не знаю, где мои родные. Никуда не дозвониться, особенно в сторону Украины. Новости слышим только по радио, что на краснолиманском направлении погибли 100 украинских военных, 70, 30. Ждем, когда сможем вернуться», — рассказывает она.

Самое тяжелое для людей то, что они оказались вне дома без вещей и всего. Администрация Лисичанска помогла им: одела, обула, отогрела и дала временное жилье. Но горше всего то, что с родными нет никакой связи.

Самое тяжелое для людей то, что они оказались вне дома без вещей и всего

«У меня в мае был уничтожен дом. Горело все, я была на четвертом этаже и в одних трусах выскочила. Побежала в бомбоубежище, где мы сидели несколько дней. А у роженицы одной в этот момент начались схватки. Роды принимали в бомбоубежище. Просидели мы там 9 дней. О нас то ли забыли, то ли что. Сидели с маленькими детьми и одним новорожденным», — вспоминает еще одна постоялица Антонина (имя изменено). На 9-й день российские танкисты случайно увидели маленькую девочку у убежища и тут же побежали на помощь, принеся хлеб и воду. Даже новорожденный ребенок тянулся ручками к хлебу, вспоминает женщина.

Всех жителей украинцы собирались вывезти насильно, но лисичанцы не хотели покидать дома. Правда, почти все семьи разделила война, которая так сильно напоминает гражданскую. У Антонины в сторону Львова уехал сын-инвалид. Сейчас с ним никакой связи и нет новостей. Она со слезами на глазах вспоминает, как поссорилась с сыном перед его отъездом. Сейчас мечтает об одном — увидеть его или хотя бы услышать.

В мужской комнате мы встретили Дмитрия, который по иронии судьбы вернулся в родную школу, которую окончил 30 лет назад

Как проявляется посттравма

В мужской комнате мы встретили Дмитрия, который по иронии судьбы вернулся в родную школу, которую окончил 30 лет назад. У Дмитрия нет ног, у него в свое время развилась онкология, и конечности пришлось ампутировать. По пункту размещения он передвигается на инвалидной коляске. При всем при этом он находится в позитивном настроении, верит, что мир наконец-то наступит.

Сколько стоит жилье, какие зарплаты и почем Coca-Cola: как живется в ЛНР

Еще один постоялец — Анатолий Владимирович. Его также бросили родные, а передвигается он при помощи костылей, обморозил ноги. Мечтает найти работу, правда, говорит, что одна рука у него почти не функционирует. Но работать сможет. До СВО он паял людям кастрюли, рассказывает, что очередь была к нему огромная.

О военных действиях Анатолий Владимирович сейчас говорит в прошлом времени. «Все будет нормально, когда все пройдет, когда добьют укропов», — с улыбкой добавляет он.

Еще один постоялец — Анатолий Владимирович. Его также бросили родные, а передвигается он при помощи костылей, обморозил ноги. Мечтает найти работу, правда, говорит, одна рука у него почти не функционирует

«Помню, первые в город пришли „ахматовцы“. „Аллах акбар!“ услышишь — значит, наши пришли! Переводится как „Бог с нами!“, значит, наши следом идут», — вспоминает он.

У людей дикий стресс. К примеру, в ПВР есть мужчина, который из-за посттравмы ничего не видит и не разговаривает. Ночами люди плохо спят, постоянно разговаривают сами с собой. «Увидите, если человек идет и бормочет что-то, не обращайте внимания, это у него стресс», — объясняет Анатолий Владимирович.

Посттравма проявляется у гражданских по-разному. У детей это нервные срывы, тики. У взрослых — обострение хронических болезней, местами — потеря рассудка. Однако, как нам говорят местные, пережившие страшное, это со временем проходит. Главное, не дать стрессу развиться.